Другой мир. Союз трех

Мальчик подождал еще четверть часа, чтобы как следует согреться; с улицы раздался звук разбивающейся витрины. Выглянув в окно, Мэтт долго смотрел вниз, но ничего не увидел.

Надо идти. Он натянул толстый свитер с черным воротником, свое пальто – для зимы оно не очень подходило, однако оказалось под рукой – и перчатки. Положил в рюкзак пачку печенья, бутылку с водой и три яблока, найденные в холодильнике. Добавил фонарик и бинты.

Наконец он прикрепил к перевязи ножны и закинул меч за спину. Поводил плечами, привыкая к весу оружия. Теперь он готов идти.

Менее чем за час отчаяние в его душе сменилось решимостью. Взрослого человека должно было бы насторожить то, с какой легкостью Мэтту удалось справиться с собой, это могло означать близкую истерику.

Выйдя из квартиры, Мэтт постучал в дверь Маат, закричав:

– Это я, маленький Мэтт, откройте!

Пока он ждал в полумраке, его накрыла волна приятных воспоминаний о женщине, которая была его няней, а еще раньше – кормилицей. Она часто говорила ему, что они созданы друг для друга. Только Маат могла понять переполнявшие его теперь эмоции. В последние месяцы – после возвращения с каникул, проведенных в обществе кузена Теда, – Мэтт почти избегал ее: мягкость и внимание Маат напоминали ему детские годы, а нынешний Мэтт старался поскорее повзрослеть. Однако сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы снова ее увидеть, снова очутиться в ее объятиях.

Мэтт постучал еще несколько раз, прежде чем решил уйти.

Толкнув дверь, он вышел на лестницу – там царила темнота. Ни одна лампа не горела, ни одного звука не было слышно, кроме ветра, который вырывался из-под дверей и напоминал вой волка.

– Самое время доказать, чего ты стоишь, – подбодрил себя Мэтт, зажигая фонарик.

Он начал спускаться, взявшись рукой за перила. Меч оказался очень непрактичным – подпрыгивал при каждом шаге, и казалось, что с каждым новым скачком его вес удваивается. Чтобы успокоиться, Мэтт заговорил вслух:

– Я собираюсь идти к Тобиасу. Затем к Ньютону. Может быть, по дороге я встречу людей.

Свет фонарика образовывал белый конус, и Мэтт быстро убедился, что, кроме этого пучка света впереди, больше он ничего, увы, не сможет увидеть. Лестничные клетки были погружены в темноту. 19‐й, 18‐й, 17‐й этаж… Вдруг где-то внизу скрипнула дверь. Мэтт замер.

– Эй, есть там кто-нибудь? – спросил он, не особенно надеясь услышать ответ.

Ответа действительно не последовало, только продолжал выть ветер.

– Есть там кто-нибудь? – повторил он громче. – Я Мэтт Картер из квартиры двадцать три ноль шесть.

Его голос отразился эхом в тридцатиэтажной бетонной башне. Мэтту показалось, что десяток мальчишек задали кому-то один и тот же вопрос.

Нет ответа.

Охваченный надеждой, Мэтт продолжил спуск. Может, это ветер открыл дверь? Наверное…

15‐й, 14‐й, 13‐й…

Чье-то рычание заставило его остановиться. Он направил фонарик в ту сторону, откуда оно доносилось, и увидел белого пуделя.

– Что ты тут делаешь? Потерялся, да?

Пудель сел и уставился на Мэтта своими черными круглыми глазами.

Мальчик подошел, но собака вдруг оскалила маленькие острые зубы.

– Окей, спокойно, спокойно! Вот молодец!

И в этот момент пудель набросился на него; Мэтт отпрыгнул, и челюсти собаки сомкнулись на его брючине. Повиснув на ней, пудель гортанно зарычал. Мэтт никогда не слышал раньше ничего подобного и удивился, что такая маленькая собака может издавать такие звуки.

