скачать книгу бесплатно
Номархи переглянулись.
– Что же будем делать? – Спросили они.
– Сжимать петлю! Потихоньку сжимать! Вы же предлагаете порвать её, в погоне за быстрой победой! Будем ждать известий. Ждать и хоронить павших. Пусть, юнец сам объявится. Лишь бы, те, кто остался в наших охватывающих местность отрядах, не вообразили себя великими Стратегами! Ищите обоз виттиев! Ищите!..
Вскоре, из всех окрестностей этого места, стали заметны костры погребальных костров. Дымы устремились к вершинам холмов, и ещё выше, к облакам, как будто решили их напитать собой. Облака, неразрывной пеленой закрыли небо, как будто не желая пускать за свою границу, тех, кто вместе с этим дымом стремился преодолеть «барьер», создаваемый облачностью… Этим препятствием, как бы ставилась оценка их смертям, так как они хотели убить других, но внезапно смерть сама втянула их в свой пространственный плащ. Дымы смешивались с облачностью и наблюдавшие за этим смешиванием с земли люди, так до конца не поняли, куда угодили те, кто стал в новом воплощении судьбы сизым шлейфом дымов…
День угасал… Но дозоры так и не нашли новых следов обоза виттиев. Хван, немного расстроенный этим, испытывающий досаду, приказал готовиться к ночлегу, миновав скалы птичьего гомона. Люди, уставшие за день, от погребальных забот, валились с ног. Вскоре, только дозоры, выставленные во все стороны, бодрствовали в наступивших сумерках. Все остальные забылись сном, разбавленным ожиданием скорой победы и концом этой недавно начавшейся «травле», кою Хван объявил неугомонному «львёнку» Гамилькара Барки. То, что воины, так быстро забылись спокойным, крепким сном, несмотря на то что вокруг них была неизвестная, враждебная местность, совсем не располагающая к столь спокойной «беспечности», говорило, что отряд собран из самых стойких, закалённых походами, воинов. Тишина окутала окрестности… Только завывания и крик диких зверей, ещё не отошедших после охоты ко сну и шум крыльев, с возгласом атаки, ночных охотников – сов, прерывало этот мерный ночной шёпот трескотни ночных насекомых. Эта ария ночи, вместила в себя все описанные выше звуки, иногда так смешивая их происхождение, что только опытные уши дозорных могли распознать истину их принадлежности…
…Хван не спал. Он вслушивался в ночь, будто ожидая чего-то. Это настроение напало на него внезапно и тревога, расползшаяся в груди, отогнала сон. Так он проворочался несколько часов, что для людей пожилого возраста, совсем нередко, ибо сон, уже не является тем лекарством от дневных забот, коим считается в начале жизненного пути. Видимо, сознание привыкает к его вакцине и никакая, даже очень сильная усталость, не в силах выключить этот «тумблер» ночных сомнений и рассуждений. И только под самое утро, нега, способна одолеть тот барьер раздумий, который не пускает расслабляющий сон к «тумблеру» сознания. Так произошло и с Хваном – только под рассвет, он забылся сном, который уложил его в лодку «небытия» и повёз его по «волнам» сновидений…
…Он шёл по крутому склону, заросшему невысоким кустарником. Где-то, в этом кустарнике, упал подстреленный им жирный тетерев. Хван держал в руке тугой лук, которым отлично владел с самого юношества. Он, одним из его концов, раздвигал стебли кустов, заглядывая меж них и ожидая увидеть тушку того самого тетерева, пронзённую его стрелой. Этот поиск дичи необычайно увлёк его… Хван был заядлым охотником и всё своё время, свободное от походов, тратил на выслеживание диких зверей и охоту на пернатых. Это было его любимейшее занятие. Он развил в себе охотничий инстинкт до такой остроты, что даже угадывал с точностью четырёх к пяти, направление полёта «поднятой» им птицы. Также, он чувствовал направление с которой должен появиться хищный зверь, коего он гнал в травле… Вот и сейчас, он точно вычислил в своих «расчётах» в какую сторону полетит тетерев и его стрела, точно, полетела в заданном им направлении, настигая дичь… Твёрдая, не знающая промаха рука Хвана, отправила её вслед тетерева, взяв необходимое упреждение полёта «цели» и тушка, пронзённая стрелой, рассекая крыльями воздух, комом свалилась в кустарник…. Хван прислушался – тишина говорила, что тетерев или уже мёртв, или он затаился, чтобы не выдать своего присутствия, пытаясь избежать встречи с «охотником»…
Хвана гнал вперёд инстинкт охотника. Он, вместе с возбуждением и азартом, захлестнул всё сознание Хвана, подчинив и биение сердца, и полёт мысли… Он вложил в тетиву ещё одну стрелу, понимая, что может поднять из него ещё одного тетерева, или какого-нибудь мелкого хищника, убийство которого только добавит азарта в его охоту. К тому же, он знал, что такие хищники, как лиса, способны унести его добычу, оставив его с «носом»… Поэтому, Хван ускорился, осматривая этот участок кустарника.
Вдруг, после раздвигания очередных побегов кустарника, ему, прямо в лицо, бросился серый ком… Хван, ничего не понимая, испытывав инстинктивный страх и боль одновременно, от вцепившихся в лицо когтей, кои впились в щёки и скулы, бросил свой лук и выхватыватил, висевший на поясе, кинжал, коим вознамерился «срезать» зарвавшегося зверька. Он только замахнулся, как серый ком, сам «отлип» от него, взмахнув и ударив его крыльями по глазам и лицу… Хван спасая глаза, зажмурил их, понимая, что это не зверёк атаковал его. Это был сокол. Причём, сокол, как выяснилось, сам ожидал его в своей засаде! Так встретились два охотника. Встретились, не поделив места и времени охоты. Серый «ком» витал над ним, распустив свои когти и раздвинув в боевом крике свой клюв… Хван же старался смахнуть его, ударами тяжёлого кинжала, но кровь, заливала его глаза, ослепляя их… В этот момент, их глаза встретились… Хван увидел, что в очах атаковавшего, совершенно нет ни испуга, какой прослеживался у него, ни сомнения в победе… Впервые, Хван почувствовал неуверенность в своих силах… Он махал перед собой кинжалом, но всё безрезультатно, а сокол и не думал отступать, летая вокруг него и пытаясь повторить атаку… И тут Хван понял, что он вторгся в пределы его зоны охоты и вся дичь, коя летает в ней, рассматривается соколом как ему принадлежащая… Он готов пасть, но не отдать своей территории новоявленному охотнику, какого размера бы он не был и каким бы оружием не владел… Хван понял, что если он сейчас не уйдёт, не покинет этой зоны, он становится смертельным врагом сокола, и тот сделает всё, чтобы ослепить его… Хван, впервые за всё время своей азартной, охотничьей жизни, шагнул в густоту кустарника, отступая, даже не поднимая своего лука, понимая, что сокол, тут же «сядет» ему на голову и повторит атаку… В крике птицы был тот задор и отвага с яростью, кои выдавали в нём молодого, неопытного сокола, ещё не умудрённого жизнью, но от этого и становящегося не менее опасным соперником, каким бывает лютый зверь… Бросив лук, Хван, вытирая кровь, струящуюся по лицу, скрылся в чащобе… А в его ушах, раз за разом, повторялся крик сокола…
– …Хван..! Да проснись же, Стратег! Вставай, Хван!.. – До сознания Хвана, дошло, что его трясут за плечо, – Нападение, Хван! Наши люди погибли!..
