скачать книгу бесплатно
Если бы Лициний на самом деле попытался убить Константина, то другие историки, отмечавшие подобную информацию, наверное, тоже об этом сообщили бы – например, Аврелий Виктор, Евтропий, Лактанций, Зосим и Феофан. Почему они рассказали о попытке Максимиана убить Константина[145 - Аврелий Виктор – «О цезарях», 40: 22. Евтропий – «Краткая история от основания Города», 10: 3. Лактанций – «О смертях гонителей», 30. Зосим – «Новая история», 2: 11. Феофан – «Летопись», л. м. 5796, р. х. 296.]? Потому что это событие было значимым, общеизвестным, желанным для любого историка: если о нём не рассказать, то о чём ещё рассказывать? В этом же событийном ряду стоит попытка Лициния убить Константина: это неудавшееся покушение тоже было некой информационной бомбой. Но они умолчали о нём, потому что его, по моему мнению, не было.
Как я думаю, причиной войны между Константином и Лицинием стало гонение Константина на донатистов.
Константин дал деньги афанаситам на восстановление церквей, которые были разрушены по указанию Диоклетиана. А донатистам, оппонентам Римских пап Мильтиада и Сильвестра, – не дал. Они обратились за помощью к арианину Евсевию Никомидийскому, советнику Лициния по христианским делам. Ариане и донатисты считали Святого Духа – тварью. Тот охотно помог им. Он ненавидел «еретиков» Мильтиада и Сильвестра, которые навязывали своё «еретическое учение» с помощью Константина. Их надо бить на дальних подступах. Подозрительный Константин, узнав о помощи Евсевия донатистам, ошибочно объявил инициатором Лициния, якобы поставившего цель отобрать провинцию Африка, и напал на него.
Документов, подтверждающих эту версию, не сохранилось: их уничтожили и ариане, и афанаситы. Ариане уничтожили, когда Константин стал единым правителем Римской империи: ариан могли обвинить в государственном преступлении. Афанаситы уничтожили эти документы для того, чтобы объявить Лициния закоренелым язычником, скрыть его поддержку христиан.
10
Константин дважды разгромил Лициния – сначала в Паннонии, потом у Цибала (Евтропий, 10: 5). Опасаясь заговора, удара в спину, Лициний издал указ, ограничивающий права афанаситов, как я предполагаю, по просьбе Евсевия Никомидийского. Позже афанаситы объявят эти ограничения новым гонением на христиан.
Евсевий Никомидийский мог попросить Лициния ограничить права афанаситов, которые руками Константина навязывали свою веру. Они были для Евсевия смертельными врагами. Если афанаситы придут к власти, они репрессируют Евсевия, как донатистов. Так и случилось: афанаситы устроили Никейский собор, на котором заставили ариан подписать свой Символ веры, Константин отправил Евсевия в ссылку, а его кафедру отдал некому Амфиону (Феодорит, 1: 20).
Лициний запретил афанаситам ездить друг к другу по делам и составлять соборы (зачем? чтобы обсудить план заговора?); оказывать заключенным в тюрьмы акты милосердия (он не для того посадил сообщников Константина в тюрьмы, чтобы им оказывали акты милосердия); изгнал афанаситов из дворца и армии; запретил собирать народ в пределах городских стен (вдруг устроят бунт? собирайтесь за городом[146 - «Церковная история», 10: 8, 10. «Жизнь Константина», 1: 51—53.]).
Гневно объявив Лициния язычником, злобным гонителем христиан, историки-афанаситы сочувственно, с пониманием назвали гонения Константина на донатистов (североафриканских христиан) незначительным спором, расколом, – схизмой.
Константин заботился о христианах – репрессировал донатистов. А Лициний, – со слов Болотова и Спасского, некий родственник Евсевия Никомидийского, – якобы ненавидел христиан и устраивал им тайные козни, боясь могущества Константина.
«Евсевий был родственник Ликиния (Лициния. – С. Ш.)» (В. В. Болотов[147 - «Лекции по истории древней Церкви». Т. 4. С. 304.]). «Во главе сторонников Ария стал Евсевий, «муж учёный», родственник царской фамилии и потому имевший большую власть в церковных делах Востока» (А. А. Спасский).
