скачать книгу бесплатно
И Асият согласилась. Прошло время. У Магомеда и Айшат родился третий ребёнок – сын Ахмед. А старшие, Максуд и Написат, уже ходили в начальную школу.
Магомед утром, как всегда, отправился на работу. Айшат после бессонной ночи с двухмесячным Ахмедом, наконец, уснула. Малыш не спал всю ночь, плакал, и Айшат возилась с ним, качая в колыбели.
Они сидели в гостиной – Айшат, Магомед и её свекровь Салихат. Напротив, безропотно стоит Саид, маленький мальчик четырёх лет. Навис тяжёлый разговор. Айшат было не по себе: её убеждают, что так надо, необходимо, а женщина смотрит на своего сыночка и не может ни согласиться, ни отказаться. Тошно. Трудно дышать. Молодая женщина боится. Боится, что, не согласившись, вызовет шквал негодований мужа.. Слов нет, но ей кажется, что она уже соглашается. Нет ни словом, а молчанием… И тут её муж подходит к её сыну, берёт нож и проводит им по его горлу. Алая кровь струится из горла, стекая вниз и обливая крошечное тело Саида. Ребёнок всё так же стоит, он даже не плачет и не говорит ничего, но его взгляд полный разочарования с примесью обиды продырявил её сердце. Саид смотрит прямо на неё, и Айшат читает в его глазах немой вопрос: «Почему?» Айшат подбегает, отталкивает Магомеда, обнимает своё дитя, и у неё вырывается истошный крик:
– Нет! Верните его! Вылечите! – Она встаёт на колени и целует руку Саида. Хватает за ноги и с мольбой смотрит на него, на своё дитя, с недоумением и страхом смотрящего на неё, и не знает, что делать. Как помочь? – Я не согласна! – кричит она, оборачиваясь на мужа.
– Верните всё обратно! – и пытается зажать рану на горле сына.
– Уже поздно, – отвечает Магомед, – ничего не изменишь.
– Вырвите моё сердце и дайте ему! Перелейте ему всю мою кровь! Верните! – кричит она и крепко сжимает Саида. И понимает, что не вернут. Безысходность. Крик, разрывающий лёгкие.
Она просыпается и понимает, что всего этого нет, что это только сон. Н
На следующее утро Айшат попросила Максуда позвать Саида к ним домой на обед. Тем более они подружились. Максуд только обрадовался такой приятной вести.
Из дневниковых записей Саида:
«Мы с Максудом подружились. Он частенько звал меня и нашего двоюродного брата Асхаба к себе домой. Позднее я узнал, что это мать попросила его.
После школы мы шли к нему. Помню, как мать волновалась, – при первой встрече у неё даже голос задрожал. Да и я волновался не меньше, только старался не подавать виду.
Это были какие-то немые встречи, была любовь и теплота, но не было разговора, бесед о важном, о нас. Всё было в мыслях и чувствах, но они не проявлялись. Мы оба чего-то боялись. Боялись произнести, не знаю… Я боялся потерять то малое, что пришло в мою жизнь, и она, может, тоже.
Помню, как вошёл к ней первый раз в дом. Я не знал, что делать, как вести себя. «А, пришли. Устали, проголодались, наверное», – быстро проговорила она. При этом украдкой посмотрела на меня, улыбнулась, но сразу убрала улыбку. Мне показалось, что она хотела обнять меня, но не решилась. На столе было много разной еды: и чуду, и борщ, и пирог к чаю. Вот тогда-то я и заподозрил, что она меня поджидала и потому столько всего приготовила. И это было очень приятно.
После обеда, как только Максуд вышел в ванную, она спросила тихонько:
– Ну, как дела у тебя?
– Всё хорошо.
– Как живётся тебе у папы?
– Нормально.
– Хорошо, – улыбнулась она, – я рада.
Тут вернулся Максуд, и мы начали свою болтовню, потом переключились на игру в денди. Она изредка заглядывала к нам в комнату и молча уходила.
Я во всём помогал и поддерживал Максуда, и порой мне кажется, что в большей части ради матери, а не ради него самого.
Какие это были времена?! Мы с ним дурачились, как могли. Помню, однажды это дурачество чуть не привело к трагедии.
– А у меня дома ружьё есть отцовское, – похвастался Максуд. – Хочешь посмотреть? – с довольной улыбкой произнёс он, видя мою заинтересованность.
– Ну, покажи, – полюбопытствовал я.
Мы быстренько вошли в дом. Я тогда учился в десятом классе, а Максуд, по-моему, в пятом. В потрёпанной временем плотной ткани лежал самодельный револьвер с крутящимся барабаном. Максуд бережно и неторопливо разворачивал тряпку, наконец, достал пистолет, прищурился и, направив его в сторону, произнёс: «Пиф-паф!»
– Какое же это ружьё? Это револьвер, причём старый, – подчеркнул я.
