скачать книгу бесплатно
Гамилькон наклонился и посмотрел в него… Там была площадка, с которой куда-то во мрак спускались ступени…
Я прожил более шести десятков лет в Карфагене, но подземелье Бирсы вижу впервые, хотя много слышал о нем, от людей, побывавших там. – Гамилькон выпрямился, – Ну, что же, старому адмиралу судьба даёт возможность заглянуть в чрево гнезда зла! Не свернём с пути, данного нам судьбой. Нам нужен факел.
Целий ждал этого решения адмирала. Он улыбнулся:
– Я не сомневался в решении Стратега спуститься вниз! Но я, всё же думаю, что факел послужит нам плохую службу! Мы станем заметными и если не станем жертвами сами, то распугаем всю свою дичь! Доверься мне, Стратег! Мы прощупаем темноту без факела гораздо продуктивней!
– Хорошо. Вперёд, Целий! Я полагаюсь на твой опыт. – улыбнулся в ответ Гамилькон. Оба чувствовали какое-то небольшое возбуждение от предстоящего спуска в неизвестность.
Целий с готовностью кивнул адмиралу и спрыгнул вниз… Он скрылся, спускаясь по ступеням во мрак и следом за ним спрыгнул Гамилькон… Они начали спуск в неизвестность… Ступени были очень круты и Гамилькон опирался для большего равновесия о стены, которые оказались выложенными округлыми камнями… Здесь, царствовал мрак. Спустившись по крутым ступеням, они оказались на ровной площадке. Здесь, Целий остановился, давая глазам свыкнуться с темнотой и вслушиваясь в звуки подземелья. Шаги Целия и Гамилькона раздавались в нем, многократно множась…
– Придётся идти потихоньку, чтобы не выдать нас своим топотом! – Произнёс Целий, – Звукопроницаемость коридоров очень сильная! Но это и хорошо, с другой стороны! Мы заранее узнаем о приближении врага!
– Как же мы сориентируемся в таком мраке? – озадачился Гамилькон.
– Положись на меня, Стратег! Я веду левой рукой по стене! Не разрывая контакта! Возвращаться будем также, только контакт будет правой рукой!
– Это мысль! Клянусь мраком Аида, там и то светлее! – посетовал Гамилькон.
Далее, они шли некоторое время молча, каждый думая о своём. Целий почему-то вспомнил коридоры подземелий храма Януса и почему-то нашёл с этими много общего… Гамилькон, думал о превратностях человеческой судьбы – он двигается с человеком, который совсем недавно, в прошлой войне, был врагом… и неизвестно, что их ждёт… там… впереди?..
Но вот, неожиданно, Гамилькон опёрся в спину Целия…
– Что? – спросил он.
– Поворот влево. – Ответил Целий. – Сейчас. Постой тут.
Он шагнул куда-то вперёд и Гамилькон услышал его удаляющиеся шаги… Он ждал некоторое время…
– Целий! – подал он голос. Сделал он это совсем негромко, но голос повторился эхом…
– Тут несколько ответвлений! Прямо от нас, тоже, коридор и правее! – отозвался Целий и Гамилькон облегчённо вздохнул. Одновременно, он удивился, что Целий так изменил свой шаг, что его стало совершенно не слышно.
– …Да. Вправо тоже коридор. Мы на развилке! В какую сторону двинемся? – продолжал говорить Целий и по его голосу адмирал понял, что тот уже приблизился к нему.
– Пойдём в левый коридор. Как и шли. Ты стал шагать совсем бесшумно?! Если враги умеют ходить также, нам это ничего хорошего не сулит?! – отозвался Гамилькон.
– Навряд ли, среди них есть охотники. Если бы были, они высмотрели меня ещё наверху. – Твёрдо заявил Целий, – Там, среди следящих, были самые осторожные и тихие. Но они мне не равны в этом деле. Это не бахвальство, а простое наблюдение! Пойдём, Стратег.
Они продолжили свой путь.
– Наступай Стратег, сначала на пятку и далее лодочкой накатывайся на ступню. Это намного заглушит твой шаг. Если бы мы крались, то ты бы шёл на цыпках, но нам надо идти… – обучал тихому шагу Гамилькона Целий, и вскоре, Гамилькон почувствовал, что добился кое какого результата в этом… И они двигались так довольно долго… Но вот, Целий встал и Гамилькон, снова, оперся об его спину!..
– Что сейчас? – спросил он.
