скачать книгу бесплатно
– После этого, прикажи камни очистить от затемнений, и они вновь заблестят тем блеском, что и раньше! Но обечайку, собравшую камни, надо сжечь дотла!
– Пусть горит! – с этими словами, Матос бросил ожерелье на раскалённые угли и огонь, получив в пищу такое интересное топливо, с любопытством стал облизывать камни, нащупывая то, что он сможет употребить для своего процесса горения. Вскоре, кожаная обечайка засинела обволакивающим её пламенем…
Все присутствующие при этом в шатре, вдруг, почувствовали какое-то возникшее напряжение и явно уловили какой-то шёпот и голоса, витавшие в воздухе… Страх и непонимание происходящего сковал души многих и они, переглядывались друг с другом, как бы проверяя, сосед имеет те же ощущения, что и он?! Огонь тем временем, каким-то странным образом, в своём танце повторял все цвета камней, присутствующих на ожерелье, от кроваво-красного – до голубого!..
Песок в часах не торопился сыпаться вниз…
– Что ты можешь посоветовать мне парфянин? – Спросил Матос, глядя на ссыпающийся песок, – Говори прямо! Я уже не тот, что был совсем недавно!
Толкователь как-то странно посмотрел на Вождя и, подумав, ответил:
– Твоя жизнь находится на весах судьбы! Казни, что ты проводил совсем недавно, качнули их в сторону возмездия! И советы мои тебе могут и не помочь! Это правда, как ты и просил! Постарайся сделать, то, что умилостивит Богов! Все мы выполняем волю Богов! Но их воля не толкает нас на праведный путь! Путь мы выбираем сами! И на этом пути, нередко забываем о Богах и их наставлениях! Мой совет тебе только один – не слушай больше слова тех, кто вроде беседует с Богами, а на самом деле домысливает их учение в угоду себе и своим помыслам! Все, вождь! Больше мне нечего добавить!
Матос внимательно выслушал слова парфянина… В это время песок высыпался до конца и Матос приказал извлечь камни из огня…
– Алибу, – Матос поднял голову от камней, – Очисть камни и собери их в прежнем порядке, на такой же обечайке!
Он снова посмотрел на толкователя и о чём-то задумался… Эта пауза довольно долго затянулась… Наконец, Матос произнёс:
– Можешь покинуть мой лагерь! Но последний вопрос! Можешь ли ты определить, с какой местности Африки родом Корфа? Или это сокрыто от тебя?!
– Нет. Это очевидно. И определить довольно легко! – эти слова толкователя были совершенно неожиданными для Матоса, – Он родом из Карфагена!
– Откуда? – челюсть Матоса отвисла и замерла от неожиданности, – Ты в своём уме?! Корфа из Карфагена?! Нет, этого не может быть! Он из центральных районов Африки! У него кожа черна, как смола!
– То ожерелье, собирали в Карфагене! Об этом говорят камни! И храм, куда спустился колдун Корфа, теперь после ослабления действа ожерелья вскрылся мне! Это храм Молоха! Кожу его можно рассмотреть, только смыв краску колдуна! А чернота его полна в силе того учения, что он проходил!
Матос совсем потерял дар речи… Он не мог вымолвить ни слова… Негодование играло в нем… Он лишь кивнул толкователю и сделал знак рукой, означающий его свободу… Толкователь, решивший более не испытывать судьбу, тут же покинул шатёр Вождя…
К Матосу подошёл номарх охраны, возвышенный в своё время Корфой.
– Что прикажешь сделать с ним! Хочешь, мы его сварим живьём, и он будет рассказывать совсем другое!
Матос, очнувшись, резко повернулся к нему:
– Я отпустил его, олух! Сварить живьём я могу тебя, Зуруф! Вы, что привыкли видеть меня палачом?! Это чёрный колдун сделал меня таким?! И я поддался этому наваждению! Я отпустил его, Зуруф! Пусть идёт с миром!
