Ярость стихий – Искра

Иногда в пути мне попадались книги по магии. Я не скупился и старался покупать все, которых у меня ещё нет. Книгу же, которую мне оставил учитель, я уже к этому времени практически полностью изучил.

Мои эксперименты в лечебной магии сильно замедляло то, что я не любил ставить опыты на животных. Растения, которые я использовал, чаще давали зацепку, а не конкретный настоящий результат. Они всё же слишком сильно отличались от человека. Позже я стал представляться странствующим знахарем и находить больных животных. Лечить уже раненое животное я ещё мог, даже если в случае моей неудачи оно умирало. Я конечно понимал, что магия это практика, но ничего с собой поделать не мог. Наверное просто медицина меня не настолько интересовала. На самом деле я даже и в пище-то стал придерживаться принципов салатоедения. Излишек мяса в рационе вызывает проблемы в работе тела, для меня это доказанный факт, как факт и то, что больное тело делает человека плохим и слабым.

В своих исследованиях я часто опирался на природу, наблюдал за ней, старался понять смысл. Для мага это было, конечно, слегка странно потому что между магией и жизнью есть чёткая грань. По-настоящему сложная и красивая магия всегда недолговечна. Любое, даже самое совершенное, заклинание нельзя закрепить навсегда. Конечно попадались и другие маги, которые изучали подобное, но их мотивы отличались от моих. Интуиция мне подсказывала, что так не выйдет. Нельзя создать жизнь зачем-то, можно лишь ради неё самой. Наш мир – это глупость. Я не могу этого доказать, но мне кажется, что он тоже был сотворён как-то так. Ради ничего, просто для того чтобы посмотреть, что получится.

Не знаю зачем остальные учатся магии, но я просто её любил. Мне нравилось наблюдать за язычками пламени, нравилось ими управлять. Моей конечной целью всегда была сама магия и наверное её красота. Власть, богатство, известность – это всё без сомнения неплохо, но лишь ради магии, а не за счёт неё.

Свой последний лагерь я разбил в лесу неподалёку от небольшой деревеньки. В последние дни я провёл несколько довольно сложных магических экспериментов и теперь просто отдыхал. Мне не хотелось, чтобы окончательный, самый сложный, эксперимент сорвался из-за моей усталости.

Лес оказался довольно гостеприимным, и тут повсюду было очень много ягод. Я проверил защитные заклинания и пошёл на полянку неподалёку. Сквозь кроны деревьев ярко светило солнце, а сами они слегка покачивались и шумели. Вокруг перекликались птицы и сновали мелкие зверьки.

Я дошёл до полянки, но вдруг понял, что на ней уже кто-то есть. Мальчишка низенький, рыжий, лет двенадцати стоял и настороженно осматривал верхушки деревьев, на его лице было какое-то злорадство и восторг.

Спустя миг он вдруг достал рогатку, камень из кармана, и медленно её натянул, целился он при этом прямо по гнезду какой-то небольшой серой птички. Она поглядывала на него встревоженно и пыталась успокоить своих птенцов. Они судя по всему лишь недавно вылупились, были ещё совсем голые, смотрели из гнезда в разные стороны, искали опасность и жалобно пищали.

Я в последний миг успел набросить на гнездо заклинание «зеркала физических повреждений». Предмет это был мелкий, поэтому заклинание вышло легко, хоть и отняло у меня довольно много силы. Камень отразился и ударил мальчишку по руке, тот вскрикнул, выронил рогатку и расплакался.

– Сама природа мстит тебе, разве не видишь? – я подошёл ближе, поднял рогатку мальчишки и сломал. – Ты считаешь себя сильным, раз можешь убивать? А ты знаешь, что сохранять жизни в разы сложнее? Сильный человек строит домики для птиц, кормит их…, а убийца – это всего лишь убийца.

Если бы этот мальчишка охотился, добывал еду, я бы его не тронул, но он убивал просто так, ради забавы. Я не представлял, каким взрослым он может стать.

Мальчишка зло вытер слёзы, отбежал от меня и остановился.

– Ты дурак и всякую чушь мелешь! Я другую рогатку сделаю! Больше этой!

Он показал мне язык и приготовился убегать.

Я вздохнул и набросил на него заклинание «сети».

