Уильям Шекспир. Сборник

Меркуцио

Бедный Ромео! Он уже и так мертв: он сражен черными глазами этой белолицей девчонки; его уши пронзены любовною песнью, и самый центр его сердца пробит стрелою слепого мальчишки. Так где же ему тягаться с Тибальдом?

Бенволио

А что такое Тибальд?

Меркуцио

Это больше, чем царь котов, могу тебя уверить; он законодатель всяких церемоний; он дерется, точно по нотам, соблюдая размер, паузы, такты; он не дает противнику и вздохнуть: раз, два, а третий удар уже у тебя в груди; он попадает в шелковую пуговку; это настоящий дуэлянт, тонкий знаток всех этих первых и вторых поводов к дуэли. Ах, как великолепно он делает выпады и обратные удары, эти бессмертные passado, punto revesso, hai[1]…

Бенволио

Что такое?

Меркуцио

Чтоб им пусто было – этим шутам, этим шепелявым, кривляющимся фантазерам, этим настройщикам речи на новый лад! «Клянусь, отличный клинок! – Красавец мужчина! – Славная девка!» Не прискорбно ли, что на нас так насели эти чужеземные мухи, эти продавцы мод, эти pardonnez-moi[2], которые придают такую важность новым формам, что им неудобно сидеть на старой скамье? Надоели они с этими своими «bon, bon»[3].

Входит Ромео.

Бенволио

Вот идет Ромео, – Ромео идет!

Меркуцио

Он – точно высушенная селедка без икры. Бедное тело! оно из мяса превратилось в рыбу. Он находится в поэтическом настроении Петрарки; только в сравнении с его милой Лаура была судомойка, хотя ее обожатель был искусней Ромео относительно прославления своей возлюбленной в стихах; Дидона, по его мнению, шлюха, Клеопатра – цыганка; Елена и Гера – распутницы и сволочь. Фисби обладала красивыми серыми глазами, но где же ей сравняться с его милой! – Синьор Ромео, bonjour![4] Вот французский привет твоим французским штанам. Ты нас отлично надул в эту ночь.

Ромео

Доброго утра вам обоим. Чем я вас надул?

Меркуцио

Вы ускользнули, синьор, ускользнули от нас.

Ромео

Извини меня, добрый Меркуцио; у меня было такое важное дело, а в подобных случаях человеку позволительно поступиться вежливостью.

Меркуцио

Другими словами, – в подобных случаях человек принужден сгибать колени.

Ромео

То есть кланяться?

Меркуцио

Ты как раз угадал.

Ромео

Это очень вежливое объяснение.

Меркуцио

Да, ведь, я настоящая гвоздика вежливости.

Ромео

Гвоздика в смысле цветка вообще?

Меркуцио

Именно.

Ромео

Но ведь и мои башмаки хорошо убраны розетками.

Меркуцио

Верно. Продолжай так шутить со мною, пока не износишь своих башмаков, так чтобы когда у них отвалятся их единственные подошвы, шутка твоя осталась одна-одинешенька.

Ромео

Вот так острота! Единственная по своему одиночеству.

Меркуцио

Разними нас, добрый Бенволио; мое остроумие слабеет.

Ромео

Бей свое остроумие хлыстом, пришпорь его, не то – я провозглашу: партия моя!

Меркуцио

Нет, если твое и мое остроумие погонятся за дикими гусями, то я пропал, потому что у тебя в одном из чувств больше дичи, чем у меня во всех пяти. Не принимаешь ли ты меня за дикого гуся?

Ромео

Да ты никогда и не был для меня ничем иным, как гусем.

Меркуцио

Я укушу тебе ухо за эту насмешку.

Ромео

Не кусайся, добрый гусь.

Меркуцио

У тебя горько-сладкое остроумие, а это очень острый соус.

Ромео

А разве горько-сладкие яблоки – дурная приправа к хорошему гусю?

Меркуцио

Ну, твое остроумие растягивается, точно лайка; из одного дюйма можно его расширить до локтя.

Ромео

Я растягиваю его до слова «ширина»: присоедини это понятие к слову «гусь» – выйдет, что ты в ширину и длину огромный гусь.

