Грани уязвимости

Я набираю ее номер и жду ответа. Но в ответ только гудки. Она не берет трубку. Решив, что нет толку общаться с автоответчиком, я сбрасываю звонок. Выпив стакан воды, я снова обхожу номер, в ожидании Чака, но его до сих пор нет. Уже почти девять, их нет несколько часов. Могло произойти все, что угодно. Она могла его пристрелить, или они поехали бы в Нью-Хейвен. Они бы уже добрались. Впервые в жизни. Жалею, что я не знакома ни с кем из соседей, чтобы узнать горит ли там свет.

Меня все больше охватывает паника, ведь если бы все было хорошо, то он бы уже вернулся, он бы приехал ко мне домой, к Макс или сюда. Но его нет. Я решаю готовиться к худшему, но вовремя возвращается Чак.

– Ты почему так долго? – Спрашиваю я.

– Я стучал в каждую дверь, обошел ближайшие магазины и попросил фото или видео с камер. – Отвечает он.

– Результат? – Уточняю я.

– Его нет. Записи предоставляют только полиции. Я предлагал им деньги. Дошел до двух тысяч долларов. Но они не соглашались. – Говорит Чак и садится на кровать, рядом со мной.

Я вытираю слезы, он обнимает меня и говорит:

– Все будет хорошо, мы найдем его. Обещаю.

– Вопрос в том, каким мы найдем его, живым или мертвым. – Отвечаю я и встаю. – Ты что-нибудь знаешь о Стейси? Может она жила где-то здесь? Вообще хоть что-нибудь о ней.

– Если честно, то нет. Мы никогда не были близки. – Отвечает он. – Вот если бы ты спросила о Минди, то да, ну или о себе. А ее я видел пару раз.

Я выдыхаю, борясь с истерикой. Только не сейчас, Оливия. Умоляю тебя. Только не сейчас.

Мы садимся в машину, Чак за руль, я на соседнее сиденье, ведь сейчас не в состоянии следить за дорогой, я кручу в руках телефон Картера и открываю каждое сообщение, каждый звонок, каждое приложение, пока не натыкаюсь на следящее приложение.

– Кажется, я поняла. – Говорю я Чарльзу.

– Поняла что? – Спрашивает он, смотря на меня.

– Поняла то, что впервые в жизни, я благодарна Картеру за то, что он просто помешан на контроле. План поменялся. Ты едешь ко мне домой. Найди маму или папу, плевать. Главное не напугай Кейти, прошу тебя. Она не должна ни о чем знать. Расскажи все, что произошло. Они знают, что делать. Скажи, что это та девушка, про которую я говорила маме сегодня, и что все серьезно, настолько, что тебе срочно нужна их помощь. А я выхожу. Я попробую найти их сама. – Говорю я.

– Ты с ума сошла, Оливия? – Переспрашивает Чаки. – У нее пистолет.

– А у меня эффект неожиданности. – Говорю я и смеюсь. Только это больше истерический смех, на грани нервного срыва. – Все нормально, ты не знаешь ни одного места здесь, а я знаю все. У меня есть телефон Картера. Отследите меня по нему. Мама может все. Только не напугай Кейти, умоляю тебя. Езжай, быстро. Чем быстрее, тем лучше.

Я выскакиваю из машины, чтобы Чак не успел возразить мне. Моему сырому, сумасшедшему плану. Я попробую найти ее телефон по программе отслеживания. Если он следит за мной, значит, когда-то следил за ней. А это значит, что возможно, он забыл отключить эту функцию. Я так на это надеюсь.

Пожалуйста, Картер, забудь отключить эту функцию. Я перебегаю дорогу на красный свет, не обращая внимания на машины. Сейчас мне нужно скрыться из поля зрения Чака. Оборачиваюсь и вижу, как он едет в сторону моего дома. Выдыхаю. Теперь вся надежда на родителей. Я не буду вмешиваться до их приезда, просто посмотрю обстановку. Я буду ждать Чака и полицию, уж моей маме они обязаны поверить.

