скачать книгу бесплатно
Дазу и Максенций сразу поняли против кого те собираются дружить и тоже заключили политический союз.
Узнав, что Константин разбил войска Максенция, Дазу не стал ждать, когда Константин и Лициний объявят ему войну. Он решил уничтожить их поодиночке – сначала Лициния, потом – Константина. Его ненависть к ним подпитывалась их предательской религиозной политикой. Они были друзьями христиан. Епископ Осий Кордовский был советником Константина; епископ Евсевий Никомидийский – советником Лициния. Жрецы предсказали Дазу убедительную победу над этими предателями. Он поклялся богу Юпитеру уничтожить всех христиан, если станет единоличным правителем!
Накануне своей смерти Галерий издал указ о прекращении гонения на христиан. Он связал свою болезнь с наказанием христианского Бога. Его тело покрылось язвами, которые никто не мог вылечить.
Как я думаю, Дазу считал поступок Галерия суеверием. Его болезнь и гонения на христиан были совпадением. Но он всё рано исполнил приказ Галерия, не посмев ослушаться старшего императора. «Он запретил убивать рабов божьих, приказав лишь увечить их. Следствием этого стало то, что исповедникам вырывали глаза, отрубали руки, калечили ноги, отрезали ноздри и уши» (Лактанций, 36).
Наверное, Дазу решил, что Галерий накануне смерти сошёл с ума. Он вдруг начал гнить заживо и решил задобрить христианского Бога: издал указ о прекращении гонения на христиан. Дазу считал поступок Галерия суеверием. Его неизлечимая болезнь и гонения на христиан были случайным совпадением. Но он всё рано исполнил приказ Галерия, не посмев ослушаться старшего императора. «Он запретил убивать рабов божьих, приказав лишь увечить их. Следствием этого стало то, что исповедникам вырывали глаза, отрубали руки, калечили ноги, отрезали ноздри и уши» (Лактанций, 36).
Пышная свадьба Лициния и Констанции состоялась в Милане. Соправители стали родственниками и поклялись в вечной дружбе!
Дазу вторгся в провинции Лициния, воспользовавшись тем, что тот находился в Италии на своей свадьбе. Осадил и захватил город Византий, переправился через Босфорский пролив и стремительным маршем направился к городу Андрианаполь.
Лициний двинулся навстречу Дазу, надеясь задержать его до подхода своих основных сил, чем с намерением сражаться, да ещё надеяться на победу: Дазу вёл армию в семьдесят тысяч солдат, в то время как Лициний насилу собрал тридцать тысяч.
Ночью накануне сражения Лициний увидел во сне ангела: «пред спящим Лицинием предстал ангел божий» (Лактанций, 46). Ангел сказал ему подняться и помолиться Всевышнему со всей армией. Если он сделает это, то победит. После этих слов Лицинию показалось, как будто он поднялся и встал рядом с ангелом, и тот научил его, как молиться.
Лициний сразу проснулся, приказал привести писца и продиктовал молитву: «Боже всевышний… всю справедливость тебе вверяем, всё благо тебе вверяем, всю империю тебе вверяем. Благодаря тебе мы живем, благодаря тебе существуем в довольстве и счастье. Всевышний, святый боже, услышь наши молитвы…». Молитву размножили многочисленными письмами, раздали трибунам, чтобы они обучили солдат.
К сожалению, писатель Лактанций, источник этой информации, не догадался выяснить, как звали ангела. Если бы он обратился за разъяснением к епископу Евсевию Никомидийскому, тот ответил бы, что святой равноапостольный Лициний Великий общался с Иисусом Христом, – ангелом высшего чина, творением Бога.
Лициний, оценив силу неприятеля, предложил Дазу мир, но тот и слушать не захотел. Он презирал Лициния и считал, что солдаты бросят его, потому что тот был скуп на дары, а Дазу – щедр. Он развязал войну с таким расчётом, чтобы без боя присоединить войско Лициния и двинуться на Константина с удвоенной силой.
Сражение окончилось блестящей победой Лициния.
Лициний, прибыв в Никомидию, столицу Востока империи, воздал хвалу христианскому Богу, с помощью Которого он одержал удивительную победу, разрешил христианам исповедовать свою религию и вернуть собственность – церкви, земли, дома.
