Остановка на жизнь. #Дневник из клиники неврозов

Вернулась в палату и чувствую, что слезы льются по щекам. У нас тут это нормально. Люди просто сидят и плачут. И никто не будет их заставлять запихивать слезы назад. Потому что знают, что через слезы выходит боль. А боль надо выпустить до конца.

А потом был сон до обеда, перерыв на обед и сон после обеда. Каждый раз, просыпаясь, я машинально хвастаюсь за телефон. Я физически чувствую боль, когда вижу, что от него ничего. Я чувствую тупую боль в животе, я стараюсь отвлечься, я сплю, я просто стараюсь забыться. Как будто меня отвергли этим «неответом». Мне больно. Больно, очень больно.

А потом отпускает. И я могу даже шутить и смеяться. И радоваться жизни. И это меня греет, потому что я надеюсь, что таких периодов будет все больше, а приступов боли и грусти все меньше.

Я написала смс Глебу:

Цветок завял))))))))))

Он ответил:

Ты его не поливала? ((

Я:

Мне кажется, мы его шокировали)))

Он:

Да, ты на него кричала громко))))

Я:

То есть цветок понял, что мне было хорошо?)))

Он:

Ты не помнишь??

Я:

Помню… А тебе понравилось? А то я смущаюсь)

Он:

Да, мне понравилось)

Я улыбнулась и отложила телефон. У Фаины Раневской есть фраза, что если у женщины есть голова, то у нее есть любовник. Можно пить сколько угодно антидепрессанты, но если в твоей жизни нет кое-чего прекрасного, что входит в тебя время от времени, то ты будешь превращаться в психованную мегеру.

Сегодня мы рисовали. К нам приходит женщина с серебряной кичкой и учит нас рисовать. По желанию. В основном мы сами по себе что-то перерисовываем, а она потом говорит, что у нас очень хорошо получается. И спрашивает: «Вы получили удовольствие»?

В первый раз я рисовала подсолнух. Мне тогда еще давали три раза в день феназепам и еще делали укол на ночь. Подсолнух получился ярким.

В этот раз я начала рисовать герберу. Потом море, а потом я позволила себе нарисовать свою боль, свою обиду и свое чувство безнадежности и вины за это чувство. Я должна бороться, у меня легкий случай, у меня все получится. Просто я очень эмоциональный человек.

Быть эмоциональным человеком – это значит, что в основе мыслей и поступков лежат эмоции. Они сменяют друг друга по триста раз на дню, и на фоне какой эмоции будет принято решение – одному Богу известно. У рациональных людей такое поведение вызывает недоумение. Честно сказать, мне самой не всегда понятны собственные решения. Мне кажется, что вот оно трижды правильное решение, а потом все меняется в течение десяти минут. Вот что значит быть эмоциональным человеком. Это значит жить в невесомости.

После рисования мы с Дашей пошли гулять. У нас были грандиозные планы дойти до Дворцового моста, несмотря на слипающиеся от лекарств веки. Но планы пришлось скорректировать, так как после восьми вечера гулять, оказывается, можно только во дворе.

Мы дышали воздухом, и Даша рассказывала о своей болезни. Людям, далеким от этой истории, неизвестно как развивается эта болезнь.

Сначала ты просто ешь и поправляешься, на 1,2,3,4,5 и более кг. Потом решаешь не есть или садишься на диету. Может быть, даже худеешь. Потом срываешься и снова ешь много-много, причем запретного: мучного и сладкого. Потом ты впервые засовываешь два пальца в рот. Потом еще и еще. А потом в организме начинают происходить необратимые процессы: мозг считает, что он поел, но еда не дошла до желудка, и просыпается просто зверский аппетит. И это становится похоже на запой алкоголика: ты ешь без чувства меры и насыщения, потом тебя тошнит, потом снова по кругу – ешь и обнимаешь белого друга… Такие «запои» могут длиться по 2—3 дня. Вид после такого соответствующий: потрескавшиеся капилляры и отеки вокруг глаз, общий болезненный вид. Постепенно перестраивается и механизм пищеварения. В перспективе рак толстого кишечника.

Даша говорит об этом очень спокойно. Она решила, что это ее крайняя точка. И дальше только вперед к выздоровлению. Пять лет назад она так бросила курить. И больше не выкурила ни сигаретки. Вот и теперь надежда есть.