До Хвана дошёл смысл последних фраз.
– Что-что? – Он открыл глаза. – Кто погиб? Где погибли?
Хван, выказывая отличную подготовку, несмотря на возраст, вскочил на ноги.
– Погибли на рассвете! Два дозора вырезаны полностью! Истреблены!
Хван вспомнил сон.
– Так. Поднимайте людей! В каком направлении погибшие дозоры? – Хван, в спешке, опоясывался поясом с мечом.
– С двух! И оба противоположны, Хван! Противоположны друг другу, Стратег!
– Что? Как противоположны?! – Хван замер, услышав это.
– Один дозор вырезан с тыла! другой от реки, впереди нас! – стоящие перед ним военачальники развели руками.
– Что вы говорите? Он что обошёл нас? Но как? – Хван снова вспомнил молодого сокола в своём сне. – Быть такого не может!
Перед ним мелькала серая тень атакующего сокола, коя облетала его со всех сторон.
Он оглядел всех своих военачальников.
– Это как раз то, чего я опасался вчера, – выдохнул он. – Мы из охотников, превратились в дичь! И место это… – Хван огляделся, – место нашего загона! Нас втравили в «травлю»! Усильте дозоры!..
Глава 6
Хвост колонны противника скрылся в лесу. Ганнибал повернулся к своим военачальникам.
– Как только они покажутся – начинаем! Пусть их дозоры обнаружат нас. Вы же уведёте их за собой, скрывшись в лесу. Сделайте вид, что испугались их численности. Надо, создать впечатление, будто бы мы, неожиданно сами напоролись на них и в спешке отступаем! Их головная конница, конечно же, бросится в погоню. Ведите её прямо на меня! Всем остальным стоять на местах, ничем не выказывая себя. Стоять до сигнала! С этой частью мы справимся сами. Когда появятся главные силы и бросятся на нас, пытаясь продавить – атакуйте! Это ваш выход! Слева крутой овраг, они постараются развернуться, чтобы создать оборону от вашей атаки и будут стеснены им. Это сомнёт их строй, сделает его нестойким. Места для разворота таких сил там нет. Это не может не сказаться на их настрое. Ряды будут скомканы, собраны в кучу – самое время для удара «священников»! Бьём на полном скаку, сметая всё на пути! Всё. По местам.
Это последнее высказывание Ганнибала, было подхвачено с воодушевлением. Номархи отрядов, с громким обсуждением задач предстоящего столкновения, расходились по местам своего сокрытия. Агнис, стоявшая за спиной Ганнибала, провожая взглядом разъехавшихся, произнесла вопрос:
– А главные силы вражеской колонны, они не поспеют сюда?
Ганнибал, одевая массивный, глухой шлем, который ему привёз Междамир, ответил:
– Я думаю, они будут несколько часов в смятении. Они не понимают откуда будет совершено нападение и будет ли оно. Они будут ждать нашего заявления о себе, или обнаружения нас дозорами. Когда же они услышат шум сражения, они конечно же поспешат на выручку. Но, если они пошлют одну конницу, то та может и успеет к концу дела, но они этого не сделают, Агнис, Хван не разобьёт свои силы на части. Он слишком опытен. К тому же, тех кого я отправил «беспокоить» их, соорудят на их пути несколько «неожиданностей». Агнис, тебе не надо быть со мною рядом. Когда я поведу в атаку воинов, оставайся на месте с воинами резерва. Это не приказ, а просьба. Так мне будет гораздо спокойней в самой битве. – Голос Ганнибала сквозь шлем, приобрёл металлический оттенок, хотя он говорил фразы спокойно и без намёка на эмоции.
Агнис, постучала пальцем по бронзе шлема.
– Обещаю. Как меняет голос этот шлем?! Он как будто говорит сам! Но, я услышала тебя, буду с резервом! Но и ты, не лезь вперёд, без надобности!
Ганнибал склонил голову в бронзе шлема:
– Хорошо. Будь благоразумной. И береги наше будущее. – Ганнибал поднял шлем на затылок и поцеловал девушку в щеку.
После этого, он снова опустил шлем, проверяя видимость по своим флангам. Удовлетворившись обзором, он проводил глазами отряды андалузцев, кои двигались и справа от него, и слева. Вместе с ними уходила часть всадников-священников кои должны были совершить свой удар. Все торопились занять свои места, перед атакой. Вскоре, все отряды «поглотил» лес, который располагался на склонах холмов… Тишина опустилась на него.
Но вот, впереди, где-то за лесом, послышался гул труб и шум начавшейся внезапно схватки… раздался треска копий и звон мечей, перемешанный криками и возгласами людей. Ганнибал понял, его головной отряд – дозор вступил в дело, атаковав дозоры врага… Вслед сигналам труб, кои подали всадники головного отряда Ганнибала, заревело множество рогов. Их рык, становился всё громче… и ближе. Его длительное звучание, сигнализировало о том, что их головной отряд, рассеяв дозоры врага, отступает в их направлении… Шум схватки стих. Всё внимание, было обращено на впереди лежащий лес, откуда должен был показаться головной отряд их дозора и следовавшая за ним погоня. Это была самая тревожная, угнетающая доля времени. Когда сердце, изготовившись к бою, ещё не видит врага и ожидает его появления, не зная в каком количестве и качестве он появится… Ганнибал оглядел передние ряды своих воинов и видел, как они в нетерпении теребили оружие, в ожидании появления врага. Здесь, угадывался опыт многих ветеранов, кои очень сильно отличались от молодых воинов. Их лица не выражали того беспокойства, кое испытывал даже сам Ганнибал, хоть и старался сохранить внешнее спокойствие, зная, что за ним, сейчас, искоса, наблюдают сотни глаз… Но вот опытные воины, приподняли свои копья – это было сигналом, что они уже определили примерное расстояние до врага и вот-вот, должен появиться головной, отступающий отряд. Отряд, должен был выскочить из леса, но не скакать прямо на них, а свернув, поскакать вдоль кромки леса, в коем укрылась засада Ганнибала, заворачивая, далее, вправо и скакать вдоль всей её протяжённости к крутому холму, где, как должно было показаться неприятелю, был тупик для отступающих…
Ганнибал повернулся к лесу, в голове прикидывая число врага, кое может появиться против них. От этой первой фазы боя, зависело очень многое в задумке юного стратега. Противник, должен был обнаружив их, впопыхах разворачиваться и тем самым, создать помеху для тех своих сил, кои устремились к ним на помощь и несутся следом. Чем больше сил, Ганнибал свяжет в этой схватке боем, тем легче будет тем, кто совершает обходной манёвр. На этих, душещипательных мыслях, размышления сына Гамилькара оборвались – из леса, стали появляться всадники его головного отряда…
…Первыми из леса, выскочили андалузцы. Их всадники развернулись и в момент появления врага, лихо атаковали их оторвавшиеся в погоне десятки вражеской конницы, кои неслись за тяжёлыми «священниками»… Уже к появлению основной массы всадников неприятеля, андалузцы, вновь став задними, повернулись и понеслись вслед «священникам», кои выполняя задумку своего стратега, двигались вдоль кромки леса… Враг появился в очень большом количестве. Вера в свой успех, влекла его вперёд. Они знали о нескольких своих отрядах, кои обходят отряд зарвавшегося «львёнка» и торопились связать боем его силы. Непрерывный гул рогов, говорил, что к месту будущей схватки, несутся главные силы с их военачальником во главе… Головные отряды Ганнибала насчитывали две сотни: сотня «священников» и сотня андалузцев. Они неслись к крутому склону Холма, который спускал свои густые, заросшие чащобой склоны к самой балке меж холмов. То, что отряды «львёнка» повернули в вправо, не было подозрительным для неприятеля – так как если бы они втянулись прямо, то на пологом склоне их бы настигли очень быстро, так как скорость движения бы замедлилась, а где бы и вовсе встала, из-за чащобы леса и их охват с флангов был бы неминуем. Повернув же, они тем самым, оставляли для себя некоторый манёвр и, для ищущих себе спасение от истребления людей, это было вполне логичное поведение. Враг торжествовал, видя впереди себя крутые склоны и понимая, что, если не здесь, то там, они станут ловушкой для их обидчиков…
Неприятель, уже несколькими сотнями вырвался из леса и повернувшись поскакал за отступающими… Вслед, них, появлялись всё новые и новые сотни… Наступили последние доли ожидания сигнала к атаке… Враг уже заполнил балку своим множеством… Храп возбуждённых лошадей, крик, гомом сотен людей, понукающих своих скакунов… все эти звуки заполнили балку и впереди расположенный лес…
– Агнис! Иди за спины лучников! И примени своё искусство! Твоё место там весь бой! Покажи, чему ты выучила андалузцев!..