Меркуцио

Ну, не лучше ли так шутить, чем стонать из-за любви? Теперь ты общителен, теперь ты – Ромео, теперь ты – тот, что ты на самом деле, такой, какой ты по своим врожденным и приобретенным качествам. А эта слюнявая любовь похожа на шута, что мечется туда и сюда, чтобы спрятать свою шутовскую палку в какую-нибудь дыру.

Бенволио

Стой, стой, довольно!

Меркуцио

Ты останавливаешь меня; это называется – гладить против шерсти.

Бенволио

Не останови тебя, так ты будешь говорить без конца.

Меркуцио

Ты ошибаешься. Я не стал бы распространяться, так как дошел уже до самой сути моей речи и намеревался кончить ее.

Входят кормилица и Пьетро.

Ромео

Вот славный наряд!

Меркуцио

Парус! Парус!

Бенволио

Целых два: мужская рубаха и юбка.

Кормилица

Пьетро!

Пьетро

Слушаю.

Кормилица

Мой веер, Пьетро!

Меркуцио

Добрый Пьетро, прикрой ей лицо веером: он красивей.

Кормилица

Доброго утра, синьоры.

Меркуцио

Доброго вечера, прекрасная синьора.

Кормилица

Да разве теперь вечер?

Меркуцио

Да, не менее того, уверяю вас. Бесстыдная стрелка солнечных часов указывает уже на полдень.

Кормилица

Убирайтесь! кто вы такой?

Ромео

Это, милая женщина, человек, который сотворен Богом во вред себе самому.

Кормилица

Ну, право же, это хорошо сказано! Во вред себе самому, – так что ли? Синьоры, не может ли кто из вас сказать мне, где мне найти молодого Ромео?

Ромео

Я могу сказать. Но когда вы найдете его, он будет старше, чем теперь, когда вы его ищете. Я самый младший из людей с этим именем, если не худший.

Кормилица

Вы хорошо говорите.

Меркуцио

Вот как! Да разве худшее может быть хорошим? Очень удачно, очень умно!

Кормилица (к Ромео)

Синьор, если вы и есть Ромео, то мне нужно поговорить с вами по секрету.

Меркуцио

Сводня, сводня, сводня! Ату ее!

Ромео

Кого ты там травишь?

Меркуцио

Не зайца, синьор, а если и зайца, то это заяц в постном пироге, который несколько зачерствел и выдохся прежде, чем его съели.

Старый заяц хоть сед, но беды в этом нет:Заяц в постный пирог пригодится;Если ж этот пирог зачерствел и засох,Старым зайцем легко подавиться.

Ромео, не пойдешь ли ты в дом своего отца? Мы думаем там обедать.

Ромео

Я приду туда вслед за вами.

Меркуцио

Прощайте, старая синьора! прощайте, синьора, синьора, синьора! (Напевая.)

Меркуцио и Бенволио уходят.

Кормилица

Скатертью дорога! Скажите, пожалуйста, синьор, кто этот дерзкий купчишка, что наговорил так много пошлостей?

Ромео

Это господин, который любит слушать себя самого и может наговорить в одну минуту больше, чем другой кто-нибудь в целый месяц.

Кормилица

Если он скажет что-нибудь против меня, то я ему задам, хоть бы он был сильней, чем он есть на самом деле; я справлюсь и с двадцатью такими нахалами, а если нет, то я найду людей, которые его образумят. Подлый негодяй! Я не гулящая какая-нибудь, я не товарищ ему, шалопаю. (Обращаясь к Пьетро.) Да и ты хорош: стоишь себе и позволяешь каждому негодяю надругаться надо мной в свое удовольствие.

Пьетро

Я не видал ни одного человека, который бы надругался над вами в свое удовольствие, а если бы увидал, то сейчас выхватил бы свое оружие, уверяю вас. Я обнажаю меч так же проворно, как всякий другой, когда подвертывается случай для хорошей драки и когда закон на моей стороне.