Картер.

Я открываю глаза и не могу понять, что произошло, сколько сейчас времени и где Стейси. Пытаюсь пошевелиться и понимаю, что привязан к трубе кабельными стяжками. Она опоила меня какой-то дрянью, чтобы связать. Руки затекли, я пытаюсь их размять, но она затянула хомуты еще сильнее, и теперь они больно впиваются в мою кожу.

Теперь я окончательно решаю, что нужно освобождаться. Я могу сидеть тут до скончания века, умерев от голода, холода и обезвоживания.

Моя спина покрывается мурашками, когда я думаю об Оливии. А что если Стейси бросила меня здесь, чтобы поехать разобраться с ней? Я не знаю, сколько провел здесь, быть может скоро будет рассвет, а может я проспал сутки. Оливия и Чак, наверняка волнуются, подключили к моим поискам полицию. Ну, или родителей Оливии. Никогда не думал, что буду рад тому, что Эддисон работает прокурором.

Но осознание того, как сложно меня найти прямо сейчас, убивает весь позитивный настрой. Мы на угнанной машине. Мой телефон лежит в машине, в которой сейчас Оливия. У меня в кармане только ключи от ее автомобиля и коробочка с обручальным кольцом. Ничего из этого, не может помочь мне освободиться.

Я сажусь в более удобную позу и начинаю осматривать помещение. Вдалеке вижу какие-то железки, до которых мне не дотянуться. Пытаюсь разорвать хомуты, но не получается, кожа стирается и на руках появляются подтеки крови.

Я стону от бессилия и слабости, которую я чувствую до сих пор, после содержимого бутылки. Голова кружится, не знаю, точно ли я могу стоять на ногах, но мне нужно спасти Оливию.

– Стейси! – Пытаюсь крикнуть я, но в горле пересохло. Выдается лишь хрип. – Стейси, где ты?

– Я здесь. – Раздается голос из темноты.

Я вздыхаю с облегчением. Она не уехала на поиски Оливии, а все время была здесь. Это хорошая новость. У нее есть пистолет, а я опоен чем-то неизвестным и нахожусь непонятно где. Это плохая новость.

– Какие планы на вечер? – Спрашиваю я.

– Тебе нужно воды? – Она игнорирует мой вопрос.

– Я бы хотел воды, но опасаюсь, после прошлого раза. – Отвечаю ей я. Она идет на контакт, это очень хорошо. Сейчас мне нужно собрать все силы, чтобы разговорить ее, попытаться сбежать и найти Оливию.

Стейси подходит ко мне с новой бутылкой воды, открывает ее, но я отворачиваюсь. Тогда она демонстративно делает глоток, а потом предлагает мне.

– Пей еще. – Отвечаю я.

– Так боишься, что там подмешано снотворное? – Ухмыляется она.

– Нет, хочу, чтобы ты не потеряла сознание от обезвоживания.

Она делает еще несколько глотков, а потом поит меня. С водой ко мне возвращается желание жить, желание спастись и возможность ясно думать. Я решаю продолжить разговаривать с ней, чтобы выведать как можно больше информации.

– Так какие планы на вечер? Мне не очень удобно. – Говорю я.

– Я тебя не развяжу. Даже не надейся. – Зло произносит она, и от ее интонации по спине бегут мурашки.

– Тогда хоть расскажи, что ты будешь делать. Я хочу знать, к чему готовиться. – Я вздыхаю.

– Я пока еще не решила. Я хотела жить с тобой долго и счастливо, а потом умереть в один день. Потом мы расстались, я просто хотела, умереть с тобой в один день. Но мой психиатр говорит, что это маниакально-депрессивный психоз. А теперь ты хочешь быть со своей Оливией, жить долго и счастливо, а я? – Говорит Стейси, всхлипывая.