– Мы вышли в какой-то большой зал. Объем зала велик! Сейчас узнаем?! – Гамилькон почувствовал, что тот присел и что-то поискал на полу коридора… Потом, вдруг послышался удар чего-то об каменный пол, который отразился с разных сторон… Целий выпрямился.
– Да. Зал большой! Но почему подземелье не освещается?! Неужели им никто не пользуется, кроме заговорщиков? Или его специально, оставили для них?
Этот простой вопрос, действительно, поставил в тупик Суффета. Ведь, действительно, в Бирсе существовала стража, у которой была обязанность обходить известные коридоры подземелий. И то, что, в данный момент, здесь, никто не ходит, наводило на различные мысли…
В это время позади них послышался какой-то неопределённый шум…
– Ты слышал? – произнёс Гамилькон.
– Это крысы или летающие их родственники! – спокойно отозвался Целий, – Если бы мы шли с факелом, мы бы, давно, распугали этих обитателей коридоров и они подняли бы такой шум! Но мы прошли мимо них, не потревожив их сон! В Риме, в таких подземельях их множество!
– Ты был в Риме в подземельях? – спросил Гамилькон Целия.
– Приходилось. – Ответил Целий, – Я, одно время, был в охране Верховного Авгура Храма Сатурна. А там, рядом, на другом холме, храм Януса. А уж жрецы Януса, нарыли там ходов достаточно. И очень похожих на эти. Они идут от их святилища к самому Капитолию. И там, я уверен в этом, они тоже соорудили свои норы! Вот этим развели бегающее и летающее царство!
– Зачем же Вашим жрецам, подземелья? Ведь в вашем пантеоне нет темных Богов! У нас Молох, одна из теней умершего Ишмуна. Он зол на весь свет и полон ярости к нему. Ему подземелья необходимы. Он все время продолжает искать вход в царство теней… Но у вас таких нет?!
– Я тоже так думал раньше. И разгуливающие слухи о подземельях под храмом Януса, никому не передавал, потому, как не верил в них. Но, однажды, побывал там сам, вместе со жрецами Сатурна… Это произошло после того, как часть подземелий отошли магистратуре города и в них было решено хранить городское зерно и разместить склады различной утвари…
– Тогда ваш Янус, не принадлежит к светлым олимпийцам. Раз он так тянется к темноте?! – заметил Гамилькон.
– Я плохо знаю этот вопрос. Моим любимым богом всегда был весёлый Сатурн и празднества в городе, происходящие ежегодно в его честь самое весёлое время в Риме!..
Вдруг, впереди послышался громкий звук?! Наши путешественники замерли…
– А это уже не крысы! – определил Целий, – Нам надо где-то скрыться?! По звуку идут трое! Кто это может быть?
– Эти подземелья темны со дня постройки храма Молоха! Поищем где можно сокрыться на время…
Целий уже к этому времени дошёл до стены служащей ориентиром и, пройдя по ней дальше, нашёл в ней какую-то нишу.
– Сюда, адмирал! Здесь ниша! – позвал он Гамилькона и тот прошёл на голос.
Они встали в пустоту ниши и стали ждать… Ждать пришлось недолго… По коридору все громче звучали шаги. Вдруг, впереди, ярко блеснул свет, освещая проем выхода… Но он был не один! Рядом с ним, светом, исходящим из проёма, высветился ещё один зев прохода, а потом и ещё один… Но к этому времени из проёма появились три фигуры… Одеты они были в длинные плащи-балахоны. Свет факела не давал точно определить цвет плащей, но на них, через всю спину, по диагонали была расположена белая полоса…
– Приспешники Молоха! – определил Гамилькон. Они с Целием превратились в статуи…
– …Ты точно слышал голоса? – тихо спросил один из появившихся. Произнесено это было на финикийском наречии, – Может тебе послышалось? Этот ход существует пять веков и о нем никто не знал?!
– Это были человеческие голоса. Один голос сказал: «Молох это одна из теней Ишмуна». Я это расслышал в слуховом окне, как тебя сейчас! – ответили на вопрос.
– Вот как? Они так хорошо осведомлены о тенях Молоха?! Ну, тогда следует поискать их…
Приспешники стояли посреди зала, высоко подняв свои факела, чтобы осветить весь зал… Он, действительно, оказался очень объёмным и из него выходило шесть проходов, включая тот, из которого вышли Целий и Гамилькон!
– …Куда они направились? Как ты думаешь? – продолжали совещаться приспешники, – Сколько их было?
– По звуку шагов двое. А куда они направились? Я думаю, что человек всегда идёт направо! И если они вышли с южного коридора, то скорее всего, пошли вон в тот проход!
