Калейдоскоп

– А потом?

– А потом в клинику моего друга привезли в бессознательном состоянии какую-то бродяжку, которая там и умерла. Я ее паспорт-то на имя Лауры Бруно и припрятал, врачам порой бывает проще достать документы, чем кому-то еще. Но тут на свет собрался появиться ты, и перед нами встала новая проблема.

– И какая такая проблема?

– Рик, беременность меняет женщину. И не надо делать такое выражение лица, я сейчас говорю об изменении ресурсов организма. При беременности все силы матери направлены на сохранение жизни плода и малейшая угроза может привести к всплеску совершенно невероятных способностей. Доводилось в свое время читать о том, как беременные женщины при угрозе нападения могли нападавшего покалечить, а то и убить. Так вот, у Лили во время беременности резко возросли способности к э-вампиризму. Хорошо, что меня родители когда-то просветили и я вовремя заметил признаки. Тебе объяснить, чем демонстрация «высасывания» ею энергии у окружающих могла закончится? Хорошо, если особо набожные костер бы не устроили.

– Эээ…, ну, а если не контактировать особо ни с кем?

– Угу. Предлагаешь жить в клетке? Только вот регулярные врачебные осмотры никто не отменял. А роды? Там при потере крови и жизненных сил у Лили был шанс всю бригаду непроизвольно «выпить»!

– А как-то контролировать?

– Попробуй понять, что это себя можно научиться контролировать, а контролировать потребности растущего в тебе плода, жадного до дармовой энергии в принципе невозможно! Ты требовал постоянной подпитки, в противном случае мог «осушить» мать.

– Ну, допустим, можно было сделать кесарево…

– Нельзя, у твоей матери аллергия на большинство видов наркоза. А эпидуральную анестезию тогда еще не придумали. Да это еще полбеды, можно было подобрать бригаду из таких же э-вампиров и ничего бы они от себя «отпить» не дали. Собственно, так мы потом и сделали. Хуже другое…

– Что может быть еще хуже?

– А вот та самая наследственность. Если у беременной просыпается тяга к э-вампиризму, как думаешь, какие у ребенка шансы родиться донором?

– Ну-у…

– А грудного вампирчика еще надо потом как-то дорастить до более-менее сознательного возраста, чтоб научить самоконтролю. И не получить на выходе хладнокровного энергожора. Но говоря о наследственности, я имел в виду еще один, неизвестный тебе фактор. Предрасположенность к «отъему» энергии – фамильная. Вот со стороны матери в Лилиной семье как раз такие и водились. И ее родной дядя по матери об этом был прекрасно осведомлен. И сам такие способности втихаря развивал, и на дочь сестры облизывался, подозревая в ней мощный потенциал. А был он из некой властной структуры, которая вроде как занималась не шибко легальными опытами над людьми, и заполучить молодую сильную э-вампиршу с подрастающим поколением для исследований – это ж за счастье! Тебя бы на молекулы разобрали, а ее превратили в инкубатор для поставки монстриков на опыты. А теперь спроси меня еще раз, почему мы не хотели, чтоб о вас с матерью кто-то знал.

– Даже так… а дальше?

– Ты появился на свет 26 декабря 1991 года, в день официального развала СССР. Лиля как узнала, долго хохотала, насчет того, что достаточно было год подождать и эта махина сама бы развалилась, глядишь и прятаться бы не пришлось. Потом подумала и сказала, что все равно не зря, иначе бы у нас с ней и этого года не было, а потому она ни о чем не жалеет. Лиля была необыкновенной.

– Я родился под Рождество!

– Это ты воспитателям в приюте сказал, как запомнил, потому что оба праздника вы отмечали одновременно. А им что, как сказал, так и записали. Документов-то не было.

– Так, и что мешало пожениться после моего рождения?

– Да то, что ты родился, но проблема-то не исчезла! Двое э-вампиров на выгуле, большая и маленький! Если саму Лилю я с грехом пополам научил контролировать жажду энергии, то проделать это с маленьким ребенком до определенного возраста в принципе невозможно. Такие способности прятать надо. А в качестве моей жены и ребенка спрятаться не получится, моя пафосная семейка об этом позаботилась. Да еще этот ее дядюшка в качестве розыскника… Мы договорились, что она официально «засвечивается» по жизни как Лаура Бруно, тем более, что и рожала она под этим именем. Я помогаю, но по-тихому, чтоб никто ни в чем не заподозрил скромную мать-одиночку. Твоя матушка заранее наплевала на подпорченную репутацию, на возможные косые взгляды и сплетни, лишь бы никто ничего лишнего не знал. Она была необыкновенно отважным человеком, хотя ей к тому моменту исполнилось всего двадцать четыре.