– Ты не понимаешь. – я создал в каждой руке по шарику огня и подошёл к мальчишке вплотную. – Если ты тронешь ещё хоть одно живое существо, я приду за тобой. И ни мамочка, ни папочка, ни старший брат, никто тебя не защитит. Я буду сжигать тебя медленно. Поверь, я знаю заклинания продления жизни. Ты не будешь умирать месяцы и всё это время будешь чувствовать боль.

Я вбросил больше силы в заклинание, чтобы запугать его уже окончательно. Шары огня полыхнули бардовым пламенем и заискрились. Путь в деревню этого малолетнего живодёра мне теперь был заказан навсегда.

Мальчишка весь дрожал и смотрел на меня глазами полными ужаса. Кажется, он наконец-то понял, кого додумался оскорбить. Он явно пытался что-то сказать, но ему мешало моё заклинание. Я немного помедлил, словно раздумываю, затем медленно убрал огонь с рук.

– Я всегда буду следить за тобой начиная с этого дня. Пока ты побудешь в лесу немного, потом сможешь уйти, когда вооон та птичка решит, что с тебя достаточно.

Я указал на самого мелкого птенца в гнезде, в которое он выстрелил.

Кроны вдруг перестали так сильно шуметь. Лес притих, словно наблюдал за нами.

Я закрепил заклинание «сети» и набросил на мальчишку заклинание «отвода глаз». Теперь в ближайший день у него появилось время подумать о жизни в лесу, в том числе ночью. Ни животные, ни люди его видеть не будут, поэтому его никто не съест, но и не спасёт.

На душе у меня было как-то мерзко и словно пусто. Слабость и злость в детях я не любил больше всего. Наверное потому что это противоречит самой природе. Насколько слабыми и безвольными должны были быть его родители, чтобы такое воспитать.

Я подумал и осторожно снял заклинание «сети» с его рта. Для того, чтобы оставить мальчишке возможность раскаяться мне нужно было, чтобы он мог говорить. Я изменил заклинания и добавил ещё одним условием их отмены слово «прости» в любой вариации произнесённое им более пятидесяти раз. При этом любое проклятие от него сразу сбрасывало на ноль этот счётчик. Теперь всё действительно было честно. Предупреждать его обо всём этом я естественно не стал. Иначе это сразу бы превратилось в самый обычный откуп. Такие дети очень быстро этому учатся: они делают гадости и извиняются, а потом снова делают то же.

На ягоды у меня времени не осталось. Я вернулся к месту своей стоянки и стал собирать вещи. Вообще Светлые вряд ли бы поверили ребёнку, но всё же рисковать я не хотел. За ближайшие пол дня я планировал дойти до реки, сделать небольшой плот и уплыть отсюда подальше. На своей карте эту деревню я на всякий случай пометил большим жирным крестом.

Ещё два года, до двадцати лет, я жил всё той же странной жизнью. Каждый день я изучал магию, ставил опыты и изменял заклинания под себя. Я следовал совету учителя и старался быть постоянно в пути. С двенадцати лет я уже несколько раз пересёк нашу страну от края до края.

Выглядел я по-прежнему лет на шестнадцать, да и не чувствовал себя взрослее. Люди, с которыми я сталкивался, удивляли меня. В моём возрасте большинство уже женились, заводили детей, учились и работали по указке родителей. Меня же в последнее время стал всё больше заботить один вопрос. Чем я отличаюсь от других, зачем живу, в чём главный смысл именно моей жизни? Моей целью уже были мои исследования и книги, но должно было быть и что-то ещё. Мы знаем многое: элементы, планеты, знаки, но не знаем кто это всё придумал и зачем. Этого не знаем даже мы, маги, даже те из нас, кто потратил на поиск этого ответа всю жизнь.

Учитель не раз мне говорил, что если сомневаешься в чём-то, достаточно это просто сравнить, поэтому в конце концов я решил сравнить смысл своей жизни со смыслами жизни других людей. Я начал задавать вопросы, но ответы лишь поразили меня и запутали ещё сильней. Когда я спрашивал про мечту, люди терялись. Они смотрели на меня, как на безумца, глупо отшучивались и отводили глаза. Причём так делали и старые и молодые. Я понял, что о подобном они просто никогда не задумывались. Иногда молодые на полном серьёзе говорили, что мечтают поскорее состариться. Они не хотели работать, копили деньги, чтобы просто пожить «для себя». Это ужасно, но их мечтой судя по всему была смерть. Если конечно называть вещи своими именами. Фраза «Я хочу поскорее состариться» на самом означает «Я хочу умереть, но у меня не хватит духу убить самого себя, поэтому я просто пережду эту жизнь». Некоторые старики же в свою очередь говорили, что им мечтать уже поздно. Они тоже отказывались от жизни и покорно ждали смерть.

