Белый павлин

В каком возрасте он мне все это рассказывал? Я не помню. А из более глубокого и далекого я помню еще меньше. Вот этого медведя Лешку, и квартиру на Красной с длинным и страшным коридором, вечный запах табака в отцовской комнате. Помню, как года в три? четыре? мама отправила меня к папе с ночевкой, а я в одиннадцать вечера устроила истерику, что хочу домой, к маме. Потрясающее по силе чувство ребенка – "хочу домой к маме!". Вот прямо сейчас, немедленно, и никакой замены не существует. Нужна мама. Уговоры, слова о том, что время позднее и транспорт уже не ходит. Кажется, я настаивала на такси. Но такси почему-то никто вызывать не стал. Папа был в растерянности и категорически не знал, что со мной делать. Но любая истерика заканчивается рано или поздно.

Кстати, я говорила, что никогда не называла папу папой? Собственно, и медведь звался Лешка только потому, что папу я звала исключительно Лешка. Думаю, что это было модно – называть родителей по имени. Но мама почему-то осталась мамой, а папа стал Лешкой, и бабушка – вначале Сашенька, а потом Сашуня. И вечно всех это сбивало с толку и приходилось объяснять. Маминых подруг я тоже звала по именам. Никаких "тетя Маша" или "дядя Коля". Очень современно. Да что там говорить, даже меня папа не называл моим настоящим именем. Я всегда была Лялька, Ляка – странная производная от Любы. Потом я думала, что это производная от имени Ольга. Или Лариса. Или я не знаю. А может, тут был некий аристократизм, идущий от бабушки с той стороны. А Николая мы будем называть Коко. А Любу – Лялькой. Поэтому я всегда вздрагиваю, когда в Контакте папа пишет мне "Люба". Какая ж я для него Люба? И не Люба я вовсе…

Я совершенно не возражаю, когда Ленкины друзья зовут меня "тетя Люба". Ну а кто я им? Подружка? Еще немного и бабушкой стану. А все туда же…

***

Новое сообщение от Никита

Привет! Я должен тебя огорчить. Ну я надеюсь что огорчить. Мой друг с квартирой некуда не уезжает, у него отменилась командировка.

Как жаль! То есть мне не хватает слов, чтобы описать свои чувства.

И мне. Я уже соскучился.

Я тоже.

Но мы что-нибудь придумаем. Когда мы встречаемся в следущий раз? Бабушка все еще у тебя?

Когда скажешь. Бабушка у меня, да, но я разберусь.

Очень скучаю. В пятницу?

Давай в пятницу.

Я тебя хочу.

Я тоже.

Нечего, я найду какой-нибудь еще вариант. Но не гостиницу же тебе придлагать с почасовой оплатой.

Об этом я ничего не могу сказать, в таких местах я еще не была.

У меня есть еще один приятель с квартирой. Он ее сдает, но сичас вроде жильцы сьезжают. Я спрошу. Но в пятницу встречаемся в любом случие.

Хорошо. Целую.

Целую.

Удалить всю цепочку сообщений?

Сообщение будет удалено.

Удалить.

***

Ольга Степанова online

Люба: Это снова я, твой больной на голову друг. Представляешь, этот приятель Никиты с квартирой никуда не уехал, и у нас все обломилось. Ну что за жизнь, а? И хочешь мужу изменить, а ни черта не получается. Когда нам было по шестнадцать лет, у нас были дома родители, а сейчас дети, мужья-жены и бабушки.

Отвратительное настроение. Просто отвратительное. А потом начнутся месячные, и вообще будет не до секса.

Я просто в отчаянии.

Ольга: Эк тебя разбирает-то, а?

Люба: Лучше не говори. Последний раз такое было и правда чуть не в шестнадцать лет. И хорошо, что это есть снова. А то последнее время мне казалось, что я уже умерла.

Ольга: Завидую, что я могу сказать ))))

Люба: Да ладно завидовать! Ты-то как?

Ольга: Ну как я? Вчера мне снова писал мой красавец-одногруппник. Спрашивает, когда я могу с ним встретиться. А когда я могу? Я ж все время работаю. Ну почти )))) написала ему, что могу через неделю в воскресенье. Он тут же замолчал. Обдумывает, видимо.

Люба: А чего удивляться? У него ж вроде семья?

Ольга: Ну да. И вот он себе думает, как бы ему и со мной встретиться, и не уколоться, и не ободраться. Или как там правильно?