Охваченный страхом, он дергал ногой, пытаясь стряхнуть пса. Маленькое чудовище упало на пол; следуя инстинкту самосохранения, мальчик пнул собаку, отчего она перелетела через перила и исчезла в двенадцатиэтажной пропасти.

Мэтт зажал рукой рот – до него донесся ужасный звук – звук мягкого, глухого шлепка. Собака даже не завизжала.

– Что я натворил! – воскликнул Мэтт.

Он только что убил пуделя. Мэтт почувствовал себя таким виноватым, что чуть было не заплакал, но вовремя вспомнил ситуацию. Ведь собака напала на него. Он защищался. Да, это было «оправданной самозащитой», как говорили в телевизоре, целыми днями напролет обсуждая судебные процессы. Мэтт отряхнулся, глубоко вздохнул и направился вниз.

Добравшись до первого этажа, он готов был отдать что угодно, только бы не видеть окровавленный трупик собаки. Глядя в другую сторону, он проскользнул в холл.

Никого. Входная дверь была закрыта. Мэтт толкнул одну створку, и тотчас же на его ноги обрушилась куча снега, а тело пронзил холодный ветер. Прямо перед мальчиком расстилалось нетронутое белое поле толщиной около полуметра. Идти через него казалось невероятно утомительным.

– Хорошенькое начало, – прошептал Мэтт.

Ему удалось выбраться из подъезда, и каждый шаг подкреплял его догадку: да, двигаться по снегу – адски тяжело. Мэтту приходилось выдергивать ноги – с каждым шагом он проваливался в снег почти до бедер. Его сразу стали беспокоить еще две вещи: серое небо, по которому облака плыли так низко, что почти задевали крыши высотных зданий, и невероятная тишина, царившая в городе. В городе, где шум обычно не смолкал ни днем ни ночью, где постоянно гудели и грохотали автомобили, двигаясь по широким улицам, эта тишина на фоне стекла и стали создавала тревожное противоречие. Помимо этого было что-то еще – Мэтт пока не мог определить что, но это что-то находилось рядом. Очутившись возле ресторана на углу, где раньше всегда было оживленно, Мэтт толкнул дверь. На полу валялись одежда, обувь, носки, нижнее белье. Не хватало только тел.

Он стиснул зубы, но не удержался и все равно заплакал, облокотившись на барную стойку. Где же все люди? Что стало с его родителями? Соседями? Миллионами горожан?

Немного успокоившись, Мэтт вышел на улицу. В нем еще оставалась некоторая надежда встретить других уцелевших; он не хотел только одного: видеть разбросанную одежду – она напоминала ему о призраках, и это было невыносимо.

Мэтту потребовалось полчаса, чтобы доковылять до дома Тобиаса, хотя обычно ему хватало пяти минут. Он уже собирался войти в подъезд, когда заметил какое-то движение на снегу, метрах в пятидесяти от себя. Собака, догадался он. Большая. Если она поведет себя так же, как пудель, лучше побыстрее спрятаться. И он поспешил войти в здание.

Лестничные площадки были похожи на те, по которым он недавно спускался: темные, словно кротовая нора. «Снова то же самое», – вздохнул Мэтт. Он добрался до этажа, на котором жил Тобиас, на сей раз никто на него не напал; на 6‐м он услышал, как в дверь бешено царапается кошка, и бросился бежать вверх, перескакивая сразу через четыре ступеньки. За несколько часов мир сошел с ума, но одно осталось неизменным: от подъема пешком на 12‐й этаж, как и раньше, начинали болеть ноги!

Коридор двенадцатого этажа оказался молчаливым и темным, и Мэтту пришлось зажечь свой фонарик. Если бы на него сейчас кто-нибудь напал, он бы даже не успел выхватить свой меч: держать его одной рукой было невозможно. «Ничего страшного не произойдет», – подбадривал себя Мэтт. Подойдя к двери квартиры Тобиаса, он с силой нажал на звонок. Не получив никакого ответа, Мэтт закричал:

– Тобиас, это я, Мэтт! Открой дверь! Пожалуйста, открой!