Лициний видел в христианах друзей и союзников. Нарушив закон, который запрещал переход из одной епархии в другую, Евсевий, епископ Берита (современный Бейрут), переехал в Никомидию, столицу Востока империи, и стал Евсевием Никомидийским. «При содействии людей в ту пору сильных» (Феодорит, 1: 20). Феодорит не назвал имена этих людей. По моей версии, при содействии Лициния.
Лициний назначил Евсевия, своего родственника, епископом своей столицы, а значит и руководителем Церквей всего Востока. Епископы-ариане не пострадали от указа Лициния, который афанаситы объявили новым гонением на христиан.
11
Самый недостоверный первоисточник о гонениях Лициния на христиан – это, разумеется, книги Евсевия Кесарийского, который, с одной стороны, старался угодить своему новому хозяину Константину, а с другой – спасал себя и своего друга Евсевия Никомидийского: они оба помогали «равноапостольному» Лицинию победить «тирана» Константина, притворявшегося другом христиан.
По мнению Евсевия, все соправители Константина были исчадием ада, и только один Константин был хорошим, «человеколюбивым», без недостатков, как сам Иисус Христос!
Максенций, сын императора Максимиана, придя к власти, приказал «прекратить гонения на христиан» (Ц. и. 8: 14, 1). Евсевий не назвал дату, не привёл текста указа. Наверное, он издал указ вскоре после захвата власти в 306 году – в пику своему тестю смертельному врагу христиан императору Галерию. Они ненавидели друг друга до такой степени, что Галерий объявил императором своего полководца Севера. Максенций, свергнув Севера, принудил его к самоубийству.
Максенций издал указ о свободе христиан. Он остановил гонения в подвластных ему провинциях. Но он всё равно плохой!
Максенций «притворился, будто держится нашей веры» (Ц. и. 8: 14). Тиран насиловал жён сенаторов и казнил сенаторов, чтобы забрать их имущество; он убил несколько тысяч римлян в центре города; а самое главное, тиран занимался магией: разрезал чрево беременных женщин и рылся во внутренностях новорождённых.
Если Максенций убил несколько тысяч римлян в центре города, значит, все знали причину. Евсевий не знает причины. Он убил «по какому-то ничтожному» поводу. Евсевий не знает очевидного. И знает тайное, как будто сам был свидетелем того, как «тиран» разрезал чрево беременных женщин и рылся во внутренностях новорождённых.
Константин убил своего сына Криспа и свою жену Фаусту. Но он всё равно хороший!
Евсевий в своём похвальном слове Константину, переполненной тошнотворной лестью, не постеснялся сравнить Константина с Иисусом Христом. «Он уподобился Спасителю» (Ж. К.. 4: 72).
Максенций – тиран и чёрный колдун. А Константин – подобный Иисусу Христу! Евсевий солгал в обоих случаях. Евсевий – придворный писатель Константина. Вот почему Евсевий, как я предполагаю, оклеветал Максенция.
В 313 году Лициний, разгромив Дазу и захватив Никомидию, приказал местному гражданскому чиновнику (вифинскому президу) остановить гонения на христиан.
Афанаситы объявили этот указ Миланским эдиктом, изданным якобы по инициативе Константина. А Лициний поставил свою подпись якобы лицемерно. Их доказательство этого – новое гонение Лициния на христиан. По моей версии, он репрессировал афанаситов – по просьбе Евсевия Никомидийского и Евсевия Кесарийского.
Евсевий, рассказывая об ужасах нового гонения на христиан при Лицинии, пылает благородным гневом, не жалеет мрачных красок, навешивает ярлыки. Он сделал всё от него зависящее, чтобы вывести из-под удара себя и своего друга Евсевия Никомидийского. Они – ни при чём. Во всём виноват тиран Лициний, который репрессировал христиан!
Константин обвинил Евсевия Никомидийского и Феогниса Никейского, товарищей по партии Евсевия, в сотрудничестве с тираном Лицинием. Этот документ сохранил Феодорит – «Послание царя Константина к никомидийцам против Евсевия и Феогниса» (1: 20).