Агнис улыбнулась, она всё время этого похода, обучала стрельбе из лука сотню андалузцев, коих отобрала сама. И именно эту сотню, Ганнибал, как резерв, отвёл назад, с двойной целью – поддержать его атаку выстрелами лучников и оставлением, хоть какого-то резерва, на критический момент боя.
– …Я думаю наши стрелы внесут вклад в общую победу! – Отозвалась Агнис, исчезая за спинами воинов.
Ганнибал снова повернулся к неприятелю. Враг, «вылившись» из леса, строился лавиной разворачиваясь вправо… Вот волна лавины двинулась за передовыми отрядами, кои уже достигли крутого склона и оттуда донеслись звуки начавшегося столкновения… За первой лавиной, стала строиться вторая… а за ней, уже показывалась третья… Теперь численность врага, стала мешать сама себе, так как те, кто вываливался из леса не знали истинной протяжённости балки меж холмов… К тому же, те кто оказался в балке в последний момент, уже не понимали в какой стороне враг, так как не видели его бегства… и должны были, только на слух начавшейся схватки, принимать решение о своём построениях и движении… Общая сутолока, стала заметна в рядах врага…
Но, всё же, несмотря на начавшееся сражение, правее себя, военачальники неприятеля, решили разведать и впереди стоявший против них, лес, расположенный на пологих склонах холмов… От одной из «лавин», отделилось несколько десятков всадников, видимо, следопытов, и те иноходью, двинулись к краю леса. Их движение, совпало с тем местом, где находился сам Ганнибал и расположившиеся за ним лучники… Не доехав до края леса, ста шагов, следопыты врага встали, бросая взгляды на сам лес и в то направление, где уже «гремел» бой. По всему, было видно, что они, что-то заподозрили, в лесу, который находился перед ними…
Вдруг, один из первых следопытов, схватился за голову и повалился на землю… В этот же момент, трое из находившихся рядом, «осели» вместе с лошадьми к высокой траве… Следопыты, стали поворачивать лошадей, но в этот момент, рой стрел накрыл их основную группу и воины воочию увидели, чего достигли своими тренировками, отобранные Агнис всадники-андалузцы. Из всех следопытов, только двое вырвались из «круга» смерти, очерченного стрелами и понеслись к своим… но ускакали недалеко – обоих нагнали стрелы.
Дальше выжидать не было уже смысла. Ганнибал поднял копьё, давая знак трубачу. Враг, к этому времени заполнил балку полностью, своим скопищем ограничив свою манёвренность. Ганнибал кивнул и трубач, дал долгий, протяжный, призывный сигнал, подхваченный и другими трубами. Весь край всадников Ганнибала, следом за ним тронулись вперёд, за край кромки леса…
Враг, увидев смерть своих следопытов, испытал ярость и бросился, на появившегося противника, который ровными рядами всадников, появлялся на высоте пологого подъёма в холм, выезжая из леса… Причём, эти враги, не понимали, что это не тот неприятель, коего они преследовали до этого, решив, что тот разбился на части, при своём бегстве. Ряды, бросившихся в атаку, кельтских всадников уже проносились над поверженными телами своих следопытов… Вся эта масса, была одержима одним порывом – атакой и местью! Они видели, что их численность преобладает над теми, кто появился из леса и полностью уверовали в свой успех, понимая, что всадники врага, увидев их численность, засомневаются в своей победе… Это только укрепило их гнев и ярость, и впереди, во главе атаки, неслись самые отважные номархи кельтов, кои рассчитывали своим напором, продавить строй появившегося противника. Их расчёт, в общем, был правильным. Такая масса конницы не могла не продавить построение неприятеля, который не разгонялся им навстречу. Любой военачальник, служивший в коннице, знал это. И поэтому, лавина врага, набрав пробивную скорость, как таран, неслась на появившегося неприятеля, коему, как они понимали, деться было некуда – он был загнан в тупик.