Двор нашей клиники совсем небольшой, и даже удивительно, как вообще эта клиника до сих пор осталась в центре города и ее не перевезли куда-нибудь в спальные районы. Для пациентов – это подарок, потому что можно гулять по набережным и любоваться красотой нашего города. А это, как известно, тоже лечит.

Но городом можно лечиться, только до восьми вечера, после восьми только с запиской от лечащего врача. Все, как бы, добровольно, но все-таки это психиатрическая клиника.

На ночь дали новую таблетку. Поплакала. Уснула.

Смс от Глеба «хочешь приеду?))» в 23.45 я проспала.

День 8

Вчера мой психиатр увеличил дозу антидепрессанта до целой таблетки. И выписал на ночь легкое успокоительное, потому что невозможно спать по четырнадцать часов в день, а потом снова в 22.00 уснуть. Поэтому мы тут все жалуемся на проблемы со сном, а они у нас скорее с бодрствованием.

Даша сегодня заявила:

– Если серьезно, то врачи говорят, что при стрессе сон – это самое важное, что позволяет восстановить нервную систему целостно. Поэтому надо слушать свой организм и остановить свой внутренний бег, хотя бы на время лечения.

Это сложно. Потому что терзает мысль, что позорно быть лентяем, что надо трудиться и день, и ночь. С другой стороны, и об этом уже написаны тысячи книг, учитывая скорость информационного потока, который льется на нас в современном мире со всех сторон, нужно давать своему мозгу возможность эту информацию переработать (чаще всего это происходит, конечно же, во сне). А если мозг перестает справляться с потоком информации, а ее не становится меньше, то это первый предвестник проблем.

Я кивнула. Дашка затараторила:

– Дальше возникнут сложности с концентрацией внимания, потом станешь раздражаться, потом плакать и биться в истерике, потом начнутся головные боли, панические атаки, которые будут мешать жить, боли в сердце, тахикардии, аритмии там всякие.

Будешь думать, что это рак, опухоль мозга и еще целый букет заболеваний, а на самом деле просто забыла отдохнуть и поспать подольше. И, если еще случится, вдобавок ко всему этому, сильный стресс: кто-то умрет, бросит и на работе в должности понизят, то вот мы тут, в клинике нервных болезней.

Она улыбнулась и спокойно продолжила:

– Нас окружают улыбчивые и плачущие люди, они все в носках, тапках и в домашней одежде. Наконец-то, мы спим по 16 часов в сутки, гуляем, рисуем, читаем журналы. Грустим, конечно, порой. Иногда, даже очень. Так что спать надо по 8 часов.

Она сделала паузу, подняла вверх указательный палец и добавила:

– Это правда очень и очень важно.

После отмены феназепама мой сон поверхностный: я постоянно с кем-то разговариваю и что-то решаю. Просыпаюсь с тяжелой головой.

Радует солнышко за окном и морозный воздух, когда открываем форточку на проветривание.

Все также машинально проверяю телефон, мне снится, что Мартин мне что-то написал. Просыпаюсь, проверяю – ничего. А было ведь по-другому. Я открывала глаза и читала сообщение:

Ты знаешь, в нашем мире есть большая страна, а в ней – красивый город! В этом городе живет очень красивая и умная девушка, которая однажды встретила мужчину из другой страны (поменьше, чем ее:)!

Она говорит ему, что он особенный, умный и, вообще, ее подарок с небес. Говорит каждый день. Это очень важно для него: верить, что он может быть таким для нее. Он учится в это верить! Когда он слышит ее слова, он радуется, как ребенок подарку на Рождество. Я думаю, она знает об этом. Я хочу сказать тебе, что я так счастлив, потому что ты существуешь и даришь мне так много счастья и энергии каждый день! Думаю, что я очень счастливый парень…

Спокойной ночи, моя прелесть!!!

Каждое утро я просыпаюсь и вспоминаю трогательные минуты из нашего прошлого. Я хочу вернуться туда. Там я чувствовала себя счастливой, а сейчас мне больно.

Потом снова: умылись, завтрак, процедуры, сон, сон, сон.

Постепенно привыкаешь к тому, что в палате кто-то беззвучно плачет, чаще всего это Лана, которая потеряла сына. Она почти всегда плачет. Накрывается с головой пледом и плачет. С ее горем мало что может сравниться. Мне ее очень жалко и хочется обнять, но здесь так не принято. Или просто хочется думать, что так не принято, потому, что достаточно своей боли. Пусть в масштабах вселенной незначительной, неважной и глупой, а для конкретного человека это боль вселенского масштаба.

