скачать книгу бесплатно
– Я тебе говорил не брать? У тебя игрушек мало? Это что для тебя, игрушка?! Отвечай же! – заорал отец после очередного молчания Максуда. – Это Саид тебя надоумил? Он предложил взять его?
Максуд опять молчал.
– Ну как Саид мог ему такое сказать? Откуда ему знать, что в доме револьвер? – попыталась заступиться за сына Айшат.
– А ты его не защищай! Он мог убить Асхаба! Твоего сына, наконец! – со злостью выкрикнул Магомед. – И были бы здесь похороны, а не разбирательство.
Отец откуда-то узнал все детали. Я не говорил, Саид тоже не мог сказать, значит Асхаб проговорился – расстроился Максуд. Теперь больше чем мне, попадёт Саиду.
– На то они и дети! Я тебе говорила спрячь. Говорила, что дети дома. А ты ничего не сделал! – выпалила Айшат.
– Если бы Максуд не водился с твоим Саидом, этого бы не случилось. Неужели ты не видишь, каков твой Саид? Он пагубно влияет на Максуда.
Саид в это время уже подходил к дому матери. От голода бурчало в животе. До него начали доноситься голоса. Приостановился. «Обо мне говорят», – ёкнуло сердце.
– Это твой Саид всегда в любой школьной неурядице и беспорядке участвует! Более того, он зачинщик, а не просто участник! Его не выносит ни один учитель. Он не уважает никого. Ему плевать на всех и на Максуда в том числе. Я не услышал ни одной похвалы в его адрес ни от учителей, ни от односельчан. Более того, он подбивает всех остальных учеников на глупые поступки. А они, как слепые котята, следуют за ним. Не видят, как он ими вертит. И я запрещаю тебе, Максуд, общаться с ним и запрещаю ему приходить в мой дом! Ясно?! – со злостью выпалил Магомед и открыл дверь.
Увидев за дверью Саида, он ещё более рассвирепел и закричал, обращаясь к Саиду:
– Ты слышал то, что я сказал?! Я запрещаю тебе приходить в этот дом и запрещаю общаться с Максудом. Даже близко к нему не подходи. Ты всё уяснил? – сбавляя тон, он впился взглядом в лицо Саида.
Саид посмотрел на маму, на её глаза, в отчаянии смотрящие на мужа. Её голова качалась из стороны в сторону, словно не могла поверить в услышанное. Словно она хотела сказать Саиду: «Не верь! Не верь тому, что говорит Магомед».
– Магомед, прекрати! – с мольбой крикнула Айшат.
– Не вмешивайся, – процедил сквозь зубы Магомед, не сводя взгляда с Саида.
– Я больше не приду, – удивительно спокойно и твёрдо произнёс Саид и, отвернувшись, неторопливо вышел за ворота.
– Ты видела?! Видела? Я же говорил, что ему плевать на всё! Ему всё равно!
– Уйди. Иди уже на свою работу. Ты долг свой выполнил, защитил семью от опасности, иди теперь, – горько сказала Айшат, вошла в комнату, рухнула в кресло и лежала, не двигаясь. Глаза её были открыты, руки, словно неживые, свисали вниз. Она просто смотрела на нелепый узор ковра, бессмысленно проходила взглядом вдоль орнамента вновь и вновь. Ни слёз, ни рыданий. «Я опять не смогла защитить тебя, мой мальчик. Лучше бы я умерла сегодня!»
Глава 9. Школьные будни
На уроке языка, в сочинении нужно было написать самый приятный и самый неприятный момент из жизни. А какой он самый приятный момент? Когда родители были вместе, и мама отвела его, маленького Саида, посмотреть на канатоходцев.
Они разъезжали по сёлам, показывали свой талант и собирали деньги. Кто сколько даст. Так и зарабатывали. Играла зурна и на высоте, по верёвке, без страховки шёл уверенно и смело канатоходец. Он то прыгал, то стоял на одной ноге, а потом выбежала девчушка лет шести и тоже выделывала трюки. Надо же подумал Саид, смотря на неё. Такая маленькая, а не боится ничего. Если тренироваться, и ты сможешь – сказала мама Саиду. И пусть некому было тренировать и ни разу не пришлось взобраться на канат, но уже от одного осознания что ты тоже так можешь в сердце зацвели все полевые цветы одновременно. Вот тогда я был абсолютно счастлив- думал Саид. Ну а про самый неприятный момент из жизни сухо написал: в день, когда разбил во второй раз мамину вазу. Зазвенел звонок, Саид первым сдал работу и выбежал в коридор. Потихоньку старшеклассники подтянулись к нему и болтали кто о чём. Асхаб был задумчив и выглядел крайне расстроенным. Ему тоже запретили общаться с Саидом, но дело было совсем в другом. Он чувствовал себя предателем, хотя не хотел этого. Это случилось спонтанно. Как-то в разговоре с одноклассниками, когда речь шла об оружии, не удержался и похвастался, что держал револьвер в руках. Они естественно не поверили, и он выболтал, как и при каких обстоятельствах в доме Максуда произошёл инцидент с выстрелом. Асхаб, конечно, предупредил, только никому не говорите. Но раз выболтал он, не факт, что другие удержатся. Да у них даже такой веской причины нет, чтобы не поделиться таким интересным случаем. И вроде бы хочется поговорить с Саидом, объяснить, что это вышло случайно. И все же трудно на это решиться. Пока он стоял весь в себе, Умар ловко подметив рассеянность Асхаба, подкравшись сзади, снял с него кепку и убежал в конец коридора.
