скачать книгу бесплатно
– В каком смысле, —спросил Русаков, надувая пузырь. —В смысле международной обстановки…
– Планирую для начала друзей найти. А потом будет видно —сориентируюсь на местности. Третий день я тут околачиваюсь, —сказал Русаков. —Нравится мне, как вон тот мужик, самолет запускает.
– Летчиком —налетчиком хочешь стать, —спросил новый знакомый.
– Еще не выбрал…
– А у тебя курить что-нибудь есть? Или ты Саша Русаков, растешь маменькиным сынком?
– Курить у меня камарад – как грязи, да только всё дома. Я же коллекционер табачных изделий – собираю коллекцию, —сказал Русаков, стараясь выглядеть достойно.
– Жаль, что у тебя с собой нет. Эх, сейчас бы «Столичную» или «Яву» закурить…
– Хочешь курить – закури, —ответил Русаков.
Виталий достал из кармана «Охотничьих» и протянул пачку Русакову.
Это были знаменитые сигареты называемые солдатами – «Летят утки» или «Термоядерные».
– Термоядерные, —восторженно спросил Русаков и протянув руку вытянул сигарету.
– Не «термоядерные», а смерть НАТО! Такие вот они! Хочешь курить благородные —купи в военторге «Филипп Мориц»… Папаша у тебя, наверное, генерал? Марки лопатой гребет?
– Куда нам до генералов! —сказал Русаков и закурил. У меня батя обычный майор. Он служит на «Никеле» ЗНШ.
– Вот так всегда —только хочешь завести друга сына генерала, а нет же, судьба тебя сводит с майорским сынком. Да к тому же раздолбаем, как и ты сам…
В то время сигареты выдаваемые солдатам в качестве пайка, носили кучу всевозможных народных названий. По Группе Советских Войск в Германии даже ходила легенда: якобы был случай, когда русский солдат на экскурсии в «Трептов парке» в Берлине, угостил «Охотничьими» сигаретами американского солдата из западного сектора. После трех затяжек нашего русского табака натовец скоропостижно умер на руках сослуживцев от остановки сердца. Народ якобы говорил, что после этого, начальник штаба НАТО в Европе, издал приказ и обратился к командованию ГСВГ с просьбой – больше никогда не угощать американских солдат русскими сигаретами. Сказывали, что по составу они схожи с боевым отравляющим веществами.
– Ну, как тебе табачок, —спросил Виталий, растягивая свой рот в ехидной улыбке.
– Горчичный газ, —ответил Русаков. —Эрзац продукт —Гитлер капут!
– Извиняй камарад, других не имею, – сказал Виталий. —Не если не хочешь —то и не надо. Кто любит курить хорошие сигареты, тот должен иметь хорошие деньги. А чтобы иметь деньги, нужно с немцами крутить всякие гешефты, – сказал новый знакомый, намекая на свои авантюрные склонности.
– Я пока еще ни одного немца не видел, —сказал Русаков. —Для меня немец, это такая же экзотика, как африканец из Конго в дебрях Сибири и дальнего Востока.
– Аналогично —я тоже! Второй день, как из Союза. Отца перевели из «Ташкента». Теперь вот хожу, словно неприкаянный, —ответил Виталий, затягиваясь дымом, как затягиваются куряки со стажем.
Виталий был из той категории парней, которые имели какое—то внутреннее обаяние, и с первой минуты располагали к доверительной беседе. Он сразу понравился Русакову. Он был в доску свой. Всего несколько слов: и было ощущение, что они ходили в один детский сад, учились в одной школе, выросли в одном дворе, и даже вместе воровали яблоки в одном саду у дяди Вани.
– А, заметно…
– Что заметно, —переспросил Виталий не понимая.
– Заметно, что ты с Юга! Рожа у тебя…
– Что рожа? —Рожа говорю черная- загорелая! Ты похож на Гойко Митича —из фильма «Последний из Могикан».
Ау меня рожа бледная. Моего старика с Дальнего Востока из Благовещенска, сюда перевели. Эх, у нас там сейчас снега по пояс, да морозы под сорок. Пацаны в хоккей рубятся, прямо на льду Амура. А здесь сырость слякоть и вечные сопли, – сказал Русаков.
– Да, ладно тебе! Какие твои годы – еще привыкнешь, —сказал Виталий, бросив окурок. —Человек камарад —это такая скотина, которая привыкает ко всему. Вот и ты привыкнешь…
– Эх, мне бы сейчас коньки, да в хоккей бы погонять. Обожаю я это дело…
– Что типа Харламов – еще не нагонялся, —спросил Виталик, без должного интереса. —А я —представляешь, ни разу на коньках не катался. В «Ташкенте» тепло – там яблоки и урюк! Там манты, самса и узбекский плов! Вкуснятина – мама моя дорогая!!!
