скачать книгу бесплатно
– Детерима, вы великолепны. Думаю, пора подвести итоги. Итак, я – немного сумасшедствующий тунеядец.
– Это вас огорчает?
– Если я скажу, что доставляет удовольствие, разве вы поверите?
– Почему же нет! Я доверчивая по натуре.
“Но хотя бы добрый?” хотел спросить он, но передумал, ибо сумасшедшие тунеядцы добрыми быть не могут.
– Спасибо! Вы меня … вы меня …
– Развлекла?
– Нет… да!
– Вы не опаздываете с выходом?
– Да, конечно. Я бегу, – и Подмастерье, действительно, поспешил к выходу.
VII
“Наконец-то я понял, чего могу хотеть от нее! Ничего не скажешь, помогла мне, и даже очень. И поблагодарил я ее не напрасно”, думал про себя Подмастерье, не делая попыток прийти в себя после разговора с Детеримой. “Вот теперь и впрямь передо мной стоит задача познать ее, познать в ветхозаветном смысле! Но мое намерение познать ее ничем не отличается от мщения. Но, черт возьми, что общего между познанием и мщением?
Значение “мстить” кажется более ясным, чем значение “познавать”. Что значит “мстить”? Это значит воздавать должное. А что значит “познавать”? Это значит получать должное. Воздавание может в некотором существенном смысле совпадать с получением, и именно в этом смысле познание совпадает с мщением”, разрешил он как попало свои сомнения.
“Ну, конечно. Совсем просто; поиметь – вот что объединяет два различных действия: познать и отомстить. Познать – значит заполучить и иметь то, что приобретается в процессе познания; отомстить – значит приобрести и получить успокоение, также приобретаемое в процессе познания, к которому приобщается мстящее лицо”.
И вот мысли Мохтериона перенесли его к тому воображаемому времени, когда справедливость восторжествует и Детерима будет проучена за свою дерзость. Первые представления о ее познанном, доступном для обследования обнаженном теле принесли радость, которая, однако, вскоре испарилась, не успев смягчить сердце. Приобщение к этому акту и Аколазии представлялось столь же неизбежным, сколь и необходимым, но мщение в виде познания в ее случае было невозможно.
Требовалось найти другой выход, который не замедлил представиться по аналогии с расправой над Детеримой. Вместо обычной формы платы за квартиру, принятой для Аколазии, он потребует наличные, как было обговорено в самом начале. С ее заработками, с ее кругом знакомств и ее поклонником, из-за которого она покидала дом по вечерам, она не очень пострадает от готовящейся перемены. Только продумав подробности подобного обращения с Аколазией, Подмастерье почувствовал, что ожесточение сердца не омрачает его радость и он сможет сосредоточиться на своих обычных занятиях.
VIII
Подмастерье возвратился домой вполне умиротворенным, но еще не дозревшим до самоиронии по случаю неожиданно обнаруженной в себе непомерной обидчивости. Может, его подспудно сдерживало владевшее им желание сберечь силы для главного дела жизни, скрывавшегося раньше под всевозможными занятиями, а теперь, правда временно, состоящего в разжевывании истории Лота девице легкого поведения, в силу разных обстоятельств не получившей высшего, как оно называлось в тех местах, образования.
Войдя в дом, он не справился об Аколазии, и, переодевшись и освежившись, стал ожидать клиентов. Его потянуло было к столу, к занятиям, но он быстро обуздал свое желание, ибо на этот день план был перевыполнен и перенапряжение привело бы, как он это хорошо знал и не раз испытывал, к потере работоспособности на следующий день, а может, и на следующие дни.
Расхаживая по своей комнате, он поймал себя на мысли, что приход клиентов его не очень-то и волнует. Не то чтобы он был утомлен небольшими победами, связанными с их появлением и обслуживанием, скорее их ожидание и появление окончательно сформировались в механический придаток к его переживаниям, его распорядку дня, и, как он ни осознавал их необходимость для нормального функционирования всего остального, их обременительность была не менее очевидной.
Грустить по этому поводу ему долго не пришлось, ибо его быстро охватила богобоязнь, заставившая откреститься от незрелых мыслей, вызванных пресыщением затянувшейся сытостью. К счастью, стук в дверь последовал за его покаянием в грехах, и еще до появления клиента не мог не быть расценен как вознаграждение от ничего не упускающего в своем всеведении высшего существа.