Я так и знал, что она с поехавшей крышей. Я точно знал это, когда она начала преследовать меня, когда ее поведение резко изменилось, но ничего не сделал, потому что мне было наплевать. А сейчас, она сидит передо мной с пистолетом и говорит о том, что мы умрем в один день. Просто прекрасно. Сначала я хотел пошутить, что начинать умирать в один день, она может с себя, но решил не нервировать ее лишний раз. Я не уверен в том, что она умеет стрелять, но проверять не хочется.

– Что ты молчишь, Картер? – Спрашивает она, направляя пушку в сторону моей головы.

Выстрелит или пугает? Попадет ли в цель? Я читал, что после выстрела в голову человеку не выжить, значит, если она выстрелит, то у меня совсем нет шансов. Нужно быть осторожнее в своих словах и даже мыслях, чтобы ни в коем случае не спровоцировать ее.

– Я думаю. Ты не так все поняла. – Начинаю оправдываться я.

Прекрасно, врать и раздражать ее не лучшая идея, молодец, Картер. Доведи ее до психоза. Хотя нет, ты уже довел, даже врач поставил ей этот диагноз.

– Я поняла все верно. Теперь главное решиться. – Улыбается она.

– Решиться на что? – Уточняю я, заранее зная правильный ответ, но надеюсь, что она просто хочет меня отпустить..

– Решиться убить тебя, глупенький. – Отвечает Стейси и начинает громко смеяться.

Глава 26

Оливия.

Четвертое июля. 21.20

Я иду по телефону Картера, как по навигатору. Я очень рада, что он не сменил модель телефона и не отключил слежку за Стейси. По идее, я должна злиться на него, не только за слежку за ней, но и за мной. Я понятия не имела, что он так делает, но это Картер, который любит все контролировать.

Но сейчас я рада за его чрезмерный контроль. Я иду уже полчаса, мысленно прикидывая, что сейчас делает Чак.

Скорее всего, в третий или четвертый раз пересказывает моим родителям события сегодняшнего дня. Мама ходит из угла в угол, это наша общая привычка, а папа томно вздыхая, просчитывает, как эта ситуация отразиться на репутации нашей семьи.

Надеюсь, они воспримут ситуацию всерьез, как сделала это мама, сегодня днем, когда я рассказала ей о проблемах со Стейси. И придут мне на помощь прежде чем случится что-то страшное. Как же я надеюсь на то, что хоть кто-то придет к нам на помощь.

У меня нет никакого конкретного плана, мне просто нужно их найти. Я рассчитываю сделать это быстрее, чем разрядится телефон моего парня, потому что на нем осталось всего два процента.

Сейчас я примерно в десяти минутах от пляжа, подхожу к заброшенному заводу. Его не достроили, потому что люди в Хэмптонсе устроили забастовку, не желая жить рядом с ним. Это место пустует уже много лет, проект заморожен и, учась в школе, я часто тусовалась здесь с Макс и одноклассниками. Мои руки трясутся, ноги не слушаются, но я иду вперед.

Главное разведать ситуацию, не попадаясь на глаза Стейси. Но тут же в голову лезут ужасные мысли. А вдруг она его убила? Ну, нет, Картер должен смочь постоять за себя. Вопрос в другом, а сможет ли он постоять за себя, если напротив него стоит человек с пистолетом в руке?

Он так быстро согласился остаться с ней, так быстро отправил меня подальше оттуда, потому что хотел спасти. Он знал, что Стейси может выстрелить, или хотел, чтобы я позвала на помощь?

Сейчас, конечно, это не важно, главное, чтобы он был жив и невредим. Или хотя бы жив. Только сегодня утром я думала о том, что нам нужно расстаться, а сейчас я не понимаю, смогу ли я жить без этого человека. Одно дело понимать, что Картер рядом, что ему осталось учиться один год, и он завел новые отношения, а другое понимать, что уже несколько часов я не знаю, жив ли он вообще.

Увлекшись своими мыслями, я дохожу до здания и аккуратно его обхожу. Вижу машину, стоящую рядом и прячусь. Убедившись, что никого нет, я подхожу к автомобилю и аккуратно его осматриваю. Открыть дверь, значит привлечь внимание, поэтому мне надо осмотреть ее, через открытое окно.