Константин назвал своего оппонента императора тираном, не сообщив его имя. Современники знали, кого он называл тираном. По мнению нынешних историков, Константин подразумевал Лициния.
Евсевий Никомидийский всегда был под защитой тирана Лициния, который убивал христиан (епископов-афанаситов). Кроме того, он нанёс Константину личное оскорбление: удачно вредил своими действиями, подсылал лазутчиков, пытался оказать тирану вооружённую помощь. Император напомнил Евсевию, почему тот стал епископом Никомидии. Лициний вытащил его из Берита! Константин не собирается мстить. Его устами «движет желание пристыдить». Назвав Лициния тираном, он дал понять, чтобы все его подданные тоже считали Лициния тираном.
Константин написал Евсевию Кесарийскому письмо, которое можно расценить не только, как жест примирения, но и как ультимативное требование больше не заниматься политикой, интригами, стать лояльным, добропорядочным подданным, заняться восстановлением церквей (Ж. К. 2: 46).
Поскольку Лициний, – нечестивый, тиран, змей, – преследовал слуг Спасителя, Константин уверен в том, что церкви на Востоке «содержатся в неприличном виде». Тиран удалён от управления государством с помощью Бога. Свобода возвращена. Кто согрешил, помогая Лицинию, – из-за страха или неверия, – тот должен возвратиться к правильной жизни (подсказка Евсевию: почему он помогал тирану Лицинию? очевидно, боялся его). «Поэтому и сам ты, как предстоятель многих Церквей, знай, и другим, известным тебе предстоятелям – епископам, пресвитерам и дьяконам напомни, чтобы они усердно занимались созиданием церквей». (То есть хватит политики: сообщи своим единомышленникам – епископам, пресвитерам, диаконам; займитесь восстановлением церквей, стройте новые). Константин обещал помочь финансированием.
Со слов Константина, Лициний убил много епископов. Каких епископов? Как их звали? Ответ Константина: «епископов истинных». Епископ – реальное лицо. Нельзя объявить живого епископа покойником. Вот почему Константин не назвал имён. Лициний убил неких епископов, и не убил Евсевия Никомидийского. Почему он не убил его? А потому что «он всегда был под защитою тирана». То есть гонение Лициния на христиан было выборочное: епископы-ариане не пострадали. Аналогичная история с гонением Константина на донатистов: епископы-афанаситы не пострадали.
Если бы Лициний убил много епископов-афанаситов, Евсевий Кесарийский обязательно перечислил бы их имена, выслуживаясь перед Константином. Но он не назвал ни одного имени. «То, что он делал тогда в Амасии Понтийской, превышает всякую меру жестокости… А единомышленники и льстецы Лициния, решившись совершать угодное преступнику, казнили известнейших церковных предстоятелей» (Ж. К.. 2: 1—2). Евсевий не назвал имён по той же причине, по которой не назвал Константин: нельзя объявить живого епископа покойником.
Евсевий сообщил в «Хронике», что Лициний убил епископа Василия Амасийского. Эта книга сохранилась на латинском языке. Автор перевода – Иероним.
Перевод Иеронима не является дословным: он вставлял в «Хронику» Евсевия всё, что ему приходило на ум. «Следует принять к сведению, что я исполнял обязанности и переводчика и отчасти самостоятельного писателя, так как и греческое передал самым вернейшим образом, и присоединил нечто казавшееся мне опущенным». Иероним не указал, что он прибавил. Он уверяет, что не придумал эти события: Евсевий якобы тоже знал их. Евсевий не указал эти события, посчитав их неинтересными[148 - Творения Иеронима. Предисловие к «Хронике» Евсевия. Т. 5. С. 349.].
По моему мнению, информация о гибели Василия в «Хронике» Евсевия – это вставка редактора. Лициний не мог убить Василия Амасийского, потому что тот был участником Никейского собора, состоявшегося после смерти Лициния.