Кормилица

Клянусь Богом, он так разобидел меня, что я вся, как есть, дрожу. Подлый негодяй! – Синьор, мне нужно сказать вам два слова. Моя молодая госпожа приказала мне отыскать вас, а что она велела передать вам, об этом я пока помолчу. Прежде всего позвольте мне сказать вам, что если вы намерены ее одурачить, то это будет, как говорится, скверная штука, так как синьорина молода, и потому, если вы будете играть с нею в двойную игру, то это будет неладно и низко относительно такой благородной девушки.

Ромео

Няня, поклонись от меня своей госпоже, я заявляю тебе…

Кормилица

Вот добрая душа! клянусь, я скажу ей это. Господи, Господи! как она будет рада!

Ромео

Да что же ты ей скажешь, няня? Ты ведь не дослушала меня.

Кормилица

Я скажу ей, синьор, что вы заявляете; а это я понимаю так, что вы делаете ей предложение, как благородный человек.

РомеоСкажи ей, чтоб она нашла предлогОтправиться на исповедь сегодня;И в келье у Лоренцо будем с неюОбвенчаны. Вот за труды тебе.КормилицаНет, нет, синьор, не нужно ничего.РомеоДа полно же, бери.КормилицаСегодня, значит?Ну, хорошо, она туда придет.(Хочет уйти.)РомеоПостой еще. Так через час, не дольше,Ты моего слугу найдешь у стенМонастыря; он принесет веревки,Что связаны, как лестница: по нейЯ в тьме ночной взойду на верх блаженства.Прощай, да будь верна: за трудЯ заплачу. Поклон мой синьорине.КормилицаБлагослови вас Бог! – Но вот что, –Послушайте…РомеоЧто, дорогая няня?КормилицаВаш человек надежен? вы слыхалиПословицу такую: тайны нет,Когда двоим известен ваш секрет?РомеоНадежен он, как сталь, – не беспокойся.Кормилица

Ну так вот что, синьор. Моя госпожа – самая милая девушка в свете. Господи, Господи! когда она была еще крошечной болтуньей… О! Тут в городе есть один граф, некто Парис, который очень желал бы подмазаться к ней, да она, голубушка, не хочет и смотреть на него, она отворачивается от него точно от какой-нибудь жабы. Я иногда дразню ее: говорю, что Парис хороший человек, и уверяю вас, что она тогда бледнеет, как полотно. – Скажите, пожалуйста, ведь, слова «Ромео» и «розмарин» начинаются с одной и той же буквы?

Ромео

Да, няня; а что? Оба слова начинают с буквы Р.

Кормилица

Какой вы насмешник! Да ведь это Р-р-р – собачья буква! Она годится для… – Нет, я уверена, что ваше имя начинается с какой-нибудь другой буквы. Моя госпожа подбирает к нему такие хорошенькие присказки – к вашему имени и к розмарину, – что вы бы заслушались.

Ромео

Кланяйся от меня твоей госпоже.

Кормилица

Буду кланяться тысячу раз.

Ромео уходит.

Пьетро!

Пьетро

Слушаю.

Кормилица

Идем скорей, ступай вперед.

Уходят.

Сцена 5

Сад Капулетти. Входит Джульетта.

ДжульеттаЯ нянюшку послала ровно в девять,И мне она вернуться обещалаЧрез полчаса. Иль не нашла его?Не может быть. Да! ведь она хромая.Послами у любви должны быть мысли, –Они летят во много раз быстрей,Чем солнца свет с холмов сгоняет тени.Вот почему любви богиня ездитНа голубях, амур имеет крылья,И носится быстрее ветра он.Уж поднялось до высшей точки солнце,От десяти до полдня – три часа,А няни нет. Когда б в ней были чувстваСердечные и молодая кровь,Тогда б она, как мяч, перелетела,Чтоб передать мои слова ему,А мне – слова Ромео дорогого.Но многие из стариков похожиНа мертвецов, – медлительны и вялы,И тяжелы, и мрачны, как свинец.Входят кормилица и Пьетро.А! вот она. – Какие вести, няня?Голубушка, ты видела его?(Показывая на Пьетро.)Вели ему уйти отсюда.КормилицаПьетро,Уйди и жди там у ворот.ДжульеттаНу что же,Голубушка? О Господи! что значит,Что у тебя такой печальный вид?Хотя б твои известья были грустны,Ты весело их передай; когда жТы с добрыми пришла ко мне вестями,То музыки их сладкой не срами,Играя их с такою кислой миной.КормилицаУстала я, дай мне передохнуть;Смерть как болят все кости. Ну, прогулка!ДжульеттаЖелала б я отдать тебе мои,Взамен вестей. – Да говори же, няня.Ну, добрая, ну, милая, скорей!КормилицаО Господи, какая спешка! РазвеНе можешь ты немножко потерпеть?Ты видишь – мне дыханья не хватает.ДжульеттаВполне дыханья хватит у тебя,Чтобы сказать, что ты вздохнуть не можешь.Пока ты мне все это говоришь,Свою ты весть давно б сказать успела.Ну, хороша она, или дурна?На это лишь ответь мне поскорее.Подробностей я подожду. Ну, что ж?Кормилица

