Таверна «Лапы и хвост» – 2

– Шлосс, – негромко позвала я, чувствуя себя крайне неловко, – можно тебя побеспокоить?

Сначала ничего не происходило, а потом листья качнулись, и из переплетения лиан высунулась треугольная морда змея. Сердитым он не выглядел, но и восторга от нашего появления явно тоже не испытывал.

– Шшшшто ты ххххоччччешшшшь? – прошипел он, глядя на меня жёлтыми глазищами.

– Шлосс, извини, пожалуйста, – торопливо заговорила я, – но у нас проблема, которую мы не знаем, как решить. И мы подумали, что ты умный и вдруг сможешь нам что-нибудь подсказать…

– Лессссть… Это ххххорошшшшо… Это мне дажжжже нравитсссся… Шшшшто ты ххххоччччешшшшь уззззнать?

– Ори из другого мира, представляешь? – не вытерпел Лео, и Шлосс тут же к нему развернулся, а в пасти мелькнул раздвоенный язык.

– Тебя раззззве сссспрашшшшивали, мышшшшь?

– Ой, – Лео нервно дёрнул ушами и кубарем скатился на руки к Марчелло, видимо, в надежде, что капитан его спрячет. Понять Шлосса даже без переводчика было не слишком сложно.

– Я ззззнал, шшшшто ты другая, – треугольная голова повернулась в мою сторону, – ты иначе паххххнешшшшь…

– Надеюсь, не неприятно, – нервно улыбнулась я, – но мы хотели спросить, не посоветуешь ли ты нам… в общем, как мне быть? Как объяснить другим моё появление в этом мире? Мы очень рассчитываем на твой опыт и твою мудрость, и это вот вообще не лесть, а правда.

– Ты не обманываешшшшь, – Шлосс вытянулся из норы метра на три и завис где-то на уровне моих глаз, почти гипнотизируя меня взглядом, – в твоей душшшше нет ззззла… Но вссссё очень проссссто…

– Шлосс говорит, что всё просто, – пояснила я напряжённо вслушивающемуся в змеиное шипение капитану.

– Пуссссть он скажжжжет, шшшшто сссспасссс тебя, и ты ничего не помнишшшшь. А там придумаешшшшь иссссторию для ссссебя…

– Шлосс советует сказать, что ты меня где-нибудь спас, но у меня из-за произошедшего провал в памяти, следовательно, я ничего про себя не помню.

Марчелло внимательно выслушал и молча кивнул, потом подумал и сказал:

– Вполне может сработать. Нужно только придумать, чья ты дочь и почему оказалась в море.

– Ссссбежжжжала от сссстарого жжжженихххха, – предложил Шлосс, явно увлечённый придумыванием для меня «легенды».

– Неплохо, – Марчелло поклонился довольному змею, – осталось подобрать подходящую фамилию, но это мы с Мэтью поговорим, он в аристократических семьях лучше разбирается.

– Да я не претендую на титул, – замахала я руками, но капитан меня остановил.

– Ты понимаешь язык зверей, значит, обладаешь даром, а он есть только у аристократов, так что тут без вариантов.

– Спасибо, Шлосс, ты очень помог нам, – я благодарно улыбнулась змею и, повинуясь какому-то импульсу, осторожно погладила его по голове.

От этого моего жеста обалдели, казалось, абсолютно все: Марчелло, Лео, сам Шлосс и я. Змей удивлённо моргнул несколько раз, а потом молча втянулся в нору, и оттуда до нас донеслось озадаченное:

– Ты сссстранная, девушшшшка изззз другого мира, но ты мне нравишшшшься. Приходи ззззавтра…

Глава 3

Мэтью

– Вы совершенно напрасно так скептически относитесь к моей инициативе, Карл, – невозмутимо проговорил я, так как именно такой реакции и ожидал. Тем интереснее будет посмотреть на министра, когда я всё ему расскажу и объясню.

– А как мне к ней относиться, Мэтью, если она именно что безумная?! – воскликнул министр Лифалинг, глядя на меня поверх очков. Кстати, нужно будет потом узнать, где он их заказывал: я бы прикупил себе парочку с простыми стёклами. Для солидности и максимально представительного вида, так сказать.

– Ничего подобного, – я даже руки потёр в предвкушении триумфа, – представьте себе, что неподалёку от устья Ривны, в каком-то десятке миль, стоит таверна с удивительным названием «Лапы и хвост».