– Согласен с тобой. Пошли быстрее! – Троица прошла почти до того места, откуда вышли наши герои и свернули в проход уходящий вправо от него… Какое-то время, были слышны шаги… Но вот они стихли…
– Я думаю, что нам сейчас находиться здесь не очень безопасно. – Подытожил увиденное Гамилькон, – Теперь, мы знаем, что приспешники ходят по нему. Мы, можем вернуться сюда с более мощной охраной! Пошли назад Целий!..
Теперь, Гамилькон двигался впереди, Целий шёл позади и слушал коридор. Они преодолели тоннель, из которого появились и вышли в зал с четырьмя выходами. Гамилькон шёл, ведя правой рукой по стене, зная, что на ближайшем угле им надо будет свернуть вправо. Вот он почуял под рукой пустоту и обернулся к Целию, чтобы сказать ему о повороте…
Но, в этот момент почуял сильный толчок в грудь, от которого полетел на каменный пол…
Глава 12
…Матос ждал Корфу уже четвёртый день. Нехватка колдуна угнетала ливийца и он со злобой слушал толкования других своих прорицателей, которых в лагере было достаточно. Он сам, открыл им доступ в лагерь, надеясь отыскать более умелого в колдовских способностях, чем Корфа…
– …Ну что, ты, там видишь?! Да и вообще, видишь ли, что-то?! – в нетерпении говорит он, смотря на одного из претендентов на должность чёрного Корфы. Этот «толкователь будущего и прошлого» прибыл в лагерь совершенно случайно и вначале вообще не хотел давать какие-то предсказания Матосу. Матос раздосадованный этим, пригрозил ему смертью и сказал, что отправит его тело в родную Парфию, по частям, засоленным в бочках…
…Тот, медленно, открывает глаза и смотрит на ливийца… Он, выдерживает паузу, и говорит:
– Черный колдун сокрыл свой путь от посторонних! Я увидел лишь только его путь к храму!
– Так-так! – заинтересовывается Матос и уже смотрит на Парфянина более тёплыми глазами. Дело в том, что до этого, другие колдуны вообще не могли, хоть что-то сказать о нем…
– …Что это за храм? – продолжает спрашивать Матос.
– Я не вижу свода?! Но ясно вижу его подземелья! Это большие и длинные коридоры! Колдун сокрыт в них!
Матос напрягается, на его лице выражается то ли тревога, то ли сомнение.
– Так он там по своей воле? Или схвачен и помещён в подземелье чужой волей? – спрашивает он с тревогой в голосе.
– Я видел, как он сам спускается в темноту его подземелий! С ним шли какие-то люди в коричневых хламидах. Больше ничего не видно!
Матос в сомнениях и налетевшей на него тревоге и, в тоже время, с вновь возникшим недоверием к толкователю, произносит:
– Что ты ещё можешь рассказать о Корфе? Кому он служит? Я тебя спрашиваю, потому-что ты не претендуешь на его место. Другие об этом мечтают!
Парфянин какое-то время смотрит на ливийца, решая какую-то задачу в своей голове.
– Для более тесного контакта, мне нужна какая-то его вещь!
Матос поводил взглядом по шатру, потом встал и снял со спинки своего кресла какой-то предмет. Этот предмет оказывается ожерельем, собранным из разных камней.
– Вот это ожерелье, он одевает во время каких-то своих обрядов! Подойдёт? – Матос протягивает его толкователю.
Тот медленно берет его, кладёт его на раскрытых ладонях и, опустив голову, прикасается к ожерелью своим лбом, закрыв при этом глаза. Матос смотрит на эти действия почти безучастно… Видно, что им овладели какие-то сторонние мысли…
…Неожиданно, парфянин резко поднимает голову и бросает ожерелье на пол! На его лице произошли сильные изменения! Щеки пылают румянцем, а лоб вспотел. Глаза выражают испуг!..
– Камни заговорены каким-то древним языком! Язык этот употребляли не люди! Я бы не советовал тебе Вождь, держать его на своём стуле!
Это действие и слова производят на Матоса ошеломляющий эффект! Он, вздрогнув, спрашивает с трепетом в голосе:
– Что это значит?
– Видел ли ты в последнее время какие-либо видения, Вождь? – Толкователь увидел непонимание в глазах Матоса и пояснил, – Хорошо! Были ли у тебя какие-нибудь видения во время проведения Корфой ритуалов?
