Гамлет, принц Датский

Лаэрт

Это бред, но сколько в нем смысла!

Офелия

Вот розмарин. Это для памяти. Помни, милый, меня. Вот анютины глазки – чтоб мысли всегда обо мне были…

Лаэрт

Безумие и правда, воображение и воспоминания сплелись неразрывно.

Офелия

Вот вам укроп и колокольчики. Вот вам рута, вот и мне она. Ее называют травой воскресной благодати. Для вас она имеет другое значение… Вот и маргаритка. А фиалок нет – они все завяли, когда отец мой умер. Говорят, он спокойно умер.

(Поет.)

Мой Робин, моя радость…ЛаэртГрусть, скорбь, отчаянье и самый адВ ее устах красой небесной дышат!..Офелия (поет)Он больше не придет,Он больше не вернется.Он умер, – сердце не бьется…Он больше не придет!Украшен он сединойБыл – снегов белей.В могиле он, под землей;Не надо плакать над ней:Боже, душу его упокой!И души всех христиан!Молю Господа, да не оставит вас Бог…

Уходит.

ЛаэртО Господи! Ты видишь – это?КорольЛаэрт, позволь мне разделить твоюПечаль, – ты в этом не откажешь мне?Ты изберешь среди своих друзейМудрейших: пусть они рассудят нас,Узнавши все. И если прямо яИль косвенно причастен к этой смерти, –Я передам тебе престол и жизнь –Все, что имею: это будет плата.Но если чист я, – терпеливо вместеОбсудим, как отмстить, – и воцаритсяПокой в твоей душе.ЛаэртПусть будет так!И смерть его, и тайна погребенья –Без воинских доспехов, без знамен,Без почестей, присущих сану, – грозноОтчета небу требуют о том,Как все случилось.КорольТак и будет. ПустьУдар возмездья поразит убийцу.Пойдем со мной, прошу.

Уходят.

Сцена 6

Другая комната в замке. Входят Горацио и слуга.

ГорациоКто спрашивает там меня?СлугаС письмомКакие-то к вам, сударь, моряки.ГорациоПускай войдут.

Слуга уходит.

Кто может мне писать из дальних стран, –Не знаю – разве только Гамлет…

Входят моряки.

Моряк

Благослови вас Господь!

Горацио

И тебя также.

Моряк

Так оно и будет, если Господу это угодно. Вот, сударь, вам письмо от посланника, отправленного в Англию. Если вас зовут Горацио, как уверили меня, так оно к вам.

Горацио

(читает)

«Горацио, прочтя это послание, дай возможность этим ребятам дойти до короля: у них есть к нему письмо. На второй день нашего плавания за нами погнался корабль морских разбойников, хорошо вооруженный. Ход у нас был медленнее их, – и поневоле нам пришлось напустить на себя храбрость. Во время схватки я перепрыгнул к ним. Они отчалили от нашего корабля, и я остался у них единственным пленником. Они обходились со мною как негодяи, прикинувшиеся великодушными, – и знали, что делали. Я должен сослужить им службу. Пусть они передадут королю мои письма, а ты спеши ко мне с такою быстротой, словно бы ты спасался от смерти. У меня есть для тебя такое повествование, которое заставит тебя окаменеть, – и все-таки это будет гораздо менее того, что случилось. Эти молодцы укажут тебе место, где я нахожусь. Розенкранц и Гильденстерн держат свой курс на Англию. О них у меня есть что порассказать. Прощай. Твой, как всегда, Гамлет».

Пойдемте: помогу вам эти письмаДоставить, – и меня скорей сведетеК тому, кто вас прислал сюда.

Уходят.

Сцена 7

Другая комната в замке. Входят король и Лаэрт.