– Каким-каким названием? – переспросил министр, беспомощно глядя на матушку. Та в свою очередь смотрела на меня очень внимательно, прищурившись, и задумчиво постукивала кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

– «Лапы и хвост», – любезно повторил я, – мы подумали и решили, что никто не должен быть обижен. Слово «таверна» указывает на то, что принадлежит она людям, а упоминание лап и хвостов является свидетельством того, что двери заведения открыты и для зверей. Это не значит, разумеется, что хищники будут заходить в зал, ни в коем случае. Для них будут выстроены специальные загоны и площадки в соответствии с их предпочтениями. Я вот, например, теперь знаю, что рибусы и спанки любят рыбу, а змеи, – тут матушка побледнела, – молоко. А коргутов вполне устраивают кости, на которых есть хотя бы немного мяса. Кубуты же с удовольствием лакомятся человеческой едой, особенно, знаете ли, кашу и блинчики уважают, но и от чая с булочками тоже не откажутся.

– Откуда ты это узнал? – министр по-прежнему смотрел на меня с некоторой опаской, но сквозь неё начинала проглядывать заинтересованность. Погодите, министр Лифалинг, то ли ещё будет!

– У меня были очень насыщенные несколько дней, – сообщил я, – а так как родовой дар семьи Даттон позволяет мне общаться с самыми разными зверями, то я узнал нового больше, чем за несколько лет учёбы в Гратенсторском университете, это уж точно, не в обиду этому самому университету будет сказано. Правильно говорил в своё время профессор Крейф: никакая теория не заменит практики. Тогда я его не понял, зато теперь готов подписаться под каждым словом.

– Я передам ему, – слегка озадаченно кивнул министр, – думаю, он будет приятно удивлён твоими словами.

– Так вот, – продолжил я, – как выяснилось, значительная часть животных, обитающих в Ривенгольском лесу и поблизости от него, вполне доброжелательно настроена к людям, особенно если они не планируют на этих самых животных охотиться. Им, зверям, знаете ли, внутренних конфликтов хватает.

Тут я вспомнил свалку, которую наблюдал ночью возле реки, и зябко повёл плечами. Заметив это движение, матушка нахмурилась ещё сильнее.

– А почему ты решил, что им, животным, это будет интересно? Разве не заложен в них инстинкт охотника? – министр азартно сверкнул очками, и я понял, что он, так сказать, заглотил наживку.

– Насколько я смог понять из бесед с тумунгой и кубутой, – я специально выбрал двух наиболее опасных хищников и заметил, что их упоминание произвело на слушателей именно то впечатление, на которое я и рассчитывал, – им очень не хватает общения, возможности поделиться какими-то новостями, решить проблемы. А кракен так вообще обречён на прозябание под водой, хотя, как меня заверила одна знакомая тумунга, он на редкость эрудированное существо. И наша таверна могла бы стать таким островком безопасности, куда каждый мог бы прийти и решить наболевшие вопросы, не опасаясь быть сожранным или укушенным. Ну или просто поговорить… пообщаться. Нейтральная территория посреди кишащего опасностями леса. Чувствуете, какие захватывающие перспективы перед нами открываются?

– Звучит неправдоподобно, но… – тут министр Лифалинг зажмурился и мечтательно улыбнулся, – но чрезвычайно увлекательно. Я готов выслушать твои предложения, Мэтью. Ты же понимаешь, что организация подобного места потребует множества согласований и решения юридических тонкостей.

– Разумеется, – я понимающе улыбнулся, – именно поэтому я и пригласил вас, Карл. Естественно, большая часть акций данного проекта будет принадлежать нашей семье, то есть роду Даттон, но… – тут я сделал значительную паузу, – мы готовы принять небольшое количество концессионеров. У меня уже есть два партнёра, но мы готовы рассмотреть ещё одну кандидатуру. Не больше, иначе небольшой эксклюзивный проект «для своих» превратится в балаган, а мне не хотелось бы.

– Прекрасно тебя понимаю, Мэтью, – министр улыбнулся, – но могу я поинтересоваться, кто те два партнёра, которые уже успели присоединиться к проекту?

– Я не могу без их согласия разглашать имена, – я слегка понизил голос, подчёркивая приватность информации, – могу лишь сказать, что один из них – человек, очень неплохо известный в торговых кругах Коридии и Энгалии, – тут матушка бросила на меня крайне подозрительный взгляд, который я предпочёл не заметить, – а второй – представительница одного из аристократических родов, обладающая даром, схожим с даром рода Даттон. Простите, Карл, больше я пока ничего сказать не могу. Но хочу предложить вам, министр Лифалинг, присоединиться к этому перспективному делу в качестве одного из партнёров. Если мы, конечно, сможем договориться.

