скачать книгу бесплатно
Шах и Эрнест в одно мгновение оба посмотрели на свои наручные часы, но сказать им было нечего. Оба циферблата показывали ровно восемь часов утра. Но, ведь так быть не могло, и они это знали.
– Сколько там? – вновь спросила Соня.
– Восемь, – осторожно ответил Эрнест.
– Как восемь? Чего восемь? – с непонимающим видом спросила Соня.
– Восемь утра, – ответил Эрнест и пожал плечами, давая понять, что сам ничего не понимает.
У остальных вид был не менее озадаченным, чем у Эрнеста. Мат остановился, Люси съёжилась, и всем опять стало как-то не уютно.
– На твоих тоже восемь утра? – спросил Мат у брата. Сам он часы никогда не носил. Считал это нецелесообразным и не нужным атрибутом.
– Да, – ответил Шах.
– Кто-нибудь видел в этом поезде часы? Любые? – спросил Мат у коллектива.
– Нет, – первой ответила Соня.
– Нам предстоит самим разгадать эту загадку, – торжественно объявил Эрнест, как всегда, надеясь на то, что его юмор оценят. – Да, ладно вам! Неужели среди вас нет никого такого же остроумного, как я?
– Я тебе уже говорила, по поводу твоего юмора, – резко отозвалась Соня. – Он не всегда уместен.
– Так же, как и твоё хамство, – огрызнулся Эрнест.
– Перестаньте, пожалуйста, – спокойно сказала Люси, которая сама еле-еле держала себя в руках. – Давайте не будем ругаться, а просто подумаем, что нам делать.
– Мне кажется Люси права, – сказал Шах и посмотрел сначала на неё, а потом на всех остальных. – Мы вроде как собирались осмотреть поезд. Так почему мы еще здесь? Пошли!
– Может где-нибудь там и часы найдутся, – предположила Люси.
Медленно идя друг за другом, подростки осматривали все вокруг. Они не стали задерживаться в столовой, так как уже провели там достаточно много времени и успели оглядеться. Войдя в вагон, где располагались их купе, дети решили осмотреть всё в них.
– Каждый пошарит в своём купе и при обнаружении чего-то странного, как бы по-идиотски это не звучало, сразу зовет всех, – сказал Мат.
– Хорошо, когда на корабле есть капитан, – пошутил Эрнест, и в этот раз даже Соня захихикала, чем очень его порадовала.
Подростки разошлись по своим купе и начали досконально осматривать и обшаривать помещения. Сначала было скучно и напоминало рутинную уборку в свое комнате, но потом, почему-то стало интересно. Каждый представлял себя каким-то детективом, обязанным раскрыть тайну загадочного поезда. Они заглядывали под каждый предмет, который лежал, стоял или висел на стене. Им нужно было хоть что-то найти.
Эрнест решил начать с прикроватной тумбочки. Скорее всего, именно потому, что дома всегда складывал все самое ценное в свою тумбочку. Глубоко внутри он нашел что-то прямоугольное, завернутое в хлопковую тряпочку, которая когда-то была белой, а теперь приобрела совершенно другой оттенок.
Любопытство перевесило желание позвать остальных и Эрнест сев в кресло, осторожно развернул неизвестный предмет. Это оказалась потрёпанная колода карт, но не такая к которой все привыкли. Колода была чуть больше размером и изображения на ней были какими-то странными.
Учитывая то, что Эрнест отлично разбирался в картах, так как повидал их великое множество – такие он не видел никогда. Он коллекционировал карты из разных городов и даже стран. Родители Эрнеста были вполне состоятельными людьми и могли себе позволить подарки для своего единственного сына, а он всегда просил только игральные карты.
Люси, оказавшись вновь в своём купе, не знала с чего начать. Ей по-прежнему не хотелось ничего трогать. Лишь одно побудило её к действиям – данное другим обещание все исследовать. Благодаря этому, она осторожно подошла к кровати и принялась поднимать подушки, одну за другой. Люси сама не понимала, зачем она это делает и что там можно найти. Лениво перекладывая подушки, она случайно бросила взгляд на пол. Под небольшим столиком она заметила плетёную корзину. Ей вдруг стало интересно, что может там лежать и почему она не заметила эту корзинку, когда была здесь в первый раз.