Ну, неважный выбор ты сделала. Нет, не умеешь ты выбирать мужчин. Ромео! – нет, нет, не нужно его, хоть лицо у него красивей, чем у кого-нибудь, – также и руки, и ноги, и талия, впрочем, о них не стоит и говорить. Но они выше всякого сравнения. Нельзя сказать, чтоб он был отменно вежлив; но я поручусь, что он кроток, точно ягненок. С Богом, девочка! – Вы уж пообедали?

ДжульеттаНет, нет, не то: все это я уж знала.Что говорит о нашем браке он?КормилицаО Боже мой, как голова болит!Как у меня слаба она, однако!В висках стучит, как будто головаВся на куски готова разорваться.Да и спина… ох, бедная спина!Благодарю покорно, что старухуТы до смерти готова загонять!ДжульеттаМне право жаль, что ты страдаешь, няня;Но, милая, что, что он говорит?КормилицаОн говорит, как честный человекИ вежливый, и добрый, и красивый –И поручусь, что не обманщик он.Где ваша мать?ДжульеттаГде мать? конечно, дома,И где ж ей быть? Какие, няня, право,Ты странные ответы мне даешь:«Он говорил, как честный человек»,«Где ваша мать?..»КормилицаВладычица святая!Ты сердишься; ну, нечего сказать,Больным костям хорошая припарка!Теперь сама ты бегай для себя.ДжульеттаНу не сердись! Что говорит Ромео?КормилицаПозволено тебе идти сегодняНа исповедь?ДжульеттаПозволено.КормилицаТак вот:Иди сейчас к отцу Лоренцо в келью;Там ждет жених, который хочет сделатьТебя женой. Ага! теперь и кровьПрихлынула к твоим щекам; они,Как жар, горят при этой сладкой вести.Ты – в церковь, я ж за лестницей пойду,Чтоб милый твой в гнездо своей голубкиЗабраться мог, когда наступит ночь.Работница я вашему веселью,Но в эту ночь наступит твой черед,Ну, я пойду обедать, ты же – в келью.ДжульеттаПрощай! меня верх счастия там ждет.

Сцена 6

Келья монаха Лоренцо. Входят Лоренцо и Ромео.

ЛоренцоПусть небеса священный ваш союзБлагословят, чтобы потом со скорбьюНам за него себя не упрекать.РомеоАминь, аминь! но никакая скорбьТой радости не может перевесить,Что мне одна минута лишь дает,Когда свою я дорогую вижу.Соедини лишь крепко руки намСвященными словами; пусть приходитХоть смерть затем, когда угодно ей,Лишь милую назвать бы мне моей.ЛоренцоМой сын, восторг стремительный нередкоИмеет и стремительный конец,И гибнет он в зените ликованья.Такой восторг – то порох и огонь,Что гибнут вдруг в минуту их лобзанья.Сладчайший мед, в конце концов, претит:Противен он от сладости чрезмерной.В своей любви умереннее будь:Разумная любовь прочна и длится;Не торопись пройти блаженства путь:Кто слишком скор – с медлительным сравнится.

Входит Джульетта.