Жизнь всех этих людей не была плохой или трудной. Они просто не хотели думать, ставить цели, выкладываться, рисковать. Всё это казалось им каким-то слишком сложным и глупым. Человека с мечтой за это время я встретил лишь один раз.

Я пришёл в эту семью под видом знахаря, врачующего животных, а меня попросили взглянуть и на неё. Худенькая девочка лет пятнадцати, калека с рождения. Она не могла ни видеть, ни ходить. Моя магия в их случае была бессильна, и я посоветовал им обратиться к Светлым. Когда же я спросил этого ребёнка про мечту, то понял свою. Девочка ответила мне просто, но её слова я почему-то запомнил. Она сказала: «я хочу научиться рисовать».

Из этой деревни я ушёл в тот же вечер. На самом деле я просто не мог больше находиться рядом с людьми. Это было странно, но я почему-то вдруг испугался стать как все, обычным. После этого я установил себе одно правило: осознанно избегать людей. Не общаться с ними, если в этом нет реальной необходимости. Стараться брать то, что нужно у природы, а не у них. Разговор с этой девочкой изменил во мне что-то. Я понял, что главный смысл моей жизни – это заклинание, которое сможет дать всем мечты. Я решил больше не тратить время и окончательно перестал практиковаться в лечебной магии. Мелкие раны и порезы я лечил уже довольно неплохо, а большего мне и не требовалось.

Ещё одно моё правило коснулось животных. Их я решил не заводить никогда. Любое живое существо требует заботы, внимания, времени…, всего того, что маг изначально не может им дать. С моей жизнью никогда не знаешь где окажешься. В этом случае лучше отвечать лишь за себя. Кроме того, каждая лишняя деталь, которую нельзя изменить, может выдать меня Светлым, как и каждое заклинание «изменения облика» или «отвода глаз» от той же, скажем, собаки.

Свой последний лагерь я вновь разбил в лесу, но в этот раз постарался забраться в самую чащу. Людей поблизости не было на пару недель пути. Мало кто знает, но настоящая сила кроется именно в такой тишине. В спокойствии. В безразличии, которое не замечает препятствий. Этот лес принял меня так, как принял бы любого другого. От огромных вековых деревьев веяло уверенностью и умением ждать.

Несколько дней я просто размышлял и планировал. Понять, что я хочу дать людям мечты оказалось гораздо проще, чем придумать, как это сделать. Ни одно заклинание тут не подходило, потому что даже сама жизнь не могла их растормошить. В конце концов я махнул на всё рукой и просто решил пробовать. Раз жизнь не может заставить людей мечтать, мне нужно было просто её превзойти. Мастерство не может быть познано лишь с помощью книг и чужих мыслей. Я должен был смешать жизнь и магию, открыть свой собственный путь.

На эксперименты у меня ушёл месяц. Каждый день я пробовал создать что-то новое, а затем закрепить. Силы это отнимало просто какое-то безумное количество. Мне очень сильно мешало то, что меня по-настоящему слушался лишь Огонь.

В первые четверть часа закрепление отнимало немного сил, но затем начинало тянуть их всё больше. У меня получилось вывести даже примерную формулу их расхода. Когда я нарисовал по ней линию, то она напомнила мне какую-то бесконечную лестницу. Вначале она шла примерно ровно, затем поднималась всё выше и выше. Интуиция мне подсказывала, что оживление находится где-то там, на самом верху. Я не мог этого доказать, но чувствовал, что конец этой лестницы существует. У меня просто не хватало сил до него дойти. Всё упиралось лишь в мою слабость.

За годы жизни магом я понял одну очень важную вещь. Человек и его магия крепко связаны. Изменяешься ты, изменяется и она. Причём как в хорошую, так и в плохую сторону. Не знаю, как остальные маги, но я всегда представлял свою силу в виде какого-то внутреннего огня. Чем ярче он горел, тем сильнее у меня выходили заклинания, и тем меньше я от них уставал. Мне всегда интересно было узнать, есть ли у этого какой-то предел.