Люси оставила в покое подушки и не спеша наклонилась к корзине. Аккуратно взяв её двумя пальцами, она подтянула её к себе. В ней оказалось то, о чём Люси мечтала уже около двух часов. Это была разноцветная пряжа и спицы и всё это было такое красивое, что она, устроившись поудобнее на полу, сразу решила повязать.
Соня вошла в купе с усталостью и с абсолютным нежеланием что-то выискивать. Всё, что она хотела в данный момент, так это поспать. Как будто кто-то в голове тихонько пел ей самую прекрасную колыбельную, и противиться сну становилось сложнее с каждой секундой.
Она все же заставила себя посмотреть в шкафу и на полке, но на большее сил не хватило. Соня сначала села на кровать, сладко зевнула и потянулась. После чего, она решила, что может себе позволить прилечь на пару минут.
В последнее время Соня спала мало, видимо из-за постоянной нервозности и бесконечных пустых переживаний. Иногда ей приходилось засыпать по три, четыре раза за ночь и поначалу, это приводило её в бешенство. Со временем, реакция стала более спокойной, потому что, всё это стало просто частью жизни. И вот сейчас, Соня лежала на самой удобной кровати в её жизни и с радостью засыпала.
Шах подошел к заданию более ответственно, чем другие подростки. Он скрупулезно осматривал каждый ящик, полки, картины, предметы на столе. Даже настольную лампу он оглядел со всех сторон. Ничего странного. Обычные вещи.
Шах почти отчаялся что-либо найти и тем самым произвести нужное впечатление, как вдруг на полке что-то засветилось. Паренёк не сразу понял, что это. Только когда он подошел поближе, то смог разглядеть книгу, от которой почему-то шёл неестественный свет. Шах протянул к ней руку, но на секунду остановился, почувствовав исходящее от книги тепло. Там где взрослый человек подумает три раза, подросток не подумает и полтора, поэтому Шах крепко ухватился за книгу и резко сдернул её с полки.
Книга была большая и тяжелая, так что держать её одной рукой было неудобно. Шах быстро положил её на кровать и присел рядом. Книга манила к себе и не позволяла думать ни о чем другом.
Все были заняты, только Мат не знал, куда себя деть. Все предметы, окружавшие его, казались обыкновенными и не представляли ни малейшего интереса. Ему хотелось найти что-то важное, что-то, что сразу даст ответы на все вопросы.
Но, ничего не находилось, и Мат начинал злиться. Он-то садился, то вставал и быстро ходил от стены к стене, раздумывая и предполагая. Когда злость уже невозможно было удерживать в себе, Мат сильно ударил кулаком по стене и сам того не ожидая, попал в нужное место. От удара одна из книг свалилась с полки, но оказалась вовсе не книгой. Это была шкатулка, из которой на пол высыпалось много белых кусочков, напоминающие те, из которых собирают пазлы. Вот только они были полностью белые с обеих сторон.
Мат сгрёб все обратно, взял шкатулку и сел на кровать. Он немного подтянул к себе прикроватную тумбочку и высыпал на неё содержимое шкатулки. Как обычно, надо было убить время, раз ничего не нашлось, и Мат принял решение собрать эти кусочки вместе, даже не подозревая, что случится потом.
Весь вагон погрузился в тишину. Подростки не переговаривались между собой, не смеялись и не выходили из своих купе, хотя двери у всех были открыты. Сами того не замечая, дети занялись тем, чем хотели и напрочь забыли про первоначальный план.
– Чего притихли, молодежь? – раздался голос Хуффи, совершенно неожиданно для всех. – Спите, что ли?
Молодежь, как выразился Хуффи, даже вздрогнула от такой неожиданности, так как не ждала такого шумного вторжения. Соня открыла глаза, пытаясь понять, что её разбудило, а остальные уставились в свои дверные проёмы, в ожидании увидеть нарушителя тишины. Так как Эрнест находился в купе номер один, то именно ему посчастливилось увидеть Хуффи первым.
– Не обязательно так орать! – высоким тоном сказал Эрнест. – Я чуть из штанов не выпрыгнул! Случилось чего?