«Как говорит Филосторгий в первой книге своей „Истории“, со стороны Ария на Никейском соборе выступали следующие епископы: … из Понта – Василий Амасийский» (Фотий[149 - «Сокращение „Церковной истории“ Филосторгия». Addenda, 3. «О тех, кто выступал со стороны Ария на Никейском соборе». С. 254.]).
Сократ и Созомен сообщили о гонении Лициния, как Евсевий, – в общих словах. Руфин ничего не рассказал. Феодорит сообщил, что Лициний покалечил Павла Неокесарийского: пережёг раскалённым железом нервы рук, «дающие членам движение» (1: 7). По моему мнению, Феодорит солгал: калечили христиан Галерий и Дазу.
Лициний дважды гнал христиан: сначала по приказу Галерия (разрушил церкви), а потом – по просьбе обоих Евсевиев (запретил афанаситам собирать соборы). Евсевий Кесарийский, спасая себя, объявил Лициния инициатором второго гонения.
Историк Сульпициий Север (363—410/429) не считает, что Лициний гнал христиан: «Лициний повелел своим воинам совершать языческие жертвоприношения, отказывающихся же изгонял со службы. Но это не считается гонением; настолько всё было легче, чем в те времена, когда церкви наносились глубокие раны»[150 - «Священная хроника», 2: 36, 2.].
Гонители христиан, – Диоклетиан, Галерий, Дазу, – заставляли христиан приносить жертвы идолам; отказавшихся – заключали в тюрьму, лишали имущества, сжигали на костре, топили в море. Галерий наказывал распятием на кресте, растерзанием зверями; Дазу – калечил: отрезал нос, уши, выкалывал глаза.
Сульпиций Север рассказал в общих словах, как Лициний повелел своим воинам совершать языческие жертвоприношения. Филосторгий рассказал подробно.
Епископ Мопсуэстский Авксентий «принадлежал к числу тех мужей, которые блистательно служили в войске императора Лициния, и был одним из тех его секретарей, которых римляне называют нотариусами». Во дворе императорского дворца «был источник воды, над ним стояла статуя Диониса, а кругом рос большой виноградник». Лициний сказал Авксентию срезать кисть винограда. «Тот немедленно достал нож, висевший у него на поясе, и, ничего не подозревая, срезал кисть. Тогда Лициний сказал ему: „Положи эту кисть к ногам Диониса“. На это Авксентий отвечал: „Нет, государь, я христианин“. Лициний же сказал: „Тогда ступай вон, оставь службу. Здесь тебе надлежит выбрать одно из двух“». Авксентий сразу «снял с себя пояс и с легким сердцем удалился из дворца, в чём был»[151 - Фотий. «Сокращение „Церковной истории“ Филосторгия». Фрагменты. Из Свиды, под именем Авксентий. С. 258.].
Согласно двенадцатому правилу Никейского собора, Лициний выгнал христиан из армии, а потом вернул их обратно. Составители этого правила опорочили христиан, вернувшихся в армию Лициния, решив угодить Константину, своему новому хозяину.
Христиане ушли из армии Лициния «в порыве ревности». То есть они решили не служить тирану. А потом вернулись к нему на службу, «как псы на свою блевотину». То есть они были не настоящими христианами. Если они опять захотят стать христианами, им надо каяться десять лет. Лициний вернул их в армию только потому, что они «расточали деньги и дары» – то есть дали ему взятку.
Нынешние учёные считают, что Лициний вернул христиан в армию в 323 году. Они воевали на его стороне против Константина.
По моему мнению, Лициний вернул христиан в армию в 311 году – буквально на следующий день после смерти врага христиан Галерия. Лициний был заложником его политики. Он гнал христиан без крови, формально, не смея ослушаться старшего императора.
Концтанций Хлор тоже преследовал христиан.
Христиане оправдывают отца Константина Великого. Он гнал незначительно и не по своей воле, выполняя приказ старшего императора Диоклетиана. Концтанций разрушал церкви, которые можно легко восстановить, но не убивал христиан (Лактанций, 15: 7).
Константин Великий – единственный император, который якобы не гнал христиан. Афанаситы не желают признавать его гонителем даже с оговоркой.
