Верёвка

И даже отсмеявшись, эта другая Вера посмотрела на него так, что не осталось никаких сомнений. Выжидающе, закусив губу. От удивления он дернул рукой, и вместо «солнца» верёвка стянулась в узел, похожий на паука.

А в паху зажужжало и зазвенело.

Егор выхватил мобильник, махнул по зелёной кнопке:

– Да, уже еду!

– И куда же ты едешь? – спросил насмешливый голос. Не ольгин, который он ожидал услышать. Но тоже знакомый. Мягкий туман.

– Инна?

– Смотри-ка, запомнил.

– Сейчас, погоди секунду…

Он повернулся обратно к Вере, но её уже не было около принтера, она медленно уходила по коридору в сумерки, покачивая бёдрами. Проступающие под платьем позвонки рисовали на спине змеиный танец. Та самая девушка-аватар, которую показывал Паша, демонстрируя сервис знакомств по походке.

Но если она так легко готова кинуть Пашу… А может, уже?

“Грейд” перехватил трёх клиентов, предложив им почти такие же акции”.

Ты возомнил себя наездником динозавров – но забыл, что внутри паразита тоже может поселиться паразит. Ты увлёкся необычными движениями, которые включают затухшие нейроконтуры – и забыл о движениях простых, но не менее действенных. Примитивная шистосома, ощутив в воде молекулы существа-хозяина, не заморачивается с точным прицелом: она начинает просто метаться из стороны в сторону во всех направлениях, и в итоге успешно достигает цели – кожи человека. Точно так же попавшая в кишечник трихинелла добирается до печени, хотя у неё нет никакой карты: она начинает извиваться змейкой, почуяв желчь, и эти простая синусоида приводит её в нужную протоку…

– Алё-алё, – сказала трубка. – Давай перезвоню, если я не вовремя.

– Нет, всё в порядке. – Поговорить с Инной хотелось гораздо больше, чем думать о паразитах. – А куда ты пропала? Я тебе звонил на той неделе.

– Переехала в Питер, заодно и номер сменила. Как та девушка на Луне. После того, как тебе эту сказку рассказала, так и поняла – про меня ведь история. А значит, пора на Луну. Неплохое место, кстати. Представляешь, здесь тоже востребованы врачи, замаскированные под турагентов. А ты как, всё крутишь свои верёвки?

– Да, могу уже диссертацию по ним написать.

– Значит, я как раз в тему. Смотри, моя подруга здесь учится, на историческом факультете питерского универа. Недавно у них появился настоящий чокнутый профессор. Показывал эти самые верёвочные фигуры. Обещал на следующий лекции про них рассказать подробнее. Если у тебя ещё не прошла эта мания… Лекция завтра в три.

Он ответил, что у него работа, хотя может быть, он все-таки и закосит ради такого дела. Утром есть “сапсан” в семь, сказала она. Нет, сама точно не смогу, работа допоздна. Но если задержишься аж до Луны, то звони. Пока-пока, царь угрей. Ему показалось, что он чувствует запах какао.

На пороге офиса он притормозил: может, сказать что-нибудь Вере на прощанье… И тут же отругал себя за то, что так громко говорил про поездку в Питер. Наверное, она до сих пор там, в сумраке пашиного кабинета. И всё слышала. А может, и ушла уже. Нет, лучше не проверять.

# # #

Всё первое отделение спектакля он откровенно скучал, хотя и успешно скрывал это от Ольги. Пьеса обстёбывала жизнь провинциальной молодежи, звучало много мата и пошлых шуток, над которыми хорошо одетая публика дружно ржала, словно бы именно этого им так не хватало в стерильной офисной жизни столицы. Егор же вполне насмотрелся такой быдлокультуры в реале, в своём родном Подольске до переезда в Москву.

К тому же из головы не выходили подозрения относительно Веры, а театральные кривляния лишь добавили мрачных мыслей. Ещё в университете его поражал хипстерский бум вокруг явно фальшивых медиа-проектов – то ли революция образования в супер-лекториях, то ли пионерский лагерь на 15 тысяч человек… Лидерами таких проектов частенько становились выпускники ВГИКа и ГИТИСа. Актёры. Не создавая ничего нового, они быстро становились лицом всего нового за счет выверенной мимикрии.