– Твоё предложение, Мэтью?

– Пятнадцать процентов, – спокойно проговорил я, будучи готовым к отчаянному торгу, но Лифалинг лишь молча кивнул, – и ваше содействие в юридическом сопровождении.

– Разумеется, – не стал спорить министр, явно уже просчитывая все возможные дивиденды, – но я хотел бы, чтобы моё партнёрство не слишком… как бы сказать… Я ведь государственный служащий, и наше участие в частных программах не слишком приветствуется.

– Конечно, я всё понимаю, Карл, – я прижал руку к груди. – Слово Даттона.

– А могу я спросить, как распределяются остальные проценты?

– Сорок пять процентов – роду Даттон и по двадцать процентов двум участникам. Вам пятнадцать, так как львиная доля работы непосредственно с обитателями леса и желающими встретиться с ними ляжет на их плечи. А нам сорок пять, так как поместье в Ривенгольском лесу принадлежит именно нам.

– Справедливо, – согласился министр, – а когда я смогу взглянуть на это удивительное место?

– Думаю, через пару месяцев, – я мысленно прикинул сроки, – за это время мы с вами, Карл, как раз успеем оформить всё это документально, верно?

– Да, полагаю, двух месяцев должно хватить, – подумав, кивнул министр, – официально это будет значиться, как ваша личная инициатива, барон. Под моим патронатом как министра. Думаю, для начала так будет правильно, ну а потом посмотрим по результатам. Хотя интуиция и жизненный опыт говорят мне, что всё будет в порядке. И, полагаю, мы пока повременим с широкой оглаской, а то ведь набегут… сначала критики, а потом желающие присоединиться. Сегодня будний день, так что я вполне успею навестить пару человек, которые проконсультируют меня по ряду позиций и не станут при этом задавать неудобных вопросов.

Договорив, министр поднялся с дивана и, поцеловав матушке ручку, направился к двери. Уже почти на пороге он обернулся и сказал:

– Мэтью, я польщён, что ты остановил свой выбор на моей кандидатуре. Мне действительно интересна твоя… инициатива, и я с удовольствием приму участие в этой необычной затее. Знаешь, твои предки были бы тобой довольны: ты настоящий Даттон.

– Благодарю, Карл, – я поклонился, причём на этот раз совершенно искренне. – С вашего позволения, я навещу вас в министерстве как только окончательно встану на ноги.

– Буду рад, Мэтью, заходи в любое время, – министр ещё раз склонил голову, прощаясь, и вышел из гостиной.

Какое-то время в помещении, где остались мы с матушкой, царила благословенная тишина, лишь птичье пение доносилось из приоткрытого окна.

– А теперь, когда Карл ушёл, я хочу задать тебе несколько вопросов, сынок…

Тон, которым матушка говорила, не обещал мне ничего хорошего, так же, как и её прищуренные глаза. Я поборол инстинктивное желание спрятаться куда-нибудь поглубже, а ещё лучше – просто оказаться в другом месте, по возможности подальше от этой гостиной.

– Знаешь, как-то я, видимо, переоценил себя, – торопливо проговорил я, – пойду-ка полежу, наверное. Прав был доктор Мэрфи: не стоит торопиться, пусть отрава окончательно выветрится, правда? Кто их знает, эти синие водоросли…

– Сидеть, – коротко, но как-то так очень весомо приказала матушка, и я шлёпнулся обратно на диван.

– Мэтью, – она внимательно посмотрела на меня, – скажи мне честно, во что ты ввязался? Откуда эти странные идеи? Какая, прости святая Бенедикта, таверна? Ты хоть знаешь, как она должна выглядеть? А как управлять подобным заведением? Ты хотя бы смутное представление об этом имеешь?

– Марчелло наверняка знает, – тут же ответил я, и матушка неожиданно замолчала, чтобы через несколько секунд уже совершенно другим тоном спросить:

– Как он?

– Марчелло? – зачем-то переспросил я.

– Нет, твой эрудированный кракен! – на щеках матушки вспыхнул румянец. – Естественно, я спрашиваю о капитане Саватти.