Мне странно слышать, что депрессия – не болезнь. Мой друг считает, что это «удел слабых». Мой друг не сидит на антидепрессантах. Мой друг пьет. И когда стресс зашкаливает, он напивается в стельку.

Я так не могу, обычно меня после алкоголя тошнит, и я всю ночь обнимаюсь с белым другом и исповедаюсь ему. Или пишу какое-нибудь глупое сообщение из серии: «ты спишь?» человеку, чей сон меня, в трезвом состоянии, совсем не интересует. Потом стыдно просыпаться, стыдно открывать список исходящих и стыдно перед унитазом за то, что ему досталось.

Поэтому, в последнее время, я старалась не пить. И вот я здесь.

Моя задача отслеживать, как меняется мое настроение, в какое время, в какую сторону и отчего это зависит. Сегодня я почувствовала злость.

Дело было так: я пыталась уснуть во время тихого часа. Но, то ли сон по шестнадцать часов в сутки, то ли что-то еще мешало уснуть. И это «что-то» – хруст поедаемых сухариков моей соседкой Мариной. Она расправилась с пачкой, и я подумала, ну вот все, сейчас засну… Но не тут-то было, Марина вытащила из-под кровати чемодан и достала орешки в шуршащей упаковке. Сожрав их, она снова залезла в чудо-чемодан и извлекла из него… эмэмдэмсы!!!! Слава Богу, их она ела не громко, и я понадеялась, что смогу уснуть. Тихий час близился к концу. Хотелось урвать хоть 30 минут сна.

Но, как я уже писала, нас в палате пять человек, поэтому подобно принципу домино, как только затихла Марина, свой чемодан достала Ксюша. Новенькая, которую заселили на место Маши. У нее тревога. Ксюша, женщина средних лет, с фигурой типа квадрат, которую она облачает в свободный спортивный костюм. Он настолько свободный, что не видно никаких вторичных половых признаков. Она постоянно ест. У нас подобралась такая палата. Так вот у Ксюши в чемодане был еще один чемодан, и еще один в нем… И, конечно же, все они были на молнии. Мне уже стало просто интересно, что же там за кощеева игла спрятана у нее в чемодане?

Я открыла глаза и стала наблюдать за операцией «матрешка». Из третьего чемодана Ксюша достала… Лифчик! Надела его и потом снова облачилась в бесформенный костюм. В ее внешнем виде не изменилось ровным счетом ничего! Я решила, что это счастливый лифчик, и раз она пошла в нем в магазин, то ей, наверное, дадут в нем больше сдачи. Обсчитаются в ее пользу, так сказать.

Я все-таки уснула, несмотря на испытываемую ярость.

После ужина меня поймала медсестра на посту и стала расспрашивать о самочувствии, настроении, что меняется в моем состоянии. Я устроилась на стуле поудобнее. Прислушалась к себе и стала вещать: настроение переменчивое, в тихий час обещали грозу, местами облачно, местами дожди. А она все записывает. Потом уточнила:

– А кто у вас доктор-то?

– Виталий Станиславович!

– О! Так он сегодня дежурит! Сходите к нему!

И я пошла. Тихонько постучалась в дверь, приоткрыла ее и сказала:

– Виталий Станиславович, во мне проснулась злость.

Доктор оторвался от бумаг, посмотрел на меня внимательно и жестом пригласил в кабинет.

– Так это хорошо, полезно. На что злитесь?

– На соседок по палате, которые в тихий час фантиками от конфет шуршат.

– Господи, откуда они их берут?

– Из чемодана, Виталий Станиславович. А чемодан на молнии, а пакетик хрустит… Хочется прибить соседок.

– Понимаю, – кивнул Виталий Станиславович.

– Я вот тоже иногда в какой-нибудь сервис звоню, а у них там «ваш звонок очень важен для нас» и мелодия такая заунывная. Потом говорят: «вы на очереди пятнадцатый, ожидайте десять минут». Проходит минут пять, и кто-то механическим голосом сообщает: «вы десятый в очереди, но ждать ответа оператора осталось все также десять минут».

Он пожал плечами и улыбнулся:

– А что делать, приходится терпеть.

Я согласилась.