После очередной неудачной попытки я решил зайти с другой стороны. Чтобы создать жизнь, я должен был вначале лучше понять, что такое её противоположность. Для этого я решил создать действительно мощное боевое заклинание. Причём я изначально планировал сделать его узконаправленным на смерть. Привычные проявления огня тут не годились, и я стал комбинировать, чтобы найти что-то ещё. Я не мог создавать, но точно мог разрушать. Я верил, что смогу создать заклинание, которое будет в силах отнять жизнь у любого. Оно точно станет смертельным и ни один щит не сможет его остановить. Даже мой собственный.

Я очень долго колебался, но всё же решил, что оно должно обладать псевдожизнью. Такие заклинания считаются вершиной современной магии. Их очень долго и сложно делать, но практически невозможно остановить. В общем случае направленное заклинание отнимает у мага больше сил, именно за счёт своей направленности. Псевдожизнь же – это высший её уровень. В этом случае магу достаточно лишь один раз указать цель. Все промежуточные тактические решения псевдооживлённое существо берёт на себя: когда напасть, когда ударить, по какому месту, когда уклониться, когда даже слегка отступить.

В качестве формы я выбрал тело человека. Более приспособляемой и удобной оболочки я не знал. Основной стихией стал Огонь, но мне пришлось добавить ещё и Землю для каркаса тела. Начать я решил со звезды. Это был наиболее простой и надёжный способ.

Я выбрал полянку неподалёку, выжег на ней круг и начал рисовать. Ни одна из классических звёзд тут не подходила, поэтому я решил сделать свою. Я продолжал добавлять лучи пока у меня не заболели руки. В любом магическом знаке важна точность. Именно поэтому так распространены звёзды, которые легко рисовать. Вот только это был не тот случай. Обычной семи или даже девятилучевой звездой тут было явно не обойтись. Все самые сложные заклинания требуют подготовки и символов на земле. Разница тут примерно такая же, как читать книгу и произносить из неё всё по памяти. В тот миг, когда маг осваивает заклинание в совершенстве, звёзды перестают быть нужны. Они просто превращаются в слова и знаки пальцев рук.

На подготовку всего необходимого у меня ушло три дня. Звезда была закончена, формулы перепроверены, а я как следует отдохнул.

В лесу наступало утро. Сквозь листья пробивались первые солнечные лучи, кроны деревьев-великанов покачивались и тихо шумели. Я пришёл на полянку и остановился возле своей звезды. Какое-то смутное предчувствие не давало мне покоя. Это заклинание отличалось от всех, которые я делал до сих пор. К магии такие понятия конечно неприменимы, но оно было словно какое-то слишком тёмное, злое.

Я несколько раз глубоко вздохнул, перебросил посох в левую руку, присел и положил правую на звезду. Отступать было поздно. Мне в любом случае нужно было вот-вот уходить. Это заклинание я планировал сделать в этом лесу последним.

Я громко произнёс активирующие слова и приготовился. По линиям пробежали огоньки. Магические печати разом вспыхнули, и звезда осветилась. Я про себя отметил, что цвет этого свечения мне незнаком. Круг Огня должен был осветиться любым оттенком от жёлтого до красного, но этот был каким-то грязно-серым. Таким его не могла сделать даже примесь стихии Земли.

Земля под моей рукой чуть вздрогнула и из центра звезды начало выбираться какое-то существо. Оно сильно отличалось от той формы, которую я хотел ему придать. Тело его было чёрным и на вид словно каким-то скользким. Руки и ноги были удлинёнными и худыми, как у паука. Пальцы и на тех и на других венчали огромные загнутые когти. Оно стояло на четвереньках и смотрело на меня. Его глазницы были пустыми, чёрными и слегка дымились. В этом создании не было души, но я чувствовал исходящие от него волны ненависти. Если бы оно не было сковано магической формулой, то точно бы набросилось на меня. Я чувствовал его голод и яростное желание убивать. Мне стало слегка не по себе, но я постарался взять себя в руки. Заклинание вышло эффектным, но мне всё ещё нужно было его как-то испытать.

Я выбрал дерево неподалёку и набросил на него все щиты, которые только мог: от физических повреждений, Огня, Земли, Воздуха и даже Воды, с помощью одного довольно мощного магического кольца. Держать их было сложно, и я приказал твари разобраться с деревом, как можно скорей. Мне было интересно сможет ли она справиться с моей защитой.