– Отдай! – раздражённо крикнул Асхаб и побежал за ним. Увидев, что Асхаб уже близко и вот-вот выхватит из его рук кепку, Умар резко поднял руку вверх. Однако задел оконное стекло. Раздался звон, стекло рассыпалось по полу, прибежали учителя и ребята из других классов. Дежурная учительница грозно покачала головой.
– Ну вот, что это такое? Ни минуты нельзя оставить одних. Ну и кто это сделал?
Никто не ответил.
– Лучше признайтесь по-хорошему, всё равно узнаем. Кто? – настаивала учительница.
Уборщица убрала осколки стекла, а их всех вызвали к директору.
– Ну вот, сейчас начнётся допрос, – вздохнул Али.
– Ребята, не выдавайте меня, – попросил Умар. – Меня отец убьёт. Ещё за прошлый косяк наказание не отменили.
– Не выдадим, не бойся, – улыбнулся Саид.
– Ну молодцы! Нечего сказать, – начал директор. – Ну что, чуть перемена, и сразу пошли всё рушить? Нельзя на улицу выйти и там поиграть? Воздухом подышать? Так нет же! Нам обязательно нужно болтаться в этом тесном коридоре.
Молчание.
– Ну и кто это сделал? – уставился директор на учеников.
– Я, – сказал Саид.
– Так и знал, что это ты! – директор, размахнувшись, бросил ручку на стол. – Восемь лет ты уже в школе и до сих пор ничего путного не сделал! Во всех передрягах ты, ты и только ты! Что же ты за человек такой, что везде и всюду устраиваешь бардак и беспорядки?
– Да, я разбил стекло. Я вставлю новое. – Спокойно пробарабанил Саид.
– К утру! Чтобы к завтрашнему утру стекло было на месте! А сейчас – вон! Вон из кабинета все!
– А ты негодник! Заруби себе на носу. Ещё одна выходка и вылетишь из школы. Я тебя исключу. Сначала научись человеком быть. И что только в башке твоей творится, хотел бы я знать?! Я тебя предупредил! Всему есть предел и нашему терпению тоже! Вооон! – крикнул он, указывая пальцем на дверь, красный от гнева и беспомощности.
Ребята послушно вышли.
– Зачем ты всё взял на себя? – недоуменно спросил Асхаб.
– Мне не впервой, – рассмеялся Саид. – Да и дома меня за это никто не поругает. Так что мне это ничего не стоит.
– Спасибо, Саид, я твой должник, – положил руку на плечо Саида Умар.
– Должник – не должник, а стекло сам доставай. А установить уже все вместе установим.
На следующее утро Саид улыбнулся про себя и несколько раз кивнул головой, услышав крики из дома Умара. «Опять из-за меня ругаются». Но несмотря на улыбку, в душе ему стало обидно, на секунду его сердце будто защемило, а за тем он улыбнулся, подняв взгляд на небо и двинулся по улочке вперед.
– И почему стекло разбивает Саид, а ты несёшь новое на замену, а? Сам разбил, пускай сам и ставит своё стекло… Почему ты его слушаешься? Кто он вам? Босс?! Почему вы все исполняете его команды? Он пальцем поманит, так вы и с крыши прыгнете? – всё не унималась мать Умара. Не водись с ним больше, даже близко не подходи, нет добра от него! И не будет!
– Мама, я тебе объяснял, что у него дома нет стекла.
– А у нас, значит, есть, да? Так давай, тащи из дома всё, чего у него нет, и дари ему. Ну! Давай же!
– Мама, – устало откликнулся Умар, стоя в дверях, – ну я обещал уже.
– Раз обещал, пусть несёт, не обеднеем от этого, – раздался голос отца Умара.
– Так ведь дело разве в стекле? Меня выводит из себя, что они делают всё, что ни прикажет им этот Саид. Идиоты! Мозгов своих нет ни думать, ни делать. Ходят за ним, как будто они его слуги.