Вот и она. Такою легкой ножкойНе вытоптать вовеки этих плит.Влюбленные по тонкой паутине,Что в воздухе летает в летний зной,Могли б ходить, – так суета легка!ДжульеттаПривет мой вам, духовный мой отец!ЛоренцоПусть, дочь моя, тебя за твой приветБлагодарит от нас двоих Ромео.ДжульеттаЯ и его приветствую; иначеТут не за что ему благодарить.РомеоО, милая Джульетта, если счастьяВ твоей душе так много накопилось,Как и в моей; когда ты можешь радостьПередавать искуснее, чем я, –То услади своим дыханьем воздухИ музыкой богатой языкаИзобрази то счастие, что обаМы чувствуем, встречаясь тут.ДжульеттаЛюбовь,Что сущностью богаче, чем словами,Горда собой, не требуя прикрас.Кто сосчитать имущество своеСпособен, тот не более, как нищий;Моя ж любовь так вышла из границ,Что не могу я счесть и половинуЕе богатств.ЛоренцоМы кончим все сейчас.Пойдемте же: святая церковь васСоединит обоих в плоть едину.

Акт III

Сцена 1

Площадь. Входят Меркуцио, Бенволио, паж и слуги.

БенволиоМеркуцио, прошу тебя, уйдем:День жарок, и не дома Капулетти;А встреть мы их – быть ссоре: в зной такойКлокочет кровь, и так легко взбеситься.Меркуцио

Ты похож на одного из тех молодцов, что, войдя в тратторию, ударяют своею шпагой по столу, и говорят: «Дай Бог, чтобы ты мне не понадобилась», но когда выпьют вторую чашку, то ни с того ни с сего обнажают эту шпагу против прислужника.

Бенволио

Так я похож на такого молодца?

Меркуцио

Ну да; когда ты в дурном расположении духа, ты горяч, как любой забияка в Италии, а тебя так легко привести в подобное состояние, – и тогда ты вспыхиваешь вдруг.

Бенволио

Что же дальше?

Меркуцио

А то, что будь на свете двое таких людей, как ты, скоро у нас не стало бы ни одного из вас: вы убили бы друг друга. Ты!.. Да ты способен поссориться с человеком из-за того, что у него в бороде одним волосом больше или меньше, чем у тебя; ты готов затеять ссору с человеком, щелкающим орехи, на том основании, что у тебя глаза орехового цвета. Ну, чей глаз, за исключением твоего, может увидеть в этом повод для ссоры? Твоя голова наполнена ссорами, как яйцо жидкостью, хоть из-за этого задора она и разбита у тебя, как негодное яйцо. Ведь поссорился же ты с одним прохожим за то, что он кашлял на улице и своим кашлем разбудил твою собаку, спавшую на солнце. Не ты ли обругал портного за то, что он надел свой новый камзол, не дождавшись Пасхи, а еще кого-то за то, что он свои новые башмаки затянул старыми тесемками? И ты поучаешь меня – избегать ссоры!

Бенволио

Если б я был задорен, как ты, то продал бы свою жизнь первому встречному, кто поручился бы за нее на час с четвертью времени.

Меркуцио

Поручиться за нее! Как же, нашел дурака!

Бенволио

Клянусь головой моей, сюда идут Капулетти.

Меркуцио

Клянусь моей пяткой, мне до этого нет никакого дела.

Входят Тибальдо и другие.

Тибальдо (своим спутникам)Идите вслед за мной, мне нужно с нимиПоговорить. – Синьоры, добрый день!С одним из вас я обменяюсь словом.Меркуцио

Словом – с одним из нас? Прибавьте к этому слову еще что-нибудь; скажите – словом и ударом.

Тибальдо

Я готов, синьор, если вы подадите к этому повод.

Меркуцио

А сами вы разве не можете найти его и без меня?

Тибальдо

Меркуцио, ты принадлежишь к хору Ромео.

Меркуцио

К хору! Да разве мы музыканты? А если мы музыканты, то ты не услышишь от нас ничего, кроме разноголосицы. Вот мой смычок – он заставит тебя плясать. Черт побери! хор!