– А что ты хочешь предложить, —спросил Русаков, —плова поесть?
– Что —что! Ты камрад, оглянись! Мы же с тобой за границу попали —это уже удача! Тут в Германии – тут столько возможностей – мама моя дорогая! Наведем с немцами гешефты! Будем менять рубли на марки, толкать фрицам транзисторные приемники, фотоаппараты. У нас появятся бабки. Оденемся с иголочки в импортные шмотки, и будем склонять местных фроляйн к первой и страстной любви.
– Ага, будем с тобой Родиной торговать, а на эти деньги содержать импортных шлюх! А потом нас с тобой особый отдел возьмет за жопу, —ответил Русаков. —В школе говорят, берут подписку, чтобы мы с немцами ни—ни…
– Какую, —спросил Виталий, удивленно. —Я что—то не слышал не о каких подписках. —Ну такую, чтобы с немцами не было никаких сношений. Чтобы никаких с ними дел не иметь.
– Ну, так мы с немцами сношаться не будем- мы же не голубые. Мы Санек, будем сношаться с немками, —сказал Виталий и засмеялся.
– А голубые-это кто?
– Голубые камарад, – это такие специфические мужики, которые занимаются между собой подхвостным сексом.
– А это типа педерасты, – ответил Сашка.
– Они самые… А у тебя как с этим делом? Стоит, или ты еще не знаешь, зачем бог тебе такую штуку между ног приклеил?
Русаков слегка обиделся. Он уже давно стал ощущать «прелести» утренней эрекции, поэтому мысли о сексе, все чаще и чаще поселялись в его юношеской голове и ежедневно напоминали о том, что этот вопрос уже пора радикально решать.
– Как у каждого мужика стоит —по утрам…
– Вот видишь —ты Русаков, уже почти мужчина. Осталось нам найти себе тёлок и жизнь удалась. Нам с тобой, давно пора распрощаться с этим недостатком, как детство – засиделись мы с тобой камарад не целованными. Штука это Санек, приятная, и в жизни очень даже нужная, – сказал Виталий, расставляя приоритеты.
В тот момент беседы о женщинах к беседующим парням, подошла девушка в фирменном джинсовом костюме, лет шестнадцати. Она, кокетливо улыбаясь, представилась:
– Приветик мальчики! Чего сидим —кого ждем?
– Медитируем, -в унисон ответили парни.
– С вами можно помидитировать?
– Можно.
– Тогда я присоединяюсь! Меня Ленка звать. Я учусь в десятом классе!
– Вот видишь камарад -на ловца и зверь бежит, —сказал Виталий.
– Старуха, – ляпнул Русаков, расплываясь в улыбке. —Мы ведь еще малолетки!
– Какая, я тебе старуха? Чучело! Смотри чувак, я девушка в самом рассвете молодости…
– Что девушка в рассвете тоже из Советского Союза прикатила, —спросил Виталий.
– Такое ощущение, что тут собирается клуб любителей СССР. —Да уж! Папаню моего из Москвы перевели! А вы, что тут сидите, —спросила Ленка присев рядом.
– Что не видишь, кислородом через сигареты дышим. Мы с Санчелой мечтаем о красивой и счастливой жизни.
– А с вами можно помечтать о красивой и счастливой жизни?
– Мечтай! Мечтать ведь не вредно, —сказал Русаков.
– Вредно не мечтать, – буркнул Русаков.
– А можно с вами покурить? Угостите сиротинушку сигаретой, – сказала Ленка, выискивая повод для общения. – Хочу попробовать, что это такое…
– А у нас только «Охотничьи»… Это тётя, такая дрянь -мама моя дорогая! Курить будешь? – спросил Виталий, протягивая сигарету.
– Других нет не мы еще не заработали, -сказал Русаков и с удивлением глянул на девушку, которая закурила.
После первой затяжки её глаза, округлились. Лицо сделалось красным, и она поперхнувшись закашляла, отплевываясь и вытирая слезы.
– Сдохнет, – спросил Виталий Русакова.
– Нет – не сдохнет, оклемается…
– Не дождетесь, – сказала Ленка, выкидывая окурок. -Тошнит меня что-то!
– Это хорошо что всего одну затяжку сделала. А вот американец в Трептов парке в Берлине, после третьей затяжки сдох.
– Ну, то американец! А я девушка русская. А мы русские бабы и коня на скаку остановим и в горящую избу войдем.
