скачать книгу бесплатно
Тайна скорбящего ангела
Александр Шляпин
Сокровища третьего Рейха еще будоражат умы тех, кто мечтает найти их. Но в этой гонке за золотыми слитками Геринга, везет далеко не всем. Кто-то обретает покой и забвение. Кто-то обретает проблемы. А удачливый обретает: покой, любовь и золотые россыпи… Книга содержит нецензурную брань.
Тайна скорбящего ангела
Александр Шляпин
© Александр Шляпин, 2024
ISBN 978-5-0050-1888-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ТАЙНА СКОРБЯЩЕГО АНГЕЛА
Посвящается всем тем, кто когда-то учился, работал и служил в Группе Советских Войск в Германии. Тем кто сохранил верность дружбе, любви и воинской присяге.
Данное произведение от первой и до последней буквы, является художественным вымыслом автора. Любые совпадения с событиями, судьбами реальных людей, фамилиями героев – «невероятная случайность».
Глава первая
ГРОЗНЫЙ
…за мгновение до того, как «Муха» попала в стену, кто—то проорал – «Славяне граната»… Взрыв оглушил. Накрыл группу «ватным одеялом» взрывной контузии. Граната влетела, как раз чуть выше уровня пола. Кумулятивная струя, пробив кирпичную кладку, перемолола её в густую пыль, занавесив помещение серо—бардовой взвесью отработавшего тротила, кирпича и меловой штукатурки. На какое-то время стало невозможно дышать. Через минуту пыль рассеялась. Откашлявшись, бойцы вновь прильнули к окнам, продолжая кинжальным огнем валить, сошедших с ума «дудаевских бармалеев».
Едкий кислый дым сгоревшего пороха, закрученный вихрем сквозняка, нещадно выжигал глаза. Горький дым тротила, першил в глотке, от чего слюна превратилась в вязкую и клейкую субстанцию, которая напоминала цементный раствор. В таком пекле, которое устроили чеченские радикалы на улицах Грозного, было невозможно высунуть голову. На вид милые девчонки снайпера некогда «дружеских» прибалтийских стран и Украины, вооруженные спортивными винтовками с первоклассной оптикой от «Цейса», делали свою работу профессионально. Без жалости и сострадания, словно в тире они, стреляли в русских парней. Били суки в пах- так чтобы было дьявольски больно. У этих сучек это считалось, высшей степенью мастерства. Жертва лишенная гениталий, умирала в адских мучениях от боли и большой кровопотери. А эти разноязыкие твари, сидя по подвалам и чердакам с наслаждением смаковали, мученическую смерть русских парней.
– «Химик» – ты жив, или как, – проорал «Ташкент», после громкого хлопка.
– Жив, жив – ответил Русаков, «выныривая» из непроницаемой взвеси дыма и пыли, —Не дождутся! Близко подобрались суки…
Лейтенант Александр Русаков, свой позывной «Химик» получил еще в школьные годы. Позывной – или как говорили в гарнизоне «погремуха», отражало его юношеское увлечение всем тем, что рвало бетон, гранит и легированную сталь. В делах диверсионно-подрывных, он знал всё, что накопило человечество за последние сто лет. Это было его кредо.
Из куска пластита, горсти гаек, болтов и примитивного взрывателя, он мог слепить на коленях такую мину-ловушку, которую противник не мог идентифицировать как «адскую машину».
После взрыва, Русакова на какое—то мгновение «накрыло». Все звуки, которые до него доходили по слуховому каналу, были приглушенными и невнятными, словно они исходили из—под огромного бассейна с киселем. В порыве боя он старался не обращать на это внимания. Из личного опыта «Химик» знал, что через пару минут – «отпустит», и слух вновь вернется на «исходную», и вновь будет, как новый.
Русаков подняв «Калаш» выше подоконника, давил на спусковой крючок, переводя попавшую на линию огня очередную жертву в статус – «двести». За последние сорок минут «рубилова», его «Калаш» успел выплюнуть почти весь БК.