После того, как перед Подмастерьем предстал Фаразел, редко захаживающий, но принимаемый и обхаживаемый с неизменным радушием, он понял, что вознаграждение было подлинным. Фаразела, как и добрую половину своих прихожан, Подмастерье знал через тех девиц, которые пользовались его квартирой для свиданий.
Еще с былых времен Фаразел запомнился ему своим выделяющим его из большинства постоянством, пристрастием к “моногамии”. Его нельзя бы ло соблазнить никакой приманкой, пока он находился, как в прямом, так и в переносном смысле, в связи с какой-нибудь пташкой, и всеми силами старался довести ее до состояния и оперения благородной птицы.
Тем не менее изредка, может, раз в год, он позволял себе исключение из правил (совпадающее, как легко можно было догадаться, с отъездом жены и детей на отдых) и справлялся о ком-то, с кем не прочь был познакомиться, и если подвернувшаяся особа удовлетворяла ведомые только Фаразелу, но, впрочем, минимальные, капризы, Подмастерье мог быть спокоен, что обе стороны не останутся в накладе.
Фаразелу было около пятидесяти, и Мохтериону по всем параметрам полагалось обращаться к нему на “вы”. Фаразел пришел один, и все клонилось к тому, что это был тот самый единственный раз, когда он изменял своим принципам и его почин следовало поддержать всеми силами.
Он сидел за столом в зале и расспрашивал Мохтериона о его житейских делах. При первом же удобном случае Мохтерион предложил ему взглянуть на Аколазию. Фаразел ради приличия немного помедлил с выказыванием своей готовности познакомиться с ней, но далее повел себя так, что Мохтерион не мог не почувствовать, что тот дорожит и его и своим временем.
Все связанные с Аколазией сомнения и муки последних дней исчезли, по меньшей мере с лица Мохтериона, когда он постучался к ней и тут же убедился в том, что дверь закрыта, и ее появление перед ним он счел делом решенным. Так и произошло. Аколазия приоткрыла дверь, и получила команду на выход.
У Мохтериона было такое чувство, будто он впервые выводит Аколазию к клиенту, и от него требуется вся его учтивость и внимание, чтобы поддержать ее и направить на путь истинный. Скупые жесты и округлые движения Аколазии мгновенно показали Мохтериону, что он со своими благими намерениями тут лишний, и уже охваченный недобрым предчувствием из-за совсем недавно казавшегося столь приятным чувства, он вышел из залы с быстро возрастающей уверенностью, что если встреча с Фаразелом и не будет для нее последней, то такая последняя встреча не за горами и ждать ее надо в ближайшее время.
IX
Наслаждение отдыхом, вызванное приходом такого человека, как Фаразел, продолжалось не очень долго; минут через пятнадцать после него пожаловал Фенер, который явно был взволнован и рад встречей со школьным товарищем.
– Мохтерион, выручай!
– В чем дело, Фенер?
– У меня дома гости, близкие родственники из деревни. Понимаешь, в каком я положении? Едой их не удивишь. Города им хватило ненадолго…
– Еще бы! Наш город трудно отличить от деревни.
– Короче, терпели они два дня, а со вчерашнего начали вопить – хотим женщину, сведи нас к женщине, что ты за горожанин, если не можешь повести нас в порядочный дом.
– И что же? Им, значит, в деревне чего-то не хватает?
– Да! Все, говорят, у нас есть в деревне, даже мороженое привозят из районного центра, а вот женщин, ну, таких… сам понимаешь, нет! Да что о деревне говорить! И здесь с ними туговато. Питаться и одеваться еще кое-как можно, а вот найти женщину…
– Где они?
– Кто?
– Твои родственники.
– Тут, рядом. Я их попросил подождать.
– Цену ты знаешь?
– О чем речь! Они заплатят сполна.
– Ну так вперед и… если, конечно, они спустились с не очень высоких гор.
– Какие там горы? У нас в деревне лишь холмики да бугорки.
– Деньги вперед!
– Вперед, так вперед. Но я хочу спросить тебя вот о чем. Когда я их вел сюда, они просили меня устроить групповое развлечение. Можно исполнить их просьбу?
– Можно. За подглядывание и за любовь втроем у нас наценка не предусмотрена, а о запретах и речи нет. Правда, их пытливость может затянуть время…