Существо разинуло пасть, оттолкнулось от земли и прыгнуло. Спустя ещё миг оно уже всадило свои когти в мой щит. Мои потери энергии вдруг выросли в несколько раз. У более слабого мага щит рухнул бы сразу. Я покрепче сжал посох и на всякий случай направил его на тварь. Что-то шло не так. Это заклинание вело себя совсем не так, как задумывалось. Тварь царапала мой щит когтями, словно отрывала что-то и тащила в рот: она не пыталась его пробить, а просто пожирала. Я создал с помощью посоха огненный шарик и бросил твари в спину, она резко обернулась, перехватила его и тоже отправила в рот. За это время её живот очень сильно раздулся. Я залез в карман, достал магическое кольцо и попробовал напасть Водой, затем Воздухом и Землёй. Тварь повторила свои действия в точности. Судя по всему ей было без разницы какую магию поглощать.

Я знал, что маг не должен терять хладнокровия, но не мог успокоиться. Если бы это существо вдруг вырвалось я не смог бы его остановить. Я убрал щиты и позволил твари добраться до дерева. На самом деле мне просто хотелось поскорее закончить этот эксперимент. Тварь вдруг остановилась, упала на спину, разинула пасть и беззвучно закричала. Из её живота показалась такая же как у неё когтистая рука, но меньших размеров. Я понимал, что нужно прекратить эксперимент прямо сейчас, но не мог. Часть меня всё ещё хотела узнать всё об этом заклинании.

Спустя ещё какой-то миг живот твари окончательно разорвался и из него вылез «ребёнок», если это существо, конечно можно было так назвать. Раны на животе взрослого существа затянулись, оно прыгнуло на дерево и начало его есть. Ребёнок двинулся ко мне, посмотрел на меня пустым голодным взглядом и тоже прыгнул в листву. Спустя какое-то время тварей стало четыре, затем восемь, шестнадцать. Некоторые из них даже не подходили к дереву, смотрели на меня и словно ели что-то невидимое. Я вдруг с ужасом понял, что они пожирают мой страх. Это заклинание было действительно совершенным. Ему было плевать сколько будет противников, один или миллиард. Чем больше их будет, тем больше у него будет пищи и тем само оно станет сильней. Я наконец переосмыслил, «увидел», эту магию полностью, понял её основу, суть. Не знаю, как так вышло, но моё заклинание брало силы на своё закрепление не у мага, а у жертвы. Чем больше проходило времени, тем сильнее становилась эта тварь, при этом, кажется, всё поглощённое ей не уменьшало, а лишь увеличивало её голод. Больше половины из нарисованного было лишним. Я уже видел, как сделать это заклинание, используя лишь слова и движения рук. От дерева осталось лишь совсем чуть-чуть и твари вдруг замедлились. Они перестали толкаться и стали есть осторожно, так, чтобы насладиться, подольше не убить. В тот миг я понял, что на живом человеке я эту магию не применю никогда.

Я произнёс несколько слов, слегка изменил заклинание и запретил тварям есть. Больше всего я боялся, того, что может произойти, если они съедят достаточно. Они могли достичь вершины «лестницы» закрепления и ожить, остаться навсегда в нашем мире, при этом я был почти уверен, что их голод так и не пройдёт.

Твари остановились, подошли ближе и молча меня обступили. В их пустых глазах бушевал океан ненависти. Они явно ощущали мой страх, видели, как его много. Я чувствовал, что больше всего на свете они хотят съесть именно меня. Я создал этих существ, я дал им голод. Они были виноваты лишь в том, что отчаянно хотели «жить».

Спустя какое-то время одна из тварей-детей упала на землю и начала корчиться. Она умирала, а остальные просто смотрели и ждали. Больше всего это походило на какую-то абсолютно безумную казнь.

Я искал возможность быстро отменить заклинание, но не находил. Твари одна за другой падали на землю, катались по ней и безмолвно кричали. «Будь ты проклят», – слышал я в их тяжёлых хриплых вздохах, – «будь ты проклят, человек».

Всё закончилось примерно спустя полчаса. Звезда погасла, а вместе с ней и моё желание изучать смерть. Я уничтожил все следы и записи и решил забыть об этом заклинании навсегда. Люди не должны знать подобного. Заклинание «казнь» не та магия, которую можно применять. Настроение у меня было ужасное. Я сжёг остатки осквернённого дерева и пошёл собираться. В этот лес я больше не собирался возвращаться никогда.