На заднем сидении я вижу кабельные стяжки и нож. Протягиваю руку и достаю несколько штук. Беру нож, на случай, если придется отбиваться от Стейси. Вспоминаю какой-то фильм, который мы смотрели с Картером еще зимой. Там была фраза про пистолет, и про то, что его нужно доставать только тогда, когда героиня будет уверена, что выстрелит. Интересно, к моей ситуации с ножом, подходит? Готова ли я воспользоваться ножом? Определенно, готова. Силы покидают меня, но прилив адреналина не дает сдаться и упасть. Только не сейчас, только не в шаге от спасения.

Я не уверена ни в чем, но я точно знаю, что хочу спасти своего парня. Я на цыпочках подхожу к приоткрытой двери и вижу Стейси и Картера. Он сидит на полу, и, кажется, связан. Как удачно, что я прихватила с собой нож. А она стоит напротив него и целится прямо в голову.

Ноги холодеют. Дыхание сбивается и меня начинает тошнить. Я помню, я прекрасно помню, что я обещала не вмешиваться, но сейчас то самое время, когда нужно забыть обо всех моих обещаниях.

Почему я не поехала домой вчера в чем-нибудь удобном? Например, в спортивном костюме и кроссовках? Почему я стою сейчас в белом платье и сандалиях на территории заброшенной стройки.

– Ты думаешь, я не смогу? – Слышу я голос Стейси.

– Я хочу, чтобы ты подумала еще раз. – Отвечает Картер. – Но если решила, то стреляй. Мы сидим тут уже слишком долго.

Стейси всхлипывает, ее рука дрожит, я вижу отсюда. Я не понимаю, как Картер осмеливается еще и провоцировать ее. Но это в его стиле. Лучше бы он сейчас заткнулся. Но он так не умеет. Пожалуйста, Картер, не делай еще хуже.

– Вот даже сейчас, даже под дулом пистолета, ты пытаешься мной манипулировать. Нет, я не убью тебя прямо сейчас, я не хочу, чтобы ты командовал. – Она отворачивается от него и берется за голову, а потом начинает кричать.

Я понимаю, что сейчас мой единственный шанс что-то предпринять.

Я отправляю смс Чаку. «Позвони ровно через минуту. Ровно через одну минуту, Чак.»

Прячу телефон в кусты, недалеко от машины, и отхожу за дверь. Начинаю считать. Секунд двадцать, я бегала туда сюда. Потом пряталась, значит, если он получил и прочитал сообщение, то должен перезвонить прямо сейчас. На телефоне всего один процент заряда, поэтому сейчас мой единственный шанс вмешаться в происходящее. Если телефон разрядится до того, как Чак увидит сообщение, то все пропало.

Я слышу рингтон Картера и вздыхаю с облегчением. Получилось!

– Что это? – Спрашивает Стейси.

– Наверное, Хэмптонские снобы пришли. – Отвечает Картер насмешкой. – Сходи, пристрели их.

– Нет, у меня всего шесть пуль. – Отвечает Стейси на полном серьезе.

Меня передергивает. Телефон замолкает. Он разрядился, а она так и не вышла. Все пропало.

Стейси все-таки выходит. Когда она поворачивается спиной к двери, я бью по ее по голове. Да, я не зря припасла кусок железки. Надеюсь, я ее не убила, но по ударам по голове у нас по одному баллу. Стейси падает, а я забегаю в здание.

Картер смотрит на меня пустыми глазами.

– Я надеюсь, у тебя с собой нож и отряд полиции. – Говорит он.

– Нож с собой, не поверишь. С полицией все сложнее. Но Чак занимается этим. – Отвечаю я, разрезая кабельные стяжки, которыми он связан.

– Если этим занимается Чаки, то считай я труп. – Смеется он. – Надеюсь, ты ее не убила?