Люба: Да понятно, о чем он думает. Боится, как бы крышу не снесло от встречи с тобой, ясное дело.

У меня вот тоже крышу сносит. Раньше я слышала рассказы о том, как сорокалетние тетки разводятся, бросают мужей, потому что нашли себе молодого любовника. Теперь я их понимаю. Мозг отключается начисто. Секс и желание секса затмевает собой все рациональные соображения. Просто удивительно.

Ольга: Ага. Где-то я читала об этом. Это инстинкт. Последний период размножения. То есть последний репродуктивный период у женщины. И природа делает все, чтобы тетка в этот период размножилась.

Люба: Тьфу на тебя! Я, может, влюблена как кошка, а она мне тут про репродуктивный период!

Ольга: Ну извини. Я к тому, чтобы ты глупостей не наделала. А то у тебя все же муж… дочь, бабушка, мама и свекровь.

Люба: Ну зачем ты так?! Зачем ты мне об этом напоминаешь? Я помню. Я обо всем помню. Сашуня и сейчас за спиной маячит. Хочет что-то попросить. Но впрямую она просить не может.

Вот: " Я бы выпила чаю…". Не "Люба, сделай мне чай" или оторвать жопу от стула и сделать самой. Нет. Она кагбэ намекаэ.

Пошла делать чай.

Крышу постараюсь удержать на месте.

Спасибо!

Ольга: Удачи! ))))

***

(расшифровка аудиозаписи)

Любка, привет!

Вчера мы брали Рейхстаг.

Машенька и Виталий отправились в технический музей, а мы в Рейхстаг. Еле-еле доехали, почему-то до центра ехали как попало. Попали в какой-то супермаркет рядом со станцией метро, но цены нам не понравились. Вообще цены в Берлине мне никакие не нравились, подозреваю, моей пенсии там не хватило бы и на неделю. Потом сели в метро, приехали на какую-то маленькую площадь. От этой площади мы пошли как попало и вышли к садику, где совершенно четко я услышала русскую речь. Мама выгуливала своих девочек и разговаривала с ними прямо-таки по-русски. Не задумываясь, я попросила ее показать, где Александр плац, и она тоже, не задумываясь, махнула рукой в нужном направлении. Сели почему-то на другой автобус и приехали на площадь около зоопарка. Там стоял разрушенный готический собор, а около собора продавали чай, гамбургеры и всякую лабуду, которую мы съели, уложившись в три евро.

И все же мы доехали до Рейхстага. Там была очередь, не очень большая. Подъем на вновь отстроенный купол Рейхстага был бесплатным, и проход на него был открыт с 10 утра до 10 вечера. Мы пристроились в хвост очереди и прикидывали, сколько нам придется простоять. Но тут же к нам подошла молодая высокая женщина в красном пальто и заговорила с нами по-немецки. Увидев наши глупые лица, она перешла на английский. Иваныч что-то понял из того, что она говорила, и мы двинулись от очереди прочь вслед за этой красавицей. Оказывается, она увидела мою палку и предложила нам пройти без очереди. Она повела нас к правому крылу Рейхстага, где находился пандус, явно предназначенный для инвалидных колясок. Внутри нас досмотрели, и мы пошли по коридору в большую комнату. Комната была метров 25, в ней стояло много людей и к тому же там были зеркала, от чего казалось, что эта комната еще больше. И вдруг закрылись двери, и мы поехали. Это оказался лифт!!! Такого размера!!! Любка, ты себе не представляешь!

Мы приехали на крышу. Там нам выдали наушники с коробочкой, объяснили, что экскурсия включается автоматически, и что коробочку тискать не надо. И мы пошли.

Внутреннюю сторону купола обвивал плавно идущий пандус, и как только мы на него ступили, в наушнике у меня заговорило. По-русски. Мужчина говорил о том, какие виды открываются за стеклами купола Рейхстага, где какие флаги, памятники, музеи, виды… Как только текст заканчивался, он говорил: – Теперь пройдемте дальше.– Мы потихоньку брели, пялясь в окна и слушая экскурсию. Экскурсовод в ухе рассказал, как используется дождь, свет и тепло окружающей атмосферы, попадая внутрь здания, и позволяя экономить на освещении, отоплении… Такова современная архитектура, – возопила я, и Иваныч согласился со мной. И еще нам рассказали о политическом устройстве Германии, и о том, что купол и дырка на куполе Рейхстага являются символом прозрачности политики Германии. Это уже был перебор!!!