Разозлённый Дазу казнил жрецов и прорицателей, которые предсказали ему убедительную победу. А потом тоже издал «совершеннейший и самый полный закон» о свободе для христиан и даже о возвращении им отобранного имущества (Ц. и. 9: 10).
Дазу отступил с остатком войск в Каппадокию. Лициний опять разгромил его. Дазу, не желая сдаваться живым, принял яд.
Два победителя Константин и Лициний поделили власть: Константин стал императором Запада, Лициний – Востока.
7
Согласно Лактанцию, Галерий был инициатором гонения на христиан, которое вошло в историю под именем Диоклетиана.
Мать Галерия, поклонница богов гор, сообщила своему могущественному сыну, что христиане постоянно издеваются над ней: когда она раздаёт жителям своей деревни жертвенные яства, те начинают делано ревностно молиться.
Галерий предложил Диоклетиану уничтожить всех христиан. Император «долго противоборствовал ярости Цезаря» (Лактанций, 11). По мнению Диоклетиана, гонения ничего не дадут, кроме напрасно пролитой крови. Он предложил Галерию выгнать христиан из своего дворца и армии. Хватит с них этого. Такое гонение Галерию показалось смешным, несерьезным!
Диоклетиан предоставил народу высказать своё мнение. Он пригласил на совет значимых, известных людей. Решение совета начать тотальное гонение опять не убедило Диоклетиана. Он предложил «посоветоваться с могущественным богом, послав гаруспика к Аполлону Милетскому». Аполлон ответил, как враг Христа. То есть жрецы озвучили устами Аполлона своё желание уничтожить христиан.
Диоклетиан, запретив Галерию убивать христиан, которые не отрекутся от своего Бога, сам начал убивать их, – после того, как Галерий поджёг дворец и обвинил христиан.
И вдруг Диоклетиан и Галерий – заболели.
Диоклетиан – простудился. «Его охватила хотя и лёгкая, но затяжная болезнь» (Лактанций, 17). А тело Галерия покрылось язвами.
Галерий остановил гонение указом, истолковав болезнь наказанием Бога.
Задача Галерия – процветание империи. Он обязал римлян жить по обычаям предков. Его особенно опечалили христиане, которые отказались от религии предков, отвергли старинные обычаи, сочинили нелепые законы, организовали какие-то странные общества в различных провинциях. Галерий не смог вернуть их на путь истинный. Он лишал их имущества, заключал в тюрьму, казнил – ничего не помогло: они до сих пор упорствуют в своём нечестивом безрассудстве. Галерий – не злодей. Он решил распространить своё милосердие и на этих несчастных, наивных людей.
Галерий дозволяет христианам исповедовать свою религию, собираться на свои сходки без опасений и препятствий – с одним условием: они должны уважать власть и законы. Он дал христианам свободу и надеется, что они попросят своего Бога дать императору здоровья, благополучия, а государству – благоденствия (Ц. и. 8: 17).
Галерий опубликовал указ в апреле 311 г. А в мае того же года умер.
В 313 году Лициний, разгромив Дазу, издал в Никомидии указ о веротерпимости, после которого христиане Востока империи получили свободу и им вернули собственность.
С лёгкой руки древних афанаситов этот указ стал Миланским. Его якобы впервые опубликовали в Милане. Афанаситы, сфальсифицировав свидетельства Лактанция (48) и Евсевия (Ц. и. 10: 5), объявили Константина инициатором Миланского указа.
Автор этой версии – германский историк Отто Зекк (O. Seeck): Миланский указ – это копия указа Лициния для местных властей Никомидии. Указ издан в Никомидии по распоряжению Лициния.
Лициний, рагромив Дазу, прибыл в Никомидию и приказал вифинскому президу вернуть христианам церкви. В заглавии документа, по версии Зеекка, были имена трёх соправителей – Лициния, Константина и Дазу. Лициний не мог лишить Дазу престола без согласия Константина. Вот почему он поставил в указе имя своего врага Дазу.
Афанаситы объявили этот указ Лициния – Миланским эдиктом.
«Согласиться с Зеекком никак нельзя. В обоих источниках – у Евсевия и Лактанция – ясно говорится о пребывании двух августов в Медиолане» (М. Э. Поснов).
Согласно Поснову, Константин и Лициний издали эдикт в Милане. А потом Лициний опубликовал этот эдикт в Никомидии. Доказательство Поснова – книги Евсевия и Лактанция, в которых они сообщили, что соправители издали эдикт в Милане.