– Нет, она в отключке, но пошли быстрее. – Отвечаю я.

А дальше все происходит даже хуже, чем в моем самом страшном сне.

Картер.

Четвертое июля. 21.35

– Не могу поверить, что ты пришла сюда одна. – Говорю я. – У меня было все под контролем.

– То, как она целилась в твою, голову считается контролем ситуации? – Спрашивает Оливия.

– Именно этот момент нет. Но я в целом. Здесь есть другой выход? Не хочу идти мимо Стейси. У нее шесть пуль. – Произношу я.

– Я слышала. Есть, но нам нужно подняться на второй этаж. – Отвечает она, беря меня за руку.

Я понимаю, что сейчас не время, но я очень хочу ее обнять. В ногах еще слабость, но я держусь, ведь моя маленькая хрупкая девушка сейчас пришла спасать мне жизнь. Она оглушила мою психованную бывшую, она нашла нас, неизвестно каким способом, и она освободила меня.

Когда мы смотрели фильмы по вечерам с Оливией, мы всегда смеялись над главными героями, которые в момент смертельной опасности предаются чувствам. А сейчас мы сами в такой опасности. И ничем не лучше.

Я держу ее за руку, разворачиваюсь спиной к выходу и мы начинаем бежать. До тех пор, пока не слышим выстрел. Точнее, слышим первый выстрел.

– Вот черт. Не могла ударить ее сильнее? – Спрашиваю я у Оливии.

– Я спасла тебе жизнь. Пожалуйста, Картер. – Отвечает она, а я чувствую, как она дрожит.

Второй выстрел. У нее еще четыре патрона. Нам нужно продержаться совсем немного, пока у нее не кончатся патроны. А потом она не причинит нам вреда. Хотя неизвестно, чего ожидать от Стейси. Я не думал, что она выстрелит. Теперь я понимаю, что зря издевался и насмехался над ней, пока был связан. Она реально могла бы меня убить.

– Картер, мои планы поменялись. – Говорит Стейси. – Теперь я хочу, чтобы вы умерли в один день. Ну, или хотя бы она. Выходи, будь мужчиной, выйди ко мне и поговорим, ты же так этого хотел, Картер.

Оливия качает головой, давая понять, что это плохая идея, и я соглашаюсь с ней. Тут темно, этаж достаточно большой, она долго будет искать нас. Искать и стрелять. Четыре патрона. Нам нужно продержаться всего четыре выстрела.

Мы перебегаем от одной колонны к следующей. Сейчас наступил тот самый момент, когда сюда должны ворваться копы и спасти нас. Но никого нет. Мы переходим еще к одной колонне, и вот уже я вижу тот самый выход, в который зашла Стейси, но совсем не вижу ее.

– Привет, Оливия. – Говорит кто-то за моей спиной.

Я поворачиваюсь и вижу, как Стейси стоит напротив нее и направляет на мою девушку дуло пистолета.

– Стейси. – Говорю я, медленно приближаясь к Оливии. – Смотри только на меня, Стейси.

Шаг, еще шаг, Оливия прижата ко мне вплотную. Я отталкиваю ее, она падает на пол.

– Нет. – Говорит Стейси. – Прощай, Оливия.

И она стреляет. Все это происходит в один момент, если бы я опоздал на долю секунды, то Оливия была бы мертва. Я чувствую небольшой удар, боли нет, немного щиплет в районе плеча, но я начинаю терять равновесие, что меня сильно удивляет.

Я падаю на грязный пол и ударяюсь головой.

– Картер. – Слышу я голос Оливии, словно во сне.

В голове гудит, уши закладывает и мне становится сложно сделать вдох.

– Отойди от него. – Слышу я голос Стейси.

Я лежу на полу и не могу пошевелиться. Чувствую, как намокает моя футболка. В меня выстрелили? Почему же тогда нет сильной боли, которую показывают в фильмах? Почему я не чувствую ничего, кроме тепла.

Я понимаю самое главное. У Стейси еще три патрона.

