скачать книгу бесплатно
– Погоди. – И немного погодя: – У тебя Васька Николаев в райэлектросетях работает?
– Это с которым в одном доме когда-то жили?
– Ну да!
– Работает. Какого-то инвестора обещает привести, говорит, старое оборудование менять надо.
– Убери его!
– Оборудование?
– Да нет, Ваську!
– Но почему?
– По кочану! Сказала, значит, так надо!
И она рассказала, какую обиду нанесла ей сегодня Васькина жена на рынке. Эта стервоза малахольная, когда жили в одном доме в «Черемушках», проходу ей не давала: и о здоровье «Ангелиночки Львовны» справится, и про сыночка спросит, и делами Тимофея Григорьевича поинтересуется. А сегодня на рынке, выбирая говяжью вырезку, услышала за спиной ее змеиное шипенье: «Смотри, как лавочница-то раздобрела на казенных харчах!..».
Агнелина Львовна не оглянулась, но змеиный укус бывшей соседки по дому не пропустила мимо. Весь вечер ломала голову, как отомстить. И сейчас, приударив ладонью по столу, отрезала:
– Найди причину и уволь Ваську!
На следующее утро Тимофей Григорьевич вызвал к себе начальника юротдела Сергея Ивановича Воронина:
– У Николаева когда контракт заканчивается?
– Из райэлектросети?
– Ну да.
– Через три месяца, по-моему. Но надо уточнить.
– Вот и уточни… И проверь его контору, с предложением ротации кадров.
– Да ведь ему еще пятидесяти нет!..
Тимофей Григорьевич бросил на Воронина тяжелый взгляд.
– Ты не понял о чем я сказал?!
– Да, понял, Тимофей Григорьевич!
– Вот и исполняй!
Еще бы юристу не понять шефа! Он поступил сюда по протекции Ангелины Львовны. Был то ли ее дальним родственником, то ли родственником или знакомым ее друзей. Благословляя его на должность, она предупредила:
– Любое указание или поручение главы района должно выполняться быстро и бесприкословно. – Она подняла указательный палец кверху и заключила: – Только я могу внести коррективы в его распоряжения!
Сергей Иванович создал комиссию, и она стала в райэлектросети искать компромат. Однако показатели у предприятия были вполне приличные, о чем Воронин и доложил райглаве после проверки.
Слушая своего юриста, Тимофей Григорьевич еле сдерживал гнев. Наконец, когда Воронин отложил в сторону папку с таблицами, графиками, диаграммами, он тихим голосом, от которого начальника юротдела бросило в дрожь, произнес:
– Я же поручал тебе «накопать» на Ваську!
– Тимофей Григорьевич, все перекопал. Там полный порядок!
Трёхин повысил голос:
– Иди и еще покопай!
Через неделю начальник юротдела доложил, что в райэлектросетях есть маленький «прокол» с распределением премиальных.
– А конкретно по Николаеву есть что? – спросил глава.
– Да вот, есть одна зацепка. В День энергетика премировал коллектив и себя тоже, а свою кандидатуру с вами, как работодателем, не согласовал. Выходит, нарушение, хоть и не очень серьезное.
Трёхин оживился:
– Как это – не серьезное?! Серьезнее не бывает! – Он впился взглядом в Воронина и выдохнул: – Это же коррупция! Чуешь?! – И после небольшой паузы спросил: – А какая хоть премия-то?
– Я же сказал: к Дню энергетика.
– Да нет, я о сумме спрашиваю!
– А, – спохватился юрист, – пустяковая, триста рублей…
Глава несколько растерялся, но тут же нашелся:
– Дело не в сумме, а в принципе. Без моего согласия положил деньги себе в карман. Можно сказать, украл у государства. Оборотень…Змею на груди пригрели!
Он говорил так напористо, что юрист и сам уже стал сомневаться в порядочности районного энергетика. Хотя знал его чуть ли не с детских лет и никогда бы не поверил в его непорядочность. А тут, гляди-ка, как райглава поворачивает. Действительно, сегодня отстегнул себе триста рублей, а завтра хапнет 300 тысяч. А Трёхин, войдя в обличительный раж, заключил:
– Оформляй иск в суд и готовь распоряжение на увольнение по истечении контракта.
Через месяц состоялся суд. Николаева признали виновным в присвоении госсредств и осудили на год условно. Николаев клялся и божился, что не имел корыстного умысла, что включил себя в ведомость на премию, не зная о порядке согласования с главой района. Да и юрист почему-то пропустил этот промах… Он порывался внести в казну полученную сумму премии с любым штрафом, но глава был непреклонен. И когда директор электросетей пришел к Трёхину накануне истечения контракта просить о его продлении, тот развел руками:
– Пойми правильно: я не могу держать на такой ответственной должности человека с судимостью.