– Выпьем за Победу! – сказала я и вытащила из кармана своей прекрасной красной куртки маленькую фляжку с водкой.

Иваныч согласился и отхлебнул. И я отхлебнула. А потом подумала и отхлебнула еще за своего папу, который воевал. И тогда нам стало хорошо. Лучше, чем было до этого. И мы пошли вниз. Внизу посмотрели фотовыставку, посвященную Рейхстагу и его истории. Там было все, даже Гитлер. А вот взятия Рейхстага не было.

Но мы-то его взяли. И от лица и имени всех, кто воевал, и всех, кто живет в России, выпили за нашу победу.

А потом спустились на лифте вниз, набрали у какого-то ларечка рекламных бумажек, сказали два слова с девушкой, которая эти бумажки раздавала и говорила по-русски. Мне показалось, что русский язык и изобилие русскоговорящих людей в Германии – часть покаяния, которое все длится и длится. А про себя я подумала, что я все не прощаю, и не прощаю. Иначе зачем бы я пила на вершине Рейхстага из фляги шведскую водку "Абсолют", купленную в Венеции Машенькой и Виталием?

Больше, Люба, ничего не расскажу, но меня вот это все так переполняло, что я не могла не поделиться. Может, получилось долго, но ты меня простишь.

Передавай привет бабушке.

Целую.

***

А разменять квартиру на Красноармейской мне помог Иван Петрович. Хороший мужчина. Я помню, как мы с ним вместе Марту из детского садика забирали. Встречались после работы и вместе шли за Мартой. Конфеты покупали, в мороженицу ходили. Он ко мне очень хорошо относился. И к Марте тоже. Хороший человек. Ухаживал за мной. В театр приглашал, на концерты мы с ним ходили.

Иннокентий этого не замечал. Всегда занят был, да по своим девкам шлялся. Он старше меня на двенадцать лет был. И я его вначале боялась. Такой… взрослый мужчина. Войну прошел. Он со мной вообще не считался. В грош не ставил. А Иван Петрович меня замуж звал. Был женат, и двое детей у него, но обещал развестись. Партийный, а у них там с этим строго. Говорил мне: Сашуня, я тебя так люблю, так люблю! Хочешь – разведусь? А жена у него больная была. Куда ему разводиться? Да и мама моя была против. Она к нему хорошо относилась. Он ей тоже цветы дарил. Хороший человек. Очень он мне нравился. И Марте тоже.

И вот когда надо было после развода квартиру разменивать, он мне и помог выбить ту трехкомнатную в Веселом Поселке. Без него мы какую-нибудь двушку получили бы в хрущевке. А так – нормальный дом, квартира отличная. Он в райкоме работал. Или в горкоме. Связи были, к тому времени уже вес большой имел. И помог мне по старой памяти.

Может, надо было тогда Иннокентия бросить? Не любила я Иван Петровича. Да и Иннокентия… Но думала – а как же Марта? Как же расти без отца? А может, зря я так думала. После этого мы с ним связь потеряли. Теперь я и не знаю, жив он, нет. Но что уж теперь. Хороший человек.

***

– Привет-привет! Ну что, вы уже совсем скоро возвращаетесь?

– Да, мы приезжаем послезавтра.

– Блин.

– Что такое?

– А во сколько вы приезжаете?

– В двенадцать, кажется.

– Блин, блин, блин. Послезавтра у меня на работе семинар, который я никак не могу пропустить. И отпроситься не могу. Придется вам самим как-нибудь. Такси вызовете…

– А Вова нас встретить не сможет?

– Так он тоже работает.

– Ну что делать. Придется на такси. Или Иваныч, скорее всего, меня вообще на метро потащит. Не любит он эти такси. А так бы ты тихо его вызвала, и все.

– Очень жаль, но никак у меня не получается вас встретить!

– Ничего. Ты Сашуню паси.

– О да. Я ее вам привезу в ближайшее время, не надейся. Приедете, очухаетесь, ну и где-нибудь в субботу я ее привезу. Она тоже уже ждет не дождется. У тебя, говорит, я как в тюрьме! А у меня и правда ей из дома не выйти – такая тяжелая входная дверь, да и навернуться там можно. Мы с ней, конечно, гуляем, но это не то. У тебя ж она сама привыкла в столовку ходить.

– Вот. Я уже с ужасом предчувствую все эти столовки и поликлиники. Ладно, не буду деньги тратить, целую. Ты письмо мое получила про Берлин?