Зуруф опустив голову, отошёл от Вождя на своё место… Матос обвёл взглядом всех стоящих подле него… Его взгляд искал кого-то, но не найдя, как-то сник и поблёк…
«– …Не кому, совершенно некому довериться! – думал он, – Он ослепил меня, окружил своими людьми! Все, кому я, действительно, мог доверять – мертвы или изгнаны! Последними были Поликарп и Сергий! Ну, чёрный маг, вернись только в лагерь! Не прав был Коста, говоря, что он погибнет в другой стране! Нет! Он умрёт здесь! И смерть его будет довольно мучительная и медленная, чтобы успеть рассказать мне все!»
Это решение было принято Матосом, без чьей-либо подсказки. Он поднялся со своего стула и вышел из шатра, сделав знак, никому не следовать за ним… Матос вышел наружу… Он огляделся, явно, высматривая кого-то… Вот его взгляд остановился, найдя то, зачем он появился на пороге шатра… Матос пошёл в направлении своего взгляда… те, кто наблюдал за ним из шатра, увидели, как он остановился рядом с солдатом, что обслуживал его лошадей… Он долго говорил с ним о чём-то, присев рядом, наконец-то, они оба встали… Матос положил свою руку на плечо солдата и что-то сказал ему с улыбкой… После этого, солдат исчез, затерявшись среди толпы лагеря, уведя лошадь, кою чистил до разговора… Матос направился к ставке… Он шёл, но лицо его изменилось… И это заметили все его наблюдающие в эту минуту… Оно стало открытым и на его губах играла улыбка… Вся свита была заинтригована произошедшим?.. Матос же, подойдя к шатру, оглянулся, на его лице играло какое-то облегчение…
– Только бы успел! – вдруг сказал он вслух слова, совершенно непонятные для остальных…
Глава 13
Ночь. Ночные насекомые издают своими крыльями какие-то таинственные, свистящие звуки. Эти звуки, вперемежку с какими-то не менее таинственными шорохами и тихим треском, наполняют неподвижный ночной воздух, по обе стороны дороги, которая пролегает меж крутых склонов предгорий Нахли. Дорога пустынна и наполнена только мраком ночи. Её петли отдыхают в нем, скрывая свои росчерки по земле Тунесса, на которых в дневное время животные и путники оставляют следы своего «заинтересованного марафона», торопясь в заданную точку Тунесса…
…И все же, ночной свист насекомых разбавляется стуком копыт и фырканьем задохнувшихся от бега лошадей. Из-за одного из бесчисленных поворотов выезжает конный отряд, он двигается не спеша, видимо давая лошадям отдышаться, после продолжительной скачки, и лошади фыркая, ловят своими ушами, их же собственные звуки, отражённые ночным эхом от крутых склонов. Их уши поворачиваются то в одну, то в другую сторону, ловя доходящие до них с разных боков отзвуки их движения… Четвероногие друзья людей, все же настораживаются от этих отголосков их ног, кося своими глазами на своих седоков, но успокаиваются, наблюдая и чувствуя их спокойствие… Между тем, меж их седоками, протекает негромкий, спокойный разговор…
– …Я уже точно не помню, но где-то в этих петлях дороги есть селение, в котором можно остановиться на ночлег. Там должна быть большая таверна и вместительные конюшни. – Говорит один из всадников первой тройки отряда, видимо, продолжая начатый ранее разговор.
– Мы уже в провинции Карфагена или ещё в Ливии? – спрашивает его сосед.