…Волна атакующих, летела вперёд. Позади них, была суматоха, так как те, кто появится в последний момент, уже не ориентировались: – где враг? где фронт? где основная схватка сражения?! Вот меж ними осталось полста лошадиных шагов…
И вдруг, передние ряды всадников врага, миновав тела погибших следопытов, полетели с лошадей кувырком, вслед за своими же скакунами… Всё смешалось в миг. Храп, ржание животных, крики отчаянья седоков, шум и топот копыт, наседающих на них следующих рядов всадников… Весь фронт атаки, скомкался, упал, превратился в нестройный, сумасшедший «ком» беснующихся тел всадников… Лавина замерла, смялась, перемешалась… Ни о каком пробивном ударе уже не шла и речь… Напор следующих позади всадников, только усугубил положение… Вся балка покрылась «буграми» тел лошадей и всадников атакующих кельтов… Лошади бились в конвульсиях боли и ужаса… Последующие всадники, останавливая атаку, рассмотрели в высокой траве и мелком кустарнике, хорошо замаскированные «ежи» хитроумных врагов. Их было огромное количество… Враг был потрясён… Ежи, были расставлены особым способом, двойными, тройными кольцами, опоясывая высокие участки травы и кустарника… Причём, они были растянуты и линией навстречу их предполагаемой атаке, так что когда всадники своей лавиной напоролись на первую их линию, они, смешиваясь, уже налетали и на другие колючие ловушки, растаскивая и прямые участки ежей, кои глубоко «вошли» в их сторону атаки… Это полностью сбило спесь всего напора и атаки врага. Их неприятель, оказывается не бросился на утёк, а ждал и заманивал их в смертельные «тиски», как до этого, заманил Коху…
Ежи, расставленные Ганнибалом по всему периметру кромки леса, имели двойную задачу. Враг должен был не только потерять огромное количество всадников, но и утратить боевой задор, от вида столь неожиданных потерь. Это задумка полностью удалась. Хотя, чуть не была выведана следопытами врага, кои не удостоверившись в своих выводах, решили выяснить причину поворота преследуемого отряда, вправо… Теперь, после столь огромного количества жертв, отступить, перед откровенно смеющимся врагом, для кельтов было неприемлемо. И вся беснующаяся масса противника Ганнибала, уже перебиралась через ещё «живой вал» жертв ловушки. Сначала десятками, потом более крупными группами, они бросались в схватку, с поджидающими их рядами отряда Ганнибала, до которых оставалось преодолеть последние десятки шагов. Но в этот момент, снова заревела труба и через головы рядов обороняющихся, вновь полетели стрелы, находя новые жертвы… И вновь, лошади, получив тяжёлые стрелы в свой круп, падали на передние ноги, храпя и отчаянно, с болью в голосе, по-конски, «жалуясь» на свою судьбу… Схватка закипела, но испытав «спазм» атакующих волн всадников, что не могло сказаться на настрое кельтов, началась не так, как ожидали кельты и их номархи. Атакующие поняли, что с ними произошла та же ошибка, что и с Кохой – недооценка врага, обернувшаяся страшными потерями…. Рога ревели беспрерывно, взывая к отваге и сплочённости. Конный бой уже кипел по всему периметру кромки леса…
…Противник Ганнибала, а он видел, что он уже появился всем своим числом, рассчитывал на затяжное сражение, кое позволит подойти тем отрядам, кои обходили юного Стратега с трёх сторон. Сам Хван, должен был захлопнуть мышеловку, коя предназначалась неистовому «щенку». Враг слышал, что правее его, тоже идёт сражение, но уже знал, что там его передовые отряды «прижали» передовые дозоры врага к склону и, поэтому, несколько не проявлял беспокойства по поводу того «шума». Главные силы «щенка» были перед ними – они это видели! Видели и флаг Баркидов, который развивался в самой середине сражения…
Но, военачальник отряда врага, оправившись от первоначального потрясения, решил тоже пойти на хитрость – он отрядил одну свою часть последней лавины, отправив её влево, в обход склона холма, пытаясь обойти «львёнка». Несколько сотен всадников, стали удаляться в указанное направление… но, неожиданно напоролось в зарослях леса на реку, делающую здесь одну из своих «петель». Они, в спешке искали брод… чтобы выполнить задачу, но дальнейший изгиб реки, становился ещё более непреодолимым для конницы. Это левое крыло противника, стало сбиваться в кучу, так как не понимало, что остановило, там, впереди, её движение…
Справа, от военачальника кельтов, тоже дела обстояли не очень хорошо. Там, настигнувшим отряды отступающего противника, при его обходе, тоже стал мешать глубокий овраг, который нельзя было преодолеть, не спешившись и не потеряв скорость… К тому же другой склон оврага, был заращён колючим кустарником, что не могло не сказаться на здоровье лошадей, его преодолевавших. И там, крыло обходного манёвра, стало сбиваться в кучу…
Именно, в этот момент, трубы, проиграли сигнал с флангов противника Ганнибала. Они прогремели позади тех, кто сбился у реки и оврага. Через несколько десятков мгновений, из расположенных выше зарослей, показалась конница андалузии. Меж ними, тараном, неслись туллы всадников «священников» построенные ромбом. Эти правильные ромбы, врезались в скопище врага, сметая их ряды. Они глубоко врезались в них, тут же разворачиваясь во все стороны и продолжая своё давление… Огромное количество всадников врага, были поражены их длинными, тяжёлыми копьями. Агдалузцы, довершали окружение. Враг, полностью обескураженный происходившим вокруг них, уже и не помышлял о победе… Все искали путь к спасению, беспрерывно дуя в рога. Андалузцы, рубили их своими мечами, оставляя после себя, только беснующихся лошадей. Их ровные ряды, подавляли все очаги сопротивления врага, кои вспыхивали в попытках прорваться из «мешка» в коей угодил враг…
В центре, враг ещё не понимал, катастрофичность своего положения. Здесь, после огромных потерь утра, не угасала вера в победу. Раздававшиеся звуки рогов, на флангах, говорили, что там идёт сражение, но в чью пользу клонится успех, было отсюда не ясно… Какое-то время, здесь бой шёл на равных. Но, в конце концов, звуки на их флангах стали «говорить» бьющимся здесь кельтам, что они находятся на стадии полного разгрома и, чтобы избежать участи Коха, военачальник отряда стал поворачивать самые боеспособные сотни назад, чтобы выйти из боя. Спастись, любой ценой – вот, что владело его думами! Он повёл свои отряды в тыл, где уже замкнули «петлю» аркана андалузцы. В рядах андалузцев и «священников» царил эмоциональный подъём и, захлёстывающий сердца, кураж атаки. Враг, напоровшись на их сметающий напор, повернул в сторону оврага…
Ганнибал, бился в самом центре сражения. Десяток его стражников, не отставали от своего Стратега ни на шаг. Именно, по передвижениям этого яркого десятка воинов, можно было понять и догадаться о том месте, где находится сам сын Барки. Стража, при столкновении его с врагом, тут же оттесняла его от противника, окружая своими лошадьми, нещадно поражая тех, кто хотел пробиться к нему, признав в нём того самого «щенка» Гамилькара. Так, Ганнибал, в сражении сместился влево от себя, к оврагу. Враг здесь сражался яростно. Он уже понимал степень своего разгрома и пытался пробиться к оврагу, чтобы, бросив лошадей, уйти в лес пешими… Высокая трава и кустарник, были здесь уже вытоптаны и в них, густо лежали тела лошадей, ещё вздрагивающих своими конечностями, до прихода мрака смерти в своей агонии. Человеческих тел было не меньше. То там, то здесь, лишённые своих скакунов, противники, схватывались в рукопашную… стараясь умертвить своего врага, любым способом, любым средством… В этой части сражения, ожесточение дошло до своего предела и перевеса, на чьей-либо стороне не было заметно. Дело было жарким и беспощадным.