– Да нормально он, – я пожал плечами, – когда я после всех своих приключений добрался до поместья, то первый, кого я увидел, был именно Марчелло. Он был занят тем, что сооружал площадку для приготовления мяса дикого бурбита. А рядом с ним ошивался самый настоящий кубута, который, собственно, тушу бурбита и приволок. При этом кубута не делал ни малейших попыток напасть, и вообще при ближайшем рассмотрении он оказался очень добродушным и компанейским. Ори дала ему имя Кеша вместо его родного, какого-то очень заковыристого, что-то типа Ууаооых. Но в порядке букв я не уверен… И пообещала придумать третье, ну, чтобы было как у меня – Мэтью Энтони Даттон. А он будет Ууаооых Кеша как-то там ещё.

– Знаешь, вот я тебя слушаю и понимаю, что всё сказанное тобой, скорее всего, правда, так как придумать подобное не под силу даже тебе, Мэтью, – задумчиво проговорила матушка. – Но как капитан Саватти оказался так далеко от моря?

Я хотел было сказать, что этот вопрос возникал и у меня, но воздержался, тем более что интерес к этой теме со стороны организации, которую представлял бравый майор Орланд, уже говорил о многом.

– Насколько я понял из слов самого капитана, Ори спасла его, – сообщил я, – так как стая коргутов явно собиралась пообедать и рассматривала нашего Марчелло в качестве основного блюда.

Тут матушка побледнела и вцепилась в подлокотник кресла так, что тонкие пальцы побелели.

– А Ори, которую дом пропустил, – тут я сделал многозначительную паузу, но матушка не обратила на неё внимания. И то правда: тут на знакомого – просто знакомого! – коргуты нападают, а я про какую-то ерунду…

– Так вот, Ори открыла ему калитку и договорилась с коргутами, что отдаст им часть бурбита.

– А Марчелло?

– Коргуты подумали и решили, что упитанный бурбит всяко лучше жилистого капитана, тем более что бурбит уже дохлый, а Марчелло вполне себе живой и наверняка будет сопротивляться.

– Он не ранен? Майор что-то такое говорил…

– Во всяком случае, я не заметил, – я честно постарался вспомнить, не было ли у Марчелло каких-нибудь ран, – по-моему, он в абсолютном порядке. Собирался вместе с Кешей ловить рыбу для рибусов. В любом случае, за ним есть кому присмотреть, можешь мне поверить!

– Почему эта девушка его спасла? Она не боится коргутов?

Матушка прижала тонкие пальцы к вискам и страдальчески поморщилась.

– У меня от всего этого голова кругом, я перестала уже хоть что-то понимать, Мэтью. И меня это нервирует!

– Ори просто добрая, – с улыбкой ответил я, – ей и в голову бы не пришло, что можно оставить человека на растерзание коргутам. Так что Марчелло невероятно повезло, что она там оказалась.

– А как она, кстати, там оказалась? – тут же сменила тему матушка. – Чаща Ривенгольского леса – не самое обычное место для прогулок, согласись.

– У неё неправильно сработал портал, – не моргнув глазом сообщил я, так как давно придумал, что буду отвечать на этот неизбежный вопрос, – и она оказалась на берегу Ривны, как и Марчелло. Но Ори повезло больше: она встретила кубуту, с которым не только разговорилась, но и сумела подружиться. Он её пожалел и перенёс в наш дом. Кстати, Ори говорит, что впечатления от такого способа перемещения самые незабываемые.

– Ну да, в последнее время часто говорят о том, что порталы стали работать не слишком надёжно, – согласилась матушка, и я про себя с облегчением выдохнул. Теперь главное – успеть рассказать самой Ори о том, как она оказалась в лесу. Что же до правды… я очень надеюсь, что рано или поздно она станет доверять мне и расскажет, что же произошло.

Глава 4

Виктория

Поняв, что аудиенция закончена и Шлосс на какое-то время скрылся от непредсказуемых нас в норе, мы отправились обратно в поместье, по пути обсуждая предложенную нашим будущим казначеем идею.

– А ты в реальности мог спасти какую-нибудь девушку? Ну вот чисто технически? Или там, где ты плаваешь… или правильно говорить «ходишь»?.. вероятность такого расклада минимальна?

Я проговаривала вслух вопросы, которые неизбежно у меня возникли, когда я стала обдумывать версию Шлосса. А вдруг там, где пиратские корабли бороздят бескрайние просторы моря, пассажирские суда не ходят? И тогда объяснить, откуда я там взялась, будет тоже проблематично.