Мы перебрались в Неаполь и сумели как бы случайно снять две квартиры дверь в дверь на одном этаже. Потом как соседи познакомились, но общались на людях исключительно официально, и только по ночам, когда ты засыпал, я мог обнять свою женщину. Я работал в колледже, вел занятия по психологии, Лиля осваивала бухучет, чтоб получить работу не в офисе, а на дому, и так прошло три года.

А в 1994 мне пришлось вернуться в Рим. Умер мой отец и моя мать в общем-то справедливо потребовала исполнять обязанности главы семьи, которые автоматически перешли ко мне. Лиля переехала на месяц позже меня в соседний дом, где я через посредников нашел квартиру. Тебе пора было социализироваться, и я подобрал самый продвинутый детский сад, куда сам же устроился дошкольным психологом на неполный рабочий день.

– А почему я попал в приют?

– А потому что Лилю все это время целенаправленно искали. И нашли.

– Этот самый дядя?

– Этот самый.

– А чем он так страшен? Страна развалилась, спецслужбы поменялись, что и кому он мог сделать?

– Эх, молодой ты еще. Запомни, есть такие службы, где бывших не бывает. Этот оказался именно из таких. Он со стороны спецслужб в своей конторе аккурат финансы курировал, которые на опыты тратились, чуешь? И когда страна развалилась, не растерялся, а подсуетился и быстренько вложил накопленное как один из учредителей в «КМБ БАНК»43. Нехило, видимо наворовал в свое время. Так что денег и времени на поиски Лили у него было и было. Рассуждал он просто: племяшка пропала в Италии? Язык знала? Там и будем искать. Он по следу просто пустил частных детективов с ее фото по разным городам. Они ее и обнаружили в 1997 году на Хэллоуин в Венеции. Мы думали, что хорошо следы замели, а прокололись на случайности. Лиля и цвет волос сменила, и прическу, и линзы носила, и стиль одежды, а узнали ее, когда она взяла напрокат маскарадный костюм и шла в нем забирать тебя из кофейни, чтоб идти на празднование Дня всех Святых. Сюрприз хотела сделать. Ну что, сюрприз удался.

– А какой костюм-то был?

– Ангела. Ты если ее запомнил, то с короткими черными волосами и темноглазой. А тут к белому костюму прилагался блонд-парик, ну, и зачем портить линзами голубые ангельские глаза? В костюме и парике она оказалась собственной копией семилетней давности. Ее и взяли буквально на улице. Она все, что сумела сделать, спустила в унитаз документы на имя Лауры и Риккардо Бруно, пока не додумались ее обыскать, чтоб даже намека не дать, под каким именем она жила, и чтоб не знали, что есть ты.

– А на что она надеялась?

– Что, если возьмут ее, тебя искать не будут, сложно искать того, о чьем существовании не подозреваешь. И на то, что тебя сумею найти я.

– А ты?

– Дурак я. Я искал женщину с ребенком или без. А надо было наоборот. А когда я додумался до нужного варианта, то перевернул все римские приюты и тебя не нашел. Меня же не было в Риме, когда Лиля устроила вам поездку в Венецию, я и искал не там. Я искал тебя и боялся, что уже поздно и ищу я зря. Контролировать-то ты отъем энергии не умел, попасться мог особо наблюдательным как нечего делать. Я очень боялся, что у тебя выявят вамп-способности, и тогда конец всему, не миновать тебе как сироте попадания в подопытные, а это дорога в один конец.

Да и потом, когда я перелопачивал документы по венецианским приютам, выяснилось, что записали тебя специфически, переврав все, что можно. Ты в детстве слегка картавил, и плохо выговаривал букву «Р», и оказался по новым документам Риком Буно. Буно, а не Бруно! Да еще сказал, что маму зовут Лиза. Я уже потом понял, в чем дело. Это я ее называл fiordaliso44, а ты, видимо, так и запомнил. И, естественно, никакой Лизы Буно не нашли.

– Ну, и что потом?