Ганнибал, внезапно увидел огромного кельта, в перламутровом плаще с каким-то клеймом на плече (что было изображено на клейме разобрать уже было нельзя – всё было забрызгано кровью), который неистово рубился с парой молодых андалузцев. Возле кельта оказывалось всё больше и больше его воинов, и Ганнибал понял, что это один из военачальников противника. Юный Барка, повернув лошадь, бросился на него… Вражеский военачальник, увидев юнца, яростно заорал, стукнув себя в грудь кулаком. Он, быстро, развернул своего скакуна и бросил его навстречу Ганнибалу… Всё произошло за очень короткий промежуток времени, и стража Ганнибала, лишь в самый последний момент, уловила поворот лошади своего Стратега…
Два всадника вырвались из рядов своих воинов и обе стороны поняли, что сейчас, произойдёт схватка в единоборстве, в кою по негласным правилам войны, нельзя вмешиваться. Огромный кельт выбрал себе противника и сам хочет повергнуть его, может быть прежде того, как падёт сам в этой уже проигранной битве. Все уже поняли, что тот юный воин и есть сын Гамилькара, но то, как он слился с лошадью, полностью бросив поводья своего скакуна, поставило их в тупик – такого управления лошадью, здесь не видели. Ганнибал нёсся навстречу кельту, обнажив второй меч. Это зрелище полностью захватило обе стороны противостояния. «Бешеный щенок» врезался в огромного кельта и насколько ударов, произведённые им, заставили напрячься не только огромного кельта, но и всех, кто смотрел за поединком… В миг, вокруг сражающихся, образовался полукруг, и враги на время забыли о своей принадлежности… В этот контур полукруга встроились и стражи Ганнибала, уже понимая, что не смогли, не успели, оттеснить его от возможного противоборства… Всадники же, развернувшись, вновь съехались, нанося друг другу мощные удары… Кельт имел овальный щит и длинный меч, коим махал, как веером. Его мощная фигура очень сильно контрастировала с фигурой Ганнибала, по своим габаритам. Но все его удары, мечи Ганнибала принимали «в себя» и так же резко отвечали, заставляя кельта, видимо, бывшего очень хорошим наездником, вертеть своим конём, чтобы избежать поражающего удара от своего, неожиданно искусного и спокойного противника, который не делал ни малейшего промаха и ни малейшего лишнего движения, кое бы выдало его взволнованность…
Всадники, к этому времени успели разъехаться в стороны очередной раз и снова повернули своих лошадей, для новой схватки. Она произошла несколькими мгновениями позже… Первым нанёс удар кельт, но Ганнибал отклонил его концом меча, который находился в левой руке, коей он совершил полукруглый зигзаг, встречая удар, а правой нанёс колющий удар, метя им в лицо кельта. Но, военачальник кельтов, вновь показал искусство вождения своей лошади – она немного развернулась и сделала его лицо недосягаемым для острия меча Ганнибала… Меч Ганнибала «вспорол» воздух… Вражеский стратег, в этот момент, пользуясь преимуществом длинных рук, нанёс, по широкой дуге, новый удар, который достиг головы скакуна Ганнибала. Конь, будучи защищён бронзовыми полосами в навершии своей головы, не получил повреждений, но от удара испытал испуг и отпрыгнул в сторону, после прыжка встав на дыбы, от чувства боли и испуга. Ганнибал от этого, потерял равновесие на нём, и чтобы не упасть, сам совершил непредвиденный «сход» с лошади, спрыгнув с неё и оказываясь на земле… оставаясь, таким образом, теперь, пешим. Враг выдал яростный, разбавленный радостью вопль возбуждения…
Ганнибал, хлопнул в ладоши… и его конь, уже справившись с болью и испугом, отбежал в сторону. Стража Ганнибала бросилась к нему, но… обернувшись к ним, Ганнибал очертил вокруг себя, одним из мечей, круг. Это остановило стражу, а Ганнибал снова повернулся к противнику… Юный Стратег, мгновенно, оценив обстановку, и видя, что кельт, уже бросает коня на него, в миг поднял одно из тяжёлых копий кельтов, кое лежало рядом с поверженным в этом месте, до этого, всадником кельтом. Копьё оказалось в его руках в тот момент, когда итог его схватки с военачальником кельтов, «повис» в воздухе… В это время, торжествующий противник уже нёсся на него, подняв руку с тяжёлым мечом, для последнего рассекающего защиту удара. Ганнибал стоял, как вкопанный, не шелохнувшись и не пытаясь, хотя бы, зайти за погибших лошадей, коих здесь было не мало. Об этом подумали все опытные воины, с сожалением понимая бедственность положения своего Стратега… Вот меж ними осталось всего четыре лошадиных шага… и Ганнибал, резко воткнув наконечник копья в землю, перед вражеской лошадью, вмиг, сместился в левую сторону от всадника, держа наклонённое копьё, под углом к земле… Конь врага, ударившись крупом в древко копья испугался и метнулся в сторону, а кельт, в этот момент повернувшись на крупе лошади, чтобы достать мечом Ганнибала, сам потерял равновесие от этой смены направления бега своего коня… Военачальник кельтов, упал с лошади, коя не отойдя от испуга, продолжала нервно взбрыкивать, уже в стороне от схватки… Кельт утратил всё своё преимущество всадника и остался пешим. По рядам воинов прошли ропот разочарования и, наоборот, гомон воодушевления от произошедшего.
Вражеский военачальник растянулся во весь свой немалый рост, что-то крича на своём шепелявом языке, и разбрызгивая слюни проклятий. Все думали, что юнец, сразу же, в этот же миг, предпримет атаку на своего врага, так как это был очень хороший, благоприятный, для неё момент. Но, юнец, снова удивил всех, он обождал, когда огромный кельт поднимется на ноги, и выплюнет из рта всю землю и траву, кою он скосил и набрал своими зубами, во время падения с лошади, когда летел кубарем через её шею… Ганнибал, лишь спокойно смотрел на то, как кельт, выплёвывая проклятия и комья грязи, разворачивается к нему.
Только в этот момент, Ганнибал совершил своё нападение. Он ловко, преодолел несколько шагов до своего противника и обрушился на него в своей неистовой атаке с обеих рук. Мечи, словно молнии, мелькали над ним и кельт, полностью потеряв способность атаковать, только защищался, отступая к полукругу своих воинов… Кельты замерли – юнец оказался двуручным бойцом и это полностью меняло шансы их военачальника на победу. Итог схватки, покрылся туманом теперь для них… Стратег кельтов, еле успевал реагировать на эти удары. Шит в его руке играл большую роль, ибо он оберегал его от этого «ветра» ударов… Меч же в его руке, был только для того, чтобы хоть как-то, угрожать Ганнибалу. Ганнибал остановился. И на руке кельта показалась кровоточащая рана. Кельт, испытав шок, побагровел лицом, устремив взгляд на того, кого думал одолеть без труда. Ободряемый своими воинами и, испытывавший казус от своего положения, кельт бросился на Ганнибала. Эта его атака была бешённой, он явно решил рассечь Ганнибала надвое… и воины стражи, кои стояли за спиной сына Протектора, подсказывали ему, чтобы тот дал время выдохнуться противнику, видя его ранение. Но, Ганнибал явно не услышал их. Преодолев защитой атаку врага, он сам перешёл в неё и, теперь, вокруг кельта вновь заплясал «круг» смерти. Одну атаку кельт отбил. После второй отступил на шаг. После третьей, он попятился на три… но не успел, Ганнибал, нанёс ему нижний удар, присев при своём ударе, и остриё меча разрубило колено врага. Стратег кельтов, рухнул на землю, понимая, что это конец… и тут же был повержен ударом в голову, от которого уже не имел никакой способности защититься…
Стража Ганнибала, увидев итог схватки, бросилась вперёд и окружила своего Стратега. Воины ликовали, увидев, как был повержен его противник. Кельты же, бросая щиты и мечи, устремились к оврагу, куда прыгали, оставляя своих лошадей… В этот момент, и справа, и слева, сопротивление врага было окончательно сломлено… Рога кельтов стихли, так как дуть в них уже не было охотников…
Глава 7
Ферон обходил позиции приданных ему болеаров. Те создавали укрепления на высотах. Тяжёлая пехота ветеранов, скрылась за вершиной, зная свою задачу и не показываясь до времени. Конница укрылась в густоте растительности, за позициями болеаров, кои были выдвинуты вперёд, закрепляя за собой высоты и перекрывая пологий подъём к вершине холма, который нависал над излучиной реки… Ферон, обойдя позиции, остался доволен укреплениями и удовлетворён увиденным настроем своих воинов. Побеседовав с болеарами, он покинул их позиции, пожелав стойкости и удачи в бою. Всё было готово, и все погрузились в ожидание появление колонны врага, коя уже подходила по данным вернувшихся дозоров…
Прошла пара часов. Из леса появился конный дозор. Ферон, без ошибки, узнал в них их давних врагов – лузитан. Появившийся дозор, долго стоял на краю леса, будто застыв… Он, как будто заучивал все мелкие нюансы местности, кои должны были доложить кому-то из своих военачальников… Изучив расположение холмов и их склонов, вражеский дозор, медленно, двинулся вперёд, не двигаясь к промежуточной вершине холма, куда шла еле заметная дорога, а стал приближаться к излучине реки, чтобы изучить её. Там, для его встречи, было всё готово. Специально оставленные там секреты, должны были пропустить его подальше, потом, отрезав от отступления, уничтожить его не поднимая шума. Ферон, проводил его взглядом до того момента, как он скрылся в береговой роще растительности. Тревога его не убавилась. Он не исключал возможности, что несколько дозорных смогут вырваться из кольца и подать сигнал тревоги— именно эти мысли, не давали ему покоя. И хоть, совсем недавно он всё проверил сам, такая возможность не была полностью исключена им. Поэтому, Ферон, проводив врагов взглядом, тяжело вздохнул, послав мысленный посыл:
«– Надеюсь, наши сработают ловко. И ни один из их турмы не выскользнет». (турма – отряд, примерной численностью, от 32—34 всадников. Авт.)