Звук затвора – звонкий щелчок. Всё – пусто…
Вытерев с лица рукавом пот, «Химик» красочно выругался матом. Он отстегнул «магазин», и скрывшись за стеной присел на корточки.
– Парни, я пустой, – проорал он. – Алес! Вышел…
«Химика» услышали те кто бы рядом. Бойцы по переменно вскинув автоматы, тарахтели, исправно делая свою работу. Опустившись на колени, он вжав голову в плечи и «гусиной походкой» двинулся по помещению выискивать патроны. Осмотрел вскрытые цинки, пустые картонные коробки, но целых патронов не было.
Черт попутал, когда он схватил в рейд старый, потертый до металлического блеска АКМ, который пришлось, мотать в камуфляж, чтобы не «сверкать» перед духами боевым «никелем». Надежда пополнить б.к. таяла.
– «Ташкент», а «Ташкент» – я пустой… Может, нам пора сваливать отсюда?!
– Не скули, – крикнул Демидов. – Команды на панику не было. На вот -держи…
Достав магазин, Виталий бросил его «Химику».
– Вернешь жвачкой – это мой НЗ, – пошутил тот.
– Понял брат, – буркнул «Химик» под нос. Он хотел перехватить летящий в его сторону «магазин», но тут случилось чудо. Какая-то шальная, дурацкая пуля, прилетевшая с улицы, попала точно в «магазин». Пара патронов сдетонировали, от чего тот превратился в хлам. Удар был такой силы, что искореженные патроны рассыпались по классу.
– Бля… Бля… —заорал Русаков. – Вот же какая сука!
– Не верещи! Давай на первый! В «предбаннике» два «бармалея» двухсотых…
– Ты что Виталик, идиот, там же пехота все простреливает…
– А ты не ссы – я зачем – прикрою, – спокойно ответил Демидов.
Отдельная группа специальных операций ФСБ, с вечера «окопалась» на втором этаже седьмой школы. Появление в этом районе офицерского спецназа было совершенно случайным, и не вписывалось в планы штабных стратегов.
Группа спецназа находившихся в рейде еще до ввода основных войск, случайно оказалась на линии огня между пехотой и боевиками генерала Дудаева. Визуально оценив временный перевес «бармалеев» и горящие БТРы, отряд был вынужден ввязаться в драку. Часть первого этажа и двор – в тылу школы, были заняты бойцами из майкопской бригады. Их бросили на Грозный, тридцать первого декабря. Как раз в канун нового года. Это им выпал тяжелый рок в первой волне штурмовать рассадник международного террора.
«Бармалеи» – боевики генерала Дудаева, как называли их русские, были более мобильны, маневрены. Они знали родной город, как свои пять пальцев и заранее готовились к встрече, регулярных войск, оборудовав для себя скрытые защищенные позиции. Под наркотой и не испытывая никакого страха, с фанатичной верой в правое дело, они старались «крошить» федералов.
Молодые и неопытные пехотинцы, которые не знали ни города, ни расположение огневых точек, в какой-то момент оказалась под перекрестным огнем дудаевцев, превратившись на улицах Грозного в «слепых котят».
Тогда ни кто еще не знал, что за сутки до ввода федеральных войск, в город по тайным «партизанским тропам» проникла группа офицерского спецназа ФСБ. Группа «Альфа» загодя должна была произвести разведку и подготовить молниеносный штурм дудаевского логова, но все пошло не по планам штаба. Разместившись в седьмой школе между улицами Первомайская и Маяковского, по которым входила из Майкопа бригада, им выпал жребий до подхода основных сил, стать тем щитом, который прикрыл срочников, не давая ваххабитам устроить настоящую «кровавую баню».
На улице под окном, грохнул очередной РПГ. Стальной люк от прорвавшегося БМП, был сорван силой взрыва боекомплекта. Разворотив оконную раму, кусок брони, влетел в актовый зал школы.
Находясь под прикрытием стены «Химик» выглянул «одним глазом» на улицу, и увидел, как под школой запылала очередная боевая машина. Мертвые тела бойцов, охваченные огнем, горели рядом с «броней».