КорольПо совести, теперь ты оправдаешьМеня, включив в число своих друзей;Ты убежден теперь, что твоегоОтца убийца на меня имелПосягновенье также.ЛаэртДа, – возможно…Но почему же вы не наказалиЗлодейств, достойных казни? Безопасность,И сан, и здравый смысл должны ведь былиВнушить вам это?КорольБыло две причины;Ты, может быть, не важными сочтешь их,Но для меня они важны. Им толькоОдним живет мать-королева. Я, –Не знаю – счастье это или горе, –Я жизнью и душой с ней связан, к сфереЕе прикован, точно спутник к звездам.Я ей дышу одной. Затем причина,Что отказался от суда я, это –Любовь к нему народа. Преступленье,Омывшись в той любви, вдруг обратитьсяМогло в святыню, как в воде ручьяОт времени деревья каменеют.Ведь эта буря пущенные мнойК желанной цели стрелы обратила бПолет их на меня.ЛаэртИтак, – достойный мой отец в могиле,Сестра, – уж если можно восхвалятьЧего уж больше нет, – всех совершенствЖивое воплощенье, всех времен –Безумна… О, моя настанет месть!КорольТы можешь спать спокойно. Знай, что мыНе так уж дряблы и бессильны стали,Что можно нас за бороду таскать,А мы бы видели забаву в этом. БольшеСкажу: любил я твоего отца,Но и себя люблю… Теперь ты понял?

Входит придворный с письмами.

Ты к нам зачем?ПридворныйВот письма, государь,От Гамлета – для вас и королевы.КорольОт Гамлета? Кто их сюда доставил?ПридворныйКакие-то матросы, государь.Я их не видел: письма принял КлавдийДля передачи вам.КорольЛаэрт, ты долженУзнать, в чем дело. Уходи.

Придворный уходит.

(Читает.)

«Великий и могущественный. Узнайте: я нагой высажен на берег вашего королевства. Завтра я буду просить дозволения предстать пред ваши королевские очи, и тогда, извинившись предварительно за то, что осмеливаюсь вас обеспокоить, изложу причины моего внезапного и крайне странного возвращения. Гамлет».

Что это значит? Все вернулись с ним?Что это: шутка глупая иль правда?ЛаэртРука знакома вам?КорольЕго рука… «Я высажен нагой»…В постскриптуме приписано «один»…Что скажешь ты на это?ЛаэртЯ, государь, теряюсь. Но пускайВернется он, – усилится горячкаМоя, когда в лицо его швырну:«Смотри, вот что ты сделал!»КорольТак нельзя,Лаэрт. Но как же иначе? Ты хочешьМеня послушать?ЛаэртДа, но только к миру,Надеюсь, вы не будете склонять?КорольЯ дам мир для души твоей. КогдаВернулся он, то вновь поехать в путьОн не захочет. Предложу емуТакое дело, – уж оно созрелоВ моем уме, – что неизбежна гибельЕго – и даже легкий ветерокНе пролепечет обвиненья. МатьИ та найдет, что это случай.ЛаэртЯГотов все сделать, государь, и бытьОрудьем мести.КорольТак оно и будет.С тех пор как ты от нас уехал, частоПри Гамлете велися разговорыНасчет искусств твоих, в которых такБлистаешь ты. Из всех он одномуЗавидует всех больше, хоть оно,По-моему, ничтожно.ЛаэртНо какое жИскусство это?КорольТак, – на шляпе лентаДля юноши настолько же нужна,Как старикам меха и капюшоны,Дающие тепло и сановитость.Два месяца назад здесь был нормандец.Я хорошо с французами знаком:Мне с ними доводилося сражаться.Они верхом прекрасно ездят, – ноНормандец этот – прямо был колдун:К седлу он прирастал, и конь под нимВыделывал такие штуки, будтоТо было существо одно – и он,И дивный конь; представить я себеНе мог подобного искусства.ЛаэртОнНормандец?КорольДа, нормандец.ЛаэртКлянуся жизнью, – то Ламонд!КорольОн самый!ЛаэртЯ знаю хорошо его – он слава,Краса своей страны!КорольНо в разговорах он хвалил тебя,И о твоем искусстве фехтоваться,Особенно на шпагах, отзывалсяС восторгом и воскликнул раз: «Вот было бЧудесно, если б кто сразился с ним!»Он уверял, что пред тобой бойцыТеряли верность глаза, осторожность,Проворство. Этот отзыв отравилПокой Гамлету. Завистью сгорая,Лишь об одном мечтал он, чтоб скорееВернулся ты, чтобы с тобой сразиться.Ты понимаешь?ЛаэртЧто, мой государь?КорольЛаэрт, любил ли ты отца? Иль гореТвое лишь облик внешний, а в душеТы холоден к нему?ЛаэртЧто за вопрос?КорольО, ты любил отца, в том нет сомненья,Но все ж любовь ведь времени покорна,И знаю я, как время жар ееИ пламя ослабляет. Есть нагарВ светильнике любви, и он нередкоПотухнуть это пламя заставляет;Ничто не вечно – страсти умираютОт полноты своих же совершенств.Мы действовать должны, пока желаньеНа дело есть, а то потом отсрочекТак много явится, как много в миреРук, языков и случаев различных;И долг тогда – лишь праздный вздох, – он вреденТем именно, что облегчает. К делу!Вернулся Гамлет, чем же ты докажешьСвою сыновнюю любовь не на однихСловах?ЛаэртО, я готов хоть в алтареЕго убить.КорольУбийству все местаПригодны, – месть преград не знает. ТыТеперь, Лаэрт, запрешься дома. ГамлетВернувшись, будет знать, что ты приехал.Мы восхвалять твое искусство будем.Усилим вдвое то, что говорилТогда француз, и наконец устроимВаш поединок, и заклад поставим.Он так беспечен, прям, далек от козней,Что проверять рапир не будет. ТыВозьмешь рапиру с острием и ловкимУдаром – на которые искусен –Отплатишь смерть отца.ЛаэртДа! Так! ВдобавокЯ острие свое намажу ядом, –Мне лекарь продал это зелье: стоитКонец рапиры намочить немного,И никакие снадобья подлуннойОт смерти не спасут, хотя бы толькоЦарапина пустила каплю крови.Я этим ядом намочу клинок,И легкое его прикосновеньеЕму даст смерть.КорольОбсудим все как надо.Все надо взвесить: время, обстановку,Чтоб неудачи не было, и еслиВ ком подозренья явятся, то лучшеНе трогать этот план. Коль не удастсяОн почему-нибудь, должны другоеМы средство применить. Постой! Да… так!Торжественный заклад при вашем боеПоставим мы… Конечно, так!Когда вас бой разгорячит и жаждуПочувствуете вы, а ты старайся,Чтоб бой был жаркий… он попросит пить,Я дам ему напиток, – и глоткаДовольно будет, чтоб твоей рапирыИсправить недочет. Но тише! Идут!

