скачать книгу бесплатно
Вой повторился.
– Слышишь? – на всякий случай прошептал Санька.
– Слышу, – ответил Корнейка.
– Собаки? – неуверенно спросил Санька.
– Нет.
– А кто?
Корнейка немного помолчал, потом ответил нехотя.
– Это вурдалаки. Но они далеко…
Сколь потом Санька не вслушивался в беспроглядную тьму, ничего больше не выслушал.
4
Петухи кричали звонко, солнце светило ярко, хмарь исчезла, и с нею исчезли ночные страхи. Пошутил Корнейка. Какие могут быть вурдалаки, когда кругом день?
Санька умылся. Вода в умывальнике за ночь посвежела, что роса. Через неё бодрость в организме просыпается, руки-ноги сами движения ищут.
Корнейка встал раньше и делал зарядку. Обыкновенная зарядка, ноги на ширину плеч, руки в стороны, наклоны, развороты, прыжки, приседания. Он и сам такую делал месяца три, потом надоело. Если бы особенную, японскую или китайскую, тогда…
Корнейка подошел к перекладине, отец в прошлом году поставил, но занимался ещё меньше, чем Санька. Некогда. Да и ни к чему. Это для бухгалтеров необходимо, для библиотекарей, рабочий человек за день и наприседается, и напрыгается, и набегается. И ещё молодому организму полезно. Санька не возражал, полезно. Нужно возобновить.
Пока Корнейка подтягивался, Санька приседал. Корнейка раз, и он раз. Поровну. Ничья со счетом пятнадцать – сорок. Терпимо. В Чирках парень есть, Витька Лисауков, тот пятьдесят раз подтянуться может. Очень сильный.
Всё, хватит. Завтра он чуть раньше проснется, и будет заряжаться наравне с Корнейкой. Или почти наравне. Постепенность нужна в нагрузке, в книжечке написано, «Физическая культура для всех».
После того, как выпили по стакану молока (парного, мама с соседкой договорилась, своей коровы у них не было), подошёл и Пирог.
– Мам, мы в Буденовский лес пойдем, – предупредил Санька.
– К обеду возвращайтесь!
Поблизости от деревни было два леса – Буденовский и Ракитный. Ракитный не потому, что там ракиты росли, просто когда-то он барину принадлежал, генералу Ракитному. А Буденовский прежде, до Буденного, звался Шишовским. Вчера они не решили, в какой лес идти, и Буденовский выговорился сам собою.
Наверное, причиной было то, что Ракитный лежал к югу от Лисьей Норушки. Именно оттуда и слышен был ночью зловещий вой. Ночью всё зловещее. Половица скрипнет, или кошка Мурка глазами сверкнет – не по себе даже дома. А уж в парке – в каждом кусте страшилище мерещится. А днем ничего, днем не страшно, но всё-таки идти в ракитный лес не хотелось.
До Буденовского леса было восемь километров. Два часа ходьбы бодрым шагом. Сбоку трусил Джой. Джой, пожалуй, и волка загрызет. Или даже двух.
– Мои вчера весь вечер радовались, как хорошо будет Норушке, если цеха у нас построят. И зарплаты, и газ проведут, и пятое, и десятое, – рассказывал Пирог.
– И у нас то же самое, и по всей деревне, наверное. Плохо, да? – повернулся Санька к Корнейке.
– В том, что люди хотят хорошо жить, плохого нет.
– А завод? Мы-то думали, он вредный! И в телевизоре…
– Завод сам по себе не вредный, не полезный.
– В людях дело?
– В людях, конечно, тоже.
– А в ком ещё?
– Есть на свете, вернее, во тьме и нелюди.
– Вурдалаки, да? – сейчас, в залитом солнце полях говорить о вурдалаках было совсем не страшно.
– Вурдалаки – это потом. Следствие.
– А причина?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Нет. Стараюсь узнать.