– Стейси. – Шепчу я. – Стейси, подойди.

Оливия стоит возле меня, всхлипывает и не сводит глаз со Стейси.

Стейси делает несколько шагов к нам, не сводя дуло с Оливии.

– Наклонись, я хочу сказать тебе что-то очень важное. – Говорю я.

Стейси наклоняется ко мне. Надеюсь, Оливия воспользуется ситуацией и сбежит, дверь совсем близко.

– Я всегда любил только тебя. – Говорю ей я. – Прости.

Я жду, когда Оливия начнет бежать, но она не делает этого. Вместо того чтобы спасаться, она кидается на Стейси и выбивает пистолет из ее рук.

Я пытаюсь дотянуться до него, но до сих пор не могу двигаться. Я не знаю, кто дотягивается до пистолета первый, но я слышу три выстрела. Один за другим. Начинаю молиться всем богам, чтобы стреляла Оливия. Через несколько секунд, когда я вижу ее лицо, над собой, я вздыхаю с облегчением. Меня начинает бить дрожь, мне становится трудно говорить, но я хочу сказать самое главное.

– Оливия. – С трудом произношу я.

– Тише, Картер, молчи, не трать силы, пожалуйста. – Она пытается зажать рану. – Ты ранен в плечо. Выживешь, если не умрешь от потери крови. Ну, или от заражения. – Говорит она очень быстро.

– Оливия. – Повторяю я. – Я люблю тебя. Я понял это в Рождество. Когда ты сидела на полу и читала.

– Заткнись. – Перебивает меня она. Ее слезы стекают со щек. – Ты так говоришь, словно прощаешься со мной.

– В кармане кольцо. Оставь его себе. – Говорю я, и понимаю, что у меня больше нет сил. – Беги за помощью.

– Я не брошу тебя. Я не возьму кольцо. Выйдешь из больницы, и мы поговорим. Картер, я тоже тебя люблю. Только, пожалуйста, не умирай. – Оливия плачет, она на грани истерики, а мой мир начинает вращаться.

Нет, я не чувствовал боли, только удар, тепло от своей крови и дрожь.

– Иди. – Говорю я и проваливаюсь в темноту.

Глава 27

Оливия.

Четвертое июля, 10 минут до салюта.

Я бегу так быстро, как только могу, мне нужно найти хоть одного человека, который может вызвать полицию и вернуться к Картеру. Слезы текут по щекам, я слышу свои всхлипы, кожу рук стягивает от крови Картера, колено разодрано от падения и в руках пистолет. Я не знаю, почему я несу его с собой, но у меня нет выбора.

Миллион раз жалею о том, что поехала сюда одна и не сказала никому. Сейчас моя ошибка может стоить жизни Картера. Я никогда не прощу себя, если он умрет. Пуля попала в плечо, но было столько крови, так много крови. Главное успеть.

Слышу Салюты тогда, когда совсем выбиваюсь из сил, и наконец-то выбегаю на пляж.

Фейерверки на День Независимости всегда были моим любимым моментом вечера. Помню, как маленькие мы приходили на пляж с родителями, и смотрели их. Кейти всегда боялась шума, жалась к Алексу, а я рассматривала множество разноцветных частиц в небе. Фейерверки казались мне волшебством, и даже когда я выросла, я сохранила традицию ходить на пляж и любоваться этим зрелищем. Но не в этом году, в этом году все иначе.

Я бегу по пляжу, в сторону людей, на мне нет обуви, белый сарафан в крови, руки в царапинах. Я подбегаю к людям и, задыхаясь от слез, кричу:

– Помогите! Позвоните в 911.

Выкидываю пистолет из рук и падаю на песок, не в состоянии остановить истерику.

– Осторожно, у нее оружие. – Кричит кто-то в толпе, а я не понимаю, почему все начинают разбегаться.

Я сажусь на землю, меня душат слезы, нечем дышать. Сейчас бы вернуть время назад. Больше всего на свете я хочу вернуть сентябрь и никогда не подходить к Картеру. Но это невозможно, остается только молиться, чтобы он выжил.

