Скандинавская мифология: Сага о богах и героях

Рассказывают, будто Иггдрасиль вырос в ту пору, когда новая реальность ещё только обретала форму. Едва боги упорядочили хаос, едва земля успела зазеленеть лесами, а реки найти своё русло, из глубин мироздания поднялось семя жизни – отголосок самой первозданной силы. Из этого семени и пророс великий ясень. Почему ясень? На это никто не ответит. Но мне кажется, что в его серебристо-серой коре скрыта и морозная суть льдов Нифльхейма, и жар душ наших предков, видевших в деревьях символ вечного цикла обновления.

Говорят, что у Иггдрасиля три главных корня, каждый из которых уходит в разные миры. Когда я впервые услышал об этом, мне показалось странным, что такая колоссальная структура может быть ещё и разделена корнями. Но со временем я понял, что именно так создаётся равновесие. Первый корень тянется к Нифльхейму, туда, где холод вечен и где можно найти источник льда и тумана. Второй корень уходит в сторону Асгарда, мир богов, неся им силу и связывая их с первоосновой бытия. А третий корень пронизывает Мидгард, наш мир людей, даруя земле устойчивость и память о священном происхождении.

Каждый корень имеет свой особый источник, свою сокровенную воду, которая питает Древо. Под корнем, идущим к Нифльхейму, находится древний колодец Хвергельмир, полный бурлящих вод, от которых идёт ледяная дрожь. Тот, что ведёт к Асгарду, скрывает колодец Урда, где собираются норны – три сестры, ведающие судьбами. А у корня, пронизывающего мир людей, можно найти колодец Мимира, где хранится мудрость без границ. О каждом из них ходят легенды, рассказывающие о всеведении, времени и самой сути жизни. Мне случалось встречать старых путников, которые клялись, будто им довелось слышать зов этих вод. Но никто из них не смог сказать, где именно тот колодец спрятан. Быть может, пути к нему выбирают лишь тех, кто уже готов отдать за знание самих себя – подобно тому, как Один пожертвовал глазом, чтобы испить из источника Мимира.

Но давайте обратим свой взор и на само тело Иггдрасиля. Ствол его возвышается над всеми мирами, словно столп, поддерживающий небо. Говорят, что в нём заключена жизненная сила, связывающая воедино Асгард, Мидгард, Ётунхейм, Альвхейм и ещё многие, многие земли. Я слышал, что каждый мир находится на собственной ветви или в собственном «кармане» древа, и они неразрывно связаны друг с другом – как листья на ветке. Если хотите понять это глубже, представьте, что всё, что мы видим и не видим, – это одна величественная крона, наполненная ветром судеб и песнями времён. А дороги между мирами – это ходящие по ветвям пути, по которым шастают не только люди и боги, но и таинственные духи, эльфы, дверги и иные существа.

Однако же Иггдрасиль не просто стоит неподвижно, как обычное дерево. В его кроне и у его корней живут создания, странные и страшные, а иногда и благословенные. Возьмём, к примеру, Нидхёгга – дракона, который, по преданиям, беспрестанно грызёт один из корней древа, будто бы желая подточить саму основу мироздания. Кто-нибудь спросит: «Зачем он это делает?» Может, его движет голод, а может – он олицетворяет ту самую силу распада, без которой всё застыло бы в застывшем совершенстве, обречённом на бессмысленность. Когда я думаю о Нидхёгге, я ощущаю тревожный трепет: ведь если это существо когда-нибудь прогрызёт корень до конца, пошатнётся весь мир.

Но не всё так мрачно. На вершине Древа, говорят, сидит орёл, мудрый и величественный, обозревающий всю вселенную. Считается, что он – противовес коварству Нидхёгга, ибо в нём заключено видение, необходимое для сохранения равновесия. Одни зовут его Храэсвельг, иные – просто Великий Орёл. Он не вступает в споры, но, возможно, именно его присутствие удерживает верхние пределы Иггдрасиля от вечной гибели. А между орлом и драконом снуёт белка Рататоск – вечный плут, переносящий оскорбления от одного к другому. Улыбаясь, я замечаю, что отчасти она олицетворяет причудливую связь между силами созидания и разрушения, разжигая вражду и тем самым не давая миру застыть. Порой именно конфликты делают нас сильнее, толкая к переменам. Белка вроде бы безобидна, но её роль в этом вечном «поединке» неоценима.