– Нет. Мы ещё в Ливии. Да, вы это скоро сами поймёте, только мы выедем на главный тракт провинции. Давайте чуть ускорим шаг! Лошади уже отдышались. Мне кажется, тракт уже вон за тем конусом холма…
Всадники ускоряются, взяв за основу движения средний темп хода лошадей и, вскоре, скрываются за ближайшим поворотом… Вот они вынырнули из-за холма и, действительно, их глазам открывается выезд на основной тракт провинции, проложенный карфагенянами для бесперебойного торгового движения… Они выезжают на тракт и движутся по нему с той же скоростью… Ещё, через несколько минут, их глазам открывается край придорожного селения… Селение выглядит довольно большим и располагается по обеим сторонам тракта… Всадники несутся по тракту в центр селения, где когда-то стояла застава карфагенян, выставленная против племён знойных пустынь. Она выполняла двойную задачу – патрулирование тракта от появления на нем разбойников и заслон от берберов, а также выполняла функцию почтовой станции. Но война, сделала заставу пустой, и её конюшнями, сейчас, пользовались путники и проходящие редкие караваны…
Отряд остановился на самом посту и спешился. Пока командиры отдавали приказы своим подчинённым. Из располагающейся рядом таверны, вышли люди, с целью узнать – будут ли гости селения требовать ночлега и ужина? Узнав, что прибывшие имеют намерение заночевать, они тут же отправились готовить и ночлег, и скорый ужин для гостей…
Один из всадников, тщательно, рассматривал таверну и подъезды к ней… на нем был тёмный плащ, отличный от плащей карфагенян и такие же тёмные доспехи, имеющие свет окислённого, потемневшего серебра… Он отошёл от всех в сторону и нагнувшись, что-то поднял из-под своих ног… Долго рассматривал поднятый предмет и положив его в свою дорожную сумку, стал обходить таверну кругом… Выйдя, обратно на тракт он посмотрел по сторонам, и с особым вниманием по обе стороны улицы… Ни движения, ни шума он не обнаружил и уже хотел повернуться в одну их сторон, но внезапно замер… Что он увидел? Он куда-то пристально всматривался… Вот он, видимо почуяв что-то интересное для себя, как опытный охотник, пошёл вдоль забора. Не отрывая своих глаз с той точки в сумраке ночи, коя так заинтересовала его… Дойдя до угла забора дома, он свернул за него и продолжил путь по периметру… Двигался он осторожно, как на охоте ловчий, подкрадываясь к своей цели… Наконец, впереди, возникла возможность различить ещё одну завёрнутую в тёмную хламиду фигуру… Она, тоже двигалась осторожно и медленно, то и дело оглядываясь… Но, преследующий, обладающий какими-то необыкновенно профессиональными навыками слежки, оставался для фигуры впереди себя, совершенно незаметным и та явно не чувствовала за собой слежки… Звук его шагов был равен дыханию ночи…
…Вот «охотник» делает рывок и настигает фигуру в берберской абе, одновременно, обнажая из-под плаща лезвие меча. Он опрокидывает жертву на землю, приставляя к её груди жало отточенной стали.
– Кто тебя послал? И с какого места ты за нами следишь? Отвечай или, клянусь ночными гарпиями, станешь их добычей! Я тебя заметил ещё на въезде в селение и подумал, как скоро ты окажешься около нас? И ты, действительно, не заставил себя ждать долго! Отвечай или ваш кровожадный Решеф, будет пить кровь своего соглядатая!
– Ты, прав чужестранец, я действительно, спряталась за деревом, когда вы пронеслись по дороге, которую мне надо было перейти! Но на этом все мои злоумышления против вас заканчиваются! Я не слежу за вами! Я здесь живу! Но не далее, сегодняшнего вечера, здесь проехал отряд в плащах с оскалом змей и нам приходится сторониться и хорониться от таких разъездов! – не скрывая своего испуга, отвечает настигнутый.
– Тогда, что же ты, оказалась в месте нашей остановки на ночлег? – не поверил тёмный воин, но все же убрал меч в ножны. Голос разговаривающего с ним человека, принадлежал женщине.
– Это просто случайность! Мне тоже было нужно попасть в таверну! Но увидев, что вы остановились на заставе, что напротив таверны, я решила на всякий случай, обойти лихо стороной! И войти в таверну с обратной стороны!
Воин поднял незнакомку, почти не почуяв её веса.
– Ну, хорошо! Прогуляемся вместе! – воин жестом пригласил незнакомку идти той тропой, какой она шла…
– …Ты из таверны? – спросил он, идя рядом с ней.
– Нет. Я иду туда по делу. – Ответила женщина.
– Странное время для делового посещения?! – выразил своё удивление воин.