– Всё в порядке, Ори, – успокоил меня Марчелло, – нас, конечно, в первую очередь интересуют торговые суда, но иногда встречаются и пассажирские. Но я бы предложил такой вариант: ты находилась на торговой шхуне, так как сбежала от жениха, которого тебе подобрал… кто-нибудь, это надо с Мэтью советоваться, я не слишком хорошо ориентируюсь в нынешней энгалийской аристократии. Чтобы тебя не смогли найти, ты договорилась с капитаном торговой шхуны, чтобы он тайком вывез тебя, предположим, в Коридию. Они довольно часто берут пассажиров, которые по тем или иным причинам не хотят, чтобы их нашли, и потому избегают официальных пассажирских судов. Лучше всего, если мы скажем, что ты отправилась в путь в сопровождении какого-нибудь доверенного лица, компаньонки или родственника. Для репутации так будет лучше, поверь.

– А где мы его возьмём? – слегка растерялась я, но Марчелло лишь отмахнулся.

– А он героически погиб, защищая тебя от свирепых пиратов, то есть от нас… Хотя нет, мы же тебя спасаем вроде как… Значит, защищая тебя от экипажа торгового судна. Это никого не удивит, так как все знают, что туда часто набирают всякое отребье безграмотное.

Я хотела было сказать, что зато на пиратских кораблях, видимо, все исключительно с университетским образованием, но благоразумно промолчала. Человек искренне старается мне помочь, а я тут вредничать стану? Это будет ужасно несправедливо по отношению к капитану.

– И ты меня спас, тем самым сохранив мою девичью честь и что-нибудь там ещё, – поддержала я Марчелло, – кстати, я бедная или богатая?

– Ну конечно, богатая, – не выдержал Лео, прыгавший рядом со мной, – бедная девушка никому не интересна. К тому же ты сама сказала, что таверна будет приносить денежки, значит, они и у тебя будут.

– Малыш прав, – подтвердил Марчелло, выслушав меня и не обращая внимания на возмущённое сопение Леонтия, не терпевшего, когда его называли не по имени, – Мэтью наверняка сможет вспомнить аристократический род, живущий в какой-нибудь глухомани, до которой сто лет ехать надо. Никто уже наверняка не вспомнит, богатые они или бедные, так что выберем, как говорится, золотую середину.

– А потом и замуж тебя выдадим, – решительно заявил Лео, – вот за Марчелло, например, или за Мэтью. Барон даже лучше, он помоложе. Это можешь не переводить, Ори, а то ещё обидится, а нам это не надо. Этот громила полезный.

– Лео говорит, что ты очень полезный, – сообщила я Марчелло, так как нужно же было что-то сказать, иначе это выглядело бы подозрительно.

– Спасибо, – абсолютно серьёзно ответил номту капитан, – я рад, что ты считаешь меня таким.

За разговорами мы добрались до дома: странно, но я уже на полном серьёзе стала считать поместье Мэтью своим домом, хотя с момента моего перемещения в этот мир прошло совсем немного времени. Может быть, дело было в том, что здесь я впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему нужной?

Постепенно стемнело, и я поняла, что этот казавшийся бесконечным день закончился. Как-то сразу навалилась усталость, но я заставила себя сделать тесто для пирожков и поставить его возле плиты, а также замариновать очередной кусок мяса бурбита. Оно, кстати, оказалось по вкусу практически как свинина и не требовало никаких дополнительных специй. Интересно, а в этом мире есть мясорубки? Если да, то можно было бы накрутить фарша и наделать котлет. Часть на поедание сразу, а часть – на ледник, в запас. Когда третья попытка подсчитать, сколько же нужно в итоге котлет, провалилась, я поняла, что соображаю уже очень плохо, и отправилась спать.

Утро встретило меня радостным птичьим пением и негромким спором, доносившимся из-под кровати. Хорошо, что в моей нынешней суматошной жизни есть хоть что-то постоянное, пусть это даже шёпотом переругивающиеся номты.

Я прислушалась и почти сразу открыла глаза, а потом свесилась с постели и увидела две пары круглых блестящих глаз. Рядом с кроватью сидели Леонтий и дедушка, тот, который очень умный.

– Ну вот, – расстроенно вздохнул Лео, – я же говорил, что надо на кухню уходить, чтобы не разбудить, а ты меня не слушал. Теперь получается, что мы Ори разбудили, а это не очень хорошо.

