скачать книгу бесплатно
– Где?
– Я к Салихат к1одо иду после уроков. Пойдем со мной.
– Так она твоя бабушка, а не моя.
– Она у меня очень добрая, пойдем – умоляюще посмотрел Максуд.
– Ну ладно. Подожди после уроков меня под деревом у школы, вместе пойдем.
Не станет же он в самом деле ждать меня целых два урока под деревом. И он уйдет, и я не буду виноват. Саид явно недооценил желание брата подружиться с ним. Завидев Саида, выходящего из школы, он поправил кепку, нацепил портфель и улыбнулся во весь рот.
–Ты все ещё здесь, вацако? – удивленно заулыбался Саид ( в переводе братик).
Мкксуд взволнованно смотрел на него. А как же иначе. Разве он может идти, когда брат сказал ждать?
– Идите вперед, я с ним пойду сегодня, – махнул он рукой одноклассникам.
– Ну, обещал значит пойдем – обнял Саид Максуда.
Максуд расплылся в улыбке. Самый крутой в школе его брат и этот брат теперь по-настоящему брат.
– Брат, я хочу кое-что сказать тебе.
– Что случилось?
– Хабиб из четвертого, Усман и еще двое , там за двором дяди Камала, они там поймали мышь.
Руками что ли? – рассмеялся Саид.
– Нет. Усман принес, в мышеловку она попалась, а Усман её оттуда вытащил и сюда принес, прямо так в мышеловке. А мышь там живая.
– Ииии
Максуд приманил рукой его к себе и прошептал. Они там зажигают спичку, и её горящую втыкают в мышь. Спичка прилипает к мыши, как приклеенная. Они сказали, что делают из неё ёжика.
– Идем, покажешь мне их
– Вот это брат! – воскликнул в сердцах Максуд и побежал за ним.
Пахнуло обожжённым мясом.
Смех, врезался в уши Саида и он в миг очутился рядом со сборищем, растолкал сидевших вкруг пацанов. Павалил на землю Усмана , прижал его щекой к острому большому камню, на котором тот сидел и сказал приятно тебе? Хорошо?
– Отпусти, отпусти прохрипел тот ища помощи глазами у Максуда.
Саид взял и открутил ему ухо
– Аааааа – заорал тот.
– Больно тебе?
– Да
– А сколько раз ты причинил боль этой твари? Думаешь ей не больно.
Саид зажег спичку и поднес к нему. – Ну, погасить её об тебя? Думаю, и к тебе прилипнет, и из тебя получится отличный ёжик.
– Не надо – заплакал Усман. Остальные не смели шевелиться, дыхнуть.
– Я больше не буду…
– Почему ты её мучил? Отвечай мне!
– Они плохие, никому ненужные!
– А ты значит хороший и нужный? Зачем ты нужен? Чтобы мучить их нужен? Это хороший поступок?
– Нет. – сказал он сквозь слёзы. -Я больше не буду!
– Хоть раз услышу, хоть краем уха, что ты просто так раздавил муравья, оторвал крылья бабочке и нечто подобное, что здесь натворил, я твои уши отрежу. Ясно тебе. И всем вам тоже – оглядел он остальных.
Я об вас эти спички в следующий раз потушу. Она и итак умирала, а вы решили ещё и поиздеваться над ней вконец. Может быть она у вас три зернышка кукурузы украла, а вы её так жестоко наказали. Горцы, настоящие джигиты, никогда не обижают слабых. Никогда. Вам ясно?
Те склонили головы?
– Я вас спрашиваю
– Да
–Да – раздались приглушенные детские голоса.
– Идите
Мальчики ушли и тут только Саид и Максуд пристально посмотрели на маленькое скукоженное существо, нашпигованное спичками, торчащими в разные стороны. Взгляд его не был дико озирающим. Видимо смирился со своим положением и устало ждал конечной точки.
– ножницы есть у тебя?
– Есть – обрадовался Максуд возможности быть полезным.
– Давай сюда.
Саид срезал аккуратно прилипшую к спичкам жженную шерсть, освободил ее из мышеловки. Та сделала несколько шагов вперед и и посмотрела на двоих склонившихся над ней лиц, вот она сделает ещё несколько шагов и её – бах- прихлопнут сверху. Ещё несколько никудышных шагов, потом ещё и тут она побежала, быстро, не оглядываясь.
– Саид, а почему они это делают?
– Потому что придурки и слабаки.
– А я какой?
– А ты молодец! Вовремя понял, какую мерзость они творят и правильно сделал, что мне все сказал.