Тишина. Мэтту пришлось признать очевидное: Тобиас тоже исчез.

– Этого не может быть, – произнес он, чувствуя, как его горло сжимает спазм и на глазах опять выступают слезы. – Я не хочу оставаться один.

Позади него раздалось глухое рычание, похожее на медведя или льва. Из квартиры напротив.

Мэтт напрягся.

Дверь, за которой находилось что-то, дернулась – раз, другой… Мэтт понял: между ним и выходом на пожарную лестницу вот-вот появится дикое животное.

Дверь громыхала на петлях, уже готовая рухнуть.

Мэтт понял: у него не хватит времени, чтобы пересечь коридор, ринулся в другую сторону – глухая стена, бежать некуда. Он покачал головой. Это ловушка.

Вдруг дверь на лестницу с грохотом распахнулась, и на пороге появилась огромная тень.

Не животного. И не человека.

5

Мутанты

У Мэтта от страха подкосились ноги, и он упал на спину. Секунду мальчик лежал без движения, скованный ужасом, а потом сообразил, что ввалился в квартиру Тобиаса. Видимо, пятясь от лестничной клетки, он оперся спиной на дверь квартиры и она распахнулась.

Над ним стоял Тобиас, глядя на друга с любопытством и недоверием. В коридоре возникло существо, оно заворчало, и Тобиас в ужасе поднял голову. Тяжелые шаги приближались к ним. Несмотря на рюкзак и меч, Мэтт откатился от двери, и Тобиас мгновенно захлопнул ее, заперев на все замки и щеколды.

– Оно сейчас выломает нам дверь, надо бежать! – закричал Мэтт.

– После-того-как-нас-обворовали-прошлым-летом-родители-заменили-дверь-она-бронированная-думаешь-не-выдержит? – выпалил Тобиас на одном дыхании.

Мэтт поднялся:

– Сейчас узнаем.

Дверь затряслась от мощных ударов.

– Она… эта штука… что это? – произнес Мэтт. – Похоже на сморщенных собак, ну, этих, у которых очень много кожи, как их…

– Шарпеи, – подсказал охваченный ужасом Тобиас.

– Точно. У людей тоже бывает такая болезнь; говорят, что у них – кожа шарпея. Эта кожа покрывается гнойниками…

Тобиас стоял с открытым ртом и вытаращенными глазами, его руки тряслись.

– Тобиас, как ты?

В ответ он лишь слабо кивнул – Мэтт понял, что друг в шоке.

– Ты видел, что там, снаружи?

– Да, я же оттуда пришел.

– Там… конец света?

Мэтт сглотнул. Что он мог ответить? Что он знал о случившемся? Он молчал. Его другу плохо. Хуже, чем ему самому. Он должен подбодрить его своим примером.

– Нет-нет, мы же еще живы. Если бы наступил конец света, мы бы сейчас не смогли вот так об этом говорить, да?

Тобиас снова неуверенно кивнул. Он показал на дверь кухни.

– Там еще один… мутант, как на лестнице. Я утром проснулся, а он уже был там. Мне удалось запереть его, прежде чем он успел оттуда вырваться.

Настала очередь Мэтта вытаращить глаза:

– Чего?! Ты хочешь сказать, что их два?

– Тот, на кухне, менее агрессивный, хотя и попытался наброситься на меня с ножом. Мне кажется, они довольно неуклюжие…

Напряжение постепенно спадало. Тобиас медленно произнес:

– Слушай, Мэтт, у меня плохое предчувствие. Когда я увидел этого утром на кухне, он жрал что-то из холодильника… мне показалось, что это мой отец.

На глаза Тобиаса навернулись слезы.

Мэтт молча смотрел на друга.