Существует несколько рукописей «Истории» Евсевия.
Евсевий сообщил в рукописях (ATERM), что Константин и Лициний издали эдикт в Милане и привёл текст эдикта. А в рукописях (BD??) этой информации нет – текста эдикта и сообщения, что Константин и Лициний издали эдикт в Милане.
«Всё это собрание документов (Миланский эдикт и пять других указов Константина (Ц. и. 10: 5—7). – С. Ш.) … имеется только в некоторых рукописях (ATERM) „Истории“ Евсевия, в других (BD??) его нет» (А. И. Бриллиантов[139 - «Император Константин Великий и Миланский эдикт 313 г. О месте кончины и погребения св. Максима Исповедника». «Издательство Олега Абышко», СПб, 2006. С. 123. Рукописи BD?? – Paris.1431, Paris.1433, латинский перевод Руфина, сирийский перевод. Рукописи ATERM – Paris.1430, Laurent. 70,7, Laurent. 70, 20, Mosqu. 50, Marsian. 338. С. 82, примечание 1. Бриллиантов Александр Иванович (1867—1934) – церковный историк, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии. Арестован, как участник контрреволюционной организации, ставившей целью свержение советской власти и восстановление монархического строя; приговор к расстрелу заменили пятью годами лагерей; досрочное освобождение с поражением в гражданских правах (нельзя жить в 12 крупных городах).]).
По мнению афанаситов, единственных хранителей архива Евсевия, в разночтениях виноват сам Евсевий: он издал несколько вариантов своей «Истории».
В разночтениях виноваты афанаситы: они отредактировали несколько рукописей Евсевия – внесли Миланский эдикт и пять других указов Константина, а в другие рукописи внести не успели. Первые рукописи получили название ATERM. Вторые – BD??.
Если бы Миланский эдикт действительно существовал, он вошёл бы в свод законов империи, составленный в 438 году юристами императора Феодосия II. А его там нет.
«Миланский эдикт» – это местный указ Лициния вифинскому президу вернуть христианам церкви. Первоисточник – Лактанций: он жил в то время в Никомидии. Константин не имеет к этому указу никакого отношения. Редактор внёс указ Лициния в книгу Евсевия, добавив, что этот указ был опубликован якобы впервые в Милане.
Согласно Зеекку, «Константин не издал никакого общего закона в пользу христиан; был лишь издан эдикт Галерием в 311 г., а Лициний издал указание для властей Востока в 313 г.» (А. И. Бриллиантов).
8
Гонения Диоклетиана на Церковь были самыми продолжительными и кровавыми за всю историю гонений. Измученная Церковь получила свободу. Римские папы вернулись к прежнему любимому занятию: начали захватывать кафедры оппонентов, живших на Востоке, и навязывать своё догматическое учение.
Глава кафедры Карфагена Менсурий умер. Новым епископом стал Цецилиан, – протеже Римского папы Мильтиада (311—314).
Карфагенский христиане, – епископ Донат, пресвитеры Ботр и Целестий, – не согласились с решением папы. Они объявили незаконным посвящение Цецилиана в епископа. Во-первых, этого человека назначили торопливо, без подготовки – на малочисленном собрании, намеренно не пригласив влиятельных нумидийских епископов. Во-вторых, Цецилиана рукоположил епископ Феликс Аптунгский, который во время гонений, спасая свою жизнь, выдал гонителям церковные книги и имущество.
Цецилиан, доказывая своё избрание законным, говорил, что собрание было многочисленное. Он не боится честных, открытых перевыборов, но его отговорили верные друзья, потому что новые выборы будут нечестными. Его ненавидит и строит козни богатая, влиятельная дама Люцилла, которой он, будучи архидиаконом, сделал законное замечание за то, что она почитает сомнительного мученика.
Обвиняя других в предательстве Церкви, донатисты якобы тоже сотрудничали с властями-язычниками. Афанаситы ссылаются на некий протокол заседания донатистов, в котором они, донатисты, обвинили друг друга в сотрудничестве с властями.
Донат, Ботр и Целестий – якобы люди завистливые. Сами желая стать епископами, они возненавидели Цецилиана, как удачливого, счастливого соперника.
Афанаситы утверждают, что покойный епископ Карфагена Менсурий считал Цецилиана своим помощником. По моему мнению, Менсурий считал Ботра и Целестия своими помощниками: он передал им на сохранение церковное имущество.