БенволиоМы говорим на площади; зайдемКуда-нибудь, чтоб обсудить спокойно,В чем состоят обиды ваши, – илиСовсем уйдем: все тут глядят на нас.МеркуциоИ пусть глядят, – на то глаза даны;Ни для кого не тронусь с места я.

Входит Ромео.

ТибальдоНу хорошо, синьор, довольно; вотМой человек идет.МеркуциоБудь я повешен,Когда твою ливрею носит он!Ты вызови его на поединок,И будет он готов тебе служить;Твой человек он только в этом смысле.ТибальдоМоя любовь к тебе, Ромео, можетПридумать лишь одно тебе названье:Ты – негодяй.РомеоПричина, по которойТебя любить, Тибальдо, должен я,Мне не дает отдаться взрыву гневаЗа дерзкие слова твои. Я вовсеНе негодяй. Итак, прощай; я вижу –Не знаешь ты меня.ТибальдоМальчишка, этоНе извинит тех оскорблений, чтоНанес ты мне. Ну, вынимай же шпагу.РомеоЯ никогда тебя не оскорблял;Тебя люблю я больше, чем ты можешьВообразить, не зная о причинеМоей любви. Мой добрый Капулетти,Чье имя мне так мило, как мое,Не горячись.МеркуциоПозорное смиренье!Alla stoccata[5] устранит его.Ну, крысолов Тибальдо, выходи.(Вынимает меч.)ТибальдоЧто тебе нужно от меня?Меркуцио

Ничего, достойный царь котов, кроме одной из ваших девяти жизней; а остальные я буду выбивать из вас, смотря по вашему обращению со мной. Не угодно ли вам вытащить за уши ваш меч из кожаного футляра? Не то – мой меч еще прежде этого очутится возле ваших ушей.

Тибальдо

Я к вашим услугам.

Ромео

Меркуцио, вложи свой меч в ножны.

Меркуцио

Пожалуйте, синьор, за вами выпад.

РомеоБенволио, меч обнажи и выбейОружие из рук их. Господа,Не стыдно ль вам! Оставьте эту ссору.Меркуцио! Тибальдо! Герцог дракиНа улицах Вероны запретил.Постой, Тибальд! Меркуцио!

Тибальдо и его приверженцы уходят.

МеркуциоЯ ранен;Чума на вас, – на оба ваши дома!..Покончено со мной… и он ушел!И неужель совсем он цел остался?БенволиоТы ранен?МеркуциоДа, – царапина одна,Царапина, но этого довольно.Эй, паж, ступай и приведи врача.

Паж уходит.

Ромео

Ободрись, друг мой, эта рана не может быть глубока.

Меркуцио

Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковная дверь, но и ее довольно: она сделает свое дело. Приходи ко мне завтра, и ты найдешь меня покойным человеком. Я уже не гожусь для этого мира. Чума на оба ваши дома! Черт возьми! Чтобы какая-нибудь собака, кошка, мышь оцарапала меня до смерти! Хвастун, бездельник, негодяй, который дерется по правилам арифметики! И на кой черт ты сунулся между нами? Я ранен из-под твоей руки.

Ромео

Я хотел уладить все к лучшему.

МеркуциоВ какой-нибудь дом отведи меня,Бенволио, не то – я упадуБез чувств. Чума на оба ваши дома!Я из-за них стал пищей для червей,И мне конец. Чума на оба дома!

Меркуцио и Бенволио уходят.

РомеоИз-за меня смертельно ранен друг мойИ родственник столь близкий государя!Ругательством Тибальда честь мояЗапятнана, – Тибальда, что за часТому назад был все равно, что брат мне.О, милая Джульетта, красотаТвоя мой нрав железный умягчилаИ сделала изнеженным меня!

Бенволио возвращается.

БенволиоРомео, о Ромео! умер храбрыйМеркуцио! дух доблестный его,Безвременно презревши эту землю,На небеса подняться поспешил.РомеоДня этого зловещая судьбаНа много дней продлится; им бедаЛишь началась, а кончится с другими.

Тибальдо возвращается.