– Он был одет так же, – добавил Тобиас, не сдерживая плача, – черный человек-шарпей в отцовской одежде. Знаешь…

Тут Мэтт сделал то, чего никогда не сделал бы в других обстоятельствах: он обнял друга и похлопал его по спине:

– Как сказал бы мой дедушка, давай поплачь как следует и станет легче, это примерно как если бы тебя тошнило.

Тобиас разразился резким, нервным и безудержным смехом.

– Но вообще я не знаю, можно ли доверять деду, этому мужлану-республиканцу, – добавил Мэтт, разжимая объятия.

Тобиас еще долго смеялся, потом признал:

– Я не знаю, что такое «мужлан-республиканец».

– Честно говоря, я тоже.

Они снова засмеялись, им стало немного легче, нервы были уже не так напряжены.

– Надо подумать, как будем выбираться отсюда, – сказал Мэтт, когда они успокоились. – Нельзя ждать, пока… этот… на кухне, сможет выбраться оттуда, а то окажемся зажатыми между двумя мутантами.

– И куда ты хочешь идти?

– Раз мы выжили, может, Ньютон тоже где-то недалеко?

– А потом?

– Я ничего не знаю, Тобиас, посмотрим, что будет дальше. Сейчас надо просто уйти отсюда. Думаешь, мы сможем проникнуть на пожарную лестницу?

– Не-а, туда можно попасть только из маленькой комнатки для мусора в коридоре. Придется пройти мимо мутанта. – Тут его взгляд загорелся. – Подожди-ка! Мы сможем туда пробраться через окно туалета.

Мэтт вдруг заметил, что все окна в квартире Тобиаса целы.

– Молнии видел?

– Ночью? Еще какие! В итоге они не проникли сюда, в квартиру, но были повсюду в городе, на стене дома, да еще грохотало со всех сторон. Потом я увидел мощную вспышку и отключился. А очнулся только сейчас. Ничего не работает – ни телефон, ни другая техника.

Мэтт кивнул в знак того, что все понял, и поспешил поскорее отвлечь товарища от грустных мыслей, видя, что слезы снова наворачиваются ему на глаза.

– У тебя есть теплые вещи? – спросил Мэтт, указав на пижаму, в которую был одет его друг.

– Да, сейчас. Подожди меня, – ответил тот, вытирая глаза.

– Заодно возьми фонарик, если есть.

Мэтт хотел было добавить про продукты, но промолчал, вспомнив, кто находится на кухне. Тобиас говорит, что это может быть его отец! Значит, есть люди, которые исчезли, и те, которые… превратились в сморщенных, как шарпеи, мутантов. Мэтт задумался: а что, если обитатели всех квартир, куда не смогли проникнуть молнии, мутировали, а остальные испарились? Он снова подумал о своих родителях, к горлу опять подступил неприятный комок. Что стало с ними? Ему пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы прогнать навернувшиеся на глаза слезы.

Пришлось подождать пять минут, в течение которых он слушал, как в коридоре скребется мутант, со злобным рычанием натыкаясь на стены. Похоже, это существо не видит в темноте!

Наконец вернулся Тобиас: на нем было пальто с капюшоном, поверх которого мальчик накинул зеленый дождевик. Мэтт хотел сказать другу, что это слишком, но промолчал. Тобиас оделся так, как считал правильным.

– Я захватил свой скаутский набор, – показал Тобиас на рюкзак за спиной.

– Отлично, идем.

Действуя согласно плану, они выбрались наружу, и Мэтт вздохнул с облегчением. Он боялся, что придется провести ночь возле кухонной двери.

Проваливаясь по колено в сугробы, друзья направились к дому Ньютона. Спустя целый час усилий, потные и запыхавшиеся, они преодолели три четверти пути.

Тобиас заметил их первым.

– Там! – закричал он. – Люди!

– Не кричи, если это мутанты, лучше, чтобы они нас не увидели.