– Конечно, получила. Вы с Иванычем молодцы. Целую.

– Целую. Пока.

***

Ольга Степанова online

Люба: Да что же это такое? Мама возвращается из своей поездки ровно в тот день, когда мы снова договорились о встрече с Никитой! И я категорически не успею и то, и другое. Мама хотела, чтобы я ее встретила. Но не получится у меня. То есть я тоже, конечно, хочу ее встретить, но… Почему все всегда происходит одновременно?

Ольга: Такая жизнь.

Люба: Блин. Придется опять врать и изворачиваться. Скажу, что с работы никак не могу уйти. Пусть такси берут.

Ольга: И то дело.

Люба: Ну правда – а чем я им помогу? Вовка работает, он на машине их забрать не сможет. А я что? Такси им вызову? Такси они и сами могут, ну ведь не маленькие.

Ольга: Да не переживай ты. Ничего страшного. Катись на встречу со своим Никитой. Не факт еще, что этот его очередной друг вам квартиру предоставит.

Люба: Не факт. Ты что, думаешь, что он не хочет? Или он просто врет? *в ужасе*

Ольга: Может, и не врет. Может, все действительно так, как он говорит. Откуда я знаю?

Люба: Вот и я не знаю. Хотя, с другой стороны, вряд ли. Он от меня трясется не меньше, чем я от него. Так что не думаю, что врет.

Ольга: Ну и все. Иди на свою свиданку и не парься.

***

– Ну что, вы доехали?

– Да, все в порядке, Иваныч такси вызвал, догадался.

– Вот и хорошо.

– Как твой семинар?

– Ка… А, этот семинар. Да все отлично, без толку, конечно, но надо туда было пойти, начальство требовало галочку.

– То есть ничего интересного?

– Абсолютно.

–Любка, ты знаешь, пока я ехала из Чехии, у меня появился еще один план.

– …

– Ну что ты молчишь? Я по молчанию слышу, как ты недовольна. И не вздыхай.

– Какой план?

– Я подумала, что мне еще кроме массажа и ногтей – я тебе писала ведь? – надо еще подстричься и духи.

– Ооо. Мама. Я не могу все сразу.

– Почему ты такая серьезная? Я и не прошу все сразу! Я просто делюсь с тобой своими планами и говорю, что бы мне хотелось!

– Конечно. А я все воспринимаю как руководство к действию и думаю – когда? Ну вот когда, мама, я все это могу сделать, если у меня все расписано, не одним, так другим?

– Я же не говорю – завтра.

– Угу.

– Выходит так, что я тебе навязываюсь.

– Нет, мама.

– Ты не понимаешь. Для меня каждый такой поход – праздник. Я хочу вырваться.

– Мама, ты только сегодня вернулась из Чехии. Тебе еще неоткуда вырываться. Послезавтра я тебе привезу Сашуню, потом я работаю, а вот через неделю посмотрим.

– Ладно. Ты все запомнила, чего я хочу?

– Да. Я записала. На бумажке.

– Не издевайся надо мной!

– Я пошутила. Извини. Целую.

– Целую.

***

Новое сообщение от Никита

Ну как ты? Тебе понравилось вчера?

Да )))) это было восхитительно.

Ты была такая… такая! Надо повторить.

Обязательно и всенепременно!

Я уже скучаю.

Я тоже.

Удалить всю цепочку сообщений?

Сообщение будет удалено.

Удалить.

***

5 пропущенных вызовов от абонента МАМА

– Мама, ты мне звонила. Что-то случилось?

– Да нет, все в порядке, я хотела тебе пожаловаться. Потому что сил нет уже никаких. Сашуня меня достала, она потеряла свой паспорт. Он у тебя, случаем, не остался?

– Нет. Я все документы, которые у тебя забирала, обратно привезла. И паспорт ей отдала. Я точно помню. А зачем ей паспорт?

– А она в поликлинику собралась идти. Без паспорта не может.

– А в поликлинике нужен паспорт? А полис у нее есть?

– Не знаю. Меня это уже не беспокоит. Что у нее есть, чего у нее нет. Пусть делает, что хочет. А то ей Иваныч виноват. Она говорит, что он ее паспорт спрятал.

– Ага. Конечно. Делать ему больше нечего, как ее паспорт прятать.