Сначала он, возможно, вынуждено гнал христиан: его отец исполнял приказ старшего императора Диоклетиана, а он исполнял приказ старшего императора Галерия. Потом Константин выборочно гнал христиан – донатистов и ариан (по просьбе Мильтиада и Сильвестра), афанаситов (по просьбе обоих Евсевиев).
Евсевий сообщил об удивительном событии: Лициний и Константин признали Иисуса – Сыном Бога, Царём, Спасителем! Они почитают его не как обычного царя, поставленного людьми, но как «истинного Сына Бога Вседержителя и поклоняются ему, как Богу». Они плюнули в лицо бездушным идолам, попрали установления демонов, осмеяли древние заблуждения предков (Ц. и. 10: 4, 16).
А потом Лициний якобы обратился за помощью к языческому богу перед битвой с Константином, – сообщил Евсевий (Ж. К.. 2: 4—5), спасая себя и своего друга Евсевия Никомидийского: они оба помогали «святому» Лицинию победить «тирана» Константина.
Лициний якобы окружил себя гадателями, составителями волшебных снадобий, жрецами. Они предсказали ему победу по полёту птиц, «по движению внутренностей». Лициний назвал христианского бога чужим, неизвестно откуда взявшимся. Доверившись ему, Константин осрамит своё войско. Лициний надеется на помощь отеческих богов, которых римляне чтят издавна. Римских богов много, и они легко одолеют бога чужеземного. Предстоящая битва откроет, кто заблуждается в своём мнении. Если одержит вверх чужеземный бог, тогда надо оставить римских богов, которым попусту возжигают свечи, и начать чтить бога христианского.
Как будто не было ни указа Лициния вифинскому президу вернуть христианам церкви, ни благодарности христианскому Богу после сражения с Дазу, ни активной помощи Евсевия Никомидийского Лицинию. Сам Константин засвидетельствовал, что Евсевий Никомидийский удачно вредил своими действиями, нанёс ему личное оскорбление!
12
Считать Лициния тираном, нечестивым, страшным зверем, демоном, язычником до мозга костей так же ошибочно, как называть Константина искренним христианином, доблестным защитником правды, благочестивым, святым, равноапостольным.
В годы единоличного царствования Константин опорочил себя убийствами. Он убил сына Криспа от первой супруги Минервины. По одной версии, он обвинил сына в заговоре, по другой, поверил жене Фаусте, что Крисп домогается её. Потом убил Фаусту, решив, что она изменила ему. По другой версии – решив, что она оболгала сына Криспа. Убил Лициния, мужа своей сестры. Пообещав сестре не убивать мужа, Константин сослал его. А потом убил, обвинив в заговоре. Убил Лициниана, – своего племянника, несовершеннолетнего сына Лициния и Констанции, – тоже обвинив в заговоре.
«Благоприятный исход всех дел весьма повредил душе Константина: начал он преследовать своих родственников и, в частности, сына своего, мужа выдающегося, а также сына сестры своей, юношу достойного нрава, убил, а вскоре и с женой своей поступил так же, не говоря уже о многих своих друзьях. Таким образом, в начальное время своего правления он может быть уподоблен лучшим правителям, в последующем – посредственным» (Евтропий, 10: 6, 7).
«Константин приказал, как полагают, по настоянию жены своей, Фаусты, убить сына своего, Криспа. А затем, когда мать его Елена, сильно тоскуя по внуку, стала его жестоко упрекать, он убил и жену свою Фасту, столкнув её в горячую воду в бане» (Аврелий Виктор[152 - «Извлечения», 41.]).
Константин не был одинок в преследованиях, убийствах невинных людей. Лициний тоже убивал невинных людей.
Лициний, став единоличным правителем Востока после победы над Дазу, решил укрепить вертикаль власти: он убил Кандидиана, – внебрачного сына Галерия и наложницы. Валерия (жена Галерия) и её мать Приска, узнав о казни, сбежали из Никомидии. Затем Лициний убил детей Дазу – восьмилетнего сына и семилетнюю дочь. Накануне их казни он «сбросил в Оронт их мать, где часто по её приказу топили невинных женщин». Подписал смертный приговор сыну Севера – Севериану. Валерию и Приску, скитавшихся пятнадцать месяцев по различным провинциям, опознали в Фессалониках. Солдаты вели женщин на казнь при большом стечении народа, который сожалел, сочувствовал им. Обезглавленные тела женщин бросили в море (Лактанций, 50—51).