Пока Мэтт пытался понять, кто это там вдали, Тобиас вынул из рюкзака новенький бинокль и навел его на группу. Теперь трудно было вообще поверить, что они блуждают по Нью-Йорку, – в тишине, в снегу и только сейчас им встретились живые существа…

– Да чтоб меня!.. – воскликнул Тобиас. – Это дети. Подожди, с ними двое, нет, трое подростков. Всего их минимум десять.

– Взрослых нет?

– Не вижу ни одного.

Мэтт принялся изо всех сил кричать в направлении детей.

– Не думаю, что они услышали, – произнес Тобиас, приклеившись к своему биноклю.

– Ну да, они слишком далеко, да еще и ветер в нашу сторону.

– Может, попробуем их догнать?

– Нет. Они уже на приличном расстоянии, с такими сугробами навряд ли получится. Вернемся к нашему плану, – заключил Мэтт с ноткой грусти в голосе.

Тобиас убрал бинокль и направился вслед за Мэттом, изредка поглядывая туда, где только что за углом исчезли крошечные силуэты.

– Думаешь, и правда никого из взрослых больше не осталось? – немного помолчав, спросил он друга.

– Не знаю. Не хочу об этом думать.

Они подошли к дому Ньютона и стали осторожно подниматься по лестнице. Все этажи были пусты. Все окна выбиты. В кровати Ньютона лежали его трусы и футболка.

– Может, он где-нибудь спрятался? – спросил Тобиас.

– Не думаю, – мрачно ответил Мэтт, понимая, что означает эта одежда Ньютона.

Как и все остальные, их друг был проглочен вспышкой синего света.

– Что теперь?

Мэтт пожал плечами:

– Думаю, надо искать других людей, чем больше, тем лучше. Может, если мы соберем максимум показаний, то поймем, что все-таки произошло.

– Думаешь, кому-то удалось ускользнуть от… вспышек?

– Да, ведь мы видели детей… И мы с тобой тоже уцелели.

Почувствовав голод, Мэтт сообразил, что сегодня еще ничего не ел. И предложил:

– Скоро уже полдень. Надо поесть.

– Не уверен, что мне кусок полезет в горло…

– Так заставь себя, – оборвал приятеля Мэтт. – Нам нужны силы, чтобы пробираться через сугробы.

Они сделали сэндвичи с продуктами, найденными в холодильнике у Ньютона: сыром и ветчиной. Потом Мэтт намазал хлеб арахисовым маслом.

– Вот, хоть что-то упало в желудок.

После еды они снова вышли на улицу.

– Куда двинемся? – поинтересовался Тобиас.

– Сейчас мы недалеко от Ист-Ривер, надо бы посмотреть, что происходит там. Оттуда мы сможем увидеть противоположный берег реки и понять, затронула ли буря Квинс и Бруклин.

Тобиас кивнул. Мысль, что где-то в городе что-то могло остаться как раньше, обрадовала его.

Высоко поднимая ноги, друзья с трудом двигались вперед.

В какой-то момент Тобиас вдруг спросил:

– Ты заметил, все машины пропали?!

Мэтт хлопнул себя ладонью по лбу. Вот что его беспокоило. На улицах действительно не было ни одного автомобиля!

– Точно, а я даже не подумал! Куда же делись тачки?

– Вдруг они испарились вместе с людьми?

Мэтт согласился. Да, видимо, все так и случилось. «Живые существа и машины, – проговорил он про себя, не решаясь поверить. – Какая-то невероятная история. Наверное, я сплю, но скоро проснусь, и все будет хорошо». И тут же другой голос, голос рассудка, зазвучал у него внутри, вернув подростка в реальность: «Нет, нет, нет. Я не сплю. Разве во сне бывает так холодно? Да и сны никогда не снятся так долго, а этот длится уже много часов… Все это происходит на самом деле!»

Когда друзья подошли к реке, ветер усилился, касаясь их щек своим ледяным языком. Между двумя зданиями возникли очертания Ист-Ривер: широкая лента темной воды. Квинс на противоположном берегу казался таким же безмятежным, как и Манхэттен.