Санька вздохнул украдкой. Узнаешь что-нибудь в Буденовском лесу, как же. Трата времени. Нет, чтобы пойти в Чирки, в контору и сказать неведомым злодеям: «Ваша песенка спета, господа вурдалаки! Руки вверх!»
Словно услышав его мысли, Корнейка сказал:
– Хорошо бы, конечно, побрызгать на чирковских злодеев волшебным эликсиром и превратить всех в добрых волшебников, или, на худой конец, в статуи, да только они отбрызгиваться начнут. И со злодеями туманно. Эликсир статуйный штука в природе редкая, направо-налево плеснёшь, он и вышел весь. Где новый брать?
– Кто строит завод, тот и злодей, – высказал предположение Пирог.
– Скоро вся Норушка землю заводу отдаст, каждый акционерам станет, их тоже – в статуи? Этак у нас вся страна станет Страною Статуй.
– Так что же делать будем?
– Траву искать, чтобы вылечить зуб. Рекогносцировка на местности. Масло масляное.
– Причем тут масло, Корнейка?
– А… извини, брат Александр, я просто… Рекогносцировка и есть разведка на местности, проводимая командиром или штабными офицерами перед началом боевых действий.
– Получается, мы – штабные офицеры?
– И штабные, и боевые.
– Другое дело, – с удовлетворением сказал Пирог.
Боевой офицер, это звучит гордо. И идут они в лес на разведку, а поиск трав – прикрытие. Полезное прикрытие, особенно для Пирога. Да и самому неплохо травки пожевать. Для профилактики. А то часто снится, будто зубы выпадают, то один, а то пять разом.
Лес надвигался быстро. То синел вдали, а то – вот она, опушка.
В лесу прохладно, и дух совсем другой, не полевой. В поле скакать хочется на резвом коне, а в лесу – идти крадучись, неслышно. Если ломить, не разбирая дорогу, никогда ничего не увидишь, ни ягоды, ни белки, да и себя потерять недолго. Поле для воина, лес для охотника. Следопыта.
Шли они, как настоящие разведчики. Даже сучки под ногами почти не трещали. И лес сегодня большой, бескрайний, и вместе с тем близкий.
Настроение такое.
Не успели дойти до Земляничной поляны, как Корнейка отыскал под кустом травку. Очень на одуванчик похожа. А корешок – будто луковичка маленькая, с вишенку.
– Вот тебе, друг Петр, средство от дырки в зубе. Дома луковку очистишь, разрежешь острым ножичком на тридцать частей, высушишь в тени, и по кусочку через день на ночь под язык класть будешь. Через два месяца станет зуб здоровее прежнего. Только учти, травка эта действует один раз, потому впредь зубы чистить нужно.
– Какой пастой? – деловито спросил Пирог, пряча луковичку.
– Зубной.
– Я понимаю, что не томатной. Их сто сортов, зубной пасты.
– Да какая нравится! Сто сортов для сотни ртов! И конфет поменьше.
– Куда уж меньше… Последний раз первого мая…
– А мне такую луковичку можно? На всякий случай, для профилактики? – спросил Санька.
– Для профилактики и обыкновенный лук сгодится. С огорода. Стоп. Что-то нас того… Заносит.
– Куда заносит?
– Заносит нас, друг мой Петр, в санпросветработу. Просто магико-популярная лекция получается, «О здоровых зубах и путях к приобретению оных».
Пирог почесал макушку.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то нас отвлекает, сбивает с толка?
– Думаю, не специально нас. Всех. Паразиты сознания лезут в мозги и отвлекают от главного на пустяки.
– Паразиты? Червяки? – не на шутку испугался Санька. Представил, как почти невидимый, стекловидный червь забирается в мозг и сидит там, свернувшись.
– Это условное название. Все, что сбивает с толку условно можно определить, как паразита сознания. Человеку нужно думать о собственной судьбе – он беспокоится о тяжелой доле любимой футбольной команды. Следует починить дом – изучает эсперанто. Завтра контрольная по математике – самое время навести порядок в альбоме для марок. И так далее.