Есть и другие обитатели на стволе древа. Говорят о четырёх оленях, что щиплют листву, стараясь уменьшить силу Иггдрасиля. Каждый из них имеет своё имя, и каждый символизирует естественное старение, увядание. И всё-таки, несмотря на эти угрозы – дракона под корнями, оленей и мелких вредителей на стволе, а также белку, разжигающую рознь, – Иггдрасиль продолжает расти. Его жизненные соки текут благодаря воде из колодцев, а норны украшают ствол влагой, чтобы он не засох. Так, по воле богов или самой природы, древо остаётся стоять, охраняя все девять миров.

Нам, людям, бывает трудно вообразить себя частью такой грандиозной системы. Но задумайтесь: наши сны и надежды тянутся к небесам, наши корни погружены в землю предков, а нас окружают силы, о которых мы порой даже не догадываемся. Разве не похоже это на Иггдрасиль, если посмотреть с высоты птичьего полёта? Так и есть: каждый из нас – маленький лист, мерцающий на ветке, и вся наша жизнь пронизана потоками энергий от корней и ветвей великого древа.

Мы, скандинавский народ, а может быть, и все люди на свете, ощущаем связь с этим древом подсознательно. Когда надвигается буря или случаются трудные времена, нам важно помнить, что мы не одиноки: нас окружает ткань мироздания, переплетённая в единую сеть. И если что-то угрожает нам, то, возможно, оно угрожает всему древу. Зная это, мы должны держаться друг за друга и за наши корни.

Вот таково Древо Иггдрасиль, друзья мои. Я верю, что без него, без этого прочного ствола и сильных корней, наш мир давно бы канул в небытие. Асы смогли возвести Асгард, мы живём в Мидгарде, великаны населяют Ётунхейм, и всё это – словно ветви единого организма. И как бы ни были сильны бури, обрубающие сучья, пока жив Иггдрасиль, жив и сам мир.

Именно здесь, у его корней и ствола, можно найти настоящую суть космоса – осознание того, что ничто не существует само по себе. Каждая капля, каждый лепесток и каждый мир – неотъемлемые части могучего целого. А потому, когда в очередной раз подует ледяной ветер с севера, вспомните о Древе Миров. И, возможно, вы почувствуете слабый шелест его листьев над головой: это Иггдрасиль напоминает, что мы связаны друг с другом, связаны с небом и землёй, с прошлым и будущим. И ничто не может нарушить эту связь, покуда жива наша память и наша надежда.

Так и продолжится наше путешествие по скандинавскому мирозданию. Пусть рассказ о величии Иггдрасиля ляжет в вашу душу семенем веры в то, что все миры, все живые существа, боги и люди – связаны невидимыми нитями. И пусть эти нити ведут нас к мудрости и пониманию того, как устроен наш дом под небесами, имя которому – великое Древо Иггдрасиль.

Глава 5: Сотворение людей и их предназначение

Когда я, Хавар, слышу шелест ветра над морским берегом, мне кажется, что время вдруг сжимается, и я могу увидеть то, что было много веков назад. Блуждающий свет скользит по волнам, сталкиваясь с прибрежными камнями, и в этом шуме я различаю отголоски великой истории: как в самом начале времён боги нашли два куска дерева, из которых высекли первые человеческие фигуры. Так родились Аск и Эмбла – наши прародители, из чьей плотской оболочки произрос весь род людской.

Но позвольте мне поведать всё с самого начала. В те давние времена Мидгард уже был сотворён из плоти Имира, а Радужный мост Бифрёст сиял, соединяя землю и Асгард. Боги – Один, Вили и Ве – завершили основные дела по устройству нового мира и принялись осматривать его владения, проверяя, не остались ли где непокорённые части хаоса. С тех пор многое вокруг преобразилось: полноводные реки мчались между крутых берегов, густые леса колыхались под ветрами, а животные находили себе пропитание в уже щедрых недрах земли. Но боги чувствовали, что чего-то важного не хватает.

Мне представляется, как Один, глубоким взором прозревающий истоки бытия, остановился на пустынном побережье. Под ногами волны катили мелкие камешки, и взгляд его упал на два куска древесины, выброшенных морем. То ли это были обломки корабельных досок, то ли стволы деревьев, долгая буря оторвала их от родных земель – никто не знает. Но в этих заурядных находках он увидел возможность вдохнуть жизнь, возвестив о новом творении.