– Потом тебя усыновили, и следы потерялись. Но ты оказался неуживчивым, и приемная семья тебя вернула. А приют в Венеции к этому моменту прикрыли, и ты был переведен в Миланский приют, но уже под фамилией усыновителей. Чехарда получилась еще та, при том, что я даже не понимал, где и как тебя искать. А к моменту выхода из детдома ты настоял на смене фамилии. И миру явился Риккардо Скварчалупи45. Как думаешь, я догадывался, что ты так назовешься?

– Да, такое предположить непросто. А Лиля?

– А ее дядюшка увез в Москву. Нет, как подопытная она ему бы уже не пригодилась, контора с опытами над людьми после развала Союза приказала долго жить, но как э-вампир – очень. Он еще тогда начал сколачивать команду э-киллеров. А что, идея богатая. Никаких улик, никаких подозреваемых. А сколько в лихие девяностые стоило «естественное» убийство, ты себе даже представить не можешь. А тут племяшка с нужными способностями. Поднатаскать, и готовый ручной э-киллер. Только Лиля отказалась.

– И что?

– А то, что дядя воспользовался наработками своей развалившейся конторы и в наказание одел ей ошейник-блокиратор, не позволявший пользоваться чужой энергией вообще, да еще с ментальным запретом на возможность рассказать-пожаловаться. Он все рассчитал, тварь, как Лиля почувствует нехватку сил, так и прибежит на поклон, а он ее на этом и подловит. И никуда она потом не денется, исправно будет «глушить» всех, но кого дядюшка укажет. И пикнуть не посмеет, или там пожаловаться кому, ибо кому жаловаться, если у самой пара трупов за плечами?

– И?

– Он не учел ее характера, она уперлась намертво. Ей в тот момент было 30 лет. И следующие 18 лет она прожила в ошейнике.

– Что, так и не снял?!

– Нет. Она сама как-то умудрилась это сделать в 2015 году, и мгновенно сбежала из Москвы в Рим. Нашла меня, и мы уже более правильно организовали твои поиски.

– И как поиски? Увенчались успехом?

– Да. Только вот тебе к тому моменту было двадцать пять дет, у тебя была устоявшаяся жизнь, и мы не знали, что мы тебе скажем. И что мы вообще можем тебе сказать. Тем более, что твоя мать опять вынуждена жить по чужим документам.

– А вот то же, что и сейчас.

– И в ответ услышать то, что носится в воздухе: почему ты на матери не женился, почему вы меня бросили, почему она сообщить обо мне не могла, почему ты меня так и не нашел, я сам вырос и теперь знать вас, гадов, не хочу!

– В общем, да. И, действительно, почему она сообщить тебе обо мне не могла?

– А потому что любые средства связи для нее жестко контролировались. И сообщение, попади оно не ко мне, а будучи перехвачено дядей, означало, что он найдет тебя раньше меня. Твоя мать если столько лет сумела выдержать в блокираторе, то исключительно потому, что каждым днем своего молчания выцарапывала тебе день нормальной жизни. И не смей ее осуждать. Тем более, что мы тебе помогали неявно.

– Это как же?

– А так! Например, два года назад твой непосредственный начальник Жанфранко Каприано приходил ко мне с просьбой излечить его от пагубного пристрастия к курению, ибо врачи запрещают, а у самого силы воли не хватает бросить. Излечил, чего ж не излечить. Заодно внушил ему под гипнозом, что тебя повышать пора. Ты думаешь, капитана раньше срока получил просто так, а вот и нет, пришлось попотеть!

– А матушка не желает сыночка лицезреть?

– Почему же, желает. Но без прямого объявления о себе. Ты бассейн посещаешь? А после бассейна на массаж ходишь к синьоре Лине Гирландайо. Это она. Именно она достала твой генетический материал. Она тебя подпитывает раз в неделю, чтоб ты не запалился, слишком открыто «кормясь» от окружающих.

– А разве так можно, если она вампир?

– Лиля хорошо умеет и копить, и передавать энергию, а уж для тебя ей собранного запаса не жалко, мог бы и сам сообразить.

– Так, про неявно я понял. А что ж ты, папаша, обнаружив меня в двадцать пять лет, впоследствии в моей жизни явно не объявлялся?

– А я объявлялся. Думаешь, после беседы с кем тебе самые аппетитные мальчики в твоем гей-клубе перепадали?