– «Ташкент», там духи «коробочку» подожгли… Двухсотых шесть, —крикнул Русаков.
– Засек… Механик горит… Двухсотый, —ответил Демидов, сглотнув накативший в глотке ком. – Вот же суки!
В тот момент, пламя подхваченное сквозняком, который влетал в открытое боевое отделение, разбрасывая искры горящего металла, с ревом вырывался из люка машины. Это было похоже на огромную паяльную лампу. Механику не повезло. Он, стараясь выскочить из адского пекла – застрял в «чреве» и мгновенно расстался с жизнью. За какие—то секунды, тело превратилось в черную угольную головешку, и теперь он торчал из люка, наводя на мысли о скоротечности жизни. Картина первых часов боя вырисовывалась жуткая, отражающая всю трагичность событий, и полное бессилие военного руководства.
– «Ташкент», – проорал «Химик». —«Ташкент» – твою мать! Прикрой меня – иду на первый!
– Не суетись! У меня пустая коробка. Перезаряжусь, – ответил Виталий.
Боевой кураж держал Демидова на пределе напряжения. Отработанная лента выскочила из пулемета и черной змеёй скользнула на пол, усеянный стрелянными гильзами. Виталий присел на стул спиной к стене, и поставил рядом дымящийся ПК.
– Саша, у тебя воды нет, – спросил он Русакова. – Бля… у меня во рту «кошки насрали»…
На какой—то миг Виталий закрыл глаза, стараясь проглотить ком из кирпичной пыли, пороха и тротила. – Что ты хотел, —спросил он, плюнув на раскалившийся ствол…
– Чё – чё, звезду на плечо! Прикрой… Я спущусь на первый… Ты минуту назад про каких—то двухсотых говорил… Что забыл?
Виталий закинул в рот жвачку. Ловким движением он вывернул пулеметный ствол, и бросил его на пол остывать.
– Во видал, как «балалайка» раскалилась, хоть «тушенку» грей -сказал «Ташкент». Он вставил новый ствол, подтянул к себе коробку с лентой, и зарядил пулемет. Передернув затвор, он невозмутимым голосом спросил:
– Не тяни кота за хвост! Отдышался? Ну, тогда пошли дальше работать?!
– А быстрее работать можешь…
– Спешка Саша, нужна при ловле блох… На край – когда трахаешь чужую жену…
Виталий поднялся со стула, и выплюнул жвачку.
– Ну, вот, я готов – что дальше?
– Будь у меня в тылу, будешь прикрывать мой зад! Я спускаюсь на первый мародерить по двухсотым, – сказал Русаков. —А ты смотри, чтобы мне «бармалеи» в подхвостье гранату не подкинули. И наши, тоже с перепугу чтобы не подстрелили… У нас уже у всех магазины пустые… Патронов нет. Еще пять —десять минут, и побежим, как сайгаки по степям Казахстана. Виталий в знак одобрения хлопнул друга по плечу.
– Действуй! —сказал он. —Твой папа тут, и он тебя любит…
– Только давай без лирики…
Русаков присев на четвереньки, скользнул по школьному коридору в сторону лестничного марша. Вытащив из подсумка гранату, он выдернул кольцо, и бросил её между пролетов.
–Пехота, берегись – граната, – проорал он во весь голос.
– Береженого Бог, бережет, – пробормотал за спиной «Ташкент», и швырнул зажженную дымовую шашку. Взрыв грохнул в фойе школы. Клубы черного дыма и цементной пыли поднялись клубами вверх.
– Ну всё – я пошел…
Вдоль стены броском Русаков прыгнул, в дымовую пелену. Спустившись в «предбанник», замер. Осмотрелся. Сквозь висевшее цементное марево, он увидел двух «двухсотых», которые лежали на полу коридора. Запекшаяся кровь растеклась по площадке большой лужей. Русаков на коленях и ползком скользнул по мрамору и, сходу, прикрывшись стеной, вцепился в «Калаш» мертвого чеченца. Дернул – освободив ремень. Отщелкнув магазин – есть патроны. На душе отлегло. Стягивая «разгрузку» с магазинами, перевернул тело и обмер. На него, из солдатского вещевого мешка смотрело несколько бутылок «Советского шампанского». От удивления «Химик» даже присвистнул. Тут до него дошло, что до нового года остались считанные часы.