Входит королева.

Что, королева, скажете!КоролеваЗа горем вслед идет другое горе:Лаэрт, – твоя сестра в воде погибла.ЛаэртПогибла? Как?КоролеваГде ива над водой растет, купаяВ воде листву сребристую, онаПришла туда в причудливых гирляндахИз лютика, крапивы и ромашки,И тех цветов, что грубо называетНарод, а девушки зовут перстамиПокойников. Она свои венкиПовесить думала на ветках ивы,Но ветвь сломилась. В плачущий потокС цветами бедная упала. Платье,Широко распустившись по воде,Ее держало, как русалку. ПелаОна обрывки старых песен, гибельСвою не сознавая, и казалось,Она с водой сроднилася. Но долгоТак длиться не могло, намокло платье,И перешла она от песней чудныхНа илистое дно…ЛаэртОна погибла?КоролеваПогибла! да, погибла!ЛаэртВ потоке много для тебя воды,Офелия, – потоки слез излишни!Но людям так они присущи! Стыдно,Но плачу я. И со слезами вместеУйдет и слабость женская. Мой пылЗалит потоком глупых слез. ПроститеМеня, о государь!

Уходит.

КорольИдем за ним:С трудом я бешенство его умерил!Теперь боюсь, чтоб снова исступленьеНе загорелось в нем. Пойдем.

Уходят.

Акт V

Сцена 1

Кладбище. Входят два могильщика с заступами и прочим.

Первый могильщик

Разве можно ее хоронить по-христиански? Ведь она сама себя отправила в царствие небесное?

Второй могильщик

Сказано тебе, – ну и копай могилу. Тело ее осмотрели, и решили, что это христианское погребение.

Первый могильщик

Не может этого быть: ведь она утопилась, не защищаясь от нападения.

Второй могильщик

Так постановили.

Первый могильщик

Должно быть, тут было самопадение: иначе невозможно. Ведь суть в том: ежели я топлюсь преднамеренно, значит, я совершаю деяние. Всякое деяние имеет три части: действие, совершение и исполнение. Значит, она утопилась преднамеренно.

Второй могильщик

Постой, душа ты моя могильщик…

Первый могильщик

Не перебивай! Вот тут вода. Хорошо. А тут – человек. Хорошо. Если человек идет к воде и топится, значит, уж хочешь не хочешь, а это так. Видишь? А если вода пойдет к нему и его потопит, так он не топится. Значит, кто не виноват в своем конце, тот не самоубийца.