Бабочке достаточно пары ярких пятен на крыльях, чтобы сбить с толку птицу. У современных комедиантов роль этих пятен играет набор красивых слов вроде «технологической сингулярности». Конечно, для успешного выступления таким имитаторам нужна специальная сцена, где будет видна лишь часть крыла бабочки, а остальное спрячется, сольётся с фоном. Интернет стал именно такой сценой: максимальная близость к зрителю, но при этом всё стерильно, всё отредактировано как надо. Вот клоуны и властвуют в медиа-бизнесе. Ну а что, природа уже считай подчинена, фармкомпании стоят на страже здоровья по самые гланды, миротворцы поддерживают мир во всем мире, а в космос могут и роботы летать. Самое время дурить друг друга, товарищ Станиславский.

«Внутри меня

живёт человек,

который метает ножи…»

– продекламировал на сцене актёр, играющий пьяного учителя старших классов. Он покачивался, держась за кулису, а после произнесённых слов изобразил, будто кидает нечто в зал. Но выброшенная вперёд рука словно бы утянула пьяного за собой, он потерял равновесие и упал. Егор отметил, что это, пожалуй, первый неплохой момент в постановке, да и то не действие зацепило, а фраза про ножи, интересно откуда цитата…

Действие же по-прежнему было так себе, все жесты подчёркнуто размашисты и гротескны. И это вернуло Егора к образу другого театра, процветающего на маленьких экранчиках смартфонов.

Для такой мобильно-карманной сцены и Станиславского не нужно. Это только в живом театре, когда расстояние до зрителей – десятки метров, приходится так активно лицедействовать, чтобы даже на галёрке поняли, что изображается. Отсюда и слова actor, action. А если сцена придвинулась тебе под самый нос, если главной формой жизни стало безногое селфи…

…Тогда из всех искусств для нас важнейшим является джудло. Любое джудло со знакомым лицом. Они сейчас даже не гримируются особо, везде играют собственные лица. Вот скажем, тревожно-загадочное: Николас Кейдж, Киану Ривс, из наших – Хабенский. В реальности такая застывшая мина, как будто тебя пыльным мешком по голове треснули, бывает только на паспортах. А в кино этот паралич лицевого нерва – сплошь и рядом. Ведь распознавание работает лучше, если лицо не меняется. То есть выражение лица уже неважно, если можно просто повысить частоту показа.

А дальше – обычный павловский рефлекс. Ты видишь популярного актёра чаще, чем собственных родственников, лицо становится “своим”, связывается с положительными ощущениями от фильма… и вот ты уже идёшь брать кредит в том банке, на рекламе которого – родной Брюс Уиллис.

Правда, Брюс подозрительно интеллектуален, уже трижды снялся у тревожного Шьямалана. А ведь самые массовые положительные эмоции – от комедий. Поэтому наши главные лица прогресса – Нагиев, Светлаков и мультяшная девочка Маша, которая страдает гидроцефалией и базедовой болезнью, зато у неё весёлая личная жизнь с Медведем.

Хотя нет, в политкорректных странах Машу скоро запретят. Это ведь эксплуатация женского образа, ни-ни! Вместо неё нейронная сеть Фейсбука, обучившись на миллионах идиотов, выведет другую идеальную картинку. Филип Дик почему-то считал, что андроиды мечтают об электро-овцах. Наверное, он жил на ферме, и как говорится, катриджа не нюхал. Сейчас уже ясно, что на идеальной картинке будет не овца, а помесь котяшки с поняшкой.

Эти маленькие лохматые лошадки с кошачьими ушками постепенно заполонят весь Интернет через лайки и рекомендации, к огромной радости тех самых идиотов, на которых тренировалась нейросеть. Получив такой огромный позитивный фидбэк, искусственный интеллект ещё больше взбодрится и закидает население рекламой поняграфических товаров: пижамы с лошадиными гривами, шапочки с кошачьими ушками, айфоны с рингтоном «мяу-го-го!» Зато все прочие изображения – будь то женская грудь или Жерар Депардьё – робот будет банить как неприличные. Такая победа поняграфии на отдельно взятой планете произведёт много побочных эффектов, включая победу на выборах в разных странах кандидатов с лошадиными лицами и мурлыкающими голосами.