Ферон, не отводил своего взгляда, от того места, откуда бы, в случае прорыва, могли появиться вражеские всадники… Но, никто не появился и не возникло никакого шума.
– Молодцы! – Вполголоса произнёс Ферон, – Молодцы! Выполнили всё аккуратно!
Через некоторое время, из чащобы береговых зарослей, появился человек, который подал заранее оговорённый знак – «всё в порядке». Ферон и все, кто с ним находился рядом переглянулись, в их глазах было облегчение.
– Ну всё, по местам! – Ферон вновь стал серьёзным, – запомните, сдерживайте воинов от контратаки! Врага не преследуем. Наша задача продержаться до его отступления. Он отступит, чтобы вновь атаковать нас. Но, нас уже не будет здесь. Мы тоже отступим. И поэтому, нам надо как можно больше сохранить людей! Наших людей. Враг конечно же, перегруппируется, для повторного, более обширного штурма наших позиций. Но, нам к этому времени, надо покинуть их… и поманить их за собой. За дело, друзья!
Военачальники и номархи, переговариваясь и ободряя друг друга перед сражением, желая удачи друг другу, стали расходиться, по тем местам, кои были закреплены за ними. Ферон оглядел предполагаемое направление появления вражеской колонны…
Ожидание, её появления, не заставило долго ждать – из леса, который огибал подножие промежуточного, округлого холма, показались конные отряды… Через короткое время, из него же появилась и пехота. Шла она довольно бодро, видимо, уверенная в безопасности своего движения, как и остальная часть колонны врага – в её появлении и шаге, улавливалась твёрдость и вера в успех, обходного марша, который предпринял противник, обходя те позиции, кои оставил Ферон, заменённый Тимолеонтом.
– Дадим им возможность войти в излучину реки! До этого не высовываться и не показываться! – Послал посыльных Ферон. – Всем желаю избежать встречи с плащом Таната!..
Враг, увлечённый своим проходом в место, кое позволяло ему выйти в тыл позиций, обороняемых теперь Тимолеонтом, чувствуя кураж от своего предпринятого манёвра, как и предполагал Гамилькар Барка, быстро втягивался в округлые петли берегов реки, став на время невидимым для воинов Ферона. Но, для болеаров, кои занимали вперёд выдвинутый холм, он был очень хорошо просматриваемым… Наконец, основная масса колонны врага, вышла на открытое место одной из петель излучины реки. Дальше, излучина уходила вправо, а враг потянулся влево, огибая невысокий холм…
Ферон, резко вскинул руку… и трубы, разом, сыграли призыв к атаке! Конница «священников» опустила пики и рванулась вперёд, разворачиваясь широким фронтом, появляясь из зарослей «волнами». Враг, оказавшись в полу окружении, оцепенел… и первые мгновения, находился в прострации от неожиданного появления тех, кого он вроде бы обходил… Атака его порядков производилась с трёх сторон и противник, придя в чувство, старался отделить свои пехотные порядки от конных, а его задняя часть колонны, полезла на холм, пытаясь организовать там оборону… Но они не совсем понимали, что происходит там, впереди. В этот момент, конница Бирсы, врезалась в колонну конных масс врага, сметая передние ряды и сжимая тиски для тех, кто оказался отсечённым от своих… Шум столкновения, вместил в себя и голоса всех труб, рогов, команд и воплей ужасного противостояния сторон… Враг, скопившийся в излучине, численностью более двух тысяч, смешался и растерял боевой порядок, так как был атакован с разных сторон… Пехота, вследствие начала столкновения, уже не могла создать строй копейщиков и поэтому стала отступать к лесу, чтобы там построиться и принять удар… Конные же массы потеряли связь с происходящим и с флангов, и с фронта. Сражение, происходившее в излучине, клонилось своим успехом в сторону тех, кто подготовил и осуществил внезапный удар из удачно выбранных мест атаки… Массы врага, заметались по излучине, но места вырваться не находили… Вся надежда была только на отступившую пехоту, коя ушла в лес и своей одной частью взбиралась на холм… Но это был далеко не финал сражения. Ведь отряд врага насчитывал порядка десяти тысяч воинов… На холме, появились болеары, кои обрушили на противника град камней из пращей… Пехота врага сгрудилась в плотный строй, и стала отступать вниз, оставляя за собой распластанные тела, погибших от метательных снарядов…
В этот момент, из леса, перед излучиной, зазвучали рога. Ферон, услышав этот сигнал, понял, что противник «что-то» задумал в противовес его атаки. Он отдал приказ прекратить преследование врага, чтобы его конница не скрывалась в роще излучины. Именно оттуда звучали рога. На открытом месте, где враг подвергся атаке, осталось лежать несколько сотен тел, отступившего врага, коему, наконец-то удалось скрыться в береговой роще, так как его никто не преследовал… Через, короткое время, оттуда появились плотные ряды пехоты ареваков, кои шли, ощетинившись копьями, на конницу Ферона. С её помощью, противник решил отбросить от прохода, прикрывающею его конницу «священников». Задумка врага была правильной – пехота копейщиков, без труда могла отразить конницу, в случае её повторной атаки. Но, как оказалось, и здесь, противнику был приготовлен неожиданный сюрприз. Пехота уже двигалась по «россыпи» тел своих воинов. поражённых в прежней схватке, разворачиваясь до самого холма. Вот тут-то и выяснилась ещё одна задумка тех, кто ждал их появления. На холме, с этой стороны, тоже появились болеары, вновь вступившие в «дело». Они, применили здесь, свои самые дальнобойные пращи… и новый каменный ливень, стал ложиться на пехоту ареваков… Враг, поражаемый сверху, не имел средств к защите… Поднятые щиты, делали дальнейшее их продвижение бессмысленным… Ареваки замедлились… а потом, и вовсе остановились… неся потери, коих становилось всё больше и больше… Неприятель, поняв, что враг снова обхитрил его, дал сигнал к отходу ареваков. Каменный град не уменьшался и ареваки, уже потеряли строй, думая о своём спасении. Враг понял, что атаковать открытую площадку прохода излучины, не связав боем болеаров – значит, вновь, нести неоправданные потери!.. Порядки неприятеля снова скрылись в береговой роще, вновь оставив на земле сотни погибших…