Глава 6. Светлые.

С момента, как я открыл то проклятое заклинание «казнь» прошёл месяц. За это время я успел уйти довольно далеко, зайти в пару деревень, взять и выполнить несколько заказов. После провала с магией оживления в мыслях у меня была неразбериха. Что мне теперь делать я не знал и решил пока просто плыть по течению.

Так продолжалось до тех пор, пока я не подошёл к очередной деревне. Когда я увидел её ворота, был уже поздний вечер, почти ночь. Я специально подгадал время так, чтобы большинство жителей уже спали. Здешний торговец продавал одну очень редкую книгу. Я давно за ней охотился и на этот раз точно не хотел упустить.

С неба довольно ярко светила луна и на нём уже понемногу начинали появляться звёзды. Деревенские ворота естественно были уже закрыты, но, что заставило меня сразу насторожиться, возле них, опираясь на толстую грубую суковатую палку, стоял какой-то старик. Одет он был небогато, но и не бедно, внешностью тоже не выделялся, таких, самых обычных, людей за время своих странствий я встречал, пожалуй, чаще всего.

Я, игнорируя правило учителя «при любой странности уходить», сделал ещё пару шагов. Старик увидел меня, присмотрелся, быстро, украдкой, оглянулся на ворота и торопливо, по пути знаками показывая мне не шуметь и тоже подходить, заковылял ко мне. Левую ногу он слегка приволакивал, было видно, что она его плохо слушается, и шарканье, которое при этом раздавалось, звучало в тиши ночи странно и жутковато.

Меня охватило недоброе предчувствие. Шанс того, что всё это лишь совпадение был слишком мал. Я сошёл с дороги, сбросил сумки и торопливо, в несколько мгновений, выхватил и собрал посох. В бой я ввязываться с ходу, конечно, не собирался, но и безоружным в этой ситуации оставаться не хотел.

Дед подошёл, остановился неподалёку, на расстоянии трёх-четырёх шагов, и задумчиво, с каким-то сухим, строгим, одобрением на меня посмотрел, словно старый мастер, оценивший чужую работу. Я стоял и молча ждал. В разговоре психологическое преимущество всегда на стороне того, кто не говорит.

– Староват я уже за такими зайцами бегать, как думаешь?

Старик улыбнулся и чуть пригладил бороду. Голос его оказался под стать внешности: сиплым и трескучим. Я лишь кивнул. Поблизости никого не было, следов магии иллюзий тоже. Судя по всему это был действительно самый обычный деревенский дед.

Я слегка расслабился и упёр посох в землю. Старик одобрительно хмыкнул.

– Ты меня не бойся, мальчик. Мы тебе зла не хотим, скорее наоборот даже. – Он оглянулся на деревню. – К торгашу не ходи, «светиться» он недавно начал, засада там на тебя.

Старик вдруг залез за пазуху, достал и развернул какой-то свёрток. Я едва сдержался, чтобы не ударить его заклинанием по руке: магические потоки вокруг сильно всколыхнулись, предмет был магическим и явно не слабым. Старик подумал немного и бросил раскрытый свёрток мне под ноги.

– Книжка, что ты искал. Цена десять тысяч без торга. Будешь брать?

Он ещё раз оглянулся на деревню и устало, но уже с каким-то облегчением, вздохнул. Я поводил над книгой посохом, быстро проверил её на ловушки и заклинания обнаружения, поднял, подсветил себе небольшим, с пламя свечи, огненным шариком и полистал.

Всё было чисто, и книга действительно была именно та, которую я искал. Интересного в ней на самом деле оказалось довольно много. И всё же мне всё это слишком не нравилось. Этот человек знал моё описание, знал кто я и что ищу. Даже если он не врал о засаде, он должен был что-то потребовать за свою услугу. Плюс к этому он почему-то не побоялся прийти сюда один.

– Возьму за двадцать, если о ждущих вы не соврали.

Я наклонился, залез в сумку и достал кошель.

Ради любого другого предмета я не стал бы так рисковать и связываться с первым встречным, но эту вещь я был готов купить даже так. Цена её при этом, кстати, оказалась намного ниже той, на которую я рассчитывал: эту книгу я взял бы и за тридцать тысяч и за пятьдесят. В ней говорилось о существах, которые сами были живой магией, впрочем, я ещё до сих пор не понял, сказки это или нет.