Виталий Станиславович задумчиво сказал:

– Виктория, я вот совсем не хочу вас больше лекарствами пичкать, поэтому скину-ка вам медитацию. Между прочим, разработка моего научного руководителя. Будете ее слушать. У вас флэшка есть?

– Нет.

– А компьютер?

– Нет.

– О! Я вам сейчас ее на почту отправлю! А она весит 80 метров… Сейчас весь трафик у меня сожрется, а только начало месяца… Ладно! Запускаю в отправку!

– Виталий Станиславович, а у вас нет WI-FI?

Доктор засмеялся в голос.

– Конечно, видите вышку? – он указал пальцем в окно… – Вот она раздает, прям на всю психушку. Может вы и зачекиниться тут хотите?

Я засмеялась.

– Виталий Станиславович, у вас тут постоянно висит точка WI-FI, «кафедра» называется!

– О! Забудьте! Это компьютер кто-то забыл выключить.

В общем, Виталий Станиславович несомненный талант. От него всегда уходишь с улыбкой и с новым лекарством.

Вечером захотелось пройтись по набережной. В конце концов, лежать в больнице в самом центре города и не гулять по красивейшей набережной, минимум странно. Город у нас изумительный, особенно вечерний. Подсвеченный, морозный. Можно просто погулять. Без всяких мыслей. Просто здесь и сейчас. Я подняла глаза к небу и прошептала:

«Спасибо за то, что есть, и за то, чего нет. Спасибо, что жива, здорова и улыбаюсь. И спасибо за веру в собственный путь. Я не знаю пока куда, зачем и для чего, но я чувствую, что иду по своему пути».

День 9

Сегодня четвертый день весны. За окном голубое небо, из открытой форточки доносится пение птиц, солнышко играет за стеклами окон нашей психушки – настроение отличное. Проснулась с улыбкой, потянулась, и даже не стала проверять телефон. Тем более что он все равно сел. Сегодня особенный день.

Сегодня у нас обход. Это значит, что врачи всего отделения собираются в коридоре и под руководством заведующей, заходят в каждую палату.

Мы почему-то должны встать. Легенда гласит, что даже под капельницей, люди пытались стоять во время обхода. Не получалось, конечно, и они сидели на кровати, держась за штатив. Словно мы не в больнице, а в исправительной колонии со своими правилами и законами.

Пришли все врачи, мы стоим, подоконники чистые, постели застелены, продукты спрятаны.

У каждого из врачей есть свой пациент, и заведующая сначала спрашивает пациента, как он себя чувствует, а потом у врача, как он лечит. Поэтому врачи ходят со шпаргалками, и бегло рассказывают, что и как. Сегодня произошел забавный случай. Пока мы, пациенты, стояли, заведующая спрашивала первую девочку, мол, ну как вы тут?

А за спиной заведующей, тем временем началась суета, и молчаливый диалог между врачами: «чей-пациент-то»? «Кому сейчас про курс лечения рассказывать»? И все одними губами: «не мое», «не мое», «не мое»…

И тут заведующая подытоживает:

– Значит, МЫ с вами лечение подобрали правильное и дальше этим курсом и пойдем. За ее спиной было слышно, как несколько человек вздохнули с облегчением.

Запись медитации, которую прислал мне доктор, помогла настроиться на нужный лад. Там некто голосом Левитана читает текст: вы вместе сначала дышите, потом расслабляетесь, потом мобилизуетесь. И хочется встать с кровати и начать уже что-то делать. А никак. Я лежу и смотрю на стену, вспоминаю Мартина и чего-то жду. Такое ощущение, что поставила на паузу свою жизнь, чтобы он разобрался в своей. Я все еще его не отпускаю. Я мечтаю, представляю, думаю о нем. Перечитываю письма и ругаю себя за то, что не ценила того, что имела. Снова открываю почту, читаю его письма и просто отказываюсь верить в то, что происходит сейчас.

Я думаю об одном милом факте…

Благодаря тебе я чувствую себя, как Кристиан Грей (не только потому, что я привлекательный, умный и очень классный любовник :))

Я чувствую себя так, потому что с тобой я ощущаю собственные 50 оттенков… Со мной это впервые.

Мое настроение меняется каждую минуту. Сначала, я хочу тебя во всех возможных позициях… Не хочу разговаривать, думать – чистый секс! Через пару секунд, я хочу просто обнять тебя, прикоснуться к твоему лицу и смотреть в глаза…

Через какое-то время я просто хочу сказать тебе, что ты особенная и очень важна для меня. Я мечтал о тебе всю жизнь!

