скачать книгу бесплатно
Панина в беспамятстве выскочила из гаража и побежала прочь. Подальше от этого грома небесного. Через какое-то время ударилась коленкой обо что-то твердое. Это был мусорный бак. Она бросила в него пистолет и побежала к своему дому.
…Прошло десять лет. Благодарные земляки увековечили память своего градоначальника, присвоив его имя одной из улиц Приокска. А убийцу так и не нашли.
КОНФЕТКИ – БАРАНОЧКИ
Глава Зареченской райадминистрации Тимофей Григорьевич Трёхин разговаривал по телефону, когда в его кабинет вошли двое мужчин. Чиновник удивился неожиданным посетителям, так как никого к себе не приглашал. Нет, двоих визитеров он поджидал, но позднее: на шесть часов вечера, а сейчас без десяти пять.
Те, кого он ждал, заинтересовали его своим бизнес-предложением. Они, представители известной торговой фирмы из соседнего региона, просили содействия в организации сети магазинов по продаже бытовой техники. После предварительного телефонного разговора глава прямо спросил торгашей: «А что лично я буду иметь от этого?». И они приятно удивили его, предложив половинную долю от прибыли. Обычно Трёхин брал треть… Его за глаза в районе так и прозвал: Тимоха-трёха. Он знал это, но терпел: на каждый роток не накинешь платок. «Навар» стоил того. А тут пятьдесят процентов! И, не устояв перед жадностью, он согласился на встречу, чтобы обсудить детали. Но ожидал визитеров к шести.
Трёхин продолжал телефонный разговор, который при посторонних людях начал его тяготить. Он косил взглядом в сторону нежданных посетителей и мысленно выговаривал секретарше: «Лариска совсем мышей не ловит, превратила приемную в проходной двор. Неужели домой ускакала? Ведь еще десять минут до конца рабочего дня. Завтра получит по самое не хочу, чтобы не забывала своих обязанностей».
Тимофей Григорьевич наконец раздраженно воткнул телефонную трубку в гнездо базы и, глядя на визитеров, резко бросил:
– Кто такие? Что нужно?
– Тимофей Григорьевич Трёхин? – в свою очередь спросил один из пришельцев.
– Ну, Трёхин. И что из того?
– Я – начальник отдела следственного управления при облпрокуратуре. А это, – он слегка повернулся к другому, – сотрудник регионального управления ФСБ. – Он раскрыл тоненькую папку, Трёхин только сейчас заметил ее. – Вот ознакомьтесь: постановление на ваше задержание.
– И на обыск – добавил феэсбешник.
Трёхин сделал шаг от стола в их сторону.
– По какому праву?!
– По уголовному, – усмехнувшись и как бы нехотя произнес комитетчик.
В это время открылась дверь из приемной, и в кабинет вошли еще трое мужчин. Сзади них мелькнуло испуганное лицо секретарши.
«Вот те на, – подумал глава, – а ведь как хорошо все начиналось! И сколько лет шло как по маслу!»
* * *
…Выборы главы района в середине 90-х Тимофей Григорьевич выиграл легко. Когда коммунисты провалили выборы в Думу, на местах активно стали выдавливать сторонников КПРФ со всех значимых постов.
В Зареченске уже три срока рулил бывший первый секретарь райкома КПСС Николай Болдин. В политику особо не лез, а как толковый инженер-строитель занимался хозяйственными делами. При нем в районе появился природный газ, добротные асфальтовые дороги соединили райцентр с поселками и центральными усадьбами колхозов и совхозов (теперь СПК). В Зареченске строилось много жилья, детских садов, появились свой мясокомбинат, кирпичный завод. Болдина, может, выбрали бы на новый срок. Коренной зареченец, прошедший путь от каменщика до секретаря райкома, а потом и главы района, он пользовался уважением людей. Но началась кампания против «коммуняк», и Болдин проиграл выборы сорокалетнему предпринимателю Тимофею Трёхину. Тоже зареченцу, не «варягу», но молодому, нахрапистому. Злые языки поговаривали, что тимохинцы не брезговали ничем в агитации за своего. Отоваривали избирателей-пенсионеров бесплатными продуктовыми наборами, водкой. Московский спец по выборным технологиям, нанятый Тимохой, накануне дня голосования выпустил листовку от имени Болдина. Мол, стар уже, скоро семь десятков, устал и ухожу на покой, снимаю свою кандидатуру в пользу молодого. Когда этими листками завалили весь район, опровергать вранье было уже поздно. Тимоха прошел на ура. Впрочем, теперь он стал Тимофей Григорьевич, собственной персоной.