– Напротив тоже никого, – сказал Тобиас, не скрывая разочарования.

Мэтт окинул взглядом фасады домов, до которых было несколько сотен метров.

– Можешь дать мне бинокль? – вдруг попросил он.

Мэтт направил бинокль на небольшой парк, расположенный там же, на противоположном берегу. Он сразу их заметил: за деревьями прятались три человека, и Мэтт понял, кого они боятся: по направлению к ним, нагнувшись вперед, словно что-то высматривая на земле, медленно двигался мутант.

– Ну что там? – потерял терпение Тобиас.

– Вижу трех человек. Подожди… они выходят. Это подростки, нет, с ними один ребенок, ему точно меньше десяти. Они убегают, за ними гонится мутант.

Тобиас уточнил:

– Он их догоняет?

Выждав несколько секунд, Мэтт ответил:

– Нет… они быстрее его. – Он вернул бинокль приятелю. – Ладно, мы хотя бы узнали, что творится в остальной части города. Все одинаково.

– Думаешь, весь мир изменился?

Желая сдержать слезы, готовые вот-вот снова навернуться на глаза, Мэтт ответил самым оптимистичным тоном, на какой только был способен:

– Я пока не уверен. Может быть, весь штат, может, нет. Но даже если исчезла вся страна, мы не знаем, что с Южной Америкой или Европой. Рано или поздно помощь придет.

Сжав губы, Тобиас посмотрел на Мэтта. Он не знал, верить ли словам друга. Внезапно его взгляд переместился в сторону и устремился вдаль, на огромный мост, связывающий Манхэттен с Квинсом. Он быстро приложил к глазам бинокль. И замер с раскрытым ртом.

– Ну нет, быть этого не может, – только и смог произнести мальчик.

6

Замок среди города

Лицо Тобиаса и так было бледным с начала катастрофы, но сейчас побелело как мел.

– Что там? – подавленно спросил Мэтт.

– Мост… он… он… забит мутантами! – заикаясь, проговорил Тобиас, не опуская бинокля. – Их там… сотня, не меньше! И… они похожи на сумасшедших. Толкаются… дерутся!

– Ладно, понятно, теперь мы знаем, что к этому мосту приближаться не стоит, – попытался успокоить его Мэтт.

– А если они и на других мостах тоже? Манхэттен же остров, так? Это значит, что мы зажаты здесь и в конце концов они все равно нас достанут.

Пытаясь успокоить друга, Мэтт поднял руки:

– Тобиас, соберись и успокойся, это важно. Паника ни к чему хорошему не приведет. Окей?

Тот убрал бинокль и кивнул:

– Ты прав. Я буду держать себя в руках. Держать себя в руках…

Мэтт не был уверен, что его хватит надолго, но несколько часов, возможно, у них есть. Время найти какое-нибудь убежище и других спасшихся. В единстве наша сила – разве не так? Надо объединиться, пусть нас будет как можно больше.

– Знаешь что? – сказал он. – Идем вглубь города, будем искать укромное местечко. Может – хотя шансов и мало, – по пути встретим кого-нибудь…

Он замолчал, увидев искаженное страхом лицо Тобиаса.

– Что с тобой опять?

– Ты же видишь, я держу себя в руках! – старательно выговаривая слова и судорожно улыбаясь, ответил тот.

Состояние Тобиаса стало пугать Мэтта. Но, проследив за взглядом друга, он обернулся.

Вдалеке, на севере, горизонт был совершенно черным. Но не от туч. Казалось, там выросла сплошная темная стена.

– Какого..! – прошептал Мэтт.

Внутри стены извивались десятки молний, но, в отличие от обычных, эти не исчезали через секунду-две, а сверкали постоянно.

– Они… как будто прочесывают улицы! – сказал Мэтт.

– Да, и движутся сюда.

Стена была еще далеко и перемещалась не слишком быстро. Мэтт прикинул, что у них в запасе, должно быть, есть около часа.