– Для меня это привычное дело. – Спокойно ответила незнакомка.
– Да, наверно. – почему-то согласился её спутник. Это заставило её замедлить движение и искоса взглянуть на него, а «Тёмный» продолжил, – Ты, знахарка! Я это сразу определил! Что в таверне больные посетители?
– Ты очень догадлив. – Смотря на своего провожатого, сказала женщина, – Я чувствую в тебе какую-то большую силу, которая подпитывает тебя извне! Но не могу распознать её направление?!
– А зачем это тебе? – Воин взглянул на неё, и она почувствовала укол в самое сердце, будто кто-то заставил смолкнуть в ней силы, коими она пользовалась, когда хотела проникнуть в сознание беседующего с ней человека, – Но ты мне не ответила на вопрос – кто болен в таверне?
– Нет там больных постояльцев! Сынишка хозяйки, складывая дрова в дровницу, споткнулся и упал, а дровница сползла на него! Сдавлена нога и сильный вывих руки! – ответила знахарка.
– Ты живёшь на краю селения и должна видеть многое. Скажи мне, много ли отрядов мятежников прошли этим трактом, уже после прохождения их же отступающей армии?
– Отрядов прошло очень много! И я не могу сказать, что разобралась в принадлежности их какой-то стороне! Одни были в зелёных плащах с оскалом змеи, другие в непонятном для меня одеянии!
– Вот именно эти меня интересуют! Как зовут уважаемую знахарку этого поселения? – заметил, а потом спросил воин.
– Либу! Я живу здесь более трёх десятков лет и знаю здесь каждую семью! Люди тоже знают меня. И не только этого селения, но и других, соседних селений!
– Меня зовут Киферон! Скажи Либу, когда проехал селение отряд, потерявший вот это у тех самых дровниц, кои так помяли бедного мальчика!
Воин что-то достал из дорожной сумки, что была под его плащом, и протянул знахарке. Та взяла из его рук кусок какой-то свёрнутой материи и развернула её. Её сердце учащённо застучало! На материи лежал женский, серебряный браслет?!
– … Разгружали дрова вчерашней ночью! – продолжил свои мысли тот, кто назвался Кифероном, – Я думаю, те, кои везли обладательницу этого прекрасного украшения, должны были где-то останавливаться? Не у тебя ли, Либу? А?.. Браслет упал под траву. Ночью он не заметен. А днём был сокрыт травой, хоть народ топтался около него во множестве.
Либу молча смотрела на браслет и не могла найти ответа.
– Как же ты его нашёл незнакомец? – только спросила она, не отрывая взгляда от украшения.
Воин улыбнулся и, от этой улыбки, тревога почему-то спала с сердца Либу.
– Я увидел на нем блик отражения одной из звёзд! Так мальчик получил травму именно тогда?
– Я не поняла сразу, что это были грабители?! Об какой обладательнице этого украшения ты говоришь?.. А они, значит, не дровосеки?! – нашлась, наконец-то, Либу. – Они, видно, ограбили какой-то торговый караван, а затем, чтобы скрыться, захватили несколько подвод с дровами и представились дровосеками?! Ловко! – Либу уже полностью вошла в роль. – Их было десять! Вместе со своим главарём! Главарь высокого, мощного телосложения! Вот все, что я могу сказать тебе! Более я не знаю! У меня они пробыли семь дней! В ночь они ушли по направлению Карфагена!
Либу вновь собрав всю волю и мощь своих знаний, посмотрела на воина. Но тот с улыбкой встретил её взгляд, и она вновь потеряла нить с силами ей помогавшими…
– Хорошо! Ты мне очень помогла! Значит люди, развозившие дрова были здесь, и та, что была спрятана меж дров, была ещё жива! Этот вывод вытекает из того, что они не показали её тебе?! – Воин посмотрел на Либу, и та поняла, что он прочитал в ней все, что хотел. – А теперь, Либу расскажи мне, как ты помогла ей и не утаивай ничего!