– Братья, – молвил он Вили и Ве, – мы сотворили мир, где воды омывают берега, а ветра поют над вершинами гор, но в нём отсутствуют существа, которые смогли бы познавать его красоту и хранить её. Пришло время создать тех, кто будет жить в Мидгарде и нести дальше волю богов.

Вили и Ве переглянулись, понимая, о чём говорит Один. Они и сами чувствовали, что Мидгарду недостаёт сознательных хранителей. Тогда все трое приблизились к этим деревянным обломкам. И здесь начинается таинственное действо, которое навсегда определило человеческую природу. Один прикоснулся к дереву и вдохнул в него дыхание, искру жизни, что даёт существу способность чувствовать радость, страх, волнение и надежду. Это дыхание словно раскинуло по невидимым артериям новые потоки энергии.

Затем Вили коснулся этих деревянных фигур и дал им разум – умение мыслить, различать добро и зло, управлять словами и поступками. Так в новорождённые формы вошла искра, делающая людей не просто живыми существами, но мыслящими и принимающими решения. Если дыхание Одина дало им жизнь, то дар Вили наполнил её смыслом, открыл горизонт познания и любопытства.

Наконец, Ве наделил их чувствами – способностью любить, страдать, гневаться, радоваться. Считается, что именно это даёт душе человека неповторимую глубину. Мы не просто существуем и рассуждаем, мы переживаем: сжимается сердце от горя, замирает душа в благоговении, восхищается разум при виде прекрасного заката. Когда Ве завершил свой дар, деревянные фигуры обрели окончательный облик. Так появились Аск и Эмбла – первые люди.

Я часто представляю эту картину во всех деталях: как Аск и Эмбла открывают глаза, почувствовав ветер Мидгарда на своей коже. Сначала они озираются в испуге, будто не верят, что стали самостоятельными существами. Потом вглядываются в могучих богов, осознав, что создатели стоят перед ними. А боги смотрят на своё творение и видят, что оно им по сердцу. Ведь теперь Мидгард не одинок: люди станут его разумным и сердечным голосом, наполняя мир своими достижениями, своими песнями, своими глупостями и своими подвигами.

И всё же новый род не мог остаться без наставления. Когда боги явили им тайну жизни, они поведали и о том, как следует жить в этом мире. Сказали, что люди должны чтить богов, потому что те сотворили их и защитили от разрушительных сил великанов. Но не только с богами должны быть заодно люди – им надлежит и собственную землю оберегать, ибо Мидгард теперь их дом. В нём они будут заниматься ремёслами, охотой, земледелием и тем самым заботиться о благополучии новых поколений.

Я считаю, что уже в этот самый миг в людях проросло понимание своего предназначения. Ведь недаром говорится, что человек – существо особое, имеющее в себе и божественное дыхание, и свободную мысль, и глубокие чувства. Вся наша история – поиск баланса между этими началами. Как часто видим мы, что одно без другого приводит к беде: живое тело без ума бессмысленно, ум без сердца – бездушен, а сильные чувства без разума толкают к страстям, способным сжечь всё вокруг.

Вскоре Аск и Эмбла возмужали, нарождая новых потомков – так возникли первые кланы и рода людей. Они разбредались по Мидгарду, изучая его просторы, смело отправляясь к морю или в глубь лесов. Каждый род вплетал новые нити в ткань мира. До меня доходили предания, что когда-то в самые тёмные ночи возле костра люди первобытными словами благодарили Одину, Вили и Ве за свой дар, а также просили у них защиты от холода и тварей, прячущихся во тьме. Такова была первая заря человеческой культуры и веры.

Однако человек не был создан совершенным. Дар богов подразумевал и свободу, и ответственность – а значит, возможны ошибки, грехи и заблуждения. Но, пожалуй, именно в этом и заключается удивительная суть человечества. Мы способны изучать мир и меняться, в отличие от камня или ветра. Мы созидаем и разрушаем, творим добро и зло, но, в конечном счёте, на наших плечах лежит груз выбора, заставляющий нас расти духовно. И мне кажется, боги были не против такого расклада. Они наделили нас правом самим решать, какой дорогой идти, а значит, заложили в людях огромный потенциал – как для блага, так и для разрушения.