– У меня идея! – воскликнул Тобиас. – Нам надо пойти в банк, где работает мой отец! Там в подвале есть огромный сейф, я уверен: без электричества это лучший вариант! Надежнее всего спрятаться там! Эти проклятые молнии не смогут спуститься так глубоко.

– Даже не мечтай, мы никогда туда не попадем, и твой сейф наверняка заперт!

– Да нет же, отец рассказывал мне, что как раз недавно его начали ремонтировать, там нет денег и вообще ничего, и он открыт нараспашку!

Мэтт все еще колебался, но гром, доносившийся до них, напомнил ему, что надо действовать быстро.

– Ладно, – уступил он. – Не будем медлить, идем скорее.

– Самый короткий путь – через Центральный парк.

Мэтт поежился. Мысль отправиться напрямик через густые заросли в центре города не слишком его воодушевляла. Это место и в обычный день пугало своими лабиринтами тропинок, серой озерной водой, источенными скалами, а уж теперь, когда возможно все, что угодно, ему даже думать не хотелось, кого они могут там встретить!

– Нет, не стоит, – произнес он, – слишком дикое место.

Обменявшись взглядами, они отправились в путь. До банка было несколько километров, нужно было поторапливаться.

Тобиас спросил:

– Думаешь, наши родители…

– Тоби, я предпочитаю об этом не говорить. Не сейчас.

– Ладно. Я понял.

По мере того как друзья ускоряли шаг, дышать было все труднее, изо рта вырывались облачка пара и тут же растворялись в воздухе. Они вышли на 5‐ю авеню, граничившую с Центральным парком, и Мэтт крайне удивился, не увидев на шоссе, пронизывающем город насквозь, ни одного автомобиля. Ничего, кроме стали и стекла да снежного покрывала. И никого.

«Куда же делись все тачки? Что за буря такая, что смогла растворить людей и машины, а все остальное не тронула?» – спрашивал он себя.

Они присмотрелись повнимательнее и увидели к югу от себя, чуть вдали, движущиеся человеческие силуэты. Бинокль подтвердил: на расстоянии нескольких километров в их сторону медленно брела группа людей.

– Да уж… Все лучше и лучше, – сострил Мэтт, тщательно приглядевшись. – Это мутанты, хорошо, что они еще далеко, но останавливаться нельзя, иначе мы окажемся зажатыми между ними и бурей.

На деревьях парка время от времени плясали тени. Мэтт знал, что, даже пересекая парк в ширину, они должны будут прошагать целый километр, что казалось ему очень опасным, учитывая мрачность места.

Улица встретила их мощным порывом ветра, одежда буквально прилипла к телу. Перейдя на другую сторону, мальчики перелезли через невысокую стенку, ограждавшую парк, и ветер сразу же стих. Кроны деревьев удержали на себе почти весь снег, поэтому на земле его было мало – он едва касался щиколоток; и друзья, чьи ноги ныли от усталости, почувствовали облегчение.

– Предлагаю идти на юг вдоль улицы – так проще обойти озеро, потом мы свернем вглубь парка, чтобы не встретиться с мутантами, и тогда окажемся возле банка, согласен? – предложил Мэтт.

Тобиас молча повиновался, ему казалось, что его собственный разум отказывается воспринимать происходящее. Может, это и есть шок? Или просто сказывается дикая усталость?

К большому облегчению Мэтта, в глубине Центрального парка они никого не встретили. Однако намного больше, чем мутанты, его теперь стала волновать громада чернильного цвета, надвигающаяся с севера и целиком заполнившая все пространство неба, и вспышки света, как будто рыскавшие по соседним улицам.

– Надо ускориться, – приказал он.

Мэтт не понял, действительно ли ветер стих, или их защищали от его порывов, но оценил мгновения тишины: пробираться навстречу ледяному шквалу было утомительно, казалось, ветер все еще свистит в ушах.