Второй могильщик

Так в законе значится?

Первый могильщик

Да: это закон об исследовании смертных происшествий.

Второй могильщик

А сказать по правде, – не будь она из знати, не хоронили бы ее по-христиански.

Первый могильщик

Это верно: важные господа имеют больше права топиться и вешаться, чем все прочие христиане. Ну, за лопаты! Нет дворянства знатнее садовников, землекопов и могильщиков: продолжают ремесло Адама.

Второй могильщик

А разве он был из дворян?

Первый могильщик

Он был первый, кто обладал орудиями.

Второй могильщик

Ну, положим орудий-то у него не было.

Первый могильщик

Да ты язычник, что ли? Ты в Писание-то веришь? В Писании сказано: Адам копал. А как же он без орудий копал? А вот тебе другой вопрос. Только не ответишь складно, сознайся?

Второй могильщик

Ну, вали!

Первый могильщик

Кто строит более прочно, чем каменщик, чем корабельщик и чем плотник?

Второй могильщик

Кто строит виселицы: его сооружение тысячу жильцов переживет.

Первый могильщик

Ловко сказано! Виселица – это хорошо. А только кому она нужна? Тем, кто грешит. А ты грешишь, говоря, что она прочнее церкви. Вот за это тебя и следует на виселицу. Ну, начинай-ка снова.

Второй могильщик

Кто строит прочнее каменщика, корабельщика и плотника?

Первый могильщик

Ну, стаскивай хомут!

Второй могильщик

Я знаю!

Первый могильщик

Ну!

Второй могильщик

Не знаю!

Входят Гамлет и Горацио.

Первый могильщик

Не колоти себя по мозгам! Глупый осел скорее не пойдет от побоев. А когда тебе такой вопрос зададут, отвечай: могильщик! Жилище, что он устраивает, простоит до второго пришествия. – Сбегай-ка к Иогану и принеси мне бутылку водки.

Второй могильщик уходит.

(Копает и поет.)Я молод был, любил,Жениться собирался,Я молод, весел был,Мне шуткой мир казался…Гамлет

Неужели у этого негодяя нет сознания, что он делает: роет могилу и поет?

Горацио

Привычка: он легко смотрит на свое дело.

Гамлет

Да, чтобы развить тонкость чувств, надо ничего не делать.

Первый могильщик (поет)Но старость подлая тишкомПодкралась – все пропало,Живу точь-в-точь в краю чужом,Любви как не бывало!(Выкидывает череп.)Гамлет

В этом черепе был язык, – ведь и он мог петь. Как этот мерзавец швырнул его на землю: точно это кости Каина-братоубийцы. Голова, которою распоряжается этот осел, быть может, была головой дипломата, а он думал, что перехитрит самого Бога? Как ты полагаешь?

Горацио

Возможно, принц.

Гамлет

Или, может быть, то был придворный, который говорил: «Осмелюсь пожелать вам доброго утра, ваше высочество! Как вы изволите себя чувствовать?» Он хвалил чью-нибудь лошадь в надежде получить ее в подарок. Возможно это?

Горацио

Конечно, принц.

Гамлет

Да, а теперь она собственность властелина-червя, вся облезла, и заступ могильщика бьет ее по челюстям. Что за переворот! Если бы мы могли его постигнуть! Неужели эти кости для того только и были созданы, чтобы швырять их как кегли? При этой мысли у меня кости ломит…

Первый могильщик (поет)Лишь заступ нужен гробовойДа саван человеку;Вот все, зачем наш род людскойИдет от века к веку.(Выкидывает другой череп.)Гамлет

Вот еще один! Не череп ли это какого-нибудь стряпчего? Где теперь его крючки, ябеды, дела, толкования законов, увертки? Как он позволяет этому грубому дураку колотить себя грязным заступом по затылку, не притянет его к суду за оскорбление действием? Гм! Этот молодец, может быть, скупал землю с их налогами, крепостными актами, неустойками, двойным поручительством и с всякими доходами. Неужели в том его неустойка всех неустоек и доход всех его доходов, чтоб его великолепный череп пополнился великолепной грязью? Все его поручители ручаются за его покупку, которую в длину и ширину можно прикрыть двумя контрактами. Одни его вводы во владение не поместились бы в этом ларчике. Ужели их владетелю досталось получить так мало земли?

Горацио

Да, не больше, принц.