13
Неполная и крайне противоречивая история о крещении императора Константина объясняется идеологической важностью этого события. Ей суждено было стать искажённой небылицами. Пришедшим к власти афанаситам не нужен был документальный рассказ.
Евсевий Кесарийский, рассказав в трёх главах о крещении Константина, не сообщил имя крестителя. «Расстройство его тела в Еленополе и мольбы о крещении» (Ж. К. 4: 61); «Константин упрашивает епископов преподать ему крещение» (Ж. К. 4: 62); «О том, как он, приняв крещение, восхваляет Бога» (Ж. К. 4: 63).
Сократ, Созомен и Феодорит тоже не сообщили имя крестителя. «Приняв христианское крещение, сделал завещание» (Сократ, 1: 39). «Царь… принял святое крещение» (Созомен, 2: 34). «Он принял дар божественного крещения» (Феодорит, 1: 32).
Не назвать имени человека, крестившего Великого императора, историки не могли без причины. Была какая-то причина. Объявить имя – логично, несложно. А они – молчат, как сговорились.
Объяснение профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии В. В. Болотова молчания древних историков[153 - «Лекции по истории древней Церкви». Т. 1. С. 31—33.]. Евсевию было всё равно, кто крестил Константина. Он не придал этому событию никакого значения. То есть Евсевий знал имя крестителя, но не сказал. Сократ, Созомен и Феодорит зависели от Евсевия. То есть у них не было других источников. Вот почему они тоже не сообщили.
Интерес к теме крещения Константина у нынешних и древних историков подозрительно не совпадает. Современным историкам хочется знать имя крестителя. Они пишут полемические исследования на эту тему. Древние историки проявили единое сонное равнодушие к этому вопросу. Евсевий знал, но не сказал. А Сократ, Созомен и Феодорит даже не попытались предположить. На мой взгляд, интерес к теме крещения Константина был у всех одинаковым.
Согласно Иерониму, Евсевий Никомидийский крестил Константина: «Константин, в последнее время своей жизни крещённый Евсевием, епископом Никомидийским, уклоняется в арианское учение: отселе возникли и до настоящего времени продолжаются расхищение церквей и раздоры во всём мире»[154 - «Хроника Иеронима». Т. 5. С. 397.].
Сообщение Иеронима правдоподобное: император умер на канонической территории Евсевия.
Иероним пересказал чей-то источник. По моей версии, его источником была книга Евсевия Кесарийского. То есть тот назвал имя крестителя. Афанаситы отредактировали книгу Евсевия – убрали имя своего идеологического врага.
Константин откладывал крещение: ему хотелось креститься в реке Иордан. Но Бог решил, что он должен креститься в Никомидии. Константин не хочет больше колебаться. Настало время присоединиться к народу Бога. «Так сказал Константин, и епископы, совершив над ним священный обряд… преподали ему таинство» (Ж. К. 4: 62). Как я думаю, в оригинальной рукописи текст был таким: «Так сказал Константин, и епископы во главе с Евсевием Никомидийский, совершив над ним священный обряд… преподали ему таинство».
Летописец Феофан тоже знал о крещении Константина Евсевием Никомидийским (л. м. 5814, р. х. 314). Источником его информации тоже была, наверное, книга Евсевия: их сообщения похожи. «Другие говорят, что его (Константина. – С. Ш.) крестил на Востоке, в Никомидии, при смерти, арианин Евсевий Никомидийский, где пришлось ему и почить. Уверяют, что он откладывал крещение по той причине, что надеялся совершить его в реке Иордан». Феофан считал эту историю выдумкой ариан, глумлением над здравым смыслом. С одной стороны, они решили, что прославили себя, а с другой – опорочили «благочестивого» императора: если язычник руководил Никейском собором, это означает, что он не приобщался к божественным тайнам «и не имел общения со святыми отцами».