Нет, покер явно не твоя игра. У тебя на лице крупными буквами написано: откуда, ж ты, сволочь, это знаешь. Оттуда, откуда ты понять не мог, почему я тебе знакомым казался. Распорядитель Мефисто в «Nebbia blu», конечно. А бутафории-то сколько по местным правилам пришлось использовать: маска, плащ с капюшоном, беседы полушепотом, конспирация, чтоб ее черти побрали. Уж больно мне не хотелось личность свою тебе демонстрировать раньше времени. Сильно возмутился? Нет, челюсти сжал, собрался, мордочкой посуровел.

– Осуждаешь?

– С чего бы? Ну, бисексуал ты, что ж теперь, не жить совсем? Но как психолог со стажем, могу тебя утешить – тебе от «голубых» не секс требуется.

– То есть как не секс? А зачем тогда я вообще…

– Рик, ты э-вампир, и твою природу не переделать, свыкнись уже с этой мыслью. Ты по своей сущности нуждаешься в подпитке энергией. Ты невольно «отпиваешь» от тех, кто тебя окружает. Потому и бабы твои долго не выдерживали рядом с тобой и исчезали под разными предлогами. А теперь подумай, кто может оказаться выносливей – слабая «постельная принадлежность» женского пола или накачанный парень-спортсмен? Хлюпиков в «Nebbia blu» не держат. Кстати, о выносливости: если в детском доме тебя окружало множество детей, и там твои «отпивания» энергии на общем фоне сказывались мало, то усыновителями в узком семейном кругу ты мог знатно попользоваться, потому им и пришлось тебя возвращать. Опасное это дело, находиться рядом со стихийным потребителем жизненной силы.

– Так, с этим понятно. Вернемся к основной теме: зачем ты сдал нам исполнителей Пелагатти?

Вот оно. Ох, как же не хочется сознаваться, а придется. Ну… частично.

– В 2015 году после побега Лилии из России член правления российского КМБ банка Кошкодавов Леопольд Маркович тоже перебирается из Москвы в Рим, теперь уже как Леопольдо Пелагатти, член наблюдательного Совета банка Интеза. Я так понимаю, тут совпали и деловые, и личные интересы. С одной стороны, доступ к власти и деньгам банка, плюс шанс нехило загрести на организации заказных смертей, с другой стороны, розыск беглой родственницы. Лилия все эти годы его ненавидела и мечтала отомстить, только вот на чем его можно было подловить? Но шанс был, пусть маленький, но был. На сообщниках. Она знала этих неуловимых киллеров еще по России, дядюшка не всегда держал язык за зубами, да и продемонстрировал пару раз, чем может закончиться неповиновение. Она понимала, что переехавшие за дядюшкой убийцы сюда не отдыхать на старости лет приехали, а выполнять очередные заказы, и надеялась доказать их связь с Пелагатти, как с организатором. Вот ты бы отказался отправить в тюрьму банду иностранных киллеров, которые крошат родных граждан почем зря как повар картошку?

– Обязательно бы согласился. Я, кстати, от этой мысли и до сих пор не отказался.

– Вот и она на это надеялась. Следить за самим Леопольдо – опасно, он как человек публичный всегда в общественных местах со свидетелями и под камерами, да и наверняка подстраховался насчет связи с подручными. Но сама эта троица подручных сидела тихо и никому была не интересна, потому и вычислить график их законной и не совсем законной деятельности гораздо проще. Два года чуть не любую свободную минуту она посвящала слежке за этой тройкой, меняя виды транспорта, парики и одежду. И поняла, как они действуют. Внешнюю цепочку «заказ пиццы – передача информации с курьером – обработка потенциальных заказчиков – отмашка о согласии – «добро» на смерть» она проследила. Кстати, деньги передавались через камеры хранения двух центральных вокзалов, чтоб избежать лишних контактов. Половину суммы обычно брали вперед, половину по исполнении, тут ничего нового. Плохо было другое. Ей по-прежнему не с чем было идти к представителям власти.

– Как это не с чем? А совпадение передвижений Тоцци и Лепре с появлением такой горы трупов?

– Рик, но до пор никто даже не почесался эту гору не то, чтоб как-то классифицировать, а хоть что-то заподозрить, и вообще начать расследовать! Смерть естественная? Естественней некуда! Ну так выдать заключение безутешным родственникам и забыть об этом происшествии. Ты вот сейчас уже в курсе и совпадений, и наличия э-способностей, так как, сумеешь этой троице предъявить обвинение в убийствах? А внятно доказать, как они это проворачивают? Молчишь? Ты своим-то сотрудникам рискнул сказать кого они ищут?