Конечно, защитники прав животных будут возмущаться. И тогда останется последний шаг, чтобы создать главного медийного персонажа будущего, к которому идёт и аниме, и все прочие смайлики-смишарики. Огромная башка с огромными глазами, а тела как такового и не нужно. Никаких тебе оскорбительных половых признаков или меховых конечностей, достаточно просто дёргать башкой туда-сюда. Считается, что дети рисуют таких головоногов из-за того, что в раннем возрасте они лучше всего воспринимают лицо, ближнюю сцену. Ну вот, с мобилами мы все к этой ближней сцене вернулись.

А может, ты злишься на актёров лишь потому, что видишь в этих клоунах сильных конкурентов, заметил внутренний собеседник. Сам ведь такими же трюками занимаешься, когда клиентов обрабатываешь. А тут – сюрприз – целая паразитная профессия. И жесты, и голоса, всё рассчитано, чтобы прямо в мозг долбить. Завидно, да?

В антракте он выпил коньяку. Началось второе отделение.

От алкоголя внутри как-то посветлело. Да и действие на сцене заметно оживилось. В пьесе дело шло к свадьбе, герои обсуждали, кто повезёт гостей из ЗАГСа в ресторан – и тут они ловко включили в игру парня, сидевшего у самой сцены. Просто обратились к нему по имени, мол, Саша нас подбросит, у него же микроавтобус. Удивлённый зритель признал, что действительно работает шофёром маршрутки.

Потом точно так же включили в действие ещё одного зрителя, и ещё, и вот уже вся публика – это гости на свадьбе, что вполне соответствовало интерьеру: в театре не было классических рядов, все сидели в креслах за столиками разной формы. Один актёр подошёл к Ольге и заговорил с нею прямо как старый приятель, бывший коллега. Он поинтересовался, как дела в редакции, упоминая общих знакомых и какие-то скандальные публикации, всё это как будто и в правду имело место в ольгином журнале, потому что она сразу включилась в разговор, и вот уже псевдо-коллега ей признаётся, что на свадьбу он приехал по секретному заданию другого журнала, чтобы накопать компромат на отца невесты, и неплохо было бы, если бы Ольга помогла ему в этом расследовании…

Продолжения их диалога Егор не услышал, поскольку его самого взяли под руки две актрисы, мать и сестра жениха – они спорили, какую музыку ставить на свадьбе. Пожилая настаивала на Саре Брайтман, которая пела в «Кошках» и в «Иисусе Суперзвезде», а молодая ругала старьё и требовала LP, которая красиво свистит. Они обратились к Егору как «знатоку женского рока», и теперь он сам испытал момент изумления – как они узнали? – но тут же понял, почему Паша рекомендовал ему эту пьесу. Тот же профайлинг, конечно, они заранее пробили всех зрителей, и хотя Егор мало писал в Фейсбуке, там есть его плейлист…

Он посоветовал спорящим родственницам группу «Серебряная свадьба», из колонок тут же полилась песня «Пилоты», обе актрисы одобрили его выбор и пустились в пляс. Но к разговору присоединился ещё какой-то тип, заявивший, что все студийные записи – отстой, а настоящий драйв только в живых выступлениях, потому давайте мы что-нибудь исполним сами, устроим сюрприз молодым…

Так постепенно втянули в игру всех зрителей, и эта свадьба пела и плясала, распадаясь на мини-пьесы и мини-квесты, и судя по запаху, напитки в бокалах были отнюдь не бутафорские. Один только мрачный мужик за угловым столиком явно не хотел включаться. В простом тёмном костюме, с проседью в волосах, он выглядел солиднее других зрителей, и видимо, не был в восторге от такого бардака. А может, им просто не удалось ничего накопать о нём, и они импровизировали, но неудачно. Больше всех старалась невеста, она несколько раз к нему подкатывала, давая всем понять, что это старый друг семьи и у неё с ним «что-то было», и пожилой мужик в конце концов позволил себе немного подыграть, он неловко улыбнулся и что-то сказал невесте на ушко.

С женихом тут же сделалась истерика, он налетел на мрачного мужика и с размаху врезал ему по лицу так, что тот полетел с кресла. Музыка смолкла, все уставились на упавшего зрителя, который медленно поднялся, отряхнул пиджак, а потом вынул пистолет и дважды выстрелил в жениха. Кровь брызнула во все стороны, в нос ударила пороховая гарь, какая-то женщина завизжала…

В тот же миг вспыхнул свет, жених вскочил живой и поклонился, а за ним стали раскланиваться все остальные актеры, включая и мрачного «друга невесты», который так убедительно изобразил зрителя.