Когда я думаю о судьбе Аска и Эмблы, мне видится в их взгляде то же смятение и трепет, что испытывает любой из нас, сталкиваясь с неизведанным. Наш мир всегда несёт новые вызовы. Где-то за горными кряжами рыщут ётуны, коварные великаны, желающие отыграться за давние обиды. Где-то в глубинах гор творят свои чудеса и козни дверги. А могут объявиться и силы, которых мы ещё не постигли. Но, несмотря на все эти угрозы, в людях горит неиссякаемое пламя, переданное богами. Именно оно движет нами в поисках лучшей жизни и заставляет преодолевать страх.

Помимо почитания богов, у людей родилась и своя собственная культура. Мы научились воспевать подвиги в песнях, сложенных в честь наших героев. Мы стали создавать орудия труда, строить жилища, приручать животных. Мне рассказывали, что когда-то сама Фрейя, богиня любви и красоты, оглядывая крестьянские поля, улыбалась, видя, как люди ухаживают за землёй, словно за ребёнком. А Тор, грозный защитник, частенько присматривал за воинами, учил их смелости и готовности защищать свои дома. Так взаимодействие людей и богов укреплялось со временем, превращая Мидгард в пространство, где божественные замыслы и человеческие дела пересекались.

Но самая главная миссия человека, по моему разумению, – хранить равновесие. Ведь мы стоим между мирами: смертные, но рождённые из священного дыхания. Мы не боги, но всё же не звери; у нас есть внутренняя искра, что позволяет нам думать, чувствовать и молиться. Эта же искра обязывает нас предотвращать вторжение хаоса в наш мир, поддерживать порядок, заложенный при создании Мидгарда. Если мы утратим эту бдительность, хаос завладеет нами и нашим домом, и тогда труды Одина, Вили и Ве окажутся напрасными.

Вот почему, когда я странствую по землям, встречая разные народы и сталкиваясь с самыми разными причудами судьбы, я всегда напоминаю: мы появились не случайно, не как безвольные твари, закинутые в суровый мир. Наш род установлен богами, дабы мы несли в себе живую память о чуде творения. Да, мы можем не помнить этого чуда буквально, можем не знать, как выглядело то самое морское побережье, где обнаружили Аска и Эмблу. Но глубоко в сердце каждого из нас тлеет искра, данный нам дар. И именно он связывает нас с высшими силами и со всем мирозданием.

Так завёрнуто и в мою суть, Хавара Сигурдсона, это понимание. Рассказывая вам о рождении первых людей, я не стремлюсь выдать тайны, что недоступны смертному взгляду. Я лишь пытаюсь передать эхо старых песнопений, чтобы вы могли ощутить исходящую от них теплоту. Пусть в ваших сердцах найдётся место для удивления, благодарности богам и ответственности за свой путь. Ведь ничто не даётся нам даром: к каждому выбору приковано пристальное внимание высших сил.

С этого момента в нашей саге о сотворении мира можно сказать: все ключевые игроки появились. Боги заселяют Асгард, великаны обитают в Ётунхейме, дверги в глубинах земли, а мы, люди, живём в Мидгарде. И у каждого есть своя роль в этой великой истории. Но люди – особый род, соединяющий в себе и каплю божественного, и сильную связь с землёй. В будущем нас ожидают испытания и подвиги, войны и перемирия, но не будем забывать, что в самых тёмных временах наши прародители поднимались с колен, опираясь на тот самый дар, полученный от богов у холодного берега.

Так завершён рассказ о сотворении людей, друзья мои. Пусть он послужит вам напоминанием, откуда мы родом и ради чего живём. Когда в следующий раз будете стоять на берегу и слушать шум прибоя, представьте, что волны несут в себе отголосок того дня, когда сама судьба решила – «пора человеку родиться». И почувствуйте благодарность, потому что это значит: мы с вами – часть великого замысла, что возвысил нас над пустотой и дал возможность смотреть в небеса, ищущие ответов, и в собственные сердца, жаждущие веры.