Кто-то распространил в Карфагене пасквиль на императора Максенция. Власти, заподозрив диакона Феликса, не смогли допросить его: воспрепятствовал епископ Менсурий, который укрыл диакона в своём доме. Максенций вызвал епископа в Рим. Опасаясь за свою жизнь, Менсурий передал Ботру и Целестию на сохранение церковное имущество. Менсурий, доказав императору невиновность диакона, умер на обратном пути в Карфаген.
Ботр и Целестий – якобы люди нечестные. Они якобы присвоили церковное имущество, отказавшись передать его Цецилиану, законному наследнику.
Карфагенский христиане, низложив Цецилиана, избрали главой Карфагенской кафедры не Ботра, не Целестия, не Доната, которые затеяли смуту, как утверждают афанаситы, позавидовав счастливому Цецилиану, а – некоего Майорина.
«За хороший подарок, предложенный Люциллою, они избрали и хиротонисовали в епископы карфагенского чтеца Майорина, бывшего домашним другом Люциллы» (В. В. Болотов).
«Хороший подарок» – это взятка. А Люцилла не давала взятку: она пожертвовала деньги для бедных.
Болотов, знакомый с изнанкой Русской Православной церкви, не верит донатистам. Даже если бы эта «ханжа», интриганка и пожертвовала деньги для бедных, «однако им-то они не попали бы».
Нумидийские епископы «считали себя оскорбленными тем, что их не пригласили на выборы епископа после смерти Менсурия. Собравшись на Собор в Карфагене в 312 году, семьдесят нумидийских епископов низложили Цецилиана, а на его место избрали чтеца Майорина. Через некоторое время ему наследовал (с 313-го г.) Донат Великий из Казы, который и дал имя движению» (М. Э. Поснов).
Папа Мильтиад (311—314) объявил донатистов – сектантами, фанатиками, психически неуравновешенными людьми: по мнению донатистов, признаком истинной Церкви является святость, непорочность, совершенство её служителей; таинства теряют свою силу, если совершены священниками, провинившимися против Церкви.
Император Константин, восстанавливая церкви, разрушенные во время диоклетиановского гонения, распорядился выделять деньги только Цецилиану. Обиженные донатисты обратились к Константину с просьбой беспристрастно рассмотреть их дело.
Их дело рассмотрели на соборе в Риме (313). Папа Мильтиад принял решение в пользу Цецилиана. Мильтиад не был объективен. Цецилиан – его ставленник. Их дело пересмотрели в Арле (314). Папа Сильвестр (314—335) подтвердил полномочия Цецилиана.
Сильвестр – тоже не был объективным! Он – преемник Мильтиада. Донатисты попросили царя лично рассмотреть их дело (316).
Константин, огорчённый упрямством донатистов, сказал, что не может быть судьёй, поскольку сам ожидает суда Божьего. Он назвал суд папы Мильтиада и суд папы Сильвестра – судом Бога. Он рассмотрел их дело объективно, беспристрастно, честно и пришёл к выводу, что епископ Цецилиан – законный глава кафедры Карфагена.
«Однако и после приговора духовной и светской власти они упорствовали в своём обособлении, оправдываясь тем, что Осий Кордовский – друг Цецилиана – мог расположить царя в пользу последнего» (М. Э. Поснов).
Ответная реакция Константин, разгневанного неподчинением донатистов, не заставила себя долго ждать. Он отобрал у них церкви, имущество, заключил руководителей в тюрьмы.
Донатисты и афанаситы были религиозными врагами. Донат считал, что Святой Дух – это творение Бога. По мнению Цецилиана, друга Осия Кордовского, Святой Дух – это Бог.
«Есть много его сочинений („ересиарха“ Доната. – С. Ш.), относящихся к его ереси, а также книга „О Святом Духе“, проникнутая арианской ересью» (Иероним[140 - «О знаменитых мужах», 93.]).
Причины конфликта в Карфагене – папа Римский захватил чужую кафедру и еретическое учение афанаситов.
9
В 313 году два соправителя Римской империи породнились: Лициний женился на сестре Константина. Почему в 314 году между ними началась война? Историки стали строить предположения.