– Поучи меня ещё! – прикрикнул на Леонтия дедушка. – А рыбу кто распределять будет, а? На улице уже жарко, она испортится, и придётся выбрасывать. А ты вот знаешь, что Ори с ней делать собиралась?

– Нет, – печально согласился Лео.

– И я не знаю, – дедушка строго пошевелил усами, – зря, что ли, этот громила её наловил с утра? До рассвета, между прочим, встал…

Тут старый номт с намёком покосился в мою сторону, и я даже слегка устыдилась того, что все уже давно делами занимаются, а я тут бока отлёживаю. Потом вспомнила, сколько дел мне предстоит, и поняла, что, конечно, с удовольствием полежала бы ещё часик-полтора, но не судьба.

– Марчелло принёс рыбу? – уточнила я, нашаривая ногами кроссовки и в очередной раз думая о том, что скоро проблема с гардеробом встанет в полный рост. Одних джинсов и футболки надолго точно не хватит, тем более что я их даже постирать не могу: мне просто не во что переодеться. Нужно будет как-нибудь деликатно обсудить этот вопрос с Мэтью и Марчелло. Может быть, они купят мне что-нибудь подходящее, а я потом им отдам деньги, когда они у меня появятся. А то даже тапок нет, приходится с утра до ночи ходить в кроссовках, но это и не очень удобно, и жарко.

– Принёс, – номты слаженно кивнули и синхронно махнули длинными хвостами, – много рыбы.

– Целую сетку, вот такую, – Лео максимально широко развёл лапки, – но её надо разобрать, а то она испортится. Ты умеешь готовить рыбку?

– Конечно, – стряхнув остатки сна, я встала и отправилась умываться, в очередной раз жалея об отсутствии зубной щётки и хотя бы самого простенького мыла. Нет, в маленькой ванной, которой я пользовалась, стояли какие-то флакончики, но я не решалась ими пользоваться.

Приведя себя в порядок, я спустилась вниз: с кухни доносился бодрый голос Марчелло, который каким-то загадочным образом умудрялся беседовать с Кешей и Кари. Симпатичная мышка вообще прониклась к капитану симпатией, и её часто можно было обнаружить где-нибудь поблизости от Марчелло.

– Ори, доброе утро! – заметив меня, воскликнул капитан «Пёстрого орла». – Будешь чай? Я заварил свежий, и пирожки ещё остались, я для тебя припрятал несколько, а то некоторые…

Тут он взглянул на Лео, который моментально сделал вид, что его страшно интересует что-то под столом, в самой глубине.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, принимая из рук Марчелло чашку и забирая с тарелки пирожок. – Лео сказал, что ты наловил рыбы?

– Слушай, тут её столько!

Глаза капитана сверкали каким-то совершенно детским восторгом, но выглядело это настолько естественно, что я тоже почувствовала нечто похожее и улыбнулась.

– Мы с Кешей, – услышав своё имя, кубута отвлёкся от созерцания тарелки с пирожками и довольно оскалился, – еле дотащили сеть. Но он такой молодец! Я бы от такого парня в команде не отказался, честное слово!

– Было весело, – согласился огромный обезьян, – Кеша встал в воду и держал сеть. Ему дал Мар-чел-ло.

Имя капитана кубута выговорил с некоторым трудом, но был собой ужасно доволен: раньше ему такие непростые слова не давались.

– Представляешь, Кеша просто вошёл в воду, там, где течение сильное, и держал сеть, конец которой мы привязали к дереву. Меня бы сразу унесло, а ему ничего, стоит себе и скалится. Кеша очень сильный!

Кубута важно кивнул и выпятил мохнатую грудь, причём плиты мышц были видны даже сквозь густую шерсть.

– Ну так вот, минут через пятнадцать у нас была полная сеть рыбы, и он так спокойно вышел и сетку вытащил, а там рыбы… любой! Всем хватит! А потом прихватил меня – и по деревьям. Это что-то невероятное, ты была права!

– А что хоть за рыба-то?

Мне действительно было интересно, а в голове уже включился откуда-то взявшийся в последние дни хозяйственный калькулятор.

– Ну, так-то я больше по морской рыбе, – задумчиво потёр заросший подбородок капитан, – но криссу, лабрана и каду узнал.

– Надо смотреть, – вздохнула я, – мне эти названия вообще ни о чём не говорят, к сожалению. Кстати, Марчелло, ты сможешь, если что, поставить что-то вроде коптилки? Мы бы рыбки накоптили…