Глава 6: Один – Верховный Бог и Странник

Встречая рассвет на опушке леса или слушая шёпот ночного ветра, порой задумываешься: откуда боги черпают свою силу и почему именно им мы обязаны порядком в этом хаотичном мире? Ответы на эти вопросы берут начало в давних историях об Одине – верховном боге Асгарда, мудром властелине и неутомимом страннике. Он не похож на царственных повелителей, что сидят в роскошных чертогах и управляют народами с высоты тронов. Напротив, он готов бродить среди людей, скрывая свой лик под широкополой шляпой, и жертвовать собой ради обретения знаний, которые становятся ключом к судьбам целых миров.

С самого детства я слышал легенды о том, как Один возглавил братьев, Вили и Ве, в великой битве против ледяного великана Имира. В те времена ещё не существовало ни людей, ни многих других существ, а только первородный хаос. Победа позволила богам сотворить миры и занять место создателей порядка. Но если одни боги восприняли это почти как завершение своей миссии, то Один лишь начинал свой путь. Он понял, что власть без мудрости может легко скатиться в тиранию, а могущество без познания сути вещей оказывается пустой оболочкой. Именно тогда в сердце Одина зародился непреодолимый голод до знаний, который привёл его к ряду жертв и испытаний, прославивших его как величайшего из асов.

Одину было мало самого факта творения нового мира. Он искал ответы на более глубокие вопросы: как устроена природа рун, как плетутся нити судеб, как распознать скрытые течения будущего? Считается, что именно эта жажда истины привела его к колодцу Мимира. Там, у сокрытого источника мудрости, бог обрел способность видеть то, что недоступно простому глазу. Но плата за это знание была страшна: Один отдал собственный глаз, окунув его в тёмную воду. По преданию, он не колебался ни мгновения, решив, что зрение одного глаза стоит меньше, чем дар предвидения и понимания самых сокровенных тайн мироздания.

Однако это была не единственная его жертва. Рассказывают, что вскоре он пошёл ещё дальше. Возжелав постичь тайну рун – магических знаков, в которых заключаются силы сотворения и разрушения, – бог добровольно взобрался на мировое Древо Иггдрасиль и пронзил себя копьём. Девять дней и ночей он висел между жизнью и смертью, без еды и питья, испытывая страдания, что, казалось, должны были сломить любое существо. Но в тот миг, когда силы почти покинули его, в его сознании вспыхнули руны. Так Один получил колдовские знаки, открывшие ему путь к небывалому могуществу – умению останавливать вражеское оружие, защищать союзников, исцелять раны и влиять на ход судеб.

После этого жертвенного самопознания он не заперся в Асгарде, а принялся странствовать по свету в облике седого путника, опирающегося на посох. Люди, не узнавая его в лицо, принимали за простого старца, а он тем временем наблюдал за их поступками и выспрашивал обычаи, песни, тайны разных племён. Считается, что в этих скитаниях он проникся духом смертных, перенял их радости и горести, научился разным ремёслам, познал быт и даже слабости людей. Но главное – утвердился в мысли, что именно люди придают жизни ту самую искру, которая не даёт миру опустеть. Ведь без человечества боги остались бы глухи к простым земным заботам и постепенно утратили бы связь с созданным ими же порядком.

Одина трудно назвать только воином или только мудрецом. Он неуловим, как смена времён года. В Вальхалле, великом чертоге павших героев, Один предстает суровым повелителем, призывающим лучшие воинские души к битвам и пиру за длинными столами, где эля льётся рекой. Но в тот же день он может возникнуть где-нибудь на опушке леса, в полосе сумерек, и тихо задать путнику пару вопросов о его жизни. И если путник ответит достойно, то, случается, взамен получает совет, предостережение или даже пророчество, способное изменить его судьбу.

Все эти противоречия – жертвенник и воин, маг и мудрец, странник и правитель – сосуществуют в одном боге. Для многих людей образ Одина подаёт пример: мудрость не приходит без страданий, а власть без знаний рушится, как дом на песке. С другой стороны, такая непредсказуемость внушает страх: никто не знает, какой аспект Одина встретит завтра. В древних сагах говорится, что он может подарить человеку удачу на всю жизнь, а может и оставить без капли милосердия. Хитрость и суровость ему тоже не чужды – стоит вспомнить, как в одной из историй он обманом добыл поэтический мёд у великанов, при этом не оставив шансов на компромиссы.