Николаев взмолился:
– Ты же меня сто лет знаешь! Я вором никогда не был! Ну как мне без работы! У меня же две дочери – студентки, за учебу платить надо. Да еще кредит взял на покупку квартиры. Без работы мне – никак!
Но Трёхин повторил:
– Мне с судимостью человек не нужен. Свободен!
В пятницу в конце дня к Трёхину приехал посетитель из Москвы. Глава был в хорошем расположении: только что в комнате отдыха отвел душу с Ларисой, а вечером ждал ресторан. Рустам сам пригласил Трёхина в «Оазис»: «Дарагой, приходи обязательно. Шашлык будет – палчики оближешь». «Наверное, просить о чем-то будет, – подумал глава, – этот просто так ничего не делает». Однако ничто не могло помешать его доброму настроению. Шашлычок под коньячок не помешает, а насчет просьбы, если что, подумаем. Бизнес у Рустама и так хорошо идет, а возникнет другая тема, и разговор будет особый. И цена новая. Хватит десятью процентами утираться. Не разорится, если даже треть «откатит».
Московского гостя встретил приветливо. Расспросил о столичном житье-бытье, посочувствовал насчет автопробок, никудышней экологии. Вот мы в провинции живем, как у Христа за пазухой. Ни пробок, ни смога, вода артезианская, продукты натуральные. Так что, шутливо закончил Трёхин, перебирайтесь-ка к нам. Да и до столицы отсюда на авто два часа езды.
Москвич ответно улыбнулся, как бы соглашаясь с доводами главы района.
– Так ведь я за этим и приехал, Тимофей Григорьевич. – Столичный посетитель еще радушнее улыбнулся хозяину района. – Хочу попросить участок земли гектаров пять недалеко от города.
Столичный гость изложил свой план. В пяти километрах от райцентра, на живописном берегу чистейшей речки Красноталки, в районе местного «Серебряного бора» раскинется гостинично-развлекательный комплекс. С площадками для гольфа, теннисными кортами, игровыми залами, вертолетной площадкой, автостоянками. Ну и, конечно, рестораны, бары, кафе. Прогулочные катера, рыбалка. Столичная публика задыхается в мегаполисе, поэтому в выходные, праздничные дни, отпуска серьезные люди предпочитают отдыхать не в Турции, а в живописных уголках средней полосы России. Надо только гостей хорошо и со вкусом обустроить.
– Организовать хорошим людям достойный отдых – наша с вами задача. Ну, как? – Многозначительно спросил москвич.
Трёхин ответно улыбнулся:
– «Серебряный бор» – место сказочное. Губа у вас не дура. Но ведь там земля не хуже, чем кубанский чернозем. Ее надо перевести из сельхозугодий под застройку. Как-то обосновать, торги провести. Мороки много…
– Так ведь в этом бизнесе и ваша доля будет. – Москвич бросил козырную карту. – Лев Яковлевич, ваш тесть, говорил про двадцать процентов. Куш, конечно, немаленький, но мы согласны и на это.
Зазвенел внутренний телефон, и Трёхин удивительно мягким, добродушным тоном укорил секретаршу:
– Лариса, я же просил ни с кем не соединять… Да, конечно, иди… Нет, завтра выходить на работу не надо… Знаю, что работы много, но завтра – суббота, выходной… До свидания.
Положив телефонную трубку, Трёхин слегка задумался, как бы мысленно возвращаясь к прерванному разговору. Потом взял со стола тонкую картонную папку розового цвета и убрал в выдвижной ящик стола. И только потом взглянул на гостя.
– Лев Яковлевич, – человек хороший, но он специалист в другой отрасли – военной. Бизнесом занимается, так сказать, по совместительству, поэтому многого недопонимает. Давайте обойдемся без его подсказок.
Глава поднялся с кресла, подошел к окну, задумчиво посмотрел на улицу и продолжил:
– Давайте поступим так. Дело вы затеваете хлопотное, хоть и перспективное… Еще раз посоветуйтесь с генералом, а мы прикинем свои возможности.
На том и разошлись. Трёхин вызвал машину, чтобы ехать в ресторан, а москвич стал звонить генералу и договариваться о дальнейших действиях. Тот, конечно, легко раскусил тактику зятя и направил своего протеже к дочке, Ангелине Львовне. Та, выслушав москвича, успокоила: вопрос решаемый, без волынки, в два-три дня! И земля будет переведена из одной категории в другую, и конкурс пройдет, как надо, и все документы с нужными подписями и печатями будут лежать в розовой папочке. Но цена вопроса – тридцать процентов. Место райское, от клиентов, не только московских, но и местных, отбоя не будет. На «Серебряный бор» застройщики в очередь выстроились… Москвич кисло поморщился, но согласился.