Гамлет

Ведь пергамент делается из бараньих кож?

Горацио

Да, принц, и из телячьих тоже.

Гамлет

Бараны и телята те, кто верят в прочность того, что пишется на пергаменте… Я хочу поговорить с этим олухом. Любезный, чья это могила?

Первый могильщик

Моя.

(Поет.)

Вот все, зачем наш род людскойИдет из века к веку.Гамлет

Ну да, твоя, потому что ты теперь стоишь в ней.

Первый могильщик

Значит, она не ваша, потому что вы еще не в ней. А я хоть еще не умер, а в ней.

Гамлет

А ведь ты лжешь: могилы предназначены для мертвых, а не для живых людей.

Первый могильщик

Вранье-то живое – от меня к вам так и лезет.

Гамлет

Ты роешь ее для мужчины?

Первый могильщик

Нет, сударь, не для мужчины.

Гамлет

Для женщины?

Первый могильщик

Тоже нет.

Гамлет

Кого же здесь зароют?

Первый могильщик

Бывшую женщину, царство ей небесное!

Гамлет

Как этот прохвост любит точность! Надо говорить с ним точнее, – он нас загоняет двусмысленностями. Ей-богу, Горацио, я замечаю, что в течение последних трех лет свет так изощрился, что носок простолюдина наступает на пятку придворного и натирает на ней мозоли. – Ты давно в могильщиках?

Первый могильщик

С того самого памятного дня, как наш покойный король Гамлет победил Фортинбраса.

Гамлет

Давно это было?

Первый могильщик

А вы не знаете? Всякий дурак это знает. Случилось это в тот день, когда родился Гамлет-младший – тот, что теперь с ума сошел и отослан в Англию.

Гамлет

Так! А почему же его отослали в Англию?

Первый могильщик

Да потому, что он с ума сошел. Он там опять умным станет. А и не станет, так невелика беда.

Гамлет

Что так?

Первый могильщик

Там оно заметно не будет; там ведь все такие же полоумные, как и он.

Гамлет

Как же он с ума сошел?

Первый могильщик

Говорят, престранным манером.

Гамлет

Каким же это «престранным манером»?

Первый могильщик

Взял да и помешался.

Гамлет

На чем же он помешался?

Первый могильщик

Надо полагать, на датской земле. Так вот, значит, я могильщиком и подростком еще был, и стариком – тридцать лет.

Гамлет

А что, долго пролежит человек в земле, прежде чем сгниет?

Первый могильщик

Да если не сгниет заживо, – много теперь таких: едва в гроб положить можно, чтоб не развалились, – ну, тогда продержится лет восемь-девять. Кожевенник девять лет выдержит.

Гамлет

Почему же он дольше?

Первый могильщик

Потому, сударь, что его шкура так продубится от его занятий, что не пропустит в себя воды долгое время, – а вода самый злой враг для трупов. Вот ведь этот череп: лежит в земле двадцать три года.

Гамлет

Чей он?

Первый могильщик

Одного пребеспутного бездельника. Чей бы вы думали?

Гамлет

Не знаю.

Первый могильщик

Не тем он будь помянут: он мне раз вылил на голову целую бутылку рейнского. Этот череп, сударь, череп Йорика – королевского шута.

Гамлет

Этот?

Первый могильщик

Этот самый.

Гамлет

Дай мне его сюда. (Берет череп.) Увы, бедный Йорик! Это был малый беспредельного остроумия, с неистощимой фантазией. Тысячу раз он носил меня на своих плечах. А теперь как он отвратителен! Мне даже тошно делается. Вот тут были те губы, что я целовал так часто. Где теперь твои остроты, шутки, песни, порывы веселья, заставлявшие, бывало, весь стол заливаться смехом? Ничего не осталось, чтобы посмеяться над гримасой твоего черепа? Грустно! Теперь бы тебе появиться в уборной какой-нибудь дамы да сказать: накладывайте притирания на лицо хоть на целый дюйм, а в конце концов все-таки будете на меня похожи, – пусть она похохочет над этим. Горацио, скажи мне, пожалуйста, одно.

Горацио

Что, ваше высочество?

Гамлет

Как ты думаешь, Александр таким же был в земле?

Горацио

Точно таким же.

Гамлет

И от него пахло так же. Фу!

(Кидает череп в землю.)

Горацио

Совершенно так же, принц!