В Асгарде у Одина есть вороньи помощники – Хугин и Мунин, «Мысль» и «Память». Они облетают весь свет, принося ему вести обо всём, что происходит в девяти мирах. Принимая отчет от своих крылатых посланников, он узнаёт о войнах, рождающихся героях, коварстве великанов и даже о замыслах других богов. Тогда, в глубокой задумчивости, бог склоняется над древними картами, вплетая полученные сведения в узор грядущих событий. Порой ему становится известно то, чего никто бы не хотел знать, – предчувствия бедствий, грядущий Рагнарёк. Но даже с таким знанием он не отступается: свершит то, что должен, по праву владыки Асгарда.

Считается, что именно Один научил людей почитать руны, использовать их силу не только в бою, но и в повседневной жизни – для защиты жилищ, для удачи в торговле, для привлечения любви. Некоторые из этих рун наносят на оружие, другие – на амулеты, а кое-кто осмеливается набивать их на тело, желая укрепить дух и тело. Но каждый, кто берёт в руки руны, должен помнить, что они были рождены в муках и связаны с самим Одином, чья жертва дала им жизнь. Небрежное или корыстное обращение с этими символами может привести к беде.

Для многих богов Асгарда он – несомненный вождь, хотя некоторые из них и не всегда согласны с его методами или поступками. Но все признают, что именно благодаря ему ослабла власть хаоса и что его действия куют будущее. И когда в Асгарде собирается пир, где боги поднимают золотые кубки за победы и покой, никто не забывает, что этот покой в любой миг может оборваться, если перестать бдительно следить за равновесием. Один же никогда не теряет бдительности: то, что его глаза не видят физически, раскрывается взору внутренней мудрости.

Так верховный бог Асгарда, совершивший невероятные жертвы ради знаний, стал для всех ассоциироваться с силой духа, способной преодолеть саму смерть. Его странствия не знают конца, ведь путь к истине бесконечен, а страдание – лишь ступень на дороге к более глубокому пониманию. Возможно, поэтому в его облике так легко узнать обычного путника, шагающего по распутью. И если повстречать такого старца под сумрачным небом, не стоит пренебрегать беседой с ним. Быть может, за таинственным прищуром одного глаза скрывается тот, кто держит в руках нити судеб. И мудрый ответ, сказанный в нужный момент, станет для него знаком, что люди не забыли о своём создателе и способны хранить дело богов – дело поддержания жизни и гармонии во всех мирах.

Глава 7: Тор – Защитник Асгарда и Мидгарда

Когда вспоминается имя Тора, в мыслях сразу встаёт образ могучего воина с молотом в руке и громовым раскатом за спиной, который вдохновляет меня, Хавара, своими подвигами. Он – ярчайший символ силы асов, тот, кто стоит на страже Асгарда и Мидгарда, кто обрушивает удары на великанов и защищает людей от всяких бед. И хотя рассказы о нём доходят до нас в видоизменённом виде – в песнях скальдов, в редких рунах на камнях, – неизменно звучит одно: Тор был доблестен и неустанно боролся за сохранение порядка.

Говорят, уже в юности его могучие мускулы вселяли в окружающих и восторг, и опасения. Даже сам Один видел в молодом сыне потенциал, способный перевернуть ход любого сражения. Впрочем, Тор не просто родился с силой – он совершенствовал её упорными тренировками, участвуя в состязаниях и проверяя себя в боях против самых грозных противников. Считалось, что ему по плечу вытащить из глубокой трясины целое дерево или одним ударом сшибить голову великану. И если кто-то сомневался в его способностях, достаточно было дождаться очередного грома – ведь говорили, что каждый раскат отражает удар его молота о скалы.

Но главное оружие Тора – легендарный молот Мьёльнир. Когда его выкованы были дверги, боги в Асгарде сразу признали чудесное творение. Мьёльнир, пусть и с укороченной ручкой из-за хитростей Локи, оказался невероятно мощным: стоило хозяину замахнуться, и ни одна горная крепость не могла устоять. Сила молота в том, что он всегда возвращается в ладонь владельца, словно верный сокол, летит назад к руке, несмотря на дальность броска. Говорят, сам Тор ощущает лёгкую вибрацию в воздухе, когда Мьёльнир к нему приближается, и не сомкнёт глаз, пока не поймает свою святыню.