Сценарий убийства

– Они самые. И сейчас только от тебя зависит, разделишь ты судьбу своих нукеров или полетишь живым на Родину.

– На пожизненное? – грустно хмыкнул Юра. – Хрен редьки как-то не слаще.

– Возможны варианты, – возразил я.

– Это какие?

– За честное и плодотворное сотрудничество тебе обещана «двадцатка». А там, глядишь, и УДО нарисуется. А то и амнистия к очередному юбилею Победы. У тебя же есть правительственные награды?

– Побольше, чем у тебя, – буркнул он.

– Вот и подумай о хрене и редьке, только быстро.

Он вздохнул:

– Уже думал.

– Отлично. Тогда сейчас поедем в одно хорошее место, там напишешь сочинение о своих друзьях в нашей конторе и о прочих других. А также о том, кто сообщает тебе о приезде ВИПов – уверен, это не первый случай. А еще о том, на кого и с кем ты работал в Европе. И о многом другом.

– Это будет долго.

– А ты кратенько. Подробности поведаешь в Москве.

Юра молча кивнул.

Когда его уводили, он вдруг остановился в дверях и обернулся.

– У тебя лично вопросов разве нет?

– Ни единого, – честно ответил я.

Можно было бы поинтересоваться, как он так сподобился не окочуриться с двумя пулями в организме в Бухаресте, но спрашивать было лень. Да и инструкциями по безопасности и конспирации подобное категорически не приветствуется.

Часть вторая

Глава 5

Где-то в Европе некоторое время спустя.

Если указывается только время и место, значит, встреча должна состояться между теми, кто знает друг друга в лицо.

– Привет. – Я присел, не спрашивая разрешения, на скамеечку в сквере рядом с крупным мужчиной лет пятидесяти. – Немного удивлен, если честно.

– И тебе, Стас, добрый день. – Сергеич, он же полковник Кандауров, аккуратно сложил местную спортивную газету и отложил ее в сторону. – Что конкретно тебя удивляет?

– Хотя бы то, что ты здесь.

За долгие годы оперативной работы мой куратор много где побывал и много чего натворил. Поэтому, учитывая традиционную злопамятность спецслужб разных стран, ему категорически не рекомендовалось покидать пределы Российской Федерации. Он их и не покидал. До этого момента.

– А меня здесь и нет, – отозвался он. – В данный момент я догуливаю последнюю неделю очередного планового отпуска у себя на даче в компании Дуни.

– Свидетели есть?

– Найдутся, если потребуется, – спокойно ответил он. – И потом, в этой стране я впервые. Вроде бы.

– Понятно.

– А ты неплохо выглядишь, – заметил Сергеич. – Загорел, посвежел.

– Ты тоже красавец.

В футболке на пару размеров больше и широченных, как душа россиянина, шортах ниже колен он выглядел не таким здоровенным и почти не был похож на того, кем на самом деле является. А пестрая панама и очки в роговой оправе со стеклами без диоптрий гармонично дополняли образ европейца средних лет на отдыхе.

Он снял панаму и положил на газету.

– И где ты так красиво отдыхал?

Пару недель назад я отработал то самое похабное мероприятие в Германии и не успел отбыть домой, как получил лично от него рекомендацию в виде поощрения, а точнее, приказа не ехать домой, а залечь где-нибудь и ждать дальнейших указаний.

– На Адриатическом побережье, – ответил я. – Представь: маленький городок, маленький пляжик, крохотный рыночек с микроскопическими ценами. Ни кабаков, ни дискотек. Туристов – минимум. Народ рано ложится спать. Тоска, короче! Очень не хотелось оттуда уезжать.

– Здорово! – восхитился Сергеич. – Тоска и скука – это то, что надо. А у нас тут…

– Что?

– Творится что-то непонятное.

Глава 6

– А если поконкретнее?

– Две недели назад пришел запрос на все документы по операциям с твоим участием.

– В Стокгольме?

– И там тоже. А также в Будапеште двухлетней давности и еще твое первое личное дело.

– Предоставили?

– Личное дело нет вроде бы. Остальное пришлось.

Я покачал головой.

– Интересненько…

– Тонко подмечено. Именно это слово.

– Кто запрашивал?

– Служба внутренних дознаний. А для кого, черт его знает.