– Ну вот я ей так и сказала. А она не верит. Губы поджимает и не верит. Мама, что? Что тебе надо? Нет, паспорта у Любы нет. Она его тебе отдавала. И ведь совершенно невозможно – стоит за спиной и подслушивает. Знает, что я ее не вижу. И ходит – тихо-тихо! И я ее не только не вижу, но и не слышу. А паспорт тоже найти не могу. Я ей документы какие-то даю – она даже прочитать толком ничего не может, что там написано, а я и подавно.

– Я приеду к вам завтра и найду ее паспорт. Не беспокойся. Она его куда-нибудь запрятала.

– Все нервы вымотала!

– Понимаю. Сашуня умеет. А в поликлинику-то она зачем хочет?

– Уши у нее заложило. Пробки вынуть. Или еще что-то. Ходит и говорит: «Знаешь, вот это ухо было горячее, а теперь оно холодное. А вот это было холодное, а теперь оно горячее». Я свихнусь. А она хочет в поликлинику.

– О, она и у меня в поликлинику все стремилась. Но я строго сказала – только по месту жительства. Вот вернешься к Марте – пожалуйста, иди куда хочешь.

– Ну спасибо. Вот почему ей вдруг паспорт понадобился.

– Я надеялась, что она забудет.

– Не забыла, как видишь. Ладно, мне уже полегче стало. Я ведь на нее наорала, а потом только тебе звонить стала. Ну а как не наорать, если я ей лично паспорт в руки отдавала?! А она Иваныча обвиняет. Распространила свое барахло по всей квартире. Я же ей выделила места, куда все класть. Но нет – ее шмотки лежат везде. И на подоконнике, и на столе, и в моем комоде она три ящика заняла. Коробка на шкафу и сам шкаф. Ну вот откуда столько?

– Не жадничай. Пусть делает, что хочет. Паспорт я найду. Целую.

– Целую.

***

А что, мама, разве тебя волнует моя жизнь? Да, об этом я тебе не рассказывала. И об этом не рассказывала. И никогда не расскажу. Ты поглощена собой, мама. Ты звонишь мне каждый день и рассказываешь о себе. Редко бывают хорошие разговоры. О жизни, о любви, о философии, наконец. Нет. Обычно это просто разговоры. Пятнадцать минут, полчаса, час, разговоры ни о чем, выматывающие силы и душу. Зачем ты рассказываешь мне это, мама? Я понимаю одиночество, я понимаю. Но я не могу столько разговаривать ни о чем. И вот Иваныч сходил туда, и он бесконечно пропадает на работе, а мама… Я даже не могу пожаловаться тебе, мама. Потому что я ожидаю услышать в ответ ехидное: а, вот теперь ты поймёшь, каково мне! А мне не надо понимать этого, мама. Я и так знаю, каково тебе. А бабушка жалуется и тоже выматывает душу и силы. Я больше не могу так, мама. Но жаловаться я не буду. Нет. Зачем? Разве жалобы когда-то и кому-то помогали? Я могу только орать. Потому что твои вопросы нажимают на какую-то кнопку во мне, и начинается цепная реакция. Достаточно слова, звука, да что там – иногда достаточно твоего лица на экране телефона. И я понимаю – сейчас начнется. Идеи, планы, прожекты. Мне бы разобраться со своей жизнью, мама, а ты хочешь, чтобы я разбиралась еще и с твоей. Я не могу так, мама. Не могу.

***

Новое сообщение от Никита

О, как я хочу провести с тобой ночь и проснутся утром в одной постели! Видеть тебя, как ты есть – голую, не накрашеную, теплую от сна! Чтобы всю ночь твоя голова лежала на моем плече! Может-быть, мы можем это как нибудь устроить?

Как ты себе это представляешь? На ночь я точно уйти не смогу. При всем своем желании проснуться с тобой в одной постели )))

Скучаю по тебе малыш. Мы же завтра увидемся?

Увидимся.

Только пожалуйста не пеши мне после семи вечера. У меня жена с работы приходит.

А у меня муж ))) не буду писать. Но я тоже скучаю. До завтра.

До завтра.

Удалить всю цепочку сообщений?

Сообщение будет удалено.

Удалить.

***

Когда я была маленькой, папа со мной шутил: всеобщая смазь и дружеская смазь. Всеобщая смазь – это провести по носу сверху вниз. А дружеская – снизу вверх. Раскрытой ладонью. Он был груб, эти смази заменяли ласку.