Евтропий считает виновником Константина, решившего править единолично: «Константин, желая быть первым во всём свете, начал войну против Лициния несмотря на то, что находился с ним в близкой родственной связи, ибо сестра его, Констанция, была женой Лициния» (10: 5). Зосим тоже считает виновником Константина: причиной войны стало его желание захватить «ту часть империи, которая принадлежала Лицинию» (2: 18). Евсевий Кесарийский считает виновником Лициния. «Человеколюбивейший» Константин обожал Лициния: женил на своей сестре, сделав его членом «древнего царского дома». А тот, притворяясь другом, постоянно вредил «своему благодетелю»: устраивал козни, нарушал договоры. А потом открыто объявил ему войну (Ж. К. 1: 50).
Как я предполагаю, Евсевий оправдывал Константина, своего нового хозяина, вероломно напавшего на Лициния. Если бы Лициний на самом деле устраивал козни, Евсевий не ограничился общими словами. Он подробно рассказал бы об этом. У него не хватило таланта сочинить правдоподобный рассказ о мнимых кознях Лициния.
Учёные узнали подробности козней Лициния через 1300 лет после смерти Евсевия – из сочинения анонимного автора, которого учёные назвали Анонимом Валезием в честь французского учёного Генриха Валезия или Анри де Валуа (1603—1676), нашедшего это сочинение. Согласно этому анониму, Лициний устроил покушение на Константина.
Константин захотел назначить цезарем Бассиана, женатого на его сестре Анастасии, и решил посоветоваться с Лицинием. Лициний отказался признать Бассиана цезарем. А потом попросил Сенициона, родного брата Бассиана, уговорить того убить Константина. (Бассиан был неким чиновником при дворе Константина, Сеницион – при дворе Лициния). Бассиан нелогично согласился убить Константина. А должен был отказаться: он был мужем сестры Константина, который хотел назначить его цезарем! Константин, узнав о заговоре, казнил Бассиана и потребовал выдать Сенициона. Лициний не выдал, демонстративно разбил статуи Константина. И между ними началась война.
«…Константин отправил к Лицинию Констанция (по предположению историков, своего брата Юлия Констанция. – С. Ш.), побуждая провозгласить цезарем Бассиана, чьей женой была Анастасия, другая сестра Константина… Когда же Лициний расстроил это с помощью брата Бассиана Сенициона, который был предан Лицинию, Бассиан ополчился на Константина. Однако, схваченный при попытке покушения, он был изобличён и, по приказу Константина, убит. Когда Константин стал требовать выдачи Сенициона, автора козней, для наказания, а Лициний отказал [в этом], согласие их было надломлено; когда же к этому прибавились ещё и другие события (так, в Эмоне были разрушены изображения и статуи Константина), оба [императора] перешли к [открытой] войне» (Аноним Валезий[141 - «Извлечения Анонима Валезия». Перевод выполнен В. М. Тюленевым по изданию: Excerpta Valesiana / Rec. J. Moreau. Leipzig, 1968. Сборник научных трудов памяти Клавдии Дмитриевны Авдеевой: «Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения». Ивановский государственный университет, 2000 год. С. 176—193.]).
Учёные начали гадать о личности Анонима Валезия.
По всей видимости, он был современником Константина и язычником. Источники его информации – утерянные книги: биография Константина, возможно, написанная Праксагором Афинским (IV в.), из которой черпал сведения историк Иоанн Зонара (XII в.), и некая книга, из которой черпали сведения историки Евтропий и Аврелий Виктор. Позже христианский редактор вставил в текст Анонима сведения из книги Павла Орозия, историка и теолога V века[142 - «Аноним Валезия (Anonymus Valesianus)». Википедия.].
Биография Анонима – предположение: учёные понятия не имеют, когда Аноним жил, и, следовательно, какими книгами пользовался.
Как я думаю, рассказ Анонима Валезия – это измышление самого Генриха Валезия, решившего оправдать «святого и равноапостольного» Константина и ещё раз окунуть в грязь «язычника и тирана» Лициния. Была общая книга, ныне утерянная, из которой Евтропий и Аврелий Виктор заимствовали сведения, но Аноним Валезий не видел её. Он пересказал Иоанна Зонара о военных подвигах молодого Константина. Ещё он пересказал Евтропия, Аврелия Виктора и Павла Орозия, добавив свои фантазии, – коварный заговор Лициния, флотоводческий талант сына Константина Криспа.