– А, всё равно он не стреляет. Папа сказал, испортился.
– Ух ты! И патроны есть? – не выдержал я. – Давай вставим один. Раз всё равно не стреляет, можно же?
– Давайте, – поддержал нас и Асхаб.
Асхаб был мой ровесник. Почти на год младше. Племянник моей матери. Максуд свёл нас вместе, и мы стали друзьями.
Мы вышли во двор. Я взял револьвер и вставил патрон.
– Если папа узнает, он будет ругаться, – пытался воспротивиться Максуд.
– Не боись, не узнает, – в предвкушении произнёс Асхаб.
Я вытянул руку в сторону забора, прищурился и нажал на курок. Выстрела нет.
Потом попробовал свои силы и Асхаб. Выстрела нет.
– И мне, и мне дайте! – просил Максуд.
– Погоди, – я выхватил пистолет у Асхаба, направил в свою голову и нажал на курок. – Тыдыщ! – Выстрела нет.
Следующее, что пришло мне в голову, это якобы выстрелить в Асхаба.
Направил пистолет ему в грудь и нажал на спусковой крючок. Асхаб затаил дыхание и чуть отодвинулся.
– Ну что ты глаза выпучил, испугался? – рассмеялся я. – Он же не стреляет. Смотри, – и я нажал на курок, но уже направив пистолет на дерево.
«Бабах!» – раздался оглушительный выстрел. Мы остолбенели. Ужас от того, что могло произойти, будто крепкой рукой сжал наши сердца. Стоило посмотреть тогда на наши лица! Потом я живо схватил ткань, все ещё лежащую в руке Максуда, завернул револьвер и быстро положил в шкаф, где он и лежал.
– Ни слова отцу, – только и смог сказать я Максуду, и мы с Асхабом ушли.
Да, мы тогда испугались, но только теперь я по-настоящему представляю себе ясно ужас того, что могло произойти. Аллах уберёг меня тогда – то ли от самоубийства, то ли от убийства. Но для чего?»
Глава 8. На пастбище
Утро, половина шестого. Никогда ещё Саид не просыпался так рано. Вчера мать сказала ему, что пришла их очередь пасти телят, и спросила невзначай: «Поможешь нам?» «Да», – не задумываясь, ответил Саид.
Раздался громкий звон будильника, циферблат показывал пять утра. Саид сел на диван и долго тёр глаза руками, заставляя себя проснуться. Отец и Расул всё ещё спали. Умывшись, он обнаружил Асму стоящей сзади.
– Проснулся? – сонно улыбалась она. – Я пришла тебя разбудить, а ты уже встал сам. Как настроение?
– Хорошо, – кивнул Саид.
– На столе твой рюкзак. Я положила туда для тебя еды: Варёные яйца, творог со сметаной хлеб и зеленый лук. Да, вода тоже там есть.
– Хорошо, спасибо, – признательно улыбнулся Саид, надел рюкзак и вышел на улицу.
Ещё блестела роса на траве, солнце только всплыло над горной вершиной, а Саид по короткому пути, по проложенным двум деревянным доскам над речкой, пробежал на другой берег и поднялся к машинной дороге через серпантин. Бабушка Зульхижат не позволяла ему взбираться по этой тропе. Стоит споткнуться и можно упасть прямо в пропасть. Тогда он был маленький, теперь он, не смыкая глаз, практически бегом мог по ней взбираться. Главное вниз не смотреть и не думать над тем, что будет, если вдруг упадёшь.
Машины не ездили в такую рань, люди ещё лежат под тёплым одеялом, а он идет уже по зеленому склону предгорья в сопровождении птичьего гомона. Как хорошо в такую рань, как красиво! Какая особая чистота и первозданность. Как это волнительно смотреть на зарождение нового дня. Саид впервые сегодня шёл пасти телят. У отца телят не было, поэтому на выпас телят идти ему ещё не приходилось. А у мамы было три коровы и три телёнка. Все в селе, у кого были телята, по очереди их пасли. Айшат впервые пригласила Саида пойти вместе с ними. Саид с Максудом гнали телят сзади, а Айшат с Написат шли впереди стада. Придя на пастбище, они сели по разные стороны поляны и смотрели за телятами, чтобы те не убежали за пределы пастбища.
Летняя жара иссушала. Телята, спрятавшись в тени деревьев, отдыхали. Максуд и Саид сидели за большим камнем и обедали.
– Смотри, – с набитым ртом сказал Максуд, – мама с Написат сюда идут.
– Чего это они? А телята не убегут с той стороны? – встревожился Саид.
– Ну, как вы тут? Обедаете? – весело спросила Айшат.
– Уже закончили, – вытирая рукавом рот, сказал Максуд.
– Хотите повеселиться?
– Это как? – в предвкушении спросил Максуд.
– Помнишь, в прошлый раз мы ходили на озеро?
– Да! – воскликнули Максуд и Написат, не дожидаясь дальнейших объяснений.