Дошли до дома Салих1ат к1одо, матери Магомеда, который находился в верхней части села. Двухэтажный дом, в нижней части сарайчики для скота, а на втором этаже жила Салихат к1одо и дедушка Сулейман. Двор пахнул на них запахом вареного сушеного мяса и кукурузных круглых хинкал, с чесночно – творожным соусом, заправленным топленым маслом и вареная картошка с сыром. Нет лучше еды для голодного человека, подумалось Саиду.
Женщина плотного телосложения, в тёмно-зеленом большом платке, скинутым за спину, дабы не испачкать, сидела на полу, перед ней стояла раса (прямоугольная доска с маленькими краями вдоль периметра, устройство, чтобы месить тесто) внутри её пирамида округлой формы из кукурузного теста. Она отрывала с верхушки пирамидки комочек, ставила её между ладонями рук, сдавливала, вращала по кругу и получался сплющенный ровный кружочек теста.
– Уду – мы пришли! – радостный вскрикнул Максуд.
Максуд в детстве не мог произнести слово к1одо (бабушка) и оно в его произношении выглядело – уду и так оно и закрепилось, а в дальнейшем и Написат, и Ахмедик , вслед за Максудом звали её – уду.
– Вот и хорошо, расплылась в улыбке Салихат, сверкая боковыми золотыми зубами и так любовно посмотрела, что Саид загляделся на неё.
Никогда, ни у кого он не видел такого взгляда. Казалось солнце отломило кусочек от себя и вложило её в сердце Салихат к1одо.
– Со мной и брат сегодня пришёл. Он спас меня из драки и мышь тоже спас. Усман и ребята её мучили.
– Вот, как! Какой молодец! – чуть подняла подбородок, всмотрелась в Саида – все также светясь и ничуть не омрачившись известием, что внук её встрял в драку.
– Хорошо, что пришёл. Всегда приходи. Гость – это благословение Господне!
Ну чего же вы стоите. Мойте руки, садитесь.
Такую сушенную колбасу с мясом, Саид больше нигде не ел, да хинкал тоже были отменные, но ничто не идёт в сравнение с горным сушенным мясом.
– Вы не уходите, сейчас вам компот приготовлю из кураги. – сказала Салихат к1одо, неторопливо заливая курагу кипятком.
– Уду, расскажи нам сказку.
– Сказку-то, большой уже твой брат для сказки. Может он не хочет.
– Нет, я хочу. Я люблю сказки.
– Тогда расскажи ты, свою любимую, а потом и я – покачивая головой и раззадоривая Саида улыбнулась Салихат к1одо.
– ВА, ХIОТОТО, ХIОТОТО…
Ва, хIотото, хIотото,
ХIотол мегеж кIалдисев,
КIалги мацIги ЦIоросев,
ЦIалги чуги меседил.
Васа-вакун, тIагъур лъурав,
ТIаргъиниве хъивихъарав,
Хъабчиниве гевегарав,
КIигоявгун щурщударав,
Щугоявгун векерарав.
Векерун куй босарав,
Керен чIван оц босарав.
Булбулалъул мугъалда
Рагъуе хъала барав.
ХъахIилаб ралъадалда
БагIараб цIа бакарав.
ЦIел хIуби хIалае ккун,
Зобалазде вахарав.
Зодор ругел цIцIаназе,
ХIорде рачун, цIан кьурав.
ЦIорор ругел ритIучIал,
Чагъана хъван, кьурдарав.
Эхей унесе лълъар цIурав,
Эхеде унесе тIутI лъурав.
БогIол цагъур кIудияв,
ЧIалда мохмох бицатав.
Бабушка Зульхижат часто рассказывала ему эту сказочку, и её Саид помнил наизусть.
Салих1ат К1одо смотрела влюбленно-восхищенными глазами пока Саид рассказывал.
– Ты стихи прочитал, известные, а будто жизнь рассказал, будто про себя. Светом бредить будешь, а огонь тебя поманит. Свет не есть огонь. Не иди за огнём – настороженный взгляд будто проник во внутрь Саида и выскользнул из него прожженный.
– Дурак я что ли в огонь идти?
– Вот и не иди сынок – со светлой печалью в глазах улыбнулась она. Привстала рядом с ним, положила руку на голову и начала шептать, слегка поглаживая по волосам, слова молитвы, изредка по три раза поплёвывая. Максуд зажав руками рот смеялся про себя, а Саид смотрел то на бабушку Максуда, то на, еле сдерживающийся от смеха Максуда, и чувствовал себя неловко.
– Чего это она? – спросил Саид, как только она отошла.
– Против сглаза и оберег от бед делает. Она мне много раз делала – улыбнулся Максуд. Ещё от испуга и страхов лечит. Раскаляет олово, проводит вокруг тебя три раза, приговаривая молитву, и в холодную воду вливает. Так по рисунку в какой выльется олово, чего испугался скажет. И так несколько раз, пока все страхи не раскроет, да не уберет.