Тимофей Григорьевич только сел за свой столик, как к нему поспешил Рустам. Подозвал официанта и сам заказал шашлык, заливное из семги, далму, икру, другие закуски, а также фрукты, сладости. Бутылку коньяка Рустам принес сам:
– Настоящий, друзья прислали из Азербайджана. «Для хороших людей», – улыбнулся он гостю и откупорил бутылку. Налил две рюмки, официант тут же поставил на стол тарелку с виноградом и нарезанными дольками лимона.
– Твое здоровье, дорогой! – Рустам потянулся чокнуться с Трёхиным.
– И твое тоже!..
Выпили еще по одной и еще. Поговорили о том, о сем, но разговор был какой-то вялый, необязательный. Не сидеть же молча за столом. Трёхин был уверен, что кавказец не просто так сидит с ним Ел ароматный и сочный шашлык и ждал, когда Рустам заговорит. И тот, помявшись, сказал::
– Понимаешь, дорогой, беда у меня, помоги! Ты все можешь. Ты же самый главный в районе. Тебя все уважают, слушаются. А как такого большого человека не слушаться?
– Что за проблема-то? – перебил его Трёхин.
– Брат мой у меня работает. Понимаешь, в кутузку попал. Помоги вытащить, век не забуду!
Тимофей Григорьевич отпил из фужера минеральной воды.
– За что попал-то?
Азербайджанец досадливо взмахнул рукой:
– Понимаешь, брат купил квартиру, бесхозную, а через неделю ее хозяина нашли в лесу убитым. Почему так вышло, не знаю. Теперь брат под следствием. Судить будут… Помоги, ты же большой человек. Я заплачу – сколько скажешь. Нельзя брату в тюрьму…
Трёхин бросил в рот виноградинку, но она, видимо, оказалась кислой, и он запил ее глотком минералки. Потом посмотрел кавказцу в глаза тяжелым взглядом, какой бывает у уже крепко выпившего человека, когда его тело как бы набирает вес, жесты и речь становятся медленными. Он, словно рассуждая сам с собой, медленно произнес:
– Судя по всему, твой брат попал крепко. Уголовщиной пахнет. Мокрое дело, тухлое…
Азербайджанец встрепенулся:
– Да-да, вот и я говорю, крепко! Потому и надо вытаскивать… Помоги, я отблагодарю!
– Так ведь я – ни бог, ни царь и ни воинский начальник. И милиция с судом мне не подчиняются… – ухмыльнулся райглава.
– Почему не подчиняются?! – взмолился собеседник. – Тебе все подчиняются, ты здесь самый главный! И над милицией, и над судом. Тебя все боятся, а раз боятся, значит уважают! Помоги, прошу крепко!
Трёхин задумался, отхлебнул еще минералки. Рустам спохватился, наполнил рюмки коньяком, потянулся к Трёхину:
– Слушай, давай выпьем, а то шашлык стынет.
– Давай, – согласился Тимофей Григорьевич. – Выпьем, чтобы нас обошла кара сия!
– Да-да! – торопливо закивал хозяин ресторана. – Твоя правда!
И они чокнулись так, что хрусталь запел мелодично.
Трёхин доел шашлык и взял ломоть дыни. Попробовал и молча кивнул, глядя на Рустама:
– Хороша! Научи, как такую выбирать!
Кавказец замахал руками:
– Зачем тебе ходить на рынок, выбирать. Сам принесу, только скажи!
– Может ты и прав, – медленно и чуть слышно, как бы про себя, произнес Трёхин. – Каждый должен заниматься своим делом.
Потом взглянул прямо в глаза азербайджанцу:
– Ты вот что! – Он сделал небольшую паузу. – Найми хорошего адвоката, пусть он найдет кучу болезней у твоего брата. Подаст ходатайство чтобы выпустили до суда под подписку о невыезде или домашний арест, а там видно будет. Я один звонок сделаю… Главное – толковый адвокат. Да не жалей денег-то! Не жлобствуй – знаю тебя!
– Что ты! Что ты! – замахал руками Рустам. – Как можно! Все сделаю, как велишь! Ничего не пожалею!
– Вот-вот. Сейчас главное – выиграть время!..
Через неделю Рустам позвонил Трёхину.
– Спасибо тебе, дорогой. Все сделал, как ты велел. Залог заплатил, выпустили брата. Адвокат хороший, грамотные бумаги составил.
Ну, а дальше все пошло по обкатанной схеме: поработали со свидетелями, следователя отправили отдыхать на Канары. В общем – тянули время. И уголовное дело с хорошей судебной перспективой стало разваливаться, как карточный домик. А вскоре его и совсем закрыли за истечением срока давности и недоказанностью преступления.