– «Ташкент» «Химику» – ты меня слышишь, —сказал он по рации.
– Говори —что хочешь…
– Ты против шампанского что-то имеешь?
– Хочу так, аж скулы сводит, —ответил с шипением ресивер. —Горло хочется промочить…
– Ты брат, не поверишь, но тут два жмура, и два десятка пузырей с «шампунем». «Бармалеи» к себе в нору тащили, чтобы новый год встретить. А теперь по твоей милости, не дожили до этих радостных минут… Брать будем, или оставим пехоте, – сказал Русаков, с присущим ему сарказмом.
– Я тебе бля… оставлю! Давай хватай, и вали! Здесь разберемся, —прошипел ресивер.
Первый уровень, с его огромным коридором простреливается насквозь. Русаков, попрятав магазины в разгрузку, схватив мешок, крикнул:
– «Ташкент», будь готов – цыганочка с входом —иду…
Русаков прыгнул в сторону лестничного марша, в самое облако дыма, который расползся по всему этажу. В этот миг на улице стало тихо. Было слышно, как потрескивал огонь, пожирая боевую машину, которая стояла напротив школы. Когда поднялись в класс, парни из группы покрытые слоем пыли, сидели вдоль стены на усеянном гильзами полу. Кто, закинув голову назад, блаженно курил. Кто —то дремал, прикрыв глаза. «Химик» и «Ташкент» появились в дверях.
– Где вас носит, – спросил майор Евсеев.
– Тылы зачищали, – ответил Демидов.
– Ну, что приуныли -славяне? Принимайте подарок от дедушки мороза – сказал Русаков, стараясь поднять боевой дух.
– Саша, что за балаган, —спросил майор Евсеев.
– За БК ходили, товарищ майор. Да вот на гостинцы нарвались…
– Это что? – спросил Евсеев.
– Шампанское командир! Вероятно, «бармалеи» себе к новогоднему столу перли, да «Ташкент» их к Аллаху определил.
За окном пока было тихо, лишь радиостанция голосом командира пехотного полка зажатого в «клещи», вопила на весь эфир. Он просил о помощи. Но это было где—то в районе вокзала. А здесь «духи» смиренно забились в подвалы, и зализывали раны. Русаков вытащил пару бутылок и поставил на школьную парту.
– Товарищ майор, может по глоточку, – обратился он к командиру, —сутки во рту воды не было. Разрешите… Без лютого фанатизма —в честь нового года…
– Ну —только по глоточку, и без лютого фанатизма, —сказал майор Евсеев. Русаков ловкими движениями рук снял фольгу и раскрутил проволочку. Без «выстрела» открыл бутылку, и подал её командиру.
– Угощайтесь товарищ майор! В честь нового года, и за то, что мы пока без потерь!
– Сплюнь – накаркаешь…
Евсеев взял бутылку и влил вино себе в рот. Много пить не стал, а сделав всего лишь пару глотков, передал Демидову. —Держи «Ташкент»…Два глотка и передай другому, —сказал он, обозначив максимум.– Так мужики, вином не злоупотреблять! По паре глотков – горло промочили, и хватит. Шампанское на голодный желудок – это как фугас под броней! Несколько минут передышки, да капли влаги, на какое—то время восстановили силы. Настроение поднялось, и даже появился боевой кураж. Пили, молча, стараясь сохранить боевой настрой и чувство меры. В ту минуту было трудно определить, что их ждет через несколько минут. Каждый понимал, что эти спасительные глотки вина могут быть последними.
– Шампанское, где взяли?! – спросил майор.