Но независимо от всего этого, мое главное желание, быть рядом с тобой… Я так счастлив, что ты ЕСТЬ!!!

Какой-то частью мозга я понимаю, что и сейчас поступаю также: не ценю того, что есть, и живу прошлым. За окном весна, там ходят люди, светит солнце и все хорошо, а я лежу в клинике и разглядываю наклейки на щербатых, давно не крашеных стенах, ожидая нового сообщения в почте. И каждый раз не он. И каждый раз новое разочарование.

Когда я сюда поступала, познакомилась с Катей. Кате 23 года, и она тоже работает с клиентами. На этой почве мы подружились.

Мы сидели в очереди за направлением на госпитализацию и переглянулись. Она спросила:

– Ты с клиентами работаешь?

– Да.

– Не в банке, случайно?

– Нет.

– А я в банке… Ненавижу пенсионеров…

Оказалось, что Катю сюда направила ее начальница, которая здесь лечилась двумя годами раньше, после того, как наорала на клиента в зале. Такое банковским работникам не прощают. А, тем более, сотрудникам крупнейшего банка страны.

Мы с Катей попали на разные отделения, и наши пути разошлись, но сегодня за обедом она сказала очень важные слова.

Она сказала: «Он сделал свой выбор!»

Он сделал свой выбор!!

Он сделал свой выбор!!!

Он сделал свой выбор еще в ноябре. А окончательно решил 26 января. Все точка. Выбор сделан.

А я все не могу его отпустить! Я все еще живу на паузе. Чего-то жду и о чем-то мечтаю и, искренне уверена, что лучше него не будет. И надо ждать. С упорством маньяка.

Тем временем в моей жизни должно случиться важное событие. Получение официального документа о разводе.

У меня очень хороший муж. С завтрашнего дня я буду говорить «был». У меня был очень хороший муж. Он мужчина. Настоящий мужик. Человек слова и дела. Он иногда долго думал, как сделать то, что я прошу (если это был какой-то капитальный процесс), меня это раздражало, и я говорила, что он слишком долго думает, а надо делать. Я была недовольна, сколько он зарабатывал, что он делал по вечерам. Сейчас понимаю, что я просто его не любила и не верила в него. А с ним все было в порядке, просто он не мой.

Это я все к чему: завтра надо забирать свидетельство о разводе. А я в больнице. А он вроде как в отпуске. Я позвонила Глебу, чтобы попросить меня отвезти, но он сказал, что занят и перезвонит.

И я стала думать, как мне забрать документы. Ведь денег на такси нет. И даже на автобус.

Тут муж пишет:

Вика, ты завтра в загс приедешь?

Я:

Привет, собираюсь. А ты в городе или уехал?

Он:

До 12 марта я в Финляндии.

Я:

Я в больнице, у меня с 10 до 12 процедуры, потом в ЗАГС поеду.

Он:

А почему в больнице?

Я:

Нервный срыв.

Он:

Сочувствую. Тогда я сейчас выезжаю в Питер. Завтра все получу сам.

Вот такой у меня замечательный муж, а я его не люблю. Поэтому сижу и плачу. Плачу потому, что каждого хорошего человека от себя отталкиваю. А может, виню себя за то, что не могу любить просто хорошего человека. Второе мне кажется более объективным.

И написала ему в ответ:

Спасибо, Женя. И прости меня, пожалуйста, за все.

Но мне не стало легче, мне не стало проще, я просто в очередной раз почувствовала себя сволочью, которая делает больно хорошему человеку.

Тем временем перезвонил Глеб, я сказала, что на выходные меня не выпускают. Он велел, чтобы я отдыхала, и спросил, не надо ли мне купить продуктов. Я призналась, что у меня даже вода закончилась.

Он сказал, чтобы я написала, когда смогу вырваться из больницы, и он подстроится.

Чуть позже я ему написала свое расписание на завтра.

Он ответил:

У меня завтра мероприятия. Завтра очереди будут просто капец. Пиши список, попробую вечером заехать. Только там без фуа-гра.