– Н-нет, я сам думаю, как бы поаккуратней преподнести этакую новость…

– И это ты, офицер полиции! А теперь представь, что и как она бы объясняла полицейским! При этом не забывай: у нее гражданство другое, документы чужие, способности подозрительные, ссылки на метод убийства из области фантастики и с доказательствами полный швах. А если бы даже в такой бред и поверили, сразу возникал вопрос: откуда сведения? Ах, он Вас лично пытался обучать на э-киллера! А не наговариваете ли Вы на почтенного синьора? Вот у нас тут давно лежит ориентировочка на розыск его не вполне нормальной родственницы, а Вы так удачно к нам сами с обострением пожаловали! Куда бы ее определили, догадываешься? Санитары из ближайшей психушки – вот лучшие собеседники для таких экзальтированных дамочек на ближайшие годы. Как думаешь, её устраивал подобный расклад? И, заметь, к мести дядюшке это ее никак не приближало.

Но допустим, только допустим в порядке бреда, что нашелся бы кто-то, кто к ней бы прислушался и задумался. Знаешь, чем бы закончилось? Он бы мгновенно пригласил нужных ребят из спецслужб. А уж те Лилю из своих рук бы точно не выпустили. Понимаешь, Пелагатти владел некой методикой развития дара э-киллеров еще со времен СССР. Только представь себе, как твои собратья из смежной структуры вцепились бы в возможность создания потенциальных ликвидаторов тех, кто неугоден власти, что в стране, что за рубежом. Причем, если Лилю вербовали бы, максимум, в обычные киллеры, от чего она и так еле сбежала, то дядюшку бы холили и лелеяли, о да! И чтоб потенциальных вампиров научил выцеплять, и чтоб методику их обучения передал, ну, или сам их учил. И чего бы она добилась? Вместо мести ей – опять рабство? Или ликвидация? А дядюшке – возможность наплодить дополнительных убивцев?

– Да, выбор невелик… А анонимно подставить эту троицу: Валио, Тоцци и Лепре?

– Без доказательств? Валио просто курьер, ему толком нечего инкриминировать, на добровольное признание этих двух красавцев тоже можешь не рассчитывать. А главное: Пелагатти они бы не сдали ни за какие посулы и обещания, он их крепко держал за горло. Тогда, в России в 90-е они все трое мощно наследили, убирая ненужных бизнесменов и иже с ними. У них руки не по локоть в крови, а, считай по самую маковку. А банкир наш их на родине от «вышки» отмазал, «чистые» документы сделал, в европейскую страну перевез, возможность подработать дал. Дело-то не в благодарности даже, просто любая их попытка неповиновения и информация о них тут же передается… да вот представителям российской полиции, к примеру. А поскольку основные преступления ими совершены в России, тебе же и придется заниматься их экстрадицией46.

– И мы так их и отпустим? А если мы используем свое право и не отдадим? Как насчет преступлений, совершенных на нашей территории?

– Рик, я не синьор Пелагатти, и уж тем более, не господь Бог, я тебе передаю то, что знала Лиля. Где-то лежат документы, доказывающие их причастность к далеко не одному убийству на родине, что делает их послушными куклами банкира. Существуют ли подобные свидетельства об их преступлениях здесь, ни ей, ни мне неизвестно. Зато если бы полиция начала «копать» со стороны исполнителей, дядюшка мог и сообразить, чьих это шаловливых конечностей заслуга и спровоцировать мощную волну поиска Лили по максимально неприятному обвинению. Пока он известный крупный финансист – как думаешь, чье слово окажется весомее, его или никому не известной нелегальной эмигрантки?

– Н-да… ладно, и что было дальше?

– Что было, думать сели. Само отслеживание внешней «рабочей» цепочки банды не приводило к решению главного вопроса: как зацепить Пелагатти? Нужно было докапываться до внутренней цепочки: связь заказчиков и организатора.

– Сейчас угадаю: и тогда появилась эта отработка в лаборатории Камиллы Манчини, и возможность проследить за сообщениями на сайте «Счеты».