– В первый раз на моей памяти такое… Это все?

– Если бы! Через несколько дней после этого меня срочно вызвали в кадры, и один очень суровый подполковник настоятельно предложил написать рапорт на увольнение. Пора, дескать, на давно заслуженный отдых. Тем более что…

– Что?

– Что делать мне в управлении совершенно нечего, если не считать курирования одного оперативника.

– А ты что?

– Я удивился. Странно, говорю, я ведь еще и начальник отдела, к вашему сведению.

– А он?

– А он в ответ, что это совершенно неважно. Решение о моем увольнении, дескать, принято, – он ткнул пальцем в голубое летнее небо, – на самом верху. Так что, мол, вот вам лист бумаги и ручка – пишите прямо сейчас. Не заставляйте ждать высокое начальство.

– И ты написал…

– Щас! – усмехнулся куратор. – Буквы, говорю, позабыл от волнения, пойду вспоминать. – Он мне потом всю неделю по несколько раз на день звонил и торопил.

– И что было потом?

Цирк какой-то с дрессированными сардинами, честное слово. Насколько мне известно, лично знакомый с Кандауровым начальник всей нашей конторы как раз таки очень заинтересован в том, чтобы тот продолжал службу. А когда в прошлом году Сергеич поссорился с тогдашним начальником нашего управления, которому непосредственно подчинялся, и написал рапорт на увольнение, лично звонил ему и просил остаться в кадрах.

– Потом вернулся из командировки шеф. Я сразу побежал к нему.

– Подозреваю, он сильно удивился? – догадался я.

– Это мягко говоря. Он тут же прямо при мне позвонил в кадры. Там ответили, что они не в курсе проблемы, а подполковник, который со мной общался, пять дней назад был переведен на новое место службы в распоряжение командующего Приволжско-Уральским военным округом.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Постараюсь разобраться что к чему.

– А я?

– А ты убываешь в… – Он назвал страну и город. – Спасать девушку.

– Какую еще девушку?

Сергеич усмехнулся.

– Помнится, ты называл ее Бульдожкой.

– А что с ней?

– Ничего хорошего.

Глава 7

– Желаете расслабиться, мужчина?

– Еще как желаю.

В разведке существует не так мало видов связи – от новейших до насчитывающих многие сотни лет, казалось бы устаревших и неэффективных. Но именно к таким порой приходится прибегать. Я пытался в свое время донести эту мысль до слушателей. Поначалу без особого успеха.

– Нанесенная губной помадой линия или просто царапина могут нести достаточное количество информации, – сказал я и повернулся к классу.

Одиннадцать пар выражающих скептическое недоверие глаз и только одна – интерес. Эти небесно-голубые глаза принадлежали миниатюрной девушке за первой партой. Соученики называли ее Бульдожкой.

– Позапрошлый век, старье! – безапелляционно заявил один из слушателей (когда дело идет к выпуску, все они считают себя опытными и закоренелыми). – К чему все это, когда есть…

– А если нет? – перебил его я.

– Как это нет?

– А вот так.

– Разве такое бывает?

– К сожалению.

Местный театр оперы выглядел с фасада просто прекрасно. Я обошел его против часовой стрелки и обнаружил на обшарпанной стене сбоку то, что, собственно, и искал – глубокую царапину длиной около пяти сантиметров, заканчивающуюся петелькой. Бульдожка дала знать, что она в городе и ждет встречи.

Я вернулся на площадь и, проходя мимо третьего по счету столба слева от центрального входа, нанес на него губной помадой линию на высоте опущенной руки. Косую, справа налево, сверху вниз. Это означало, что я буду ждать ее в установленное время ежедневно на точке № 3.

Я развернулся и припарковался в нескольких метрах от неработающего киоска. Сзади начиналась местная «аллея любви» со стоящими в завлекательных позах девицами с разной степени привлекательности формами и несколько ограниченной социальной ответственностью. За аллеей начинался район, заслуженно именуемый проблемным, в котором добропорядочным гражданам не стоит появляться даже днем, а ночью туда не рискует заглядывать и полиция без поддержки армии, авиации и флота.

Я коротко посигналил. Подпирающее киоск существо, неопрятного вида лохматая девица, эротично, как ей самой казалось, виляя бедрами, приблизилась и заглянула ко мне внутрь.

– Желаете расслабиться, мужчина?

– Еще как желаю. Залезай скорее назад и ложись на сиденье.

Бульдожка проворно запрыгнула в салон.

– Трогай!

Что я и сделал, предварительно открыв все четыре окошка.

– Пованиваю? – раздалось сзади.

– Есть такое дело, – признался я. – Сигаретку?

– С удовольствием… Давно в городе?

– Утром приехал.

– И куда мы теперь?

– В одно тихое место.

– Душ… – мечтательно проговорила она. – Нет, лучше ванна с пенкой часа на три. И потом пожрать. – При этих словах у нее так заурчало в животе, что было слышно снаружи. – Ну и выпить, конечно.

– И кое-что мне рассказать, – добавил я.

– Обязательно. А потом упасть и проспать часов двенадцать.

– Принимается, – согласился я. – А пока едем, давай-ка…

В ответ послышалось негромкое сопение – девушку вырубило.

Глава 8

– Ну, за присутствующих здесь дам!

Бульдожка лихо опрокинула рюмку и тут же вгрызлась в многослойный бутерброд размером с собственную мордашку. Отмытая до блеска, приятно порозовевшая, в банном халате не по размеру и с замотанным в виде тюрбана на голове полотенцем она уже совершенно не напоминала ту замарашку, которую я подобрал несколько часов назад возле б… ской аллеи.

– А ты почему не пьешь?

– Извини, задумался.

Задуматься было о чем. Все началось с того, что ее, выражаясь языком отечественных парламентариев, подписал на «мокруху» местный резидент, в чье распоряжение она поступила, и Центр подтвердил его полномочия.

Все спецслужбы, кроме самых отмороженных, подобного рода акций стараются избегать, а если и прибегают к ним, то категорически, «честно» глядя всем подряд в глаза, отрицают собственную причастность, даже если исполнители взяты за филейные части и поют, как птички по весне. Наши службы, сами понимаете, не исключение. Однако бывают иногда совершенно особые случаи – как недавно в Стокгольме, например (кстати, ту бойню окончательно и бесповоротно списали на израильтян. Даже их посла вызвали, высказали «фе» и вручили ноту протеста).

Или как вот в этом случае: кандидат на устранение нагло и лично убил двоих наших из посольской резидентуры. Такое никем и никогда не прощается.

Разобраться с клиентом планировалось в ресторане, где тот привык ежедневно обедать. Переодетая официанткой Бульдожка должна была принести ему за столик графин с водой, после чего немедленно покинуть заведение, сесть в машину ожидавшего ее резидента и убыть с победой. Остальное – исключительно дело техники. Вернее, диабета, которым страдал будущий покойник, почему он и хлестал воду, как верблюд.

– Но все пошло не так, – заявила она. – И это мягко говоря.

– Прожуй сначала.

Ей, как выяснилось, даже не дали подойти к его столику. Пара крепких мужиков – охрана клиента – попыталась ее схватить. Девушку такое продолжение сюжета категорически не устроило. Бульдожка разбила графин об голову одного здоровяка, ткнула пальцем в глаз второму и сбежала от всех сразу, в том числе и от ожидавшего ее резидента.

– Я все правильно сделала? Ты ведь так учил?

– Именно так. Теперь вопрос: почему они тебя с ходу вычислили?

– У меня две версии. – Девушка принялась сооружать новый бутерброд (и куда в нее столько влезает?). – Все официантки в этом кабаке – здоровенные кобылы с тебя ростом и выше.

– Интересно. А почему ты об этом не знала?

– Резидент мне об этом не сказал.

– А самой съездить и осмотреться влом было?

– Он сказал, что не следует светиться. Отсюда вторая версия: меня там ждали.

Она не стала продолжать. И так все предельно ясно: ее ждали, потому что до этого сдали с потрохами. И сделать это мог только один человек.

– Что было потом? – нарушил молчание я.

– Дала деру. Хорошо еще, что в кроссовках была – много бы я на шпильках набегала? Отзвонилась по аварийному номеру из автомата, потом нырнула на дно, как ты учил. – Она горько усмехнулась. – Жаль только, что без телефона, денег и документов.

– Продолжай.

Чтобы разжиться денежкой, она заявилась на ту аллею. Быстренько, пока не потеряла товарного вида и пока «коллеги» не всполошились, сняла клиента, села к нему в тачку и уехала.

– И сколько он тебе заплатил, интересно?

– Мы заехали с ним куда-то во дворы. Там я его слегка придушила и… – она изобразила на лице гримаску, – ограбила.

– Успешно?

– Если бы! У мужика было всего ничего наличными, остальное – на картах.

– Ими ты пользоваться не стала, – догадался я. – Похвально.

– Если честно, – она потупилась, – я собиралась. Попробовала привести мужика в чувство, чтобы спросить пин-код. А он не очнулся.

– Мило. Не успела приехать, а уже организовала труп.

– И не один, – созналась она. – Сегодня ко мне утром в ночлежку вломился араб под кайфом.

– Тоже хотел любви?

– Он не сказал, чего хотел. Просто начал ставить в неприличную позу и душить.

– Понятно. – Я покачал головой. – Значит, два трупа. Ай-яй-яй…

– Знал бы ты, как мне стыдно! – Она налила себе, а потом и мне. – Что дальше будем делать?

– Сейчас доешь, допьешь и отправишься на боковую. А завтра я тобой займусь.

– В смысле?

– Постригу и покрашу тебе волосы.

– А шугаринг входит в программу?

– Перебьешься. Хватит и маникюра. Потом съезжу и подберу подходящие шмотки. И освежитель воздуха в машину, а то ты там все провоняла.

– Ты что, действительно все это умеешь – стрижку, окраску, маникюр?.. – удивилась Бульдожка.

– А то! Выгонят из конторы – уйду в визажисты. Такие, блин, бабки поднимать буду!

– Всегда в тебя верила. – Она не сдержалась и с воем зевнула. – Извини, действительно пора на боковую…

– Спи спокойно.

Черта с два у нее получилось спать спокойно. Бульдожка вломилась ко мне посреди ночи, заявила, что после всего пережитого ночевать в одиночестве она категорически не может – ей, дескать, недавние мертвецы снятся, – и тут же предприняла серию атак на мою нравственность. Одну или две из них я с успехом отразил.

Часть третья

Глава 9

Она встала со стула и принялась вертеться у зеркала.

– Мило, – вынесла приговор девушка. – Немного коротко, но все равно мило. Теперь я похожа на персонаж японского аниме.

– Прическа называется рваный каскад, – блеснул я эрудицией и выложил на стол три парика. – К тому же она очень удобна – теперь ты в любой момент можешь быстро стать брюнеткой, платиновой блондинкой…

– …или рыжей, – договорила эта отличница боевой и политической подготовки. – Наденешь такой, – она указала на парик отчетливо морковного цвета, – и сразу бросишься в глаза. Снимешь – и тут же потеряешься из виду. Оптический эффект, однако! – Тут она что-то осознала и на секунду замолчала. – Погоди, а разве мы не возвращаемся домой?

– Возвращаемся, но чуть позже – после того, как разберемся с делами. Приказ Центра, понимаешь ли.

– Буду требовать подтверждения, – заявила Бульдожка чисто из принципа. – Имею право.

– Имеешь. Вперед и с песней.

Девушка схватила телефон и, шипя что-то себе под нос, удалилась в соседнюю комнату. Вернулась не скоро – пока связалась, пока получила сообщения, пока расшифровала… Пока немного пришла в себя.

– …ть! – Она от души размахнулась и только в последний момент сдержалась, чтобы не приложить аппарат об стену. – Надо же! Всю малину – и так жидко!

– Это жизнь, девочка, – философски заметил я.

Хотя меня самого, если честно, очень тянуло домой. Не потому, что уж больно соскучился по родным березкам и елям, а просто очень не хотелось здесь задерживаться. Что-то настойчиво подсказывало, что ничего хорошего не выйдет.

Бульдожка вдруг спросила:

– Тебе не кажется, что нам слишком мало платят за весь этот экстрим?

– Еще как кажется. Но, во-первых, платить от этого больше не станут, а во-вторых, дело не в деньгах.

– А в чем, позволь спросить? В любви к Отчизне?

Я и сам когда-то мучился этим вопросом, поэтому с ответом особо не задержался и по-отечески погладил ее по только что подстриженной головке.

– Отчизну, девочка, у нас любят многие, почти все, можно сказать, включая тех, кто валяется с пивком на диване и ни хрена для нее, любимой, не делает. И даже те, кто из нее успешно сдристнул, предварительно кое-что скрав на красивую жизнь.

– А кто тогда ее не любит? – ее явно заинтересовал ход моей мысли.

– Те, кто сдристнул налегке или мается на ее просторах, не в силах скрасть хоть что-нибудь.

– А мы? Только серьезно.

– Изволь. – Я присел за стол напротив нее. – Мы занимаемся всем этим точно не из-за денег, иначе давно сбежали бы в ближайший бизнес. Мы просто не можем жить иначе. Посади тебя за компьютер в офис – ты точно свихнешься через пару месяцев или займешься черт знает чем сразу на несколько статей Уголовного кодекса.

Бульдожка прищурилась:

– Имеешь в виду адреналин? Типа нам его не хватает в повседневной жизни и все такое?

– Адреналинщики на нашей работе быстро переезжают на кладбище или уходят в альпинисты. Все просто: нам нравится наша работа, сколько бы мы ни ныли об обратном. Все, точка.

– Все равно, – упрямо заявила Бульдожка. – Нам слишком мало платят.

Я не стал спорить. Мне тоже хотелось бы побольше деньжат. А еще виллу на побережье желательно не Белого моря, приличную тачку, может быть, даже личный самолет – словом, все то, что имеет любой приличный агент. В смысле в кино.

Глава 10

Бульдожка нервно закурила.

– Получается, нам придется разобраться с резидентом и тем мужиком из ресторана. С кого начнем?

– Начнем с резидента. Только для начала будем разбираться не с ним, а с ситуацией вокруг него.

– И так все понятно, – решительно заявила она. – Он просто меня слил.

– А мне непонятно. И пока я во всем не разберусь, выводы делать не буду. И тебе настоятельно не советую.

Бульдожка вздохнула.

– Жираф большой, ему виднее.

– Вот именно. Поэтому давай-ка с самого начала.

– Ну что ж. Он меня встретил, повез на квартиру. По дороге все шутил. Когда приехали, сразу потащил в койку…

– Внаглую?

– Нет, что ты! Мужчина воспитанный. Просто сказал: душ налево, спальня прямо и тоже налево. А по окончании процесса телесного знакомства пообещал отвезти на ужин в хороший ресторан. На ужин отвез, а в койку я не пошла.

– Облико морале или просто не понравился?

– Не то чтобы совсем не понравился… – задумчиво проговорила Бульдожка. – Мужчина видный, обаятельный, только уж больно древний. Постарше тебя.

Я еле слышно крякнул.

– Торопился он с этим делом, как будто на маршрутку опаздывал. Терпеть не могу, когда сразу в койку – без конфет, букетов и приятных слов.

– Узнаю старину Стефана, – усмехнулся я. – Всегда был слаб на это дело.

– Вы что, знакомы?

– Можно и так сказать… А в какой, скажи, ресторан он тебя повез, такую неуступчивую?

– В «Корону». Милое заведение с домашней кухней и без лишних понтов. Близко к центру, но не в центре. Мне понравилось.

– Его там знают?

– О да! Мэтр подошел, поздоровался за руку. Официант спросил, почему он не пришел на обед как обычно.

– Понятно.

Действительно, все ясно как божий день. Резидент – это, как правило, не Джеймс Бонд, а обычный кабинетный работник. И, пробыв долгое время в одной стране, он быстро забывает о том, что такое конспирация. Можно сказать, он попросту на нее забивает. С годами чувство опасности притупляется, а то и вообще сходит на нет. Вспомнить хотя бы великого Абеля и его квартиру, битком набитую компроматом на него же самого.

– Что будем делать?

Бульдожка не сдержалась и зевнула – вроде проспала до обеда, а поди ж ты…

– Для начала съездим пообедать.

– В «Корону»?

– В совершенно другой ресторан в другой части города. Потом я отвезу тебя домой. Как ты смотришь на то, чтобы еще немного отдохнуть после всего, что с тобой было?

Она радостно улыбнулась.

– Двумя руками за… Кстати, меня зовут София. А тебя?

– Влад.

– Прекрасное имя, Влад. Рада познакомиться. А сейчас вези меня в ресторан, Влад. Очень хочется жрать, Влад.