Остальные подростки нехотя оторвались от своих занятий и повыглядывали из своих купе с разной высоты. Кто подполз, кто подскочил, в общем, кто как смог, высунулся из своего временного жилища. На лице Хуффи удивление было не меньше, чем на лицах детей. Не оттого, что он не знал, что тут происходит, а скорее от их мгновенной реакции. Хуффи давно не общался с подростками и почти забыл, что они реагируют на многие вещи не так как взрослые люди.
– Ничего не случилось, – сказал первый помощник поезда. – Просто тетушка Фанни велела позвать вас на ужин.
– На ужин? – выкрикнула Соня, которая показалась в проёме последней. – Как на ужин? Я, что весь день проспала, что ли?
Тут впервые за все время, проведенное в купе, Мат посмотрел в окно, за которым темнота равномерно опускалась на землю. После, он медленно перевел взгляд на загадочный пазл, который так и не удалось собрать полностью, а потом снова на окно. Движения его были неторопливые, скованные, потому что всё тело затекло от многочасового сидения в одном положении, но как это получилось, Мат не мог ответить даже сам себе. У других пассажиров этого вагона было точь-в-точь такое же состояние и почувствовали они это только тогда, когда их окрикнул Хуффи. Они как будто вынырнули из глубины и теперь им требовалось время, для того чтобы прийти в себя.
– На ужин, так на ужин, – спокойно сказал Мат и вышел из купе в коридор вагона. – Голодные есть?
– Есть! – ответил Шах и посмотрел на брата. Они всегда смотрели друг на друга. Это придавало им храбрости, а когда надо, утешало без слов.
Постепенно подростки вышли из своих купе и направились вслед за Хуффи, которому по-прежнему было поручено проводить и приглядеть за детьми. Хотя особой надобности в этом уже не было. Молодые люди быстро сориентировались на месте и могли вполне самостоятельно передвигаться по тем вагонам, к которым у них был доступ.
В столовой уже все было готово. Тетушка Фанни снова постаралась на славу. Блюда были просто роскошные. Кое-что здесь изменилось и это сразу бросилось в глаза. Во-первых, на столе стояли красивые подсвечники, сделанные из какого-то странного материала, которые меняли форму, и дети не сразу поняли, что этот материал, всего лишь вода. На стенах, ближе к потолку, висели круглые фонарики, которые источали мягкий желтый свет. Их было тут примерно около двадцати и поначалу казалось, что это больше, чем нужно, но это было неверно. Как только дети сели за стол, около десяти фонариков слетели со стен и подлетели к ним. Они повисли над столом и стали плавно двигаться друг за другом, образовывая светящийся круг. Это было неописуемо красиво.
Дети потихоньку начали привыкать к всевозможным невероятным вещам в поезде, но от такого взвизгнул бы даже взрослый человек. Это как если бы вам удалось побывать на сказочном пиру. Дух захватывает! Подростки осторожно прошли к своим местам за столом и сели ровно там, где сидели в обед. Это как-то само получилось, рефлекторно. Чего метаться, когда места уже выбраны.
Хуффи молчал. Дети молчали. Все ждали толи команды, толи старшего за столом, который бы начал есть первым, тем самым, давая разрешение другим приступить к еде. Но, ничего не было. Никто не входил, никто ничего не говорил. Мальчишки начали изредка поглядывать на Хуффи, в надежде, что он подаст какой-то знак. Девочки были увлечены светящимися шарами над столом, подсвечниками и их не так сильно манили аппетитные запахи.
– Хуффи, – позвал шепотом Эрнест. – Когда есть-то, разрешат?
– А вы разрешение ждете? – в недоумении спросил Хуффи. – Да вы что, с ума сошли! Если хотите, то берите и ешьте, а если нет, то нет. Можете идти и заниматься своим делами.
– Нет уж! – выкрикнул Эрнест. – Дела подождут. При таком обилии продуктов на столе, мне вряд ли захочется просто уйти. Ну, что друзья, попробуем эти яства?
– Думаю, надо, – ответил Шах, у которого уже давно урчало в животе.