Генрих Валезий, опубликовавший текст Анонима, был крупным специалистом по истории поздней античности: он перевёл на латинский язык сочинения Евсевия Кесарийского, историю Аммиана Марцеллина и книги церковных историков – Сократа, Созомена, Феодорита и Евагрия. Его не удовлетворило объяснение Евтропия причины войны между Константином и Лицинием (Константин пожелал править единолично) и общие слова Евсевия о кознях Лициния. Он сочинил подробности: якобы Лициний попросил Бассиана убить Константина.
На мой вгляд, Генрих Валезий не справился с задачей: показав неприязнь Лициния к Константину через конфликт с назначением цезаря, он сделал неправдоподобным весь свой рассказ.
Наверное, у Лициния не хватило бы наглости предложить Бассиану убить Константина. Нельзя громогласно на всю империю оскорбить человека, отказав ему в должности цезаря, а потом с невинным видом попросить исполнить деликатное поручение.
Прежде чем раскрыть свой замысел Бассиану, Лициний, наверное, должен был оценить последствия, если бы тот отказался. Была некая вероятность того, что тот откажется и сразу сообщит Константину. Не сообщить ему, значит, оставить его в опасности: рано или поздно Лициний найдёт исполнителя своего кровавого замысла. Тот, естественно, захочет отомстить и объявит Лицинию войну, итогом которой может стать казнь самого Лициния.
Какая была вероятность отказа Бассиана убить Константина? На мой взгляд, большая. Почему Бассиан должен был согласиться? Только потому, что этого захотелось Лицинию? Предложить убить человека, – не предложить выпить стакан воды. Мысль убить Константина – стала итогом размышлений Лициния. А для Бассиана его предложение стало бы, как обухом по голове. Теоретически он должен был отказаться, как любой нормальный человек.
У Бассиана не было мотива убить Константина. Его жизнь удалась: он стал родственником самого императора, женившись на его сестре Анастасии, стал полноправным членом «древнейшего царского дома». Император захотел сделать его соправителем – цезарем.
Какой наградой Лициний должен был заинтересовать Бассиана? Тот не согласился бы за денежное вознаграждение преподнести ему на блюдечке верховную власть. А больше ему ничего не надо? Лициний мог пообещать ему пост соправителя. Бассиан не поверил бы: во-первых, Лициний только что отказал ему в должности цезаря; во-вторых, он затеял покушение, чтобы стать единоличным правителем. Желание Лициния загребать жар чужими руками – унизило бы Бассиана: он понял бы, что Лициний считает его глупым человеком.
Бассиан подпишет себе смертный приговор, согласившись с предложением Лициния. Его убьют в любом случае, – если не Константин, то Лициний. Лициний будет опасаться Бассиана. Если тот смог убить Константина, значит, сможет убить и самого Лициния.
Лициний и Бассиан не стали бы рисковать своими жизнями. Предложить Бассиану убить Константина – равносильно сообщить самому Константину. Бассиан был настолько предан ему, что тот сделал его своим родственником. Не мог император отдать свою сестру в жёны случайному человеку. То есть Лициний никогда не предложил бы Бассиану убить Константина. И Бассиан никогда не согласился бы исполнить это поручение – не только из-за отсутствия мотива, но и потому, что убить императора было сложно. В то время убить императора было не менее сложно, чем сейчас убить руководителя страны. Недостаточно убить одного Константина: нужно убить и прямых наследников власти – сына Криспа и братьев императора. А их не убьёшь без сообщников в армии. Чем больше людей знают о заговоре, тем больше вероятность провала.
На мой взгляд, Константину даже теоретически не могло прийти в голову назначать Бассиана цезарем. У него был сын Крисп (299/305 – 326), который больше подошёл бы для этой важной должности. Возраст Криспа не имел значения: в 317 году Константин назначил цезарями двух своих сыновей – Криспа и малолетнего Константина II (314/316/317 – 340), которому, в лучшем случае, было всего три года.
По моему мнению, у Константина не было сестры Анастасии. Придумав её, Генрих Валезий убил сразу трёх зайцев. Сделал вероятным предложение Константина назначить Бассиана цезарем. Намекнул, что Констанций Хлор, отец Константина, был христианином: назвал свою дочь христианским символичным именем. Анастасия означает воскресение. И опередил «еретиков» ариан: у защитника ариан императора Валента (ум. 378) была дочь Анастасия.