– А телята? – спросил Саид.
– Пока жара не спадёт, они будут здесь. Пойдём, – положила она руку за спину Саиду, словно обнимая.
Простой жест, простое объятие. «Мама меня любит», – прошептало сердце. И ему стало так легко и весело на душе, что хотелось весь мир обнять и прыгать от счастья.
– А ты любишь купаться, Саид? – спросила Айшат, наклоняясь к нему.
– Да, – кивнул в ответ Саид. Отчего-то он застеснялся и, сдерживая улыбку, продолжил идти.
– Вот оно, вот оно! – закричал Максуд и побежал вперёд. За ним ринулась и Написат. Было смешно смотреть, как она бежит с маленькими косичками, с которыми ветер раскидывал в разные стороны, и пухленькими щёчками, розовыми от солнца.
– Беги и ты, – убрала руку Айшат, наклонилась и поцеловала Саида в лоб. – Ну, иди же, иди! – смеясь, сказала Айшат, видя его смущение.
И Саид побежал. Ему казалось, что он бежит, не касаясь земли, будто ветер поднимал его и нёс с собой, чтобы он мог сказать всему миру: «Моя мама меня любит!» Вот оно какое – счастье-то! Спонтанно-крылатое. Саид и Максуд купались, строили стену для замка из камней вокруг. Написат весело плескалась в воде на берегу. Айшат время от времени кралась сзади к Саиду и Максуду и брызгала водой на спины мальчишек.
– Мама! – задорно кричали они, оглядываясь, и бежали за ней, чтобы побрызгать и на неё, но Айшат быстро убегала к Написат и говорила: «Стоп. Стоп. Я добежала до дома. Уже нельзя» – и смеялась. В её глазах горел свет, взгляд искрился, а губы очерчивали улыбку.
– Мальчики, уже солнце садится, пора! – закричала она, одевая Написат. – Кто первым оденется и догонит нас, получит шоколадку!
Первым прибежал Саид. Добежав до Айшат, замешкался и, тихо коснувшись её плеча сзади, сказал: «Поймал» – и улыбнулся неловко.
– Молодец! – весело улыбаясь, обняла его Айшат и, достав из кармана шоколадку, протянула ему. – Вот, угощайся.
– У-у-у! – топнул ногой Максуд, подоспевший только что. – Это нечестно, он старше меня.
– Ты тоже молодец! – обняла Айшат Максуда, достав из кармана вторую шоколадку.
– И мне, и мне! – то раскрывая маленькую пухленькую ладошку, то закрывая её, потребовала Написат.
К возвращению Саида домой, отец уже по обыкновению успел порядком выпить.
– Ну что, помог своей матери? – спросил он, вскользь посмотрев на Саида и добавляя сахар в крепкий чай.
Саид молча поставил рюкзак в угол, вычерпнул воды из ведра и выпил.
– То и видно. Обгорело все лицо. Мать даже не смогла подсказать, чтобы в тени посидел?– не отставал Зулумхан.
– Мы купались.
– Можно, можно.
***
Частые посещения Саида, хоть Магомед и не высказывал ничего, здорово раздражали его. Выудила-таки Айшат у него обещание, что не будет препятствовать их общению. Саид не знал про договорённости матери и Магомеда, но глубоко внутри чувствовал на себе его холодный недоброжелательный взгляд и приходил к ним во время отсутствия Магомеда, когда тот на работе или в отъезде.
Утром в школе Максуд, только увидев Саида, закричал:
– Саид! – и подходя к нему гордо добавил: – Мне папа новую игру подарил. Закачаешься…
Саид посмотрел на Асхаба, как бы спрашивая: «Ты пойдёшь?»
– Не, я сегодня не смогу, – вздохнул Асхаб. – Мы после уроков картошку сажать будем. Мама не отпустит.
– А я приду, – улыбнулся Саид. – Поиграем вместе.
У Максуда уроки закончились раньше, чем у Саида, и, придя домой, он встретил отца, который после обеда обычно не задерживался, а тут как будто его поджидал. Отец не сводил с сына глаз, пока тот переодевался. Мать тоже была чем-то обеспокоена.
– Максуд, подойди ко мне! – строго сказал Магомед.
Голос отца не предвещал ничего хорошего. Максуд шёл в неизвестность, медленно, с дрожащим сердцем. Если отец строгим тоном говорит «подойди ко мне», то ничего хорошего это не предвещает. Рядом с отцом да диване лежал сверток, от револьвера. Теперь всё понятно, теперь мне точно конец .
– Это ты взял револьвер? Ты стрелял из него?
Максуд склонил голову и ничего не ответил. Уже неделя прошла с тех пор. Мальчишка думал, что уже никто не узнает.
– Я тебя спрашиваю!
Максуд вздрогнул.
– Да, – еле слышно прошептал он.
– Зачем?
Максуд всё так же виновато смотрел в пол.