Он снова улыбнулся. Эта улыбка располагала к себе, и тревога Либу растворилась в ней без остатка… Либу была сражена холодным рассудком её собеседника. Она поняла, что отпираться от оказания помощи девушке, больше не имеет смысла! Человек, встретившийся с ней, обладает незаурядными умственными способностями и, пытаясь врать ему, она ещё более открывается, под его испытуемым взглядом. Она, замедлила шаг и постаралась успокоиться…
– Я не знаю, что с ней сейчас?! Но, я, была против её дальнейшего путешествия! Но, старший из них, сначала согласившийся со мной, потом, вдруг, переменил решение и увёз её, под хворостом?! Состояние её было тяжёлым.
Воин смотрел на неё с каким-то особым вниманием… На его лице, даже сквозь мрак ночи, глаза блестели какой-то догадкой?! И от этого, Либу стало не по себе… И ещё, она почувствовала какую-то вибрацию, у его сердца? Что это было, она так и не смогла определить… Но именно от неё, её голос начал, неожиданно, дрожать, когда она стала говорить о девушке… Её попутчик, как-то странно улыбнулся и сказал:
– Ну, теперь я знаю, что ты применила все своё искусство, чтобы помочь ей! Пойдём, посмотрим на больного мальчика! – Пригласил он её, показав жест рукой. Либу зашагала вперёд, посмотрев на неожиданного попутчика, с намерением хоть немного, но, все же, заглянуть в его помыслы, прощупать его разум, чтобы понять его цели? Но, натолкнулась на такую полосу света, что тут же отвела свой взгляд и ушла от попытки контакта, испугавшись, что свет сам безраздельно будет властвовать в её разуме!.. Собеседник на это лишь улыбнулся…
…Они вошли во двор таверны, уже в молчании. Вошли, через задний двор и, пройдя вдоль конюшен, вышли на хоздвор, где слышались голоса, работающего здесь даже ночью народа. Либу прошла мимо них, было заметно, что она здесь очень хорошо ориентируется и знакома всем. Они вошли в таверну и оказались в длинном коридоре по которому Либу шла уверено, проходя мимо многих ответвлений коридоров и дверей… Но вот она остановилась у дверей с расписными створами. Она постучала в дверь и ей их тут же отворили… В дверях стоял старый ливиец, который улыбался совсем беззубой улыбкой… Либу здесь ждали. Он стал сразу, что-то непрерывно говорить ей, жестикулируя при этом… Она только кивала ему, не отвечая… Наконец, ливиец сказал что-то такое, что заставило знахарку перебросится с ним несколькими фразами… Либу и её попутчик оказались у одного из лож. На нем лежал мальчик, лет двенадцати… Его тело было накрыто каким-то шерстяным покрывалом… Но всему было видно, что у него была горячка… Губы были сухи и немного приоткрыты… Либу склонилась над ним и, потрепав за волосы, что-то сказала ободряющее… После этого она опрокинула одеяло с одной из сторон тела… Глазам обоих открылись опухшие раны одной из ног, от ступней до колена… Либу сразу же потребовала чего-то и ей тут же принесли приготовленную заранее, к её приходу, подогретую воду, с которой шёл пар… Либу развернула принесённый мешочек, склонилась над водой…
…Воин более не стал ничего выяснять и ждать! Он повернулся и вышел обратно в коридор. Он, безошибочно определил направление к выходу в общий зал таверны и пошёл по коридору. Навстречу ему шла ливийка, лет тридцати. Увидев незнакомую фигуру в темноте ночного коридора её таверны она с удивлением остановилась…
– Пусть Эл, охраняет этот дом и всех его обитателей от бед и происков лихих людей! – обратился к ней незнакомец, когда поравнялся с ней, – Я прибыл с отрядом, что распрягли лошадей в конюшнях заставы! Как мне попасть в помещения для ночлега моих людей?
Ливийка, высоко держа лампу, посмотрела в лицо незнакомца. Глаза её выразили какой-то испуг, и, одновременно, неуверенность. Она показала рукой направление по коридору и воин, склонив в благодарность голову, пошёл далее…
Ливийка, стояла какое-то время и смотрела ему вслед, до тех пор, пока он не скрылся из глаз, потом повернулась и, пройдя немного по коридору, вошла в комнату, где находилась Либу.