Расходились все молча, как пришибленные. На улице Егор попытался было вышучивать сценарий, но Ольга сказала, что он ничего не понимает в театре, и зачем вообще лезть со своим мнением по любому поводу. Ну, всё как обычно. Он не стал спорить, вытащил мобильник и заказал билет на утренний поезд.

14. Прятки

Ему снилась университетская общага. Он зашел там в гости к приятелю, потом к другому, закрутилось какое-то веселье, и в итоге он забыл, где оставил рюкзак, и долго ходил туда-сюда по длинным лабиринтам коридоров, разыскивая ту комнату, с которой всё началось. Везде было полно чужой одежды и чужих рюкзаков, но свой так и не находился. Он проснулся от резкого гудка, и первое, что увидел, открыв глаза – облако в форме журавля, плывущее навстречу за окном «сапсана». Рюкзак, который он искал во сне, лежал на соседнем сиденье.

Давненько же ты не возвращалась, мысленно сказал он общаге, как чему-то живому. Сны про общагу часто случались в первый год после того, как он съехал оттуда. Потом они приходили реже, зато стали более странными. В одном ему снилось, что он пришёл в ту самую комнату общаги, где жил раньше, и хотя туда уже заселились новые студенты, но за шкафом в стене обнаружилась большая трещина, а за ней – ещё одно помещение, вроде чердака, и там как будто бы до сих пор нелегально живёт его одногруппник. В другой раз приснился лифт, который – во сне – мог выезжать прямо на крышу общаги, но это было непросто, поскольку лифт был маленький, тесный и вдобавок ручной: приходилось самостоятельно крутить чёрные скрипучие рычаги, чтобы ехать.

И почти всегда в этих снах он что-то искал. Наверное, это была тоска по той коллективной магии, которая нередко случалась в общаге на самом деле, когда можно было легко зайти в гости к любому из знакомых или даже малознакомых людей, спеть с кем-то в холле под гитару, придумать грандиозный план на лето из случайной встречи у вахты… После расставания с универом Егор время от времени заезжал в общагу, где ещё оставались приятели, но они тоже постепенно куда-нибудь переезжали, и всё чаще двери открывали незнакомые люди. Конечно, у всех были мобильники и соцсети, при желании можно заранее договориться о встречах – но у номеров есть свойство теряться, особенно если ты не видишь человека полгода, да и сама встреча с ним необязательна, так что о ней и договариваться не хочется, в том и фишка, чтобы встретиться без предупреждения и без цели, почти случайно, и просто поболтать о совершенно левых вещах… ну а нет так нет.

Но место силы продолжало работать, ведь социальный хаб общаги обладал большой избыточностью связей. Застав дома хотя бы одного приятеля, можно было узнать новости про других и восстановить целый сегмент этой летучей сети. А когда даже эти связи рвались, включались второстепенные: в магазине или в кафе на первом этаже, а то и просто на улице перед общагой можно было встретить не особо близкого – даже имени не помнишь – но всё же знакомого, и снова получить зацепку за то ускользающее, что делало это место своим.

Позже он заметил, что нечто подобное случается и в городе, когда заходишь в правильное кафе и обязательно встречаешь там кого-то… Однако такое кафе, а вернее, правильную сеть, что поселилась в нём, нужно ещё поймать. Такое случалось в «Билингве», потом оно перекочевало в «Мастерскую», потом в «Маяк» – и поймать это можно лишь за обрывок такой же невидимой паутины: случайный разговор, летящий мимо концертный флайер, свернувшая за угол девушка со смутно знакомыми чертами.

Но эту волшебную сетку быстро настигала другая, сплетённая из механических гиперссылок и собранной ими послушной толпы. И тогда правильная сетка снова меняла пароли и явки. Может быть, в следующий раз она спрячется хитрее всего, на самом видном месте, где-нибудь в парке Горького, и узнать об этом можно будет, когда в твои сны просочится прозрачный Андреевский мост с вечной сальсой под ним, как после отпусков проникают туда средневековые города с узкими улочками, высокими тротуарами и эшеровскими лестницами, и как до сих пор проникает в твои сны старая общага с лабиринтами коридоров.