По мнению Феофана, Константин и его сын Крисп крестились в Риме после того, как Константин уничтожил всех тиранов. То есть они крестились до Никейского собора. Согласно его хронологии, Константин уничтожил последнего «тирана» Лициния в 315 году. Крестителем Константина и Криспа был Римский папа Сильвестр.
Иероним и Феофан знали имя крестителя. А историки Сократ, Созомен и Феодорит якобы не знали. Причина их молчания – идеологическая. Они объявили ариан – антихристами. Арианин Евсевий Никомидийский не должен крестить святого Константина.
Руфин не рассказал о крещении императора даже в общих словах, как будто этого события не было: «Константин закончил дни свои на загородной вилле» (1: 11). Он умолчал о крещении Константина на смертном одре, потому что тот, по его мнению, крестился якобы в юном возрасте вместе со своим отцом Констанцием Хлором задолго до понтификата Сильвестра!
«Константин принял христианство вместе со своим отцом Констанцием, ещё будучи мальчиком, задолго до понтификата Сильвестра. Об этом сообщает нам Евсевий, автор „Церковной истории“, сочинения которого перевёл на латинский язык, присоединив к ним две книги о своём времени, Руфин, который также был не из последних учёных» (Лоренцо Валла[155 - «Рассуждение о подложности, так называемой, дарственной грамоты Константина». Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии. Перевод с латинского М. А. Гуковского. Лоренцо Валла (Lorenzo Valla) (1407—1457) – итальянский гуманист, родоначальник историко-филологической критики.]).
Руфин перевёл на латинский язык книгу Евсевия «Церковная история», добавив от себя, что Константин крестился в юном возрасте вместе с отцом «задолго до понтификата Сильвестра». Его информация идеологически самая правильная: арианин не крестил Константина, Никейским собором руководил христианин, отец Константина не преследовал христиан: он был христианином. Сейчас в «Церковной истории» Евсевия нет сообщения о крещении Константина в юном возрасте: учёные афанаситы убрали небылицу Руфина. Комментируя свидетельство Лоренцо, они говорят, что тот ошибся. Лоренцо не ошибся: он видел перевод Руфина своими глазами.
Для Лоренцо свидетельство крещения Константина до понтификата Сильвестра было главным доказательством того, что Константин не объявил Сильвестра римским императором.
Римские папы претендовали на светскую власть, ссылаясь на ложный дарственный акт Константина, о котором стало известно во второй половине VIII века. Лоренцо Валла доказал факт подлога.
Константнин якобы заболел проказой и попросил языческих жрецов очистить его. Они предложили ему искупаться в крови младенцев. Константин не захотел купаться в крови младенцев и обратился к папе Сильвестру. Тот исцелил его молитвой.
Константин якобы сразу крестился и объявил папу Сильвестра императором: подарил город Рим, Италию и все западные страны, назначил главой четырёх кафедр – Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Константинопольской, а также – главным над всеми христианскими церквами во всей Вселенной.
Лоренцо Валла, доказывая подложность «Дара Константина», ссылался на известные исторические факты. Сильвестр не мог крестить Константина. Не мог! Потому что тот крестился в юном возрасте, задолго до понтификата Сильвестра. О крещении в юном возрасте сообщил Евсевий Кесарийский, известный учёный, отец церковной истории, сочинение которого перевёл авторитетный учёный Руфин. А если Сильвестр не крестил Константина, значит, «Дар Константина», подложный: Константин не дарил Сильвестру город Рим, Италию, не назначал главой четырёх восточных кафедр!