Матос, сначала подумав, ответил:
– Корфа общается с очень темными силами и, поэтому, бывает разное?!
Толкователь, подумав, показал на один из камней…
– Вот этот камень заговорён на сомнение! А вот этот на подчинение! Вот этот на безграничный гнев! Вот этот на нерешительность!..
Матос с удивлением поднял брови.
– Может быть и так?! Колдун пользуется им, когда задаёт разным духам разные вопросы!
Толкователь покачал головой.
– Нет. Эти камни, все вместе, не дают принимать сознанию одну линию стратегии! Они мешают тебе принять решение, а иной раз делают тебя податливым чужой воле! Особенно, это происходит после какой-нибудь вспышки гнева! Эти камни заговорены не Корфой! Но он знает об их действии! Он получил их в подарок уже готовыми к применению! Это все, что я могу сказать тебе, Вождь! Разреши мне покинуть твой лагерь, по дальнейшему моему маршруту странствий!
После этих слов, Матос почувствовал что-то угрожающее для себя.
– Ты что-то не договариваешь толкователь?! – холодно заметил он, – Ты уйдёшь отсюда, только тогда, когда скажешь мне все!
Эти слова были сказаны угрожающе, и толкователь парфянин вздрогнул, услышав их. Он уже понял, что перед ним находится человек, подверженный частым вспышкам безумного гнева и, как только, он вошёл в этот лагерь – его жизнь стала висеть на волоске! Но парфянин, совсем не выдавая испуга, все же решил напомнить этому чёрному гиганту начало их встречи.
– Вначале нашей беседы, ты обещал мне, что не сделаешь мне ничего дурного, не смотря на мои толкования! Непоследовательность в своих словах выдаёт в тебе слабость правителя! – Парфянин посмотрел в глаза Матоса и тот почему-то почувствовал успокоение от этого взгляда. – Я всего лишь толкователь событий, а не колдун! Я не снимаю заклятий и не ведаю пророчеств! Зла я не могу принести, а колдун может! Поэтому, я в самом начале и спросил тебя разъяснить свои намерения, относительно меня?!
Матос уязвлённо заметил:
– Тогда тебе не следовало ставить под сомнение поведение Корфы?! А когда ты это сделал, будь уж добр – объясни происходящее!
Парфянин, посмотрев ещё раз на ожерелье, сказал:
– Это ожерелье создано для одной цели – управления людьми! Управлять людьми можно создав в них букет чувств, различной направленности по отношению друг к другу! Такой человек уже не может один принять решение – его бросает от одного настроения к другому! Вот тут и нужен человек, который подстроится под ожерелье и, в нужный ему момент, будет давать советы тому, против кого играет ожерелье! Но это уже не советы, а прямой диктат! Сознание же примято ожерельем! То, что я тебе сказал точно и сомнению не подлежит!
– Значит, Корфа пользовался мной? – Матос хотел совершенной ясности.
– Этого я не знаю! Ведь я не находился с тобой рядом во время ритуалов и походов! Но то, что оно висит у тебя за спиной, говорит мне об этом! Он хотел вызвать в тебе множественность чувств, которые сделали твой характер деспотичным и одновременно нерешительным! Может быть, Корфа наложил на тебя ещё какие-нибудь действия? Это мне не известно?! Но если он заставил тебя удалить от себя тех людей, кому ты раньше доверял или заставил их погубить – все это указывало бы на то, что он боялся, что ты под влиянием этого ожерелья мог попасть под чужое, не его влияние! Он, таким образом, мог устранить соперников!
Теперь, лицо Матоса просияло ясностью.
«– Ах ты, мерзкий колдун! – промелькнуло в его голове, – Ты оставил меня без опытных и знающих людей! Ты добивался моей слепоты!»
– Хорошо! Ты сейчас разъяснил мне многое! – тон голоса Матоса потеплел, и это вызвало у парфянина огромное облегчение, – Но скажи мне, можно ли снять с этих камней то чем они заставляли меня подчиняться колдуну?
Толкователь задумался ненадолго.
– Боги, создавая мир, вначале разожгли огонь, который выжег предыдущий! Значит огонь – есть начало и конец всего, что создано в мироздании! Я, думаю, что если бросить в огонь эти камни, они очистятся от наговоров! Нужно бросить камни на угли и пусть ожерелье полежит там, пока не высыплется вот этот песок из часов! Огонь съест и видимое глазу и невидимое!
Матос удивился такому лёгкому способу избавления от заклятий камней.
– А можно ли будет собрать из них ожерелье после этого? – Только спросил он.