– Надоело, – пробубнил Умар и, схватив стекло под локоть, направился в сторону школы. Саида, стоявшего за деревом, он не увидел.
– Умар! – сзади окликнул его Саид, прибавляя ходу. – Размер хоть подходит? Мерил? – кивнув головой на стекло, весело спросил Саид.
– Да, по размеру, – без настроения ответил Умар.
– А что ты такой хмурый?
– Да предки достали…
– Ничего, – весело хлопнул Саид по плечу Умара, – прорвёмся!
А вечером, до боли в костях бил подвесную грушу, сделанную из мешка, набитой всяким хламом. Он бил её со всей злости, не сводя глаз и не уменьшая силы удара даже когда устал.
«Запрещаю общаться!» , «Не водись с ним», «Что ты за человек такой» «Не могу тебя взять к себе». Свалился в глубину железной кровати с сеткой и капельки воды самопроизвольно спустились с его глазниц. Он встал резко и вновь с напором принялся лупить мешок кулаками. Опять ввалился в кровать и отдышавшись заснул.
–Саид – крикнула снизу Асма. Тебя Максуд зовёт.
–Чего тебе? – выглянув через входную дверь недовольно пробурчал Саид.
– Отец в отъезде, Салих1ат к1одо нужно мешки с навозом на осла загрузить помочь. Поможешь? Там всего пара штук.
– Идём
Саид и Максуд схватив по бокам мешок, поднимали и ставили его на осла, Салихат проворно обвязывала мешок веревкой, чтобы тот не свалился при спуске со спины осла.
– Ну а теперь на чай с пирожками и без отговорок, – посмотрела она на Саида. Иначе обижусь. Столько времени прошло, а ведь обещал прийти ещё раз.
– Пришёл же – улыбнулся Саид. А вы сказку обещали нам, продолжение рассказать.
Нурали проскользнул вниз и поднявши голову увидел, как завеса восстановилась. Он поднялся наверх и протянул руку туда, где должна быть упругая твердь, но рука ничего не ощутила. Он взлетел на вершину горы, выше и выше, но не было ни завесы, ни его мира. Стало ясно, что снизу, пока завеса стоит на месте, его мир не видим и не досягаем. И он решил спуститься в безвестность, в неизведанный мир. Здесь росли те же деревья, обитали те же животные и пели те же птицы. Летел всё вниз, да вниз пока наконец не увидел огоньки, в маленьких каменных домах с плоской крышей, покрытой смесью из глины и мелких камешков. На одной из крыш, женщина в широких штанинах и в платье до колен, с волосами прикрытой чохто и коричневатым платком, с вышитыми узором похожими на семена пшеницы, катала по поверхности дома огромный конусообразный тесанный белый камень с железной рукоятью.
Нурали чувствовал усталость, он резко падал, с трудом восстанавливал подвешенное в воздухе состояние, потом снова падал. Световое излучение крыльев заметно уменьшилось, они истончились и теряли былую силу. Еле как добравшись до земли, он уселся у речки, но услышав шорох приближающихся шагов, спрятался за деревом. Девушка в длинном белом гормедо, из-под которой выглядывали две чёрные косы до колен, и тёмно-бордовом платье остановилась поодаль от речки и начала наполнять медный кувшин водой. Наполнив, она обвязала кувшин широкой, вытканной из разноцветных нитей лентой и заправила кувшин сзади, придерживая спереди ленту рукой. Маленькие тонкие губы, широкие брови, лицо заостренное, глаза карие, выразительные.
Не зная, что сказать, как начать разговор, Нурали свистнул.
Девушка в испуге осмотрелась.
– Салам алейкум – поздоровался юноша.
Она же всё такими же испуганно-распахнутыми глазами смотрела на молодого юношу в черкесске, Волосы с пробором справа на лево, нос похожий на орлиный клюв, полоска чёрных усов над губами.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда – улыбнулся Нурали.
– Кто ты? – вырвался её взволнованный дрожащий голос.
– Я Нурали , только что прилетел в ваши земли.
–Кто ты? – Повторила она, отступая назад.
– Я Нурали . Я же сказал.
– А что у тебя там, за спиной?
– Крылья. А твои где?
– У людей не бывает крыльев.
– Да?
– Да. Так кто же ты?
– Я человек. Мы живём там, на вершине горы – указал он на гору величаво взвившуюся вверх. Я пришёл увидеть всё, что есть здесь внизу. Мы не знали, что тут живут люди, не знали, что есть место обитания, кроме нашего. Я нашёл проход и пришёл сюда, чтобы узнать, что здесь есть. И я ни в коем случае не хотел испугать тебя. Я лишь хотел попросить тебя рассказать о твоем мире. Ведь я ничего не знаю, ни о людях, которые здесь живут, чем они живут и насколько велик этот мир.