За окном пролетали голые поля, заборы и маленькие станции. Снег почти везде сошёл, но что-то зимнее ещё оставалось в этом сонном пейзаже. Егор закрыл глаза, наслаждаясь гармонией внешней скорости и внутреннего спокойствия, как бывает, пожалуй, только в скорых поездах да в междугородних автобусах. Остальной транспорт более нервозен и требует к себе внимания, а поезд просто мчится по прямой, зато ты сам погружаешься в противоположное, утробное такое состояние, когда от тебя ничего не зависит, зато и никаких подрывов.

Интересно, кем бы ты стал, если бы тебя не дёргали окружающие. Родители не отправили бы в спецшколу, сокурсница не позвала на лекцию по анализу соцсетей, геолог не предложил замутить сайт про родники, Паша не пригласил в агентство, а Ольга не намекнула, что квартира лучше общаги… Что осталось бы, интересно? А вернее, что проявилось бы, если бы не все эти чужие верёвки, которым ты вроде бы поддаешься, но потом всё равно пытаешься их прогрызть, как та гавайская крыса под Новый год.

«Яблоки крутил на пальцах» – кажется, так батя говорил про тебя маленького? Ну да, тренер по баскетболу вполне получился бы. Выйти в Питере, сменить телефон, как та девушка с Луны, и вперёд.

Он представил себе Инну, как она спит в своей уютной маленькой студии с тремя окнами, белые ноги поджаты под тёплым зелёным халатом, волнистые чёрные волосы разлетелись по подушке, как водоросли под водой… Хотя нет, она же теперь в Питере. Но наверняка она и там свила себе симпатичное гнездышко, уют которого ощущается ещё лучше благодаря переезду – точно так же, как вот сейчас, после долгого перегона на большой скорости, приятно чувствовать, как поезд останавливается. Кажется, Тверь.

Несмотря на остановку и тёплый образ Инны, собственный сон уже не возвращался. Перед мысленным взором почему-то возник опять баскетбольный мяч и пальцы, которые его подкручивают, подбрасывают, перекидывают друг другу… Егор понял, что это пришло снаружи: он смотрел сквозь стекло на парня, который бродил по платформе и проделывал странные движения руками.

Сначала казалось, что у парня просто неудобная куртка, маловата ему, что ли, поэтому он поправляет то один рукав, то другой. Но куртка давно уже была поправлена, если ей это вообще требовалось – а движения всё продолжались в строгой последовательности: поддёрнул левый рукав, поддёрнул правый, затем поддёрнул брюки слева, затем справа, покрутил в руках какую-то карточку, сделал пару шагов и снова взялся за манжеты куртки. Левый рукав, правый рукав, потом снова брюки слева, справа, и опять всё сначала. Время от времени парень ещё и плевал, причём обычно после того, как мимо него кто-то проходил. И хотя на людей не попадало – парень словно бы сдерживался – но всё равно это выглядело как плевок в спину. Синдром Туретта?

«Сапсан» медленно и беззвучно поехал, оставляя позади странного парня и показывая других людей, ждущих на платформе – видимо, вслед за поездом должна прийти местная электричка. Вот проплыли мимо два мужика с сигаретами в руках, из рюкзаков торчат удочки – тоже ведь набор бессмысленных повторяющихся движений, никакой явной пользы не приносят ни сигарета, ни удочка. На их месте мог быть и богомолец с чётками, и школьник, грызущий ногти, и тётка какая-нибудь с вечным вязанием. Куча народу постоянно занята такими суррогатными движениями, словно другой вид людей маскируется среди людей обычных…

Хотя почему «словно»? Так и есть. Подвижную цивилизацию охотников и собирателей вытеснила оседлая цивилизация земледельцев и торгашей. Из непоседливых повезло лишь тем немногим, кто нашёл себе легальную движуху в этой цивилизации овощей – спортсмены, танцоры, жонглёры – ну или хотя бы нашёл суррогаты вроде вязания. Некоторые спрятались среди музыкальных инструментов.

А вот остальными занялась овощная психиатрия. Тот, кто пятьсот лет назад мог бы стать воином, первооткрывателем новых земель, сегодня будет посажен за скучную школьную пару, где нужно вести себя тихо – а когда он начнёт дёргаться, получит диагноз «Синдром дефицита внимания и гиперактивность». А вчерашнему собирателю и коллекционеру сегодня пришьют «компульсивное расстройство». И всем пропишут пить лекарства. Пить – это принципиальный механизм цивилизации овощей. Сажать, выращивать, поливать удобрением. Хотя на самом деле им надо просто двигаться.