Косвенным доказательством моей версии, что Анастасии не было, будет молчание о ней других источников. Кроме Анонима Валезия, о ней сообщил римский историк Аммиан Марцеллин (330—395), книгу которого подготовил к типографскому изданию Генрих Валезий, опубликовавший текст Анонима Валезия: друзья узурпатора Прокопия объявили его императором в Анастасиевых банях, «названных так по имени сестры Константина» («Римская история», 26: 6, 14)[143 - «Римская история». Перевод с латинского Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни, Издательство «Алетейя», Санкт-Петербург, 2000. Аммиан Марцеллин (Ammianus Marcellinus) (330—395) – римский историк, родился в Антиохии.]. Это вся информация Аммиана Марцеллина об Анастасии. Других древних историков, сообщивших об Анастасии, больше нет.
«Прямых указаний на эту сестру Константина (с упоминанием имени) в нарративной традиции – у Анонима Валезия и у Аммиана Марцеллина» (И. А. Миролюбов[144 - «Анастасия, сестра Константина Великого, в контексте его династической политики». Научный журнал «Проблемы истории, филологии, культуры», №3, С. 90—98, 2017 год. «Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова». Миролюбов Иван Андреевич – аспирант кафедры истории древнего мира Исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.]).
Как я предполагаю, сообщение о сестре Константина в книге Марцеллина – это вставка Генриха Валезия. Оригинальный текст был другим. Друзья узурпатора Прокопия объявили его императором в Анастасиевых банях, «названных так по имени дочери Валента» («Римская история», 26: 6, 14). По мнению Сократа (4: 9), Созомени (6: 9) и историка Феофана («Летопись», л. м. 5860, р. х. 360), Анастасиевы бани названы в честь дочери императора Валента. Как можно заметить, текст Аммиана Марцеллина – лёгкая добыча для фальсификатора, не требующая глубокой переделки всего абзаца, умственного напряжения. Генрих исправил всего два слова: заменил Валента Константином, дочь – сестрой. Результат: сестра Константина Анастасия стала историческим лицом.
Генрих Валезий мог сфальсифицировать книгу Марцеллина и сочинить текст Анонима Валезия, идеологически правильно объясняющего причину войны между «святым» Константином и «тираном» Лицинием. Его однопартиец Фрой или Рой «нашёл» греческую рукопись апостола Иоанна, в которой тот назвал Святого Духа – Богом, а Генрих «нашёл» текст Анонима Валезия и, решив доказать его подлинность, вставил упоминание об Анастасии в книгу Марцеллина.
Сторонники подлинности текста Анонима Валезия объясняют противоречия древних историков с названием бани ошибкой Сократа, неверно сообщившего, что бани названы по имени дочери Валента. Созомен и Феофан зависели от него и тоже ошиблись.
Феофан, живший через триста лет после Сократа и Созомена, мог не знать, в честь какой дочери названы бани. Сократ и Созомен были современниками, жили в Константинополе, умерли с разницей в десять лет. Их ошибка – мягко сказать, странная. Для её объяснения надо ввести два условия: предположить споры современников о том, в честь кого названы бани, и объяснить, почему никто не сообщил об этих спорах. В противном случае, Сократ и Созомен не могли ошибиться. Все их современники знали, что бани названы в честь дочери Константина – при условии, что информация Аммиана Марцеллина подлинная. Значит, Сократ и Созомен тоже знали, но почему-то написали, что бани были названы в честь дочери Валента.
По моей версии, Сократ, Созомен и Феофан «противоречат» Аммиану Марцеллину, потому что редакторы их книг не захотели утруждать себя глубокой переделкой их текстов.
Все братья и сёстры Константина единокровные. Отец развёлся с его матерью Еленой и женился на Феодоре, падчерице императора Макасимина. По подсчётам историков, скрупулёзно собравших сведения из разных источников, они родили шестерых детей – трёх мальчиков (Флавия Далмация, Юлия Констанция и Аннибалиана) и трёх девочек (Констанцию, Евтропию и якобы Анастасию).
Нынешние учёные считают, что историк Евтропий тоже знал об Анастасии. Он сообщил о ней, не назвав её имени. Констанций Хлор «взял в жёны Феодору, падчерицу Геркулия (Максимиана. – С. Ш.), от которой у него позже было шестеро детей, братьев Константина» (9: 22). У Константина не было шести братьев: у него было три брата и три сестры. Эту неточную информацию историки считают ошибкой Евтропия. Я думаю, эту ошибку совершил переписчик, которому поручили сфальсифицировать текст Евтропия.