Какое-то время, было тихо… Потом, снова заиграли рога, и враг появился уже не в стороне излучины. Он полез на холм, занимаемый болеарами и ещё один холм, расположенный немного позади промежуточного. Теперь, всем стала понятна его задумка. Он решил связать боем болеар, а самому, другим «крылом», обойти их по более высокому холму, чтобы окружить и уничтожить… Это было правильное решение, в этих условиях сражения… Трубы и рога, призывали врага к сплочению, вовремя восхождения наверх холма, под непрекращающимся градом камней. Бой шёл по периметру подъёма всего холма, на котором заняли оборону болеары… Но вот, та часть противника, коя полезла вверх, появилась на том самом холме, расположенным позади болеар… Пехота, с воодушевлением, побежала вверх, уже понимая, что их обходной манёвр удался!.. Она должна была оказаться левее болеар, и обойдя их позиции, отрезать их от конницы и отступления… Враг уже почти вскарабкался выше болеар, правда атаковать тылы болеар ещё для них было невозможно, так как от них в сторону уходила глубокая расщелина, которую ещё надо было преодолеть. Расщелина, стала видна только сейчас, так как была скрыта высоким кустарником, растущим там вперемежку с деревьями. Чтобы продолжить задуманное, нужно было подниматься ещё выше, в то место, где была возможность обхода расщелины… И враги, уже поняв, что карфагеняне, заняли очень выгодную для себя позицию, всё же не потеряли веру в свою победу, ввиду такого превосходства своих сил и продолжили манёвр. Пехота продолжила движение, понимая, что их масса втрое больше защитников прохода…
Подгоняемые своими командирами, они сжались в тесную колонну, идущею по остриям скал… Но едва их первые ряды выбрались на ровную площадку, за расщелиной, как те были атакованы тяжёлой пехотой ветеранов Гамилькара, которая просто вырезала основную массу перелезшего туда врага. Избиение было беспощадным. Сопротивляться умению ветеранов вести бой в скалах, не было возможностей… Враг, потеряв тысячи полторы пехотинцев, устремился в бегство, по склону холма, совсем утратив боевой порядок… В этой уже некороткой, но очень жестокой сече, погиб и военачальник, ведший свою пехоту в обход болеар…
Те, кто снизу, наблюдал за развитием драмы на склонах высокого холма, уже поняли, что обойти болеар, не удастся.
На некоторое время, повисло затишье атак врага. Он явно искал выход из создавшегося положения. Оба противника не проявляли активности.
– …они ищут обходной путь, Ферон! – к нему подскакал номарх отряда, прикрывавший берег реки.
– Да. Я понял это. Но ведь обхода нет. – Отозвался Ферон. – Реку не форсировать коннице. А отправлять в обход одну пехоту, без прикрытия конницей, они не решатся!
– Что думаешь они предпримут? – номархи, окружавшие его, посмотрели на Ферона.
– Я думаю полезут в лоб! На болеар и нас! Надо готовиться к нещадной атаке! Это единственное решение, для них! Но, ввиду их количества и численности, приемлемое к исполнению. Я думаю, надо отозвать ветеранов, обратно к нам! Там они больше не потребуются.
– А что, если они опять вздумают полезть на высокий холм? Тогда нам крах! – отозвались командиры.
– Да. Это рискованно. – Согласился Ферон, – Но риск оправдан! Когда они своей массой начнут нас сминать – удар пехоты ветеранов, им в бок, будет очень болезненно ими принят! Надо рисковать! Шлите за ветеранами. Им нужен час, чтобы достигнуть нас. А на вершине, оставьте сотню воинов – пусть изображают там своё присутствие. Этот заслон будет вводить врага в заблуждение.
Это замечание и предложение Ферона, показалось номархам правильным и они, переглянувшись, согласились с ним. К ветеранам послали гонцов… Вскоре, пехота ветеранов, выполнив свою задачу, стала спускаться, по невидимой стороне склона холма для врага, вниз…
Прошло ещё немного времени и рога, а также трубы врага, огласили окрестности об его третьей общей атаке. Призыв к атаке, прозвучал по всему периметру излучины и прилегающему к ней лесу. Из него стала «вылезать» пехота, коя собранная в очень плотный строй, с поднятыми над собой щитами, полезла на холм с болеарами. Но в тоже время, другая её часть, видимо, готовилась пойти на проход излучины. Болеары, между тем, стали осыпать штурмующих снарядами, кои наносили внушительные потери колоне поднимающегося врага и теснота, в которой он двигался, не давала ему той защиты, на кою он надеялся. Овальные щиты имели много прорех меж собой и туда влетали губительные, наносящие увечья снаряды… Видя, что теснота не приносит результата, враг немного раздвинул ряды и ускорил подъём… Расстояние меж ними и болеарами сокращалось, но, одновременно, росло и число жертв, среди атакующих…
В этот момент, снова из леса появилась многочисленная конница врага. Она сконцентрировалась и понеслась в одном направлении – к проходу меж излучиной и промежуточным холмом. На этот раз, численность конницы, коя выехала из леса была намного больше, чем пара тысяч. Её порядки уже достигли ровного места прежней борьбы, а новые отряды всё продолжали появляться. Теперь, стала ясной задумка врага – конница, набрав скорость врезалась в атакующих «священников» и своей массой, «отжимала» их от холма. Вслед её, к холму пробиралась пехота, коя должна была с этой стороны подняться на холм и уничтожить болеаров. Ферон понял эту задумку противника. И средств, чтобы хоть как-то изменить тактику врага, предупредить её, у него не было. На их атаку, он мог ответить только своей атакой, чтобы сбить напор его давления. Враг рассчитал всё правильно, а у обороняющихся не было средств, действовать иначе. Ферон, понимая, что всё решит только умение и твёрдость, надеясь, что болеары выстоят, а пехота ветеранов успеет подойти вовремя, выехал вперёд. Он оглядел ряды своих всадников, улыбнулся… и опустив копьё, пустил коня в сторону неприятеля.
– Ба-а-р-рка! – взревели ряды и сотни «священников» понеслись рядом со своим командиром.