Ели молча. Хуффи, который выполнил своё задание, поспешил удалиться, так как ужин был в самом разгаре не только у гостей поезда, но и у постоянных его обитателей, которые предпочитали трапезничать на кухне. На ужин даже Зорий выходил из своей кабины, а поезд продолжал движение без своего машиниста, как будто понимал, что тому тоже нужен отдых.
– Как проходит наш путь по снежным долинам? – спросила тетушка Фанни у Зория, который уже сидел за столом и вовсю уплетал нежнейшие голубцы, приготовленные по фирменному рецепту поварихи.
– Нормально, – ответил машинист. После чего откусил кусок от голубца, засунул в вдогонку хлеб и всё сначала запил горячим чаем, а уж потом начал жевать.
Такая не особо милая привычка Зория слегка травмировала психику тетушки Фанни, которая привыкла к внимательному и спокойному поглощению пищи.
– Хоть кто-то видел сегодня нашего охламона? – завела тетушка Фанни разговор о Франциске и присела за стол к остальным.
– Нет, – ответил первым Хуффи.
– Я его тоже сегодня не встречала, – сказала Юна, предварительно проживав еду, чтобы не получить замечание от поварихи.
– А у меня так вообще не спрашивай. Я из своей конуры выхожу не так часто, а в гости ко мне никто не торопится, – сказал Зорий с обидой в голосе. – Спасибо, хоть Хуффи забегает, а то я бы совсем забыл, как выглядят люди.
– Не тебе жаловаться, – сказала тетушка Фанни и улыбнулась, в ответ на сдвинутые брови Зория. – Здесь, знаешь ли, у каждого обязанностей больше, чем прав, так что, ничего не поделаешь. Давай, доедай и иди, поспи маленько, а Хуффи приглядит за твоим поездом.
– Спасибо, Фанни, – ответил машинист. – Устал я сегодня. А весельчак то наш, значит всё еще в образе?
– Естественно! – сказала тетушка Фанни с непонятной интонацией. – Надо бы ему еды отнести, а то сидит целый день голодный. Юна носила ему обед, так ведь не взял, паршивец! И, еще поговорить бы с ним надо.
– Я не пойду, – быстро среагировал Хуффи. – Он меня все равно слушать не станет.
– Полагаю, что ему будет полезнее пообщаться с поколением постарше, – сказала Юна. – Хотя, послушает он только вас, тетушка и нам смысла нет пытаться.
– Это верно! – хмуро произнес Зорий. – Приучила ты его к этим беседам. Вот приходится теперь нянчиться с ним, как с младенцем. А, давай-ка, я к нему схожу! Напомню, ему о том, как должны вести себя мужчины!
– Лучше не надо, – остановила машиниста тетушка Фанни. – Сделаешь только хуже. Завтра денёк не из легких и мне будет необходима его помощь. Как и вам, кстати. Ладно, что толку спорить. Надо идти.
Тетушка Фанни начала неспешно собирать на разнос ужин для Франциска, обдумывая предстоящий разговор. Стоит заметить, что такие разговоры были не редкость и она, благодаря своему нечеловеческому терпению, с достоинством выдерживала их от начала и до конца. Она оставила уборку на Юну, а сама пошла к шуту. Тетушка Фанни не знала, сколько времени займет их очередная задушевная беседа, поэтому сразу отдала все поручения, чтобы полностью посвятить себя разговору и не волноваться о работе.
В этот вечер дети больше не доставляли никаких забот. Они поели практически в полной тишине, а потом разошлись по своим купе. Им не терпелось вернуться к тем занятием, которые они оставили, да к тому же темнота навивала непонятную грусть и желание остаться в одиночестве.
Первый день в поезде времени плавно подходил к концу и каждый провожал его со своими, никому не рассказанными мыслями.
Глава 7
Ночь прошла без сюрпризов. Единственным, блуждающим по ночному поезду человеком, был Франциск. Не то, чтобы ему не спалось, хотя да, скорее всего ему, правда, не спалось. И это было не потому, что он сильно переживал и метался по кровати не в состоянии привлечь к себе сон. Просто он выспался в течение дня, во время своего самовольного заточения и теперь не хотел закрывать глаза.