– Кто это там, в коридоре? – спросила она Либу.
Знахарка подняла голову и посмотрела на ливийку.
– Если бы знать?! – ответила она, – Он настиг меня, когда я пробиралась на задний двор таверны! Могу только сказать, что умением оставаться незамеченным, он пользуется очень эффектно!
– Но, ты ведь можешь заглянуть в сердце всякого? – ливийка смотрела на Либу не понимающим взглядом, – Нужно было выяснить его намерения?!
– В этом, есть что-то такое, что не пускает меня в его сердце! Но, на вид он чужестранец – из тех, что были у меня недавно! И спрашивал он о том же?!
Либу снова занялась мальчиком, позабыв обо всем… А ливийка, наоборот, задумалась над чем-то…
Глава 14
…Гамилькон упал на каменный пол в смятении от происходящего… Также, неожиданно, как и толчок – его падение на бок, прямо над ним, что-то выбило из каменной кладки стены сноп искр и загремело по каменной отмостке, отскочив в сторону… Гамилькон не успел даже, ещё о чём-то подумать, как, впереди себя, он услышал чей-то сдавленный стон, а через мгновение, это чьё-то стонущее тело упало рядом с ним.
«Целий?!» – подумал старый стратег.
Но, в этот момент, во мраке, он услышал новые звуки борьбы. Гамилькон, без промедления, стал подниматься. Его руки, легли на тело, ещё шевелящегося человека и Гамилькон ощутил липкую, теплоту его крови… Он ощупал лежащего человека и обнаружил на его боку меч, которым он, по-видимому, не успел воспользоваться…
«Этот и бросал клинок, но Целий расправился с ним, до того как он понял, где стоит мой соратник! – догадался адмирал».
Гамилькон обнажил свой меч, и выпрямился… Он всматривался во мрак, стараясь понять и рассмотреть хоть что-то… Напрягая зрение, впереди себя, он различил чью-то фигуру? Гамилькон слышал, что где-то впереди идёт борьба и понял, что это враг, пытающийся зайти Целию за спину! Этого мгновения, адмиралу хватило для принятия решения, он шагнул вперёд и выбросил косым уколом свою руку! Раздался стон, который был прерван вторичным уколом меча адмирала. Теперь, он сблизился с противником и пронзил нападавшего насквозь в область сердца… Тело повалилось на пол, а Гамилькон сделал два шага в сторону стены, сменив позицию…
Звук упавшего тела, только усилил впереди продолжавшуюся борьбу. Но, от этого определённого шума, Гамилькон, понял, что схватившиеся в смертельном поединке, теперь, находятся рядом с ним!
– Целий, возьми меч! – крикнул старый стратег и почувствовал руку приипелярия, что оперлась ему в грудь… Гамилькон сунул ему в кисть рукоятку меча и, в тот же миг, все изменилось! Пространство стало выдавать всполохи осыпающихся снопами искр, от соприкосновения мечей противников… Гамилькон сделал пару шагов в обратном направлении и своей ногой, почувствовал лежащего на камнях человека… Он снова согнулся над ним, с намерением взять у него меч или лежащий где-то метательный клинок, который должен был сразить его, если бы не толчок Целия… Но судьба упростила ему задачу! Его рука, сразу легла на рукоятку кинжала Целия, торчащую в груди, которым он поразил врага, после его броска… Гамилькон выдернул его и прижался к стене…
– Беги, адмирал! – крикнул Целий, отражая удары сразу двух наседающих противников, – Предупредишь всех об опасности!