Я:

Вода без газа 2 литра

Полотенце большое (для тела)

Бананы (те были очень вкусные)

Немного мандарин

2 яблочка (те были вкусные)

Чернослив

Курага

Еще прогулку и поцелуй бы в список включила… Но ты занятой;))

Молоко 1 литр

Сливки 10%

Творог натуральный

Глеб:

Чувствую, что поцелуем ты не отделаешься…)

Я:

Ну, да, ты прав, молока пол-литра))

Мне с ним легко. Я пока не понимаю его роль в моей жизни и свою роль в его. Но мне все равно. Такое со мной впервые. Я воспринимаю его как друга, мужчину. И все… Даже писать особо нечего.

Вечером мы снова рисовали. Мне это все больше и больше нравится. Это своеобразное общение с собой, но через карандаши и бумагу. Я чувствую, как уходит тревога, мысли негативные, страхи. Как будто раскрашиваешь жизнь в яркие цвета.

Вечером позвонил муж:

– Что случилось?

Я рассказала то же самое, что и врачам. И разревелась. То ли от того, что до сих пор перед ним неудобно, то ли просто от того, что знаю, что он сейчас бы успокоил. Погладил бы по спине.

Он уточнил часы приема.

Я спросила:

– Зачем?

– Хочу навестить.

– Не надо, Женя. Меня никто не навещает. Я никого не хочу видеть. Хочу просто побыть одна.

– Я хотел поговорить.

Голос дрогнул.

– Я хотел сказать, что у нас все может получиться. Что я тебя по-прежнему люблю…

– Женя, милый! Год назад я именно в таком состоянии приняла решение выйти замуж. Ты меня обогрел, приласкал, и я снова улетела на волю. Я не поступлю так с тобой еще раз. Ты достоин женщины, которая будет видеть в тебе своего мужчину. А я не вижу. Вот и пилила тебя. Недовольна тобой была. Я тебя по-своему люблю, но желаю тебе женщину, которая будет тебя любить, как ты этого достоин.

А потом мы просто поговорили, как товарищи. И стало легче. В первый раз за год. Будто сегодня у нас случилось прощеное воскресенье.

После этого, конечно, случилась истерика. Потому что, идя по жизни, не всегда понимаешь, когда делаешь ошибки, когда причиняешь боль другому человеку. И еще очень важно: когда делаешь больно себе самому.

Не бережешь себя, выбираешь страдание вместо улыбки, условности вместо любви. И избитая, но такая верная фраза: «жизнь не знает черновиков, жизнь пишется на чистовую».

День 10

Сегодня проснулась в отличном настроении. Застелила кровать, умылась, посмотрела на солнце за окном! Весна! Ура!

Проверила телефон, аккумулятор сел, поставила на зарядку.

За завтраком много смеялись. Выяснилось, что наша история с «очищением палаты» с церковной свечкой и в платках, дошла до заведующей отделением. И мало того, что нам запретили жечь свечи, так еще и приписали к «сатанистам», которые совершают свои обряды по вечерам. В общем, больница, как любое другое место, слухами полнится.

После завтрака я включила телефон. Два новых письма в почтовом ящике. Одно от Мартина.

Захлестнула волна адреналина. Кровь прилила к лицу, к шее, сердце бешено забилось.

Пять дней назад я написала ему:

Я все еще скучаю по тебе…

И вот он ответил:

Я скучаю по тебе тоже… Конечно… Но это не меняет ничего!

Выдох. Выдох. Выдох.

Вдох. Выдох. Выдох. Выдох.

Написал. Спасибо. Он есть.

И даже как-то лучше стало.

Сегодня по плану два важных мероприятия: групповая и индивидуальная психотерапия.

Групповая психотерапия в прошлый раз закончилась темой «обида». С нее началась и новая сессия. Мы подытожили, что значит обида для каждого, и заметили, что у нас всех разное представление об обиде. Для кого-то это несбывшиеся ожидания, для кого-то проблема с самооценкой. Психотерапевт сказал важную вещь: самооценка – это фундамент личности. И если фундамент шаткий, увы и ах, вы здесь частый пациент. Обида иногда работает в паре с чувством вины. То есть тот, кого обидели, может считать себя виноватым в том, что его обижают. Мол, это он допустил, чтобы все об него ноги вытирали. Это и есть проблема с самооценкой. Еще мы говорили про женщин, которые выбирают одиночество. Что они все могут сами и им не нужны мужчины, из-за обиды на какого-то мужчину в их жизни. Это их выбор, потому что обида – это, и, правда, заноза, которую можно вытащить и залечить рану. Чтобы жить дальше счастливо.