Разговор с тетушкой Фанни, как всегда был насыщенный и в меру приятный. Франциск не любил людей, которые приходили к нему со своей критикой. Он никогда не настаивал на похвале, но и в осуждениях не нуждался.
Утром, ровно в девять часов, по всему поезду пронесся оглушительный петушиный крик. Голос у Солиста был звонкий, яркий, с легким напылением наглости. Это был своего рода будильник и с непривычки многие проснулись быстро и с испуганным лицом. Конечно, были и такие, кто ничуть не удивился подобному звуку и даже ждал его, чтобы начать будить собственную голову. В основном, это были люди, некогда проживавшие в деревнях и сёлах, где еще водились такие птицы. Или те, кто уже не первый раз проводил здесь ночь.
Наша молодежь была к этому абсолютно не готова. Поначалу, они даже не могли понять, где проснулись. От резкого пробуждения в голове вообще не было никаких мыслей, и загнать туда хоть какую-нибудь мыслишку, было не простым делом. Кто бы мог подумать, что тихая и скромная девочка Люси, окажется самой собранной. Единственное, что озадачило её в это утро, так это то, что она не могла вспомнить, почему она в такой пижаме. Ей почему-то казалось, что она брала из шкафа белую пижаму с одним аккуратным кармашком на груди. Однако отчего-то вдруг она проснулась в красной пижаме в белый горох. Совершенно не приемлемая для неё расцветка.
Люси решила отложить воспоминания по этому поводу на потом и поскорее умыться и переодеться. Она была твердо уверена, что совсем скоро их позовут на завтрак, и она хотела быть полностью готова к этому моменту. Чего нельзя было сказать про других подростков.
Мат, например, вообще не собирался вставать. Ему было так тепло и уютно, что вылезти из-под одеяла приравнивалось к сумасшествию.
Шах был на полпути к подъёму. Он уже высунул обе ноги и почти спустил их на пол, но на этом остановился. Торопливость у этой семьи явно не была на первом месте.
Соня сидела на кровати и любовалась видом из окна. Она незаметно для себя теребила краешек подушки и совершенно не хотела двигаться. Она тоже не помнила о том, как оказалась в этой пижаме чудовищной темно-розовой расцветки, но ей было плевать. На самом деле, сейчас она была где-то очень далеко, поэтому внешний вид её не беспокоил.
Эрнест был самым веселым среди проснувшихся детей. Он любил начинать день с радостью и широкой улыбкой, и этот день не был исключением. Никогда еще ему не приходилось просыпаться под крик настоящего петуха, и это новшество пришлось ему по душе. Он легко адаптировался в этом месте и проснулся уже как у себя дома. В плане утренних сборов, Эрнест, скорее всего, был ближе к Люси. Не то, чтобы он боялся, что его застанут в неподобающем виде: в странной пижаме с шортами, растрепанного и неумытого, а просто потому, что родители всегда учили его не заставлять себя ждать.
В то время, когда дети встречали своё первое утро в поезде, своё, далеко не первое утро начинала тетушка Фанни и её друзья. Её кухня вновь ожила, и всех обитателей поезда потянуло туда на вкусный, дразнящий запах уже готовых блюд. В первое утро повариха предпочитала готовить блинчики и оладьи, с огромным количеством разного варенья и мёда. Из напитков обязательно присутствовало молоко, а для любителей горячих напитков, на столе стояли какао и чай. Все было в простой, белой посуде, на обычной хлопковой скатерти.
Когда тетушка Фанни и Юна уже заканчивали накрывать на стол для детей из тридцать третьего вагона, как вдруг, совершенно неожиданно к ним вошел Франциск. Ему не хотелось разговаривать. Он поприветствовал дам кивком головы, спокойно прошел по вагону, выбирая лучшее место, а потом просто сел на один из стульев. На женщин Франциск старался не смотреть, чтобы не вызвать у них желание поболтать с ним.
Юна слегка подтолкнула повариху и ухмыльнулась. Дескать, наконец-то, выполз из своей конуры их преданный друг и помощник! Но, тетушка Фанни резко оборвала эти насмешки, так как прекрасно знала, что если сейчас спугнуть эту нежную натуру, то он уже не покажется до конца путешествия.