Но, Гамилькон, отслуживший столько лет во славу Карфагена и не думал этого делать. Он медленно, двинулся вперёд, прижимаясь к стене… Он выжидал…
Так как нападавшие, услышав крик Целия, поняли, что теперь его можно обойти с двух сторон, они не преминули использовать этот приём…
– Обходи его! – услышал Гамилькон по-ливийски…
Вот ещё одна тень фигуры, стала просматриваться перед, свыкшимся к темноте, взором адмирала флота Карфагена… Фигура приблизилась к стене, у которой стоял Гамилькон, обходя Целия с боку… Гамилькон резко оттолкнулся от стены и воткнул свой кинжал, угловатым движением вверх, в район бока человека, чуть выше поясницы. Лезвие кинжала скользнуло по кожаному доспеху, но найдя прорезь на боку, где доспехи связывались вместе, ушло в человеческую плоть, по самую рукоятку… Человек этот обладал не дюжинной силой и духом, ибо после этого он ещё повернулся к Гамилькону и получил второе ранение, уже в область шеи… Этот второй удар, очень выверенный и грамотно произведённый, уже не оставил ему не каких шансов на спасение… Тело грузно упало под ноги Гамилькона… Человек, выронил меч и, видимо, схватился за свою шею, с правой стороны которой, изливалась фонтаном кровь, из повреждённого сосуда… Гамилькон знал куда бил…
В это мгновение раздался ещё один стон, и адмирал понял, что повержен противник Целия…
– Адмирал, нам куда? – спросил Целий, полностью дезориентированный благодаря схватке.
– Сюда! За мной! – Гамилькон схватил его локоть.
– Хорошо! Иди вперёд! Я позади! – Целий замыкал движение.
Адмирал бросился в нужный коридор… он почти бежал, слыша позади него, шаги Целия… Тот временами оборачивался и Гамилькон слышал звон мечей!..
Гамилькон выбежал на площадку поляны и поднялся на траву… он быстро пробрался через заросли аллеи и крикнул охрану из священных отрядов… Пока, ничего не понимающая охрана приближалась, Гамилькон обернулся и посмотрел на пень… Целия все не было?! Вот к нему подбежал десяток «священников», и Гамилькон прокричал о необходимости факела… В этот момент, из подземелья появился Целий и адмирал, с облегчением вздохнул… на его теле было несколько рассечённых ран, но серьёзных ранений не было, хотя он был весь в крови как в своей, так и крови нападавших… Гамилькон, теперь, полностью доверял центуриону. Воочию убедившись, в его доблести и бесстрашии! Пока, добывали факел, Целию сделали перевязки… Гамилькон, ошеломлённый произошедшим, не заметил, как к ним приблизились два мальчика. Они с удивлением смотрели на окровавленного Целия и Гамилькона, который тоже был забрызган кровью… Их лица выражали полное непонимание, где они могли так пораниться?! Он заметил их, только после того, как Ольвий поднял с земли, окровавленный меч, который уронил Целий, во время перевязки… Лицо адмирала загорелось.
– Ольвий! – произнёс Гамилькон, – Забери брата и выполняйте то, чем я вам приказал заниматься перед своим уходом! Быстро отсюда! А, вообще то, сделаем так! Целий останься с мальчиками! Я буду спокоен, если Ты останешься и будешь присматривать за ними! Остальные за мной!
Последние слова его были обращены страже, и они поочерёдно спрыгнули в лаз… Трое из стражников, высоко держали факела, освещая длинный коридор, уходящий во мрак. Стража пошла вперёд, заслоняя собой бывшего суффета города и таким образом, в таком порядке, они двинулись вперёд… Вот факел осветил тело первого из попавших в освещённое пространство убитых нападавших. Он лежал недалеко от выхода из подземелья, и адмирал понял, что это из тех, кто бросился за ними в погоню и был сражён центурионом, прикрывающим отход!.. Стражники осветили тело, и все заметили, что он одет в плащ садовника Бирсы, но под плащом его была тёмная туника. Меч его лежал рядом. Целий убил его ударом в грудь…
– Это не приспешник Молоха! – констатировал один из стражников, – Но почему на нем плащ садовника? Откуда они взялись в подземелье?!
– Вынесите его наверх! Разберёмся позже! – принял решение суффет.
Двое из стражников поволокли убитого обратно, остальные продолжили путь… Вскоре они увидели ещё один труп, но после осмотра, поняли, что этого добили свои же!