Слышу сирены, едет полиция. Скоро узнает мама, отец и все больше никогда не будет по-прежнему.

Полицейский выходит и зачитывает мне мои права, я не слышу ничего, но помню слова мамы, что лучше не говорить ничего, до приезда адвоката.

На меня надевают наручники и сажают в машину.

– Вы понимаете, что происходит? Мисс Тернер, вы обвиняетесь в нападении, ранении и убийстве. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может и будет использовано против вас. Ответьте, вы слышите меня, Мисс Тернер? – Повторяет полицейский.

– Да. – Еле слышно отвечаю я.

– Тернер, это же дочь? – Начинает его напарник.

– Да, она самая. – Отвечает тот, который меня арестовал. – Ее родители уже в участке.

Я проваливаюсь в темноту. Надеюсь, что все что происходит- происходит не со мной. Я хочу проснуться. Но это не сон.

Сейчас я убила человека. Пусть это была психованная Стейси, но я выстрелила в нее. Три раза. Я сделала это. Мне кажется, что моя жизнь разделилась на до и после. Я убийца.

Полицейский выходит и зачитывает мне мои права, я не слышу ничего, но помню слова мамы, что лучше не говорить ничего, до приезда адвоката.

На меня надевают наручники и сажают в машину.

– Вы понимаете, что происходит? Мисс Тернер, вы обвиняетесь в нападении и убийстве. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может и будет использовано против вас. Ответьте, вы слышите меня, Мисс Тернер? – Повторяет полицейский.

– Да. – Еле слышно отвечаю я.

– Тернер, это же дочь? – Начинает его напарник.

– Да, она самая. – Отвечает тот, который меня арестовал. – ЕЕ родители уже в участке.

Я проваливаюсь в темноту. Надеюсь, что все что происходит- происходит не со мной. Я хочу проснуться. Но это не сон.

Мы едем по направлению к полицейскому участку. Я, кажется, слышала что-то о родителях. Они уже в участке? А где Чак? Нашли ли Картера? Успели ли его спасти? Меня обвиняют в нападении и убийстве. Убийстве Стейси или убийстве Картера? В убийстве их обоих?

Я начинаю понимать, что происходит, когда меня ослепляют вспышки фотокамер при выходе из полицейской машины. Копы ведут меня в участок, я пытаюсь закрыться от надоедливых журналистов.

Один из них преграждает нам дорогу, протягивает мне микрофон и говорит:

– Мисс Тернер, как ваши родители отреагировали на то, что их дочь убийца? Они считают, что вам все сойдет с рук? За что вы убили своего парня?

Полицейский отталкивает его, а я продолжаю молчать.

Журналисты фотографируют меня в наручниках. Завтра все первые полосы газет Нью-Йорка будут заняты моими Фотографиями. Но мне все равно. Главное, чтобы Картер остался жив. Меня заводят в участок и отводят в комнату для допросов.

– Ваш адвокат уже здесь. – Говорит детектив. – Меня зовут Мистер Гиллиган и теперь я веду ваше дело.

– А родители? – Спрашиваю я. Это первые слова, которые я произношу после задержания.

– Родители зайдут к вам через несколько минут.

– Где Картер? – Спрашиваю я, но Мистер Гиллиган уходит, не ответив на мой вопрос.

Я открываю бутылку и начинаю жадно пить. Последние сутки я совсем не ела и практически не пила. Это были самые ужасные сутки в моей жизни. Я остаюсь совсем одна, меня мучает жажда. Кожу стягивает от крови, которая покрывает мое платье, руки и ноги.

Я вспоминаю, сколько крови вытекло из Картера и меня начинает трясти. Журналист сказал, что это я его убила. Что он мертв. Я не смогла его спасти, сколько не пыталась. Я потеряла его навсегда. У меня начинается новая истерика, я облокачиваюсь на руки, которые лежат на столе, и начинаю плакать.