– Внизу, когда «Химик» за трофейным БК ходил. Там два чеченца зажмуренных – они откуда—то мешок волокли. Ну, я очередь дал, когда мы этаж во время штурма занимали. Попал – однако, начальник, – сказал Виталий, как бы оправдываясь.—А что не надо было? Выстрел пробки и снайпера слились в один. Пуля, скользнув по шлему «Ташкента», рикошетом ударилась в стену. На улице вновь послышалась стрельба.
– Снайпер, —крикнул «Химик» и, прячась за простенком, оттолкнул Демидова с линии огня.
– Вот же, суки снова начали! Не дадут глотку промочить! —сказал Виталий, трогая на каске вмятину. —Хорошо, что хоть вскользь, —сказал он спокойно, будто это была не пуля, а бешеная муха, влетевшая в открытое окно. Виталий поперхнулся. Проглотить вино не успел. Щеки раздулись, как у жабы во время брачного сезона. Не удержав игристое во рту, он «взорвался» фонтаном.
– Тьфу ты бля… чуть не захлебнулся на поле боя…
– Это все он сука – снайпер… Ты, когда глотаешь, оставляй рот открытым. А то ведь разорвать может, – пошутил командир. —Ага, и полетят клочки по закоулочкам! —поддержал Русаков, заливаясь каким —то не совсем естественным смехом. Перекур был недолгим. В это мгновение на улице опять началась стрельба и разрывы гранат.
– Так парни, перекур окончен —к бою! Пехота поперла – вот и «бармалеи» возбудились, – заорал командир.
Духи, возобновили огонь. Они были на своей земле и поэтому в поднятии боевого духа особо не нуждались. Вопреки логике, «бармалеи» воевали из-за угла, старясь не ходить в открытые атаки. Дудаевцы не стремились переломить ход боя, поэтому напролом не лезли, но достаточно умело огрызались огнем, расставляя на улицах города ловушки для федералов.
– «Ташкент», давай, работаем! На полтретьего в окне. Вижу там снайпера, – крикнул Русаков. Он глянул в дыру, которую пробила «Муха». Поднялся, взял в прицел окно в противоположном здании. Насторожился, ожидая там движения. В глубине мелькнул блик оптики. Не дожидаясь, когда стрелок выйдет на «передок», Русаков на опережение выстрелил из подствольного гранатомета. Граната ВОГ—25 исчезла в оконном проеме. Через мгновение, где бликовала оптика, грохнул хлопок. —Есть —проорал Русаков.
Виталий заметил, что «бармалеи», подбираются ближе, прячась за горящей броней. С каждой секундой бой вновь набирал обороты. Казалось еще рывок, и «чехам» удастся вытиснить группу во внутренний двор, чтобы уже там добить в условиях стесненного маневра. Пара «Крокодилов» (вертолетов МИ—24) испортили басмачам весь замысел. Появились внезапно, видно для поддержки входящей в город пехоты. Они зависли над улицей, поливая из пулеметов, обезумевших от крови радикалов. НУРСЫ проревев за окном, разорвали улицу грохотом разрывов. Снаряды, подняв на воздух тонны асфальта с мясом кровью, перепахали без разбора место боевого контакта. Жизнь для тех, кто попал под огонь, ограничилась секундами летящих в пекло ракет. Огненная волна, тротиловый чад, летящие осколки стекла, стали и бетона заставили группу спецназа отпрыгнуть от окон вглубь помещения. По какому—то наитию, предчувствуя повторный залп, командир заорал:
– Вниз – валим…
Не дожидаясь повторного сброса неуправляемых снарядов, бойцы кинулись бежать. Времени не оставалось – счет шел на секунды, пока в «смертельной карусели» позицию занимал ведомая «вертушка».
Скакали, словно зайцы: кто в окно в пролете. Кто через лестничные марши. А кто—то прямо с этажа в окна, на сторону заднего двора. Мгновенная реакция решала все. Очередная «вертушка» выбрав направление стрельбы, освободила боевые блоки. Разрывы неуправляемых снарядов слились в один рев. Типовое трехэтажное здание школы заволокло пылью и дымом. Верхний этаж превратился в руины. Пыль, пламя, куски кирпичной кладки разбросало по всей округе.