Вал конницы Ферона, снова атаковал врага с трёх сторон и первое столкновение, было снова для врага проигрышным и стоящим им многих жертв. Особенно много их пало у береговой зоны кромки леса, откуда неожиданно выехал ещё один небольшой отряд «священников» до этого не показывающийся. Этот удар, сломил правый фланг конницы врага, и она стала отступать… потеряв стойкость… Над проходом меж излучиной реки и холмом, снова ревели трубы, рога, гремело оружие, сыпались проклятья, возгласы, выдающие боль, ужас, страх, отчаянье, разбавленные яростью, гневом, ненавистью сражающихся… Топот тысяч коней, гомон тысяч голосов – всё смешалось на этом, довольно нешироком месте… Над столкновением сторон витал плащ Таната, и облака, почему-то посеревшие, как будто наливались слезами и вот-вот должны были пролиться сырым дождливом плачем…
Ферон, снова точно и верно рассчитал начало ответного удара, он сжал врага до его входа в расширение прохода излучины. Враг, обладая численным превосходством, не мог до конца использовать его, так как был заперт в самой излучине… Он, проявляя отвагу и стойкость, рвался к расширению… кроме правого фланга – там, был почти полный разгром его отрядов, кои не могли вырваться назад и просто избивались «священниками»… Вскоре, правый фланг «священников» полностью освободился от своего неприятеля, так как враг попросту был истреблён и конница правого фланга, повернулась к фронту сражения в центральной части прохода излучины и холма. В этот момент и появилась пехота, коя левее конницы неприятеля бегом, двигалась к склону холма… Враг же в центре, получал подкрепления новых отрядов прямо из леса и Ферон, понимал, что его атака, так хорошо начавшаяся, всё же вот-вот должна остановиться и борьба вступить в равную фазу. Он, вначале атаки, видел, что правый фланг врага, ворвавшийся в излучину, попадал под скрещённую атаку и, к этому моменту, должно быть уже разгромлен. Поэтому, он послал одного из своих воинов, чтобы он, остановил военачальника правого крыла от атаки, которой тот, конечно же, решит поддержать центр. Ферон отдал приказ, чтобы правый фланг вернулся на исходную позицию и дал отдых лошадям и воинам. Ферон решил использовать его, как свой последний резерв. Ожесточённость сражения нарастала и входило в затяжную стадию…
На холме, тоже кипела битва, но в несколько ином русле. Часть болеаров, взявшись за мечи, отражали пехоту врага, в то время как основная их часть, продолжала убийственный обстрел противника. Враг потерял уже треть своей численности, и встретившись с болеарами в рукопашной, пытался продавить их от края холма, на котором они держали позиции. Но потери, понесённые ими, заставили их несколько снизить напор атаки и ареваки, попятились вниз. Это позволило, части болеар, переместиться на другой склон и поддерживать свою конницу в сражении, осыпая массу всадников врага, своим «каменным» дождём… Но в этот момент, они поняли, что и с этой стороны, ареваки, стали подниматься на холм. Каменный дождь, переместился на них… Так, на холме, враг, не добившись перелома с одной стороны, ещё надеялся получить его, с другой…
…Ферон сражался в самом центре схватки. Он видел, что их напор иссяк, но принёс ожидаемый успех. Враг попятился, потерял волю… но всё ещё подпитывался новыми «вливаниями» численных сил. Если бы враг повернул назад, то Ферон, с удовольствием бы, не преследуя его, сам бы вернулся на исходные позиции, но противник не терял надежды переломить ход сражения, надеясь на свою численность. А Ферон, не мог отвести отряды, не потеряв волевой запал сердец своих воинов.
В этот момент, очередной отряд всадников врага, врезавшись в сражающихся, пробивался к первой линии, в коей сражался Ферон. Впереди всех, двигался военачальник с огромной секирой в руках. Он, с неистовством, наносил ею удары, тем всадникам Ферона, кои пытались вступить с ним в схватку. Ферон, развернул коня к нему и стал сближаться с ним… Вскоре, оба противника достигли друг друга, явно решив выяснить, кто из них сильнее и доблестнее… Противник Ферона, на очень рослом коне, встретил Ферона сильнейшим замахом своей секиры… Но, лошадь Ферона, своим крупом врезалась в круп коня противника и укусила его за шею. Вражеский конь, от неожиданности произошедшего, взбеленился и отклонился в сторону… От этого столкновения, оба всадника, поменяли своё положение на крупах лошадей, постаравшись удержаться на них и, поэтому, не один из них не смог нанести удара своему врагу… Но противники, уже в следующее мгновение оказались напротив друг друга. Ферон, бросился на врага, обхватив его шею руками… Тот, держа свою секиру, не мог ничего сделать напавшему противнику и тоже, ввязался в борьбу… Оба упали с крупов под ноги своих скакунов, кои «грызли» удила, и топтали землю в возбуждении… Этим падением, оба всадника, теперь борющихся на земле, рисковали быть растоптанными… Воины, окружающие Ферона, вдруг заметили коня своего военачальника без седока и по их рядам, ненароком, пронеслась мысль о его смерти… От этого, строй «священников» стал колебаться впервые за весь ход сражения и подался несколько назад… Только, близкие к нему всадники, кои сражались рядом, не стали отступать от своего Стратега, окружив место схватки и яростно отбивая врага, освободили место для того, чтобы лошади упавших противников, смогли отбежать в сторону… Только теперь воины поняли, что Ферон не погиб, а сражается где-то пешим… Вокруг этого места «завертелась» отчаянная схватка меж крайне ожесточёнными противниками… Кони, словно почуяв звериный настрой людей, стали испуганными и жалобно ржали, при своих столкновениях… Что происходило на самом деле в центре этого столкновения, знали только те, кто находился вокруг Ферона.
…Противники схватились на земле. Враг оказался очень силён и совсем не уступал Ферону в ловкости. Оба противника, уже выронили оружие и дрались голыми руками. Они катались по земле, пытаясь умертвить друг друга любым способом. У обоих, не было возможности извлечь хотя бы кинжал – руки обоих «сплелись» в узел борьбы. Эту «связь» никто не решался «оборвать», так как каждый опасался, что противник окажется быстрее его и первым совершит удар смертельным кинжалом… Противники, менялись местами – то Ферон оказывался наверху врага, то враг, изловчившись, подминал под себя Ферона. Вокруг них кипело сражение, но они не видели ничего… Они думали только об этом – начавшимся смертельном противоборстве, понимая, что даже малейший промах в этой схватке, будет стоить одному из них жизни… «Соседи», сражавшиеся за обе стороны, тоже не могли помочь своим соратникам, так как сами были заняты такой же борьбой, единственное, что они могли сделать, так это отъехать от схватившихся на земле, на некоторое расстояние, чтобы их лошади не затоптали тех, за кого они молили своих богов…
Противники, испытывая ярость, «грызли» друг друга зубами. Наконец, один из них приподнялся над другим и… каким-то образом, странно повернул в сторону свою голову, перестав шевелиться… У него не было одного глаза… тот был вырван противником… Лицо его было залито кровью, он медленно валился на бок, со странно, как уже заметили наблюдающие за схваткой, повёрнутой головой… Нижним, из схватившихся в противоборстве, был Ферон. Враг упал… а Ферон, какое-то время, не шевелился… Те, кто увидел этот «ужасный» конец их борьбы, не сразу поняли – жив ли хоть один из них… Враг Ферона, уткнувшись лицом в землю, продолжал обхватывать противника, лежащего под ним своими ногами… Наконец, Ферон зашевелился… Это вызвало крик восторга его соратников и падение духа его врагов, они поняли, что их противник жив и он оказался ловчее их соратника.
– Ферон! Он жив! Он одолел врага! – Закричал один из молодых воинов, с воодушевлением напав на очередного врага.
Этот крик подхватили другие… и вскоре всё место этого столкновения, заполонил гомон:
