От Руумах

Их понимать и точно петь.

Пластинки заменили книги,

Фантазия плела интриги

И составляла содержанье,

Чтоб обострить своё вниманье

На незнакомых языках,

На сложных звуках и словах.

Струной способность оживлять,

Что слуху удалось поймать.

С трудом срасталось это всё

И результат вам на лицо.

Природой, видишь ли Семён,

Не всяк на свете одарён,

А мне, считай, что повезло,

Да только надо ль это всё.

Для сцены это, слишком мало,

А в кабаке петь не пристало,

Вот и пою в кругу друзей,

Чтоб стало чуточку теплей”.

“А знаешь ли про что поёшь,

Быть может смысл там не хорош?”

“Пусть не дословно, знаю всё же.

С себя и спрашиваю строже

Я и за смысл, за содержанье,

К чему иначе всё старанье12.

В той, что только прозвучала,

Синьора в шляпу насовала

Для кабальеро своего

Семь роз и кое что ещё.

А тот сказал, что кабальеро

В сомбреро том, быть не приспело

И лошадь съела те цветы,

Так и поссорились они.

Ну а потом, в конце концов,

Он в целом платье из цветов

С ней помирился, тра, ля, ля,

О них вам и пропела я.

Другая, как один поляк,

Сумел разжиться пивом так,

Что стал едва ль не королём

С огромным толстым животом.

Но серенады иль романс,

Меня чаруют, вводят в транс.

Им предпочтенье отдаю.

Могу на нашем. Я спою”.

Под многозвучный перебор,

Рванула песня на простор,

С цыганской дрожью, естеством,

Любовью, честью, холодком…

– IX -

Вот октябрь уж на исходе,

Посерело всё в природе.

Морось портит день немножко,

Сытый кот глядит в окошко.

То ли смотрит, то ли спит,

В общем скучноватый вид.

Жильцы, на пару дней снялись,

И в город, в гости подались.

Затих, уснул их старый дом,

Вдвоём остался он с котом.

И провидению однако,

Тоже было скучновато.

Решило видно, поиграть,

Тоску ночную скоротать.

Не большой, сгустившись тучей,

Выдало Семёну случай.

К ночи этого же дня,

Мотором громко тарахтя,

А́МО13 к дому подкатил,

Разик рыкнул и застыл.

Весь он грязный и сырой,

Синий, с красной полосой.

Двое в форме, с кобура́ми,

Глухо хлопнули дверями,

Быстрым шагом в дом идут,

Видит Бог, беду несут.

Вот калитка, двор с крыльцом,

Громко бухают кольцом.

Семён открыл, а что же делать,

В этом деле даже мелочь,

Может очень навредить.

Будь что будет, надо жить.

Мелькнула мысль, что за жильцами.

Возможно мутными делами

Они крутили рядом с ним,

А он поверил, стал своим.

Да нет же! Нет! Не может быть,

Он так сумел их полюбить.

–Грачёв С. Н.? – мысль отпустила,

А новая волной накрыла.

Так это, братец, за тобой,

Попробуй, поборись с судьбой.

–Да, – вяло протянул Семён,

Взглянул на кобуру́, шевро́н.

С серпами пуговки блестят,

Кокарда, бляха,– Что, не рад?

–Проехать с нами вам придётся,

Во всём начальник разберётся.

Вот ордер,– ткнул листок под нос,

–Привесть вас нужно на допрос,-

Листочком важно помахал,

Но прочитать его не дал.

–Накинь зипун, прохладно но́не,

Поедешь сзади, на фургоне.

–Своим черкну я пару слов?

–Ну слышь, давай без дураков!

Оделся быстро, вышел, встал.

Быстрей давай? Я всё сказал.

Второй добавил ему в лад,

Из- под фуражки, бросив взгляд,

–Чуть что мы руки заломаем,

В фургончик силой затолкаем.

Оделся, вышел за калитку,

Послушно влез он в их кибитку.

АМО́шка рыкнул, что есть сил

И тихо в город покатил.

–Ну и как же нужно мыслить,

Дум мне всех не перечислить.

Что? Зачем? Поди узнай,

Ход событий угадай.

В голове, что лес дремучий,

Мысли ходят тёмной тучей,

Только мыслям всем назло,

На Душе не тяжело.

Ни тревоги нет, ни страха,

Там не ждёт топор и плаха.

Зачем заранее беситься,

Жди немножко, прояснится.

Здесь бы мне не сплоховать

Да что лишнее сказать.

Что ж, прикинусь дурачком,

А там посмотрим, что потом.

Проникает в щели холод,

–Не в уезд везут, а в город.

Да в общем, разница какая,-

Рассуждал Семён вздыхая.

–В ночь отпустят, на Тверскую,

Там у тётки заночую,

Ну а нет, тогда в кутузке,

Верно доски там не у́зки.

До утра ночь скоротаю…

Да всё равно я всё узнаю.

Просто так не заберут,

И в тюрьму не повезут.

Верно с час АМО́ катился,

Наконец остановился.

Прибыл к месту, так сказать,

Будем дальше продолжать.

Ворота, пост и коридор,

Налево дверь, на ней запор.

Направо двери, окон нет

И вот заводят в кабинет.

Сукном зелёным стол накрыт,

Знать тут начальник их сидит.

Худой, невзрачный и без формы,

Быть может, то в пределах нормы,

Не яркий сверху льётся свет,

Два стула, вешалка, портрет.

Есть телефон, графин, стакан,

У стенки крошечный диван.

–Грачёв С.Н. Как приказали: -

Слова доклада прозвучали.

Худой начальник скомкал лист,

Не глядя быстро бросил вниз.

Встал, сдвинул брови на очки,

– А вы кого мне привезли?

–Да как же? Вот Грачёв Семён,

В бумаге так записан он.

–Я что ещё там написал?

Ты что, повестку не читал?

Бумагу взял, читает сам,

Улыбка бродит по усам.

–Ну и где ж его нашли?

–Так мы с Осинок привезли.

Я б сказал не ближний свет,

Почти, что час в один конец.

Спросили бабку по пути,

Вот так вот дом- то и нашли.

–Так рванули б в Арзамас,

Я здесь справлюсь и без вас.

Там Грачёвы тоже есть

И Семёнов там не счесть.

Здесь написано, Кузьминки!

Чёрт же вас понёс в Осинки.

Год рожденья здесь какой?

Ты читай, читай, не стой.

–Вво… вос…ем…десят…

–Что? Ему под пятьдесят?

Семён наш, продолжал стоять.

Теперь он начал понимать,

Видать, ошиблись мужички,

Совсем другого привезли.

Выходит, судя по всему,

Не нужен здесь он никому.

Один промолвил, виновато:

–Да, вышло, как-то плоховато,

Сейчас всё быстренько поправим,

Другого, Сеньку к вам доставим.

–Давайте утром, вниз идите

И там меня покуда ждите,

А завтра, что б “Гусар” был тут,

Не то мне голову свернут.

Он нервно покрутил рукой,

Над лысоватой головой.

–Ты так бы сразу и сказал,

“Гусар” мол нужен. Сплоховал.

А то Грачёв, Грачёв Семён

И был бы здесь давно уж он.

–Да всё уже, давай, идите,

А вы пройдите, посидите.

Рукой он указал на стул

И в спину тихо подтолкнул.

–Так значит Вы, Грачёв Семён,

С Осинок, значит привезён.

Вот видишь, братец, как бывает,

Спешим, а время пропадает.

Достал он маленький листок

Черкнул в нём что-то между строк.

Потом спросил о пустяках,

Про жизнь, работу, о делах.

Глаза, за старыми очками,

Кого-то впрямь напоминали.

В мозгу крутил, в очки смотрел,

Но вспомнить, так и не сумел.

–Вот пропуск, на. Не потеряй,

Там у ворот, на пост отдай.

Коль в ночь вернуться не сумеешь,

То на Средно́й, как раз успеешь.

Ночлежка, прямо в рынке есть,

Там, кстати, можно и поесть.

Монет, чай с рублик-то найдешь,

Чай не дитя, не пропадёшь.

–Да ладно, я уж разберусь,

До дома как-то доберусь.

–Ну всё. Ступай Семён Грачёв,

Семье привет и будь здоров!

Хотя погодь минутку, стой,

Сказал, ты парень холостой.

А коль жениться будешь вдруг,

Жене вещички класть в сундук?

Об этом думай наперёд,

А хошь, сторгую вам комод?

Повисла пауза, ждут оба,

–Простой комод, для гардероба.

–Какой комод, который мебель?

–Ну да. Клеймо стоит от Рэ́бель.

Резьба есть с розой по углам,

Ещё совсем, совсем не хлам.

Семён задумался, прикинул,

Встал, стул легонько отодвинул.

Себе же, выдал мысль такую: -

“Коль не обманет, так сторгую,

Бельчонку верно в радость будет,

С меня, так точно не убудет.

В хозяйстве может всё сгодиться,

Вот только, как бы изловчиться

У тётки денежек занять,

Чтоб лишний круг не нарезать”.

–Не спорю, нужная вещица,

Конечно, может пригодиться.

Чуть по подробней расскажите,

А лучше, просто покажите.

Да хорошо б узнать сперва,

Какая вещи той цена?

Чай, у меня здесь денег нет,

Где ж ночью я найду монет.

Но расстараться я сумею

И утром деньги, заимею…

–Слышь, ты не бойся, я не вру,

Считай, за даром отдаю.

Украшен по краям цветами,

Он стал показывать руками

Какой комод был высоты,

Какой полезной глубины,

Какие ящички, замки

Да где царапинки видны.

Какие ножки там и ручки

И по бокам резные штучки.

–Всего за сорок пять рублей,

Ты думай, парень посмелей.

Дешевле, лучше не найдёшь,

К обеду завтра подойдёшь,

Увидишь сам всю красоту,

Я и с подвозом подсоблю.

Семён смотрел ему в глаза: -

“Да в целом это, не беда,

Ссужу деньжат, увижу сам,

Наме́дни14 сразу всё отдам”,-

Так он подумал про себя

И вслух продолжил не спеша.

–Мне как-то здесь не по себе,

Не зная брать кота в мешке.

Согласен, завтра подойду к обеду,

Вы ж мне авто или телегу,

Да адрес где-то запишите,

На том решим, но вы уж ждите.

Начальник адрес написал,

Семёну в руки лист отдал.

–Всё понял, завтра, к часу дня,

Чтобы, как штык был у меня.

– X -

Промозгло, мерзко всё в ночи,

Всё та же морось, хоть кричи,

Нет ни прохожих, ни собак,

Тем боле, праздничных гуляк.

Уныло светят фонари,

Размыто тени в свет легли.

Порывом, ветер сквозанул,

Трамвай, железом громыхнул.

Лишь, в лужах лучики играют,

Тоску, хоть как-то разгоняют.

Погодка, в общем – никуда,

Вот мостовая, грязь, вода,

А до Тверской ещё идти,

Сквозь темень улиц и дворы.

Так он упрямо шёл вперёд,

Куда в ночь память приведёт.

И дождь еще, то вдруг припустит,

То так же быстро и отпустит.

Зло ветер лез под воротник,

Но к непогоде он привык.

Там, в канцелярии небесной

О нас, наверняка известно.

Кому-то в дождь дорогу мерить,

Кому-то, тихо ждать и верить.

В том нет беды, когда есть силы,

Когда туманы глаз не скрыли

И мысль свежа, как зимний вечер,

И знаешь кем ты будешь встречен.

Так думал он, минуя лужи

И про комод, который нужен,

И про Бельчонка, и про мать,

Про тетку, что ей рассказать,

Про ночь, про деньги, про угро,

Про путь, телегу и авто.

И грязь здесь, вроде пожирней,

И с каждым шагом всё темней.

Вдруг взгляд за что-то зацепился,

Он сбавил шаг, остановился.

Фонарь, шагах аж в двадцати,

Не видно в общем-то ни зги.

Пробил глазами темноту,

Всмотрелся в павшую листву.

Забыл дышать, стоит, глядит,

Как будто, вроде цепь лежит.

Ногой кленовый лист поддел,

От удивленья чуть не сел…

В листве, едва хватая свет,

Лежит пузатенький бреге́т.

Как дивно случай свёл мосты,

Он тут же в руку взял часы.

Взглянул на улицу пустую,

Никто не ищет вещь такую.

Что мыслями себя терзать,

О том, кто мог их потерять.

Я их нашёл, мне и владеть,

Теперь я буду в них смотреть.

Достал платок, протёр насу́хо,

Да только вот не слышит ухо

Ни тик, ни так, неслышен ход,

Видать, закончился завод.

Есть ключик, тут же, на цепи,

Не лучше ль к свету подойти.

В не ярком свете фонаря,

Открыл бреге́тик не спеша.

Стояли стрелки на восьми,

Не здесь, ты сзади посмотри.

Открыл другую крышку, вот,

Здесь запускается завод.

Вставил ключ, крутнул три раза,

Бреге́т затикал, вот зараза,

Неужто долго здесь лежал,

Никто бедняжку не поднял.

Здесь не пропащий дикий лес,

Каких же в мире нет чудес.

Видать по верху златом крыт

И на цепочке ключ висит.

Латинских буквиц череда,

Каких-то странных два значка,

Чуть ниже, цифрой писан год,

–Да вам тридцатый уж идёт.

Опять послушал, жив старик,

С ним чётким ходом говорит.

–Эк я сподобиться сумел,

Во тьме бреге́тик разглядел.

Полезно ночка началась,

Скажу вам прямо, удалась.

В карман часы он положил

И дальше к тётке поспешил.

Ускорим чуть событий ряд,

Тех, что нам мало говорят.

Хронометраж писать не станем,

Но всё ж поверхностно заглянем,

Для связи текста, так сказать,

О них бы тоже нужно знать.

Добрался к тётке на Тверскую,

Через дворы и тьму ночную.

Хозяйка в дом его впустила,

Под лампой чем-то стол накрыла.

Скорей удивлена, чем рада…

Мужик у ней, из Петрограда,

Как раз в ту ночь он и дежурил,

В Палатах Думских караулил.

Баранки, крепкий чай, варенье,

Вот дал же тётке Бог терпенье

Семёновы рассказки слушать

И чай с сухариками кушать.

Сушил пальто и обувь мыл,

Но про угро́ не говорил,

Не говорил и про часы,

Не к месту речь о них вести.

Всё как-то в общем, дом, работа,

Да завтра вот ещё суббота,

Комод, де вроде сторговал,

А денежек с собой не взял.

И складно так всё сочинил,

Что сам себя он удивил.

Дождь за ночь, всё ж угомонился

И день чуть-чуть развеселился.

Наутро, когда муж пришёл,

Про то и с ним он речь повёл.

Короче, занял пять червонцев,

Помог ещё чинить оконце,

Потом ссыпали уголь вниз,

Зачем-то правили карниз.

Зеленой выпили немножко,

Расселись вместе у окошка.

Вели беседы про житьё,

Но каждый думал про своё.

Для матери, отрезок ткани

Свернула тётка на диване.

В газетки плотно закрутила

И свёрток сей ему вручила.

–Здесь вот, подарок для сестры,

Не замарай его смотри.

За всё он их благодарил,

Потом ещё раз повторил,

Что всё вернёт он до среды,

Ты уж будь дома, подожди.

Собрался, вышел из ворот

И побежал смотреть комод.

Адрес быстро он нашёл,

Точно к часу подошёл.

– XI -

Обычный двор, три дома вкруг,

У стенки сломанный сундук,

Мальчишки возятся в грязи,

Девчонки дуют пузыри,

Солидно завершая вид,

Телега с лошадью стоит.

Извозчик правит ей узду: -

“Ишь, на резиновом ходу.

С железом нашим не сравни,

Небось подшипник есть в оси”,-

Семён подумал про себя,

Телегу мимо проходя.

Вошёл в подъезд, квартира шесть,

Вот кнопка для звоночка есть,

Но дверь открылась вдруг сама,

В проем воткнулась голова.

–Ну наконец, тебя я ждал!

–А я ничуть не опоздал.

–Смелей же братец, проходи,

Иди туда, комод смотри.

Он поздоровался, прошёл,

Глазами комнату обвёл.

Действительно, стоит комод

И всё, что знал он наперёд,

Всё точно так, как тот сказал,

Про лак лишь он не вспоминал.

Да, вещь реально, как прилична

И в доме встанет на отлично,

А розы по бокам, не розы,

Скорее веточки мимозы.

Резьба изящна и тонка,

Работа, просто красота.

Глаз веселит и сердце греет

Тому, кто мебелью владеет.

–Могу я ящички смотреть?

Хотелось мне уразуметь,

Как держат их сии замочки?

–Секунду, тряпки там от дочки,

Да и жена хлам насовала,

Ей, видишь ли там места мало.

Стал по порядку открывать

И тряпки на диван швырять.

Семён немного застеснялся,

Глазами по стенам метался.

Тот делал всё легко и быстро,

Через минуту стало чисто.

–Ну вот, смотри и пробуй сам,

Считай за даром вещь отдам.

Ты знаешь, мне-то всё равно,

Есть комод иль нет его.

Жена достанет, психану,

Всё к чёрту в щепки разнесу.

Ишь, как богато стали жить,

Что вещи некуда сложить.

По мне, штаны вон есть и ладно,

А форму взять, вообще нарядно.

Висит за койкой в уголочке,

А им всё юбки да сорочки…

С бабьём одни лишь заморочки.

Да ты не слушай, начинай,

Бери вот ключ, да запирай.

Он не спеша стал проверять,

Ключом вертеть и запирать.

Потом проделал всё назад,

Резьбу погладил, вроде в лад.

–Ну что, беру, но для порядка,

Хотел бы я поторговаться.

Что скинешь мне, тебя спрошу?

Рублей я сорок предложу.

–Ты братец, денег не жалей,

Что ты возьмёшь с пяти рублей.

Очки подвинул он на нос,

Как будто проводил допрос.

–Мне торговаться время нет,

Сейчас закончится обед

И “переступники” не спят,

Нагадить нам всё норовят.

Давай сторгуем, как сказал,

А мог бы больше, я бы ждал.

Ты видишь сам, как сказка мебель,

Да кстати, там клеймо от Рэбель,-

Он пальцем указал на стенку,

Нагнулся, почесал коленку.

–Я вон и лошадь вам сподобил,

Да и рогожку приспособил.

Отдашь Серёжке полтора,

До дома довезёт тебя.

Заботы в этом нет твоей,

Давай за сорок пять рублей.

Хотя погодь, я всё же сдам,

Два стула я тебе отдам,

Чтоб ты с торговлею смирился,

Домой счастливым воротился.

–Согласен, ладно, покажи,

Сюда, коль можно принеси.

–Да вот они, за дверью тут,

Тебя-то братец, знать и ждут.

Семён взглянул за створку двери.

–Как басурмане в них сидели?

Худой спросил сам у себя,-

–Такая вещь не для меня.

Эти два коротких стула,

Родом, прямо из Стамбула.

Чёрт-те как ко мне попали,

Да здесь, за дверью и пропали.

Ножки низко, спинок нет,

Просто мягкий табурет,

Недоросток, так сказать,

В опт отдам. Так будешь брать?

Ткань, конечно хороша,

Смотри, на ножках вон резьба.

Забирай, я в цену дам,

Залпом всё тебе продам.

Семён задумался, притих.

Не видел стульев он таких.

Для табуреток, хороши,

А вот для стульев коротки.

Ни семь, ни восемь, но красиво.

Он повертел в руках лениво,

Потрогал тут, потрогал там,

–Ну что ж, ударим по рукам.

–-Так вот и ладно, быть тому,

Я вмиг Серёжку позову.

Поможет всё тебе сложить

И вниз, в телегу оттащить.

Семён стал деньги доставать,

–Мне надо здесь пятёрку сдать,

Да лучше б было по рублю,

Я с них извозчику плачу.

Начальник сдачу отсчитал,

Червонцы со стола забрал,

Пошёл к окну, позвал подмогу

И стал их провожать в дорогу.

Довольно быстро погрузили,

Рогожкой груз вокруг покрыли,

Лошадка тронулась рысцой,

Семён наш, покатил домой.

По небу тучки побежали,

На землю Солнце не пускали,

День снова в серость облачился,

Ещё б чуть-чуть и прослезился

Опять он каплями дождя,

Не ново то, для октября.

Однако дождь, как ни старался,

До ночи так и не собрался.

За разговором, путь короче,

О том, о сём, да между прочим,

Когда в поля лошадка вышла,

А их далё́ко было слышно,

Орали песню про цыплёнка,

Да про лихого поварёнка.

Серёжка, лет так двадцати,

Сумел в доверие войти.

Рубаха парень, но простой,

Живёт в бараке, на Сенной,

Развозит уголь и дрова,

Да кучи всякого добра.

Потом стояли у реки,

Давали транспорту воды,

Овса отведать предлагали,

Меж тем и сами отдыхали.

Когда уж всё заволокло,

Телега въехала в село.

– XII -

Бельчонок, мать и два соседа,

Андрей, Витюшка непоседа,

Гадали, думали, что? Как?

В ночь “воронок” вам, не пустяк.

Соседи ночью рассказали,

Что мол, Семёна-то забрали.

Андрей, чуть свет за ним метнулся,

А уж к обеду глядь, вернулся.

“В участке был, ошибка вышла,

Домой отправился парнишка.

Возможно на ночь, где остался,

А поутру не вдруг собрался,

Дела какие вдруг нашёл,

Вот потому и не пришёл”.

Колёса плавно в грязь ныряют,

Глядит Семён, его встречают.

–Да всё в порядке у меня,

Кричит ещё из далека.

–Ой что, да как, да где ты был?

И где же чёрт тебя носил?

Мы все мозги себе сломали,

Мы ж толком ничего не знали.

Все разом что-то говорили

И объяснить его просили,

Мол, всё ли ладно у него

Да не скрывает ли чего?

Как смог, Семён им рассказал,

Рогожку быстро развязал,

Подарок матери вручил

И коротко ей пояснил,

Про этот свёрток из газет,

Тебе от тётки вот, привет.

С Сергеем тут же расплатился,

Затем к Андрею обратился,

–Андрей, давай, берись за край,

А ты мать, двери отворяй!

Сейчас внесём мы мебель эту,

Поставим в доме ближе к свету.

Витюшка, ящик вон, хватай,

Смотри, углы не задевай.

Серёге рюмку с огурцом,

Назад пусть едет молодцом.

Но тот махнул рукой: – “Не нужно,

Я на работе, это служба.

Лошадкой в городе рулить,

Вам это не пешком ходить”.

Бельчонок в руки стул схватила.

Её так сильно удивила

Вещица дивная, чудная,

Что интереса не скрывая,

Спросила тут же, покосясь,

–Сень, это что такое, ась?

–Известно мне, что те два стула

Сюда приплыли из Стамбула.

Как в них сидели басурмане,

Мне, как-то вот не рассказали.

Один сосед лишь наблюдал,

Чихая, в нос табак совал.

Старик, под девяносто лет,

Коль не вчера, то вот в обед.

Другой командовал клюкой,

Как затащить комод домой.

–Ты аль не видишь, влево взять,

Чтоб шибко лак весь не содрать.

Андрюшка, ты бери правее,

Да не толкай, тащи нежнее.

Витюшка, ящик здесь оставь,

Неси другой, да тут поставь.

А ты, со стульями, постой,

Потом затащишь их домой.

Вишь меблю мужики несут,

А те всех больше надо тут.

–Дядь Мить, отстань махать клюкой,

Погодь немножко, там постой…

Вот вроде всё. Комод втащили

И у окошка разместили.

Бельчонок стул в руках вертела,

На пол поставила, присела,

Согнула ноги под себя,

Чем не турецкая княжна.

Игриво двигает плечом,

Ладошкой под своим лицом

И взгляд таинственно сияет,

К себе вниманье привлекает.

Семён взглянул в её глаза,

Столь удивлённые всегда.

–Скажи Бельчонок, ведь не зря,

Купил я мебель для тебя?

–Ой, что ты Сеня, я так рада,

Не мебель, ты моя отрада.

А вещь полезная, приму,

Сюда я вещи положу.

Пусть этот нижний, для тебя,

Рубашки будешь класть сюда.

–Знай, скоро буду звать женой!

–А ты на век сей, будешь мой.

Затем не спешно стол накрыли,

Чем Бог послал всех покормили.

Семён, что было рассказал,

Бреге́т им желтый показал.

Здесь, за столом, секретов нет,

По чести он держал ответ.

Ночь беспокойная прошла,

С собой волненья унесла.

Какой урок он получил?

Не знаю, случай подшутил

Над ним сырой и тёмной ночью.

Я здесь поставлю многоточье….

Им свадьбы скорой не случилось,

Как мать сказала, так и сбы́лось.

Что ж дальше? Спросите меня,

Решилась, как его судьба?

Решаться было б там чему,

На службу жребий пал ему.

И на Андрея жребий пал,

Он тоже в армию попал.

Как только дождь сменился снегом,

Их путь, мне дальше стал неведом.

Скажу пока вам, что они,

Всю службу до конца прошли.

Общались письмами, по почте

И понимали в междустрочье,

То, что сказать Душой хотели.

Часы тянулись, дни летели.

Семён нёс службу в Забайкалье,

Андрей поближе, на Урале.

Семён начальников возил,

Андрюшка шахту сторожил.

Один границу прикрывал,

Сурков монгольских не пускал.

Другой, в тулупе замерзает,

Да зайцев по лесу гоняет.

Вот это, собственно и всё,

Про службу их и про житьё

Нам больше знать не интересно,

Однако, вот что мне известно.

Два эпизода здесь отмечу.

Зачем? Да просто так, замечу.

Первый нам необходим,

Второй не очень, но за ним,

Заметно, как наш интерес

Способен продвигать прогресс.

– XIII -

Картина первая… Елена.

Андрей вдруг вырвался из плена

Своих сомнений, страхов, мук.

Казалось, разорвался круг,