Стараясь не подавать виду, что он все же замечен коллективом, дамы не поднимая глаз, продолжали расставлять посуду. Никто не любил эту игру, но все продолжали в неё играть. Со стороны это может показаться глупостью, но ведь много что со стороны кажется глупость.
Франциск молча сидел и внимательно смотрел в никуда. Это его успокаивало и не давало возможности другим людям завести с ним разговор. Ведь когда видишь очень задумчивого человека, как-то не хочется его тревожить. Этого и добивался шут.
– Франциск, милый, ты здесь будешь завтракать? – осторожно спросила тетушка Фанни мягким голосом.
– Да, – ответил Франциск и сделал вид человека, нежелающего продолжать беседу.
– Хорошо, – спокойно сказала повариха и незаметно закатила глаза. – Тогда, я накрою для тебя здесь, а если тебе что-то понадобится, мы будем на кухне.
Франциск покорно кивнул головой, и бубенцы на его колпаке так же коротко звякнули. Он знал, что он нужен тут, но с каждой секундой находиться в поезде становилось для него невыносимо. Он уговаривал себя как мог. Давил, душил и скручивал все свои чувства, но это было лишь временным облегчением. Он устал. Устал так, что сил бороться с этими кошмарными, болезненными ощущениями уже не осталось.
Шут ничего не хотел, и ничего не представляло для него интереса. За свою нескончаемую жизнь в этом поезде, он уже перепробовал все и от нахлынувшего безразличия, стала болеть не только душа, но и тело. Франциск даже чувствовал, как кровь перетекает по его венам, как тянет мышцы и как будто завязываются внутри него крепкими морскими узлами. А боль в ногах просто сводила его с ума. Это была боль тех самых ног, которые уже не хотят никуда идти.
Правда, такие муки шут испытывал не всегда. Иногда ему даже становилось весело. Он ведь всё-таки шут! Стоило ему найти новое занятие или вспомнить давно забытое, он ненадолго становился сносным.
Хуффи уже позвал детей на завтрак, и они постепенно стали заполнять столовую. Мат не особо торопился поучаствовать в этом шествии. Он решил, что присоединится ко всем позже, так как есть особо не хотелось, как и собственно вставать с постели. Он был из тех людей, кто почти никогда не завтракает и при этом превосходно себя чувствует. По-крайней мере до полудня.
Само собой дети не ожидали увидеть незнакомого обитателя поезда, да ещё в таком шикарном наряде. Столпившись у дверей, они не знали точно, как надо себя вести именно сейчас. Все как-то растерялись, и это позабавило Франциска. Если бы они знали, сколько раз шут наблюдал такую реакцию у людей на его персону, то вид бы у них стал еще более удивленным.
– Чего столпились-то? – крикнул Хуффи, пытаясь растолкать детей. – Не накрыто, что ли?
Хуффи был из тех людей, кому ответы нужны сразу и быстро. Замешательство подростков сначала было ему не понятно, но протиснувшись между ними, он сразу все понял. Величественная персона Франциска грациозно сидящая на стуле и впрямь могла повергнуть в шок. Особенно тех, кто видел это впервые.
– Проходите! Не стоит его бояться, – шутливо сказала тетушка Фанни. – Этого молодого человека зовут Франциск. Он, своего рода, достопримечательность нашего поезда.
– Ага! – хихикнул Хуффи. – Как северное сияние. То есть, то нет.
– Помолчи, – оборвал его Франциск, и все обитатели поезда слегка напряглись. Вид у шута был далеко не милый, так что дразнить его в это утро было не самым правильным поступком.
Дети быстро уловили напряженность, которая возникла в вагоне. Дети, они такие! Смотришь на них и, кажется, что они ничего не понимают, а они много чего понимают. Иногда, даже больше, чем взрослые.
– Ладно. Мир, – лениво сказал Франциск и посмотрел на Хуффи, а после оглядел вошедших в столовую детей с головы до ног. – Вроде нормальные с виду, но куда их все время несёт? Завтракать-то будем или так и простоим в сторонке? Окажите любезность, составьте компанию старому шуту.