Историк партии ариан Филосторгий тоже не сообщил о крещении императора Константина, если только не умолчал патриарх Фотий, который пересказал его книгу:
«…император Константин скончался в Никомидии, будучи отравлен своими братьями. Предчувствуя скорую смерть… он написал завещание, в котором потребовал отомстить убийцам, а свершить сие повелел тому из своих сыновей, который подоспеет первым… Это завещание Константин вручил Евсевию, епископу Никомидийскому. Евсевий, понимая, что братья императора станут искать его, желая узнать содержание, вложил свиток в руку покойного и накрыл одеждами. Когда же братья, наконец, как и предвидел Евсевий, потребовали у него завещание, тот ответил: „Я действительно получил его, но тотчас возвратил в руки Константина“. Позже всё тот же Евсевий извлёк спрятанный свиток и передал его Констанцию… и тот незамедлительно исполнил волю отца» (Фотий, 2: 16).
Констанций исполнил волю отца. Были убиты братья императора Константина – Далмаций и Юлий Констанций. Убили сыновей Далмация – Далмация Младшего и Аннибалиана. Сыновей Юлия Констанция пощадили. «Галла избавила от козни болезнь, которая, как ожидали, и без того должна была умертвить его, а Юлиана – юный возраст, потому что ему в то время был только восьмой год» (Созомен, 5: 2).
Если бы Константин наверняка знал, что его отравили, он сам расправился бы с заговорщиками. Объясняя причину болезни, он предположил отравление, заговор: ему почудился заговор, как почудились заговоры зятя Лициния; племянника Лициниана; сына Криспа, первенца. Константин казнил этих людей. Причина болезни могла быть не связана с отравлением. Надеясь выздороветь, Константин обязал сыновей отомстить за него, если он вдруг умрёт.
На мой взгляд, есть небольшая вероятность того, что Константин, увлёкшись местью, умер некрещёным: подал Евсевию Никомидийскому завещание «отомстить убийцам» и сразу помер. Евсевий Кесарийский не назвал имени крестителя, потому что такого человека не было. Нельзя объявить крестителем епископа, непричастного к этому таинству.
Когда Константин умер, сенаторы причислили его к Богам. «Был причислен к Богам» (Евтропий, 10: 8). Если бы Константин был христианином, они, наверное, не объявили бы его богом. Евсевий Кесарийский лезет из кожи, доказывая, что император «умолял» епископов крестить его. Возможно, он спорил с язычниками, которые утверждали, что Константин не изменил древней религии.
Знаменитые учителя
1
Ариане, доказывая на Никейском соборе, что Иисус – творение Бога, должны были ссылаться на сочинения своего учителя Оригена.
Пресвитер Ориген (185—254) был руководителем Александрийской школы. По подсчёту Евсевия, он написал около 2000 книг. Иероним сказал об Оригене: «Кто мог когда-нибудь столько прочесть, сколько он написал?»[156 - 32. Письмо к Павле – отрывок из письма об Оригене. Т. 1. С. 174.]
Учёный Руфин объявил, что еретики испортили во многих местах книгу Оригена «О началах». Он с большим трудом восстановил первоначальный текст. Афанаситы и якобы Ориген считали, что Иисус – это Бог. Иероним сказал Руфину, что нет ни одной книги Оригена, в которой тот называл Иисуса Богом.
Таких книг не существует. Потому что «Ориген не глуп, и я знаю, противоречить себе не может» (Иероним[157 - «Апология против книг Руфина». Книга вторая, 13—14. Т. 5. С. 58—59.]).
Руфин не был единственным учёным, кто фальсифицировал книги Оригена.
Некий «Ориген», комментируя слова Иисуса «Дана мне всякая власть на небе и на земле» (Мат. 28: 18—19), увлёкся настолько, что этому «Оригену» не верят даже нынешние афанаситы.
В этом комментарии «есть всё: и учение о строгом единстве трёх Лиц, и о трёх совершенных Ипостасях, неслитных при единстве существа, и о единосущии Сына и Его рождении из существа Отца. И о таком месте, однако, не вспомнил никто: на него не сослался ни св. Афанасий, ни Руфин в своей полемике с Иеронимом!» (В. В. Болотов[158 - «Учение Оригена о Св. Троице».]).
По мнению Болотова, совершенство этого комментария говорит о его неподлинности. Если эти слова действительно принадлежат Оригену, «тогда напряженная богословская деятельность» учителей афанаситов, пришедших к аналогичным выводам и «составляющих славу никейской эпохи, представляется анахронизмом».