– И что, этих паразитов насылают вурдалаки? То есть не вурдалаки, а злая магическая сила?
– Считают, что это стихия, сродни засухе. Но злая магическая сила умело ею пользуется. А мы охотно поддаемся паразитам сознания.
– Так уж и охотно, – не согласился Пирог.
– Друг мой Петр, прикинь, какие телевизионные передачи помогают человеку, а какие существуют только для отвлечения?
– Для развлечения. Нельзя же все время работать и работать.
– Ещё как можно! Но, положим, человек работал, устал, но вместо того, чтобы показать ему, как можно работать эффективнее, объяснить, что нужно делать, его погружают в мир дураков. Вот радости-то уставшему, – Корнейка оборвал себя, обхватил голову руками.
– Что, болит? – всполошился Санька.
– Нет. Давай помолчим минутку. Я ведь отчего в разглагольствование пустился – от паразитов сознания, – он заткнул себе рот рукой. Потом встал, поманил рукой, пошли, мол.
Санька с Пирогом и пошли. Лично он, Санька, никаких паразитов не чувствовал. Хотя, правда, раньше бывало – найдет вдруг полоса, и то змеев воздушных все запускают, то тарантулов ловят, то в ножички играют, а то просто часами болтают ни о чем. На каждое сознание свой паразит. На маленькое – маленький, на большое – большой.
Он оглянулся.
– Куда это мы зашли?
Пирог тоже смотрел недоуменно. Здрасьте. Весь лес, они, конечно, не знают, но ведь шли в глубь всего-то минут десять, ну, пятнадцать. Земляничная поляна по правую руку, ореховый островок впереди, а здесь… что же здесь? Ерунда, неприметчина, ничто.
– Они, они, паразиты сознания. Завели в лабиринты смерти и бросили, не иначе! – место Пирогу нравилось, про лабиринты он больше для смеха сказал.
– В старину говорили – леший водит, а это были паразиты, – поддержал Пирога и Санька. Ничего, паниковать не нужно. Шли они от опушки вглубь направление известно, ориентироваться в лесу они могут, следовательно, назад дорогу найдут.
– Наоборот, – прервал молчание Корнейка. – Мы освободились, пусть на время, от паразитов, и увидели то, мимо чего обыкновенно проходили.
– А что мы, собственно, увидели? Лес, он лес и есть!
Не отвечая, Корнейка сделал ещё несколько шагов.
За деревьями показался домик. Не новый, который богачи строят, а настоящий старинный домик. Что старинный, было видно и по крыше, такой черепицы нигде не сыщешь, и по кованым дверям, да и ели вокруг росли высокие, как сквозь них проедешь, кирпич провезешь? Трава высокая, непримятая.
Джой шёл, как ни в чем не бывало. Не чует опасности, наверное, её и нет. Просто старинный заброшенный дом.
– Вокруг поле наведенное было, из паразитов сознания. Крепкое поле, могучий маг ставил.
– Корнейка, ты хочешь сказать, что люди ходили мимо и не видели этого дома?
– Не ходили, брат Александр, а обходили. Отводили глаза. Поставить защиту на минуту – дело нехитрое, на часок посложнее, а тут лет сто прошло, чуть поменьше.
– Значит, внутри никого нет?
– А вот зайдем, увидим.
– Зайдем? – усомнился Санька. Окна закрыты ставнями, дверь, хоть и столетняя, а стоит крепче новой.
– Конечно. Если ключ оставили под крыльцом, значит, ждали, что кто-нибудь им воспользуется.
– А если взломают дверь? Или окна?
– Ой, не завидую я тем, кто попытается вломиться в этот дом, друг мой Петр, – Корнейка наклонился, запустил руку под ступень и действительно вытащил ключ. Не очень-то и большой ключ, гаражные больше бывают.
Замочная скважина была прикрыта железной навеской. Санька попытался её откинуть, не удалось.
– Заржавела?