Сейчас я думаю, что папа просто не понимал, что делать со мной, с девчонкой. С мальчиком было бы понятно – рыбалка, удочки, настоящие мужские развлечения. Почему-то перед глазами стоит фотография – я сижу у папы на плечах. То ли День Победы, то ли Первомайская демонстрация – все довольные, какие-то шарики-раскидайчики за заднем плане. И у папы счастливое лицо. Или мне сейчас кажется, что счастливое.

Как мало удается сохранить нашей памяти. Как ничтожно мало…

Помню, как мы ехали на Украину на дачу, в Ростов-на-Дону, в поезде, в плацкарте, и я никак не могла заснуть – я всю жизнь спала плохо, кроме медового месяца. Мама, наверное, тоже была там на даче, а может, и в поезде, но я не помню. Мы сидели с отцом внизу на полке, и он рассказывал мне о черте Иван Иваныче. О приключениях этого черта, даже связанных с выпивкой, еще о каких-то его делах. Только потом я додумала, что он рассказывал о черте, который мучил Ивана Карамазова.

Еще помню, что страшно любила, когда он приезжал из командировок. Он всегда приезжал со щетиной. Колючий, небритый, и так приятно было к нему, к этой щетине прижиматься! Даже удивительно.

Помню, когда папа учил меня прыгать в высоту и длину. Потом я довольно прилично для своего роста прыгала. Он привил мне любовь к физическим упражнениям. Помню, с каким удивлением я смотрела на девчонок на физкультуре, которые не могли сделать уголок.

Папа был самым гостеприимным в мире человеком. Я помню, как мой троюродный брат Вовка, который служил в армии, пришел к нам по групповой увольнительной с десятью ребятами. Я не была уверена, что стол был бы накрыт для всех, если бы дома не было папы. Но… мы накормили всех. Что нашлось, то и поставили. Я хотела быть такой же красивой, как мама, и такой же умной, как папа. А потом мне хотелось быть самой собой. Но все чаще и чаще я понимаю, что ушла недалеко от своих родителей. Вяжу шляпки крючком и раз в полгода начинаю делать зарядку. Помню, что у отца был друг, который каждый праздник звонил ему из Иркутска. А у мамы был поклонник из партийных чиновников, какой-то аж второй секретарь. А потом все рухнуло. И я не успела получить от папы прощения. А мама счастливо прожила замужем за своим Колей, который ее как всякую женскую душу-Душечку превратил в куркуля-бирюка.

А об отце я ничего не помню. Фотография перед глазами и раскидайчики.

***

Новое сообщение от Никита

Извени, я выпил. И не могу удержаться. Как представлю тебя, тепленькую, голенькую, разгоряченую.

Оооо. А жена где?

Жена в гости к подруге ушла. А я не могу.

Понятно.

Мы не можем сейчас встретиться?

Ну как? У меня все дома – и муж, и Ленка. Куда я на ночь глядя сбегу? Хотя очень хочется, конечно. Очень.

Я должен был провереть. Вдруг бы получилось.

Не трави душу. Я и так уже так больше не могу.

И я не могу. Спокойной ночи малыш!

Спокойной ночи!

Очень хочется увидеть тебя хотя бы во сне.

Будем надеяться, что я тебе приснюсь. Спокойной ночи!

Удалить всю цепочку сообщений?

Сообщение будет удалено.

Удалить.

***

Ольга Степанова online

Люба: Олька, привет. Я прям не знаю, что делать. Ужасно хочется развестись.

Ольга: Оооо. Дела идут все дальше и дальше. Ничего себе! А Никита что говорит?

Люба: А Никита ничего не говорит. Говорит, что любит и скучает. Что лучше меня у него никого не было. А больше ничего не говорит. А, он еще хочет, чтобы я ему мальчика родила. Ха. Вот у него девочка, а он хочет мальчика. Продолжателя рода. А жена ему рожать не хочет больше. И я, если честно, тоже больше рожать никого не хочу.

Ольга: Ну ты подумай тогда, прежде чем разводиться. Он же тебя замуж не зовёт?

Люба: Не зовёт. Я подозреваю, что ему и с женой хорошо.

Ольга: Сколько они в браке? Двадцать лет уже?

Люба: Ну где-то столько.

Ольга: Если они эти двадцать лет как-то вместе прожили, то шанс, что они разведутся, очень невелик.

Люба: Да знаю я. Сама с Вовкой столько же прожила. Столько не живут ))))

Ольга: Ничего-ничего. Никита – это временное, уж прости меня. Мне, конечно, не хочется так говорить, но я надеюсь, что ты и сама понимаешь.