Блин, да ведь именно об этом говорила Инна! Переезды лечат лучше лекарств. А ты, как обычно, выделывался – и всё прослушал. Врач, замаскированный под турагента – ну конечно же. Ладно, доберусь до Питера и…

Воспоминание о звонке Инны вернуло мысли к инциденту в сумеречном офисе, с последующей догадкой о двуликой Вере. Может, позвонить Паше? Он ведь рассказывал похожие истории. Причём главным героем одной из них был он сам, и не стеснялся этого. Правда, собственная версия событий выставляла Пашу в более выгодном свете. Он работал в офлайновом рекламном агентстве, которое не дружило с Интернетом, но не хотело этого признавать. Клиенты оставались недовольны, в итоге Паша ушёл и основал новое агентство… забрав всю клиентскую базу из старого. Ничего удивительного, если теперь он сам станет жертвой подобного кидалова.

Но что ему сказать? Никаких доказательств пока нет, зато я смылся с работы, чтобы погулять по Питеру?

Рано утром, только лишь «сапсан» отошел от вокзала, Егор уже пытался разыскать что-нибудь о Вере, благо вайфай в поезде работал. Увы, нашлось немного. Училась она в Академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, и название этого заведения было самой длинной записью в её фейсбуке. Там же лежало несколько фоток из поездок, но только пейзажи и архитектура, ни одного селфи, что странно для такой молодой и симпатичной – но опять же, не преступление. Френды вполне предсказуемые: коллеги по агентству, несколько сокурсниц. Да и что ты ожидал там найти, открытую переписку с конкурентами? Нет, такие вещи с наскоку не разрулишь. Вот если вернуться в офис, и пока ее нет, поставить на её компе какой-нибудь Radmin…

С этими мыслями он и провалился в сон про поиски рюкзака в общаге. Теперь за окном рассвело, спать больше не хотелось. Но ехать ещё часа три.

Сходить в вагон-ресторан? Егор встал, пару раз крутанулся туда-сюда, разминая затекшую спину, и тут же испытал приступ дежа-вю: большинство пассажиров сидят с ноутами и планшетами, а ряды кресел очень напоминают опеспейс. Ощущение такое, словно ты никуда не уехал. Или просто офис догнал тебя и потихоньку расположился вокруг в том же вагоне. Кто-то вон даже по скайпу болтает.

А почему бы и нет? В нашей игре тоже есть опция «звонок другу». Только не из этого офиса, тут народу многовато.

Он подхватил рюкзак и пошел в тамбур, по пути надевая наушники. Правда, Андрон на прошлой неделе писал, что собирается в Таиланд на курсы муай-тай. Но вдруг получится…

# # #

Они познакомились на проекте травелогов, когда там возникла заморочка с копированием фоток знаменитостей. Владельцу проекта надоело спорить с копирайтными юристами, которые ежемесячно отыскивали у него на сайте чужие картинки. Так родилось альтернативное решение в виде специалиста по пессимизации.

В эту необычную профессию Андрон попал так же случайно, как и Егор в свою. Можно даже сказать, по ошибке попал. Он окончил какую-то полицейскую академию, и, по его собственным словам, если бы не Интернет, стоять бы ему сейчас на морозе с полосатой палкой. Но Андрон увлекся сайтостроительством, почитал книжек и стал подрабатывать вебмастером на парочке ведомственных сайтов – то было время, когда президент обязал все ведомства сделать сайты, хотя никто из чиновников не понимал, зачем козе баян.

Однажды начальник в чине полковника вызвал Андрона и спросил, почему на сайте не найти один важный документ, который должны были там выложить ещё месяц назад. Андрон сразу догадался: во всём виноваты его непростые отношения с русским языком. Во время заливки документа на сайт система глюкнула, у веб-страницы слетел заголовок. И тогда Андрон набрал этот заголовок заново вручную… сделав аж четыре грамматические ошибки в названии документа. А поиск по сайту был не настолько интеллектуальным, чтобы искать слова с ошибками.

Но кто же захочет признавать такие пробелы в грамматике? Поэтому Андрон вежливо сообщил начальнику, что вебмастеру не ставили такой боевой задачи – чтобы находилось. Задача была – разместить, и она выполнена. Он по памяти набрал адрес нужной веб-странички и показал, что документ лежит на сайте.