Русаков сделал умное лицо и выудив из-под коры головного мозга стих, стал декламировать его перед Ленкой подобно поэту.
– Есть девушки в русских селениях. Их бабами с детства зовут. Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут. А грянет лихая година, и я не пытаюсь вам врать, научат любого мужчину с крыльца до сарая летать.
– Браво, – сказала Ленка, хлопая в ладоши. Ведь можешь, когда захочешь…
– Ну ты камарад даешь!!! С таким умищем пятерки можно лопатой в портфель складывать, – сказал Виталий.
– Брось Ленка – не кури, у тебя ведь детей никогда не будет. Эти сигареты солдаты «противозачаточными» прозвали. После третьей затяжки может быть выкидыш, – сказал Русаков.
– О как, -сказала Ленка. -Домой мне пора…
Виталий взглянул на девушку и сказал:
– Обиделась что ли?
– На что мне обижаться? Пора мне. Батька родный ругать будет…
– А мы думали пофлиртуем, -сказал Русаков шутя.
– Вон Саша, с другом своим флиртуй, пользы будет больше.
Русаков сделал вид, что обиделся, искусственно нагоняя напряжение обстановки.
– Больно надо! Да я на тебе даже по приговору суда не женился бы, – сказал Русаков. – Пацаны говорят, что флиртовать с курящей девчонкой, это равносильно лизать пепельницу.
– Вот и лижи, – сказала девушка, и улыбнувшись.
– Санчело, ты не зарывайся! Веди себя с дамами уважительно, пока я тебе по дюнделю не стебанул, – сказал Виталий. —Что ты к ней пристал? Девчонка компанейская. Нам дружить надо, а не лаяться.
Слова, сказанные девушкой, настолько растрогали Александра, что он был готов взорваться от бушующей внутри него обиды. Это был первый раз, когда его так унизили.
– Да ты глянь на неё! Курит, матом ругается. Не девушка, а какая-то чувырла…
Ленка в нервах, вскочила с лавки, и поставив руки на бедра, дерзко сказала:
– Слышь ты – хорек амурский! Иди и своей мамочке пожалуйся! Тоже мне кавалер! С девочками гулять хочет, а сидит тут выкобенивается! Сидишь тут, как старый дед бурчишь —дурак ты Саша!
Девчонка вскочила с лавочки и послав воздушный поцелуйчик, сказала:
– Ладно ребята, я пошла. Чао- какао… Встретимся в школе на дискотеке. Я буду в костюме снежинки…
– А мы зайчиками —побегайчиками, – улыбаясь, сказал Демидов. Девушка кокетливо помахала ручкой, и повторив воздушный поцелуй, удалилась кокетливо покачивая бедрами.
– Да – ты камарад, настоящий придурок, —сказал Виталик. —Какое тебе до неё дело? Ну пришла! Ну покурила – и что? Ты же не жениться на ней собрался. Что ты завелся, как старый мотороллер? Русаков, как—то съежился и неуверенно сказал:
– Обидно мне! У меня Виталик, никогда девчонки не было. Может я еще не созрел до серьезных отношений? Может мне еще рано?
Виталик засмеялся, и вытащив из кармана сигареты, вновь предложил Сашке закурить. Русаков хотел взять сигарету, да передумал.
– Нет, не хочу, – отказался он.
– А что там у тебя было насчет девушки, – спросил Виталий…
– В Благовещенске у меня была подружка, соседка Людка. В параллельном классе она училась. Пару раз мы с ней встречались. В кино даже ходили. А тут раз – и моего старика Германию в перевели. Так что у меня есть перспектива, я еще ни разу не целовался.
– Дурилка, не ссы, у нас все еще впереди! Тут же такой выбор – мама моя дорогая! Видел сколько девок в школе? И запомни – все они хотят завести с кем нибудь шуры —муры. Вот после каникул познакомимся, будет у нас своя хорошая компашка. В бутылочку сыграем, – сказал Виталий с иронией.
– Это еще как, —спросил Русаков.
В подобные игры Русаков еще играть не пробовал. Девушки только в последние полгода стали привлекать его внимание, и он чувствовал, что в его душе созрела какая—то необходимость общаться с противоположным полом. С ними было необыкновенно приятно и очень уютно. Одно упоминание о девушках, вызывала в нем такой душевный трепет, что он чувствовал всем своим существом, как его организм реагирует на подобные мысли.
– Ты Санчело – дерёвня! На новый год соберемся у меня на хате, вот там и оттопыримся! Винцо, пивцо…
– Говнецо, – сказал Русаков.
– Придурок, – сказал Демидов. -Ты дыню медовую хоть раз кушал?
– Нет, не кушал, – ответил Русаков