Глава 11

В средней паршивости баре курили, наплевав на запреты, буквально все. А может, никто и не знал о запретах, потому что из-за дыма плакатик на стене с перечеркнутой крест-накрест сигаретой попросту невозможно было рассмотреть.

– Нику?

Сидящий за угловым столиком лицом к двери невзрачный остроносый тип лет пятидесяти кивнул. Даю рубь за сто – местного специалиста по деликатным делам так не звали.

– Это вы звонили?

Я кивнул и присел напротив него.

– Уважаемый…

– Борислав, – подсказал я.

– Напомните, пожалуйста, уважаемый Борислав, кто вам меня рекомендовал?

– Один немец. – Я поднял руку, подзывая официанта. – По имени Дидрих.

– Дидрих… – задумчиво проговорил он. – Такой стройный высоченный блондин? Или я ошибаюсь?

– Немного. Мой приятель, мягко говоря, среднего роста, полноват и уже лет двадцать лыс как колено.

– Как же я мог забыть! – Нику сделал вид, что застеснялся. – А, кстати, напитки здесь заказывают у барной стойки. Кофе и спиртное брать категорически не рекомендую, советую заказывать бутылочное пиво.

Он закурил, я следом – исключительно в целях конспирации (некурящие посетители здесь явно вызывают подозрение).

– Прежде всего хочу извиниться за то, что принимаю вас здесь. В офисе идет ремонт. – Он развел руками.

– Понимаю.

Ага, как же! У человека его профессии, то есть специалиста по деликатным делишкам, офиса не должно быть по определению. Так же как и банковских счетов и визитных карточек. И в этом баре он небось появляется крайне редко. А может, и вообще впервые.

Он отпил пива из горлышка, презрительно проигнорировав сомнительной чистоты бокал. Я тоже сделал глоток из горлышка. Пиво оказалось хуже, чем хотелось бы, но намного лучше, чем ожидалось.

– Итак, слушаю вас.

– Надо бы последить за одним человеком в круглосуточном режиме, посмотреть, где он работает, как живет и с кем встречается.

– Сколько дней работать?

– Два. Может, три. Но не больше.

– Понятно. Это будет стоить… – Он назвал сумму несколько бо́льшую, чем я ожидал, но меньшую, чем я опасался. – Половина авансом, остальное – по завершении работы.

– Принимается. Я могу быть уверен?..

– Не беспокойтесь, – с гордостью ответил Нику. – На меня работают лучшие специалисты – выпускники советской Высшей школы КГБ.

– Даже так? – удивился я.

– Когда-то мы состояли в одном социалистическом лагере.

Не совру, если скажу, что услышал в его голосе нотки ностальгии.

– Мы были в том лагере самым толковым бараком.

– Ну, если так, то я спокоен.

– У вас есть фото клиента?

– Я покажу этого человека вам или вашему сотруднику завтра. Прихватите с собой фотоаппарат.

– Непременно.

Нику принял от меня под столом конверт с авансом, но не стал заглядывать внутрь. Видимо, в этом баре подобное не принято.

– Это все?

– Нужен «ствол» – не «мокрый», без номера, глушитель к нему и средства связи. – Я объяснил, какие конкретно.

– Это же незаконно! – почти искренне возмутился он и тут же озвучил цену вопроса.

Цена кусалась не хуже косяка пираний. Я вздохнул и кивнул.

– Получите завтра.

– Замечательно. – Я встал. – С вами приятно иметь дело.

– На том стоим! – с достоинством ответил он.

Глава 12

– Алло, Стефан?

– Совершенно верно.

– Привет, дружище! – радостно воскликнул я. – Это…

– Я узнал! – поспешил ответить он. И радости в его голосе было ничуть не меньше.

– Я проездом в вашем чудесном городе. Хотелось бы встретиться!

– Ну конечно! Буду рад увидеть тебя!

– Давай пересечемся минут через тридцать-сорок? Где-нибудь в центре.

– Не получится. – Он искренне расстроился. – Я сейчас за городом. Освобожусь поздно и вернусь в лучшем случае ближе к полуночи.

– Дела? – участливо спросил я.

– Бизнес, будь он неладен.

– Как я тебя понимаю! Тогда давай завтра, часиков в десять утра?

– Отличная идея! – Стефан продолжил излучать радость в преддверии грядущей встречи.