– Не сразу. Мне пришла в голову достаточно простая мысль, сравнить всех известных нам заказанных, постараться понять кому они могли мешать, и проверить Интернет-активность их родных и близких. Подавляющее большинство людей даже не замечают, если кто-то аккуратно подключается к их вайфаю и копается в содержимом их ноутбуков. И когда шестеро родственников и знакомых убитых резко свернули своё посещение этого сайта, стало понятно, где искать. А уж подсмотреть, с кем Адриано Риччи и племянник его, Бернардо Сарто общаются по электронной почте и планируют заключить договор на модератор-мониторинг и вовсе оказалось несложно. И только тогда я и устроился в лабораторию синьоры Манчини. А уж получить доступ к жалобам, будучи модератором, вообще не вопрос. Это, строго говоря, и была моя работа. Именно там и нашлась нужная связь: перелив «заказов» проходил через компьютер секретариата банка Интеза, где трудился Пелагатти. Так что оставалось понять, кто из обидчиков будет выбран в качестве объекта уничтожения и проследить за передвижениями пары Тоцци и Лепре. Так появился шанс «привязать» банкира как организатора убийства к последующим трупам.

– И много жертв за время Вашей работы Вам удалось установить?

– За год моих дежурств – четверых. Вот список. Заказчик – Антонелла Маручелли, жертва – ее бабушка, Николетта Эспозито, исполнитель – Фернандо Тоцци. Заказчик – Питрина Серра, жертва – муж, Ипполито Серра, исполнитель – Фернандо Тоцци. Заказчик – Джизелла Страффи, жертва – отец, Бартоломео Страффи, исполнитель – Стефано Лепре. Заказчик – Аурелио Буджардини, жертва – жена, Кристина Буджардини, исполнитель – Стефано Лепре.

– Откуда такая точность?

– Когда знаешь кого искать – адреса пробить не проблема. По адресам именно этих жертв в момент смерти ездил один из этой сладкой парочки, Лиля отследила.

– Там ведь люди умирали… Что, сообщить в полицию совсем никак?

– Да мы уже дозревали…, хотя и подозревали, что нам не поверят, но тут умер Пелагатти, и у нас оказались развязаны руки, так что я с чистой совестью отправил в полицию сообщение о заказах пиццы, и понадеялся, что дальше вам будет проще действовать самим. Надеюсь, не ошибся.

– Кстати об убийстве Пелагатти, нет мыслей, кто это мог сделать?

Мысли у меня есть, только вот делиться ими я желанием не горю.

– Нет. Но, похоже, сей экземпляр дорожку перешел очень и очень многим. И если учесть то, что писали в новостях, можно сузить круг подозреваемых. Убийца медицински подкован и достаточно силен.

– Из чего это следует?

– Способ убийства уж больно специфический. Он мог прийти в голову только врачу, и то, не каждому. А протащить упитанное тело банкира в люк и там его еще ворочать под силу только тренированному человеку.

– Я так понимаю, у Вас есть алиби на период его убийства?

– Возможно и найдется, если меня поставят в известность об этом периоде.

– Неделю назад вечером 12 сентября от 21.30 до 24 часов.

– Я был дома, и да, у меня в гостях с 18.00 до 22.30 находился мой старый знакомый Паскуале Бьянки, мы когда-то вместе учились.

– А как же дежурство на сайте «Счеты»? Разве с восьми вечера до полуночи не Ваше время? И, почему, кстати, Вы сегодня опять отлыниваете?

– А я попросил замену по четвергам, стребовав хоть один выходной день. И думаю, я не проиграл, променяв жалобы истеричек на беседу со своим приятелем.

– А потом?

– А потом ко мне в гости пришла твоя матушка, и синьор Бьянки, как воспитанный человек, принял решение удалиться.

– Другими словами, ваше совместное алиби на период 22.30–24.00 весьма сомнительно.

– Тем не менее, мы находились дома, никуда не выходя, и съемки камер наблюдения могут это подтвердить.

Про то, что это ее рук дело, я, понятно, даже не заикнулся. Равно как и том, насколько быстро ей пришлось все это проворачивать в одиночку, а потом пулей лететь ко мне. Рикардо задумался, но уже следующий вопрос показал, что память у него цепкая и к цели он идет как носорог, не сворачивая.

– Кстати, не просветите ли Вы меня насчет смерти мужа своей племянницы? В свое время слухи ходили уж больно странные…

– Не трогал бы ты Неличку, ей и так досталось.

– Тем не менее, мне интересны подробности.