Гамлет

До какого унизительного назначения мы можем дойти, Горацио. Наше воображение может проследить благородный прах Александра до того времени, когда им законопатят бочку.

Горацио

Странная, больная мысль.

Гамлет

Однако это так: мы можем до нее дойти очень просто, прямым путем, ну хоть таким способом. Александр умер, Александр – погребен; Александр превратился в прах. Прах – это земля. Из земли добывается глина. Почему же этой глиною, в которую он превратился, не могли законопатить пивную бочку?

Великий Цезарь умер – и истлел,И прахом Цезаря замазывают щели;Весь мир ему при жизни был удел, –Теперь – он беднякам защита от метели…

Но тише! Отойдем! Король идет…

Входят священники и прочая похоронная процессия. Тело Офелии, Лаэрт, траурная свита, король, королева, придворные и прочие.

Вот королева… Двор… Кого хоронят?Торжественности нет в процессии. То былСамоубийца, что с собой покончилВ отчаянье… Но кто-нибудь из знати…Укроемся, посмотрим, что такое.

Отходит в сторону с Горацио.

ЛаэртКакой еще обряд?ГамлетСмотри: ведь это молодой Лаэрт!ЛаэртКакой еще обряд?Первый священникНасколько мы могли, мы совершилиОбряд церковный. Смерть ее темна.Когда бы не приказ от короля,Лежать бы ей в земле неосвященнойДо Страшного суда, и не молитвыЗаупокойные, а черепкиИ камни провожали бы ее!А здесь допущены цветы, венки девичьиИ колокольный звон.ЛаэртИ это всё?Первый священникВсё. Если б допустилиМолитвы за нее, как за людей,Умерших с миром, – этим бы обрядСвященный осквернен был.ЛаэртТак спускайтеЕе в могилу! Пусть растут фиалкиИз чистого и чудного созданья!А ты, жестокий поп, в аду завоешь,Когда сестра на небе будет!ГамлетКак?Краса-Офелия!Королева (бросая цветы)Цветы цветку! Прощай!Надеялась тебя женою принцаЯ видеть, брачную постель цветами,Не гроб твой усыпать…ЛаэртПускай же гореТягчайшее на голову падетПроклятого, своим поступком гнуснымИсторгшего твой светлый разум! Стойте!О, дайте мне ее еще обнять!(Спрыгивает в могилу.)Теперь заройте мертвую с живым,И пусть могила превратится в гору,Подобную лазурному ОлимпуИль Пелиону!Гамлет (выступая вперед)Кто здесь так громко вопиет о горе,Остановив небесные созвездьяСвоими восклицаньями? Я здесь,Я Гамлет – датский принц.(Спрыгивает в могилу.)ЛаэртЧтоб черт тебя побрал!ГамлетПлоха твояМолитва! Прочь от горла руки! ЯХотя не зол и не горяч, но что-тоВо мне опасное таится – то, чегоТы должен опасаться! Руки прочь!КорольРазнять их!КоролеваГамлет, Гамлет!ВсеГоспода!ГорациоПринц, дорогой мой, – успокойтесь.

Придворные разнимают их. Они выходят из могилы.

ГамлетДа, я готов об этом спорить с ним,Покуда смерть глаза мне не закроет!КоролеваО чем, мой сын?ГамлетЕе любил я! Сорок тысяч братьевСильней меня ее любить не могут!Что сделать для нее ты хочешь?КорольЛаэрт, – он сумасшедший!КоролеваО, пощади его, молю тебя!ГамлетА, черт возьми, – да что же ты можешь сделать?Ты будешь плакать? Драться? Голодать?Терзать себя, пить уксус, крокодиловЕсть? То же сделаю и я! Ты вытьПришел? В могилу спрыгнул и кричишь,Чтоб заживо тебя зарыли? ПустьЗароют и меня. Ты о горахБолтал? Пусть валят миллионы акров,Пускай гора до солнца хватит, – ОссаПусть бородавкой будет. Ты реветьНачнешь, а я рычать не хуже буду.КоролеваБезумье это! Кончится припадок –Голубкой кроткою в гнезде он будет,Что кормит золотистых голубят, –Он снова будет тих, спокоен…ГамлетСлушай!Зачем ты так обходишься со мной?Я так любил тебя. Но все равно!Но хоть бы Геркулес весь мир разнес –Мяучит кошка, и гуляет пес!

Уходит.