БенволиоВот бешеный Тибальд идет опять.РомеоОн жив, свою победу торжествуя,А между тем Меркуцио убит!Прочь от меня, уступчивая кротость!Пусть бешенство теперь ведет меня!Тибальд, ты дал мне имя негодяя –Возьми его; Меркуцио душаЕще парит у нас над головамиИ ждет твоей, чтоб вместе улететь.Иль ты, иль я, иль оба мы должныСопутствовать ему.ТибальдоМальчишка жалкий,Ты был его приятелем, и тыС ним полетишь.РомеоНу, это меч решит.

Они дерутся; Тибальдо падает.

БенволиоБеги, беги, Ромео!Тибальд убит, и граждане в тревоге.Чего ж ты здесь растерянный стоишь?Приговорит тебя ведь герцог к смерти,Когда тебя застанут здесь. Беги!РомеоМоя судьба глумится надо мною.БенволиоЧто ж ты стоишь? Беги, беги, Ромео!

Ромео уходит. Сбегается толпа граждан.

Первый гражданинКуда бежал тот, кто убил Меркуцио?Куда ушел Тибальд, его убийца?БенволиоВот он лежит.Первый гражданинВставай, иди за мной,Я требую во имя государя.

Входят герцог со свитой, Монтекки и Капулетти с женами и другие.

ГерцогГде подлые зачинщики резни?БенволиоЯ рассказать могу вам, государь,Подробности несчастной этой ссоры.Вот человек, которым был убитТвой родственник Меркуцио. Лежит онУбитый сам за то рукой Ромео.Синьора КапулеттиПлемянник мой Тибальдо, брата сын!О, герцог, муж мой, дядя! пролиласьКровь милого племянника! О, герцог,О государь, когда ты справедлив,За нашу кровь пролей ты кровь Монтекки!Племянник мой!..ГерцогБенволио, кто былЗачинщиком кровавой этой драки?БенволиоТибальдо, что убит рукой Ромео.С ним ласково Ромео говорил,Прося понять безумье этой ссоры;Грозил ему и вашим гневом он;Но это все, – хоть высказано былоС спокойствием во взглядах и словахИ с кроткою мольбою, – не моглоВзрыв бешенства Тибальда успокоить;Остался он к внушеньям мира глух –И бросился с пронзающею стальюНа смелого Меркуцио; и тот,Не менее горячий, чем Тибальдо,С противником вступил в смертельный бой.С воинственным презреньем отражал онСмерть от себя и отсылал обратноЕе врагу, который, в свой черед,Искусно отражал ее. РомеоВскричал: «Друзья, довольно, перестаньте!»Быстрее слов была его рука –И выбила клинки их роковые;Но из-под ней успел уже ТибальдМеркуцио нанесть удар смертельный.Тибальд бежал, но вслед затем вернулся.Тут бешенством Ромео закипел,И в тот же миг они вступили в битву.Еще меча я вынуть не успел,Чтоб их разнять, как уж упал Тибальдо.Убив его, Ромео убежал.Вот истина, клянусь моею жизнью.Синьора КапулеттиОн родственник Монтекки, и, понятно,Он, ради их, неправду говорит.До двадцати сражавшихся тут было,А между тем один Тибальд убит.Прошу я вас о правосудьи, герцог!Обязаны вы правый суд свершить, –Тибальд убит, его убил Ромео,А потому и он не должен жить.ГерцогНо он убил того, кто был убийцейМеркуцио; за дорогую кровьМеркуцио кто должен заплатить мне?МонтеккиКонечно, не Ромео, государь!Он другом был Меркуцио, и онУбил того, кого б казнил закон;Вот вся его вина.ГерцогИ за нееНемедленно его мы изгоняем.От ваших ссор и сами мы страдаем:Тут пролилась родная кровь моя,И накажу за это строго я,Так что, неся тяжелую расплату,Оплачете вы все мою утрату.Ко всем мольбам останусь я глухим;Ни слезы, ни мольбы, ни извиненьяЗдесь искупить не могут преступленья,И потому – не прибегайте к ним.Пусть поспешит Ромео удалиться,А если нет – он с жизнию простится.Прощать убийц! да это все равно,Что с ними быть в убийстве заодно.

Уходят.