* * *
Банкет по случаю победы на выборах закатили в лучшем городском ресторане «Нептун», которым владел Тимохин друган Вася Плотников, по кличке Плотва. Он и вправду был похож на рыбину: высокий, поджарый, с выпуклыми глазами. Начальник райотдела культуры Вениамин Орлов нашел хороших музыкантов.
Во время выборов Веня сделал ставку на Трёхина. Втайне от начальства помогал его штабу и сейчас старался вовсю, чтобы сохранить за собой должность. Тогда-то Тимофей Григорьевич и услышал впервые песню про конфетки-бараночки. Сначала она ему не особо понравилась. Тягучая, словно заунывная, и слова какие-то: про царь-пушку и звон колоколов, про ароматные пироги. Не фонтан! Но когда музыканты грянули припев, новоиспеченный глава встрепенулся.
Конфетки – бараночки,
Словно лебеди саночки.
«Эй вы, кони залетные!»
Слышен звон с облучка.
Гимназистки румяные,
От мороза чуть пьяные,
Грациозно сбивают
Рыхлый снег с каблучка…
И Тимоха, нет Тимофей Григорьевич, в новом костюме, при цветастом галстуке, неожиданно пустился в пляс вместе с начальницей своего выборного штаба. За ними ударились и другие. Потом к удивлению публики Веня нацепил на плечи баян и запел романс «Только раз бывает в жизни встреча…» Пел он хорошо, душевно и играл здорово. (Недаром по культуре начальник!) А когда доходил до слов «…Только раз в холодный зимний вечер мне так хочется любить!» – приближался к Трёхину и почтительно склонялся в его сторону. Тому это понравилось, и, когда Веня кончил песню, он похлопал его по плечу:
– Молодец! Хорошо сбацал!
Веня, сняв баянные ремни с плеч, расправил их, словно крылья, выпрямился и, довольный, улыбающийся, пошел к своему столику: должность начкульта была у него в кармане.
Утром Тимофей никак не мог встать с постели. Голова с похмелья гудела, как электрические провода под током. Жена еле растормошила его:
– Вставай!.. На работу надо идти!..
Тимофей поморщился. Какая работа! Мясная лавка (так он в шутку называл свой продмагазин) обойдется сегодня без него. Есть кому работать. Но жена напомнила, что сегодня ему идти на новую работу.
– Ах, да, ведь нынче и-на-гу-у-ра…тьфу! – Тимофей сплюнул с досады, что не может выговорить незнакомое ему слово. – По-русски не могут назвать!
Он огляделся по сторонам.
– А где джинсы?
– Какие джинсы! Ты теперь не лавочник, а глава района! Вон костюм приготовила.
* * *
Вступив в должность официально, Тимофей начал менять кадры.
Секретаршей поставил свою любовницу Ларису. Начальница выборного штаба стала его заместителем по социалке. Остальных заместителей тоже заменил, назначив своих. В кадровой перетряске активно участвовала его жена Ангелина Львовна, дочка московского генерала-штабиста. Она была баба хваткая, оборотистая. Хотя и выросла в семье с достатком, избалованной не стала. Окончив Плехановский институт и выйдя замуж за Тимоху, занималась прогнозированием экономики в Зареченском райисполкоме. Потом была на незаметных должностях в мэрии, а затем вместе с мужем ушла в бизнес.
Они имели в райцентре два магазина. В одном торговали ширпотребом, в другом – мясом. Ангелину Львовну в «Плешке» кое-чему научили. Она не задирала цены. В их магазинах они были чуть ниже, чем в других. Но этого было достаточно для того, чтобы покупатели шли именно к ним. За счет большего оборота навар был гуще, чем у тех, кому западло было торговать на пятак дешевле соседа.
А тут и папаша – генерал подмогнул. Он был не только штабистом, но не чурался и бизнеса. С его помощью в магазины дочки и зятя с военных складов почти задарма везли тушенку, сливочное и растительное масло, другие продукты, у которых истекал срок хранения. Раскупались они ходко, так как были хорошего качества. Конечно, делал все это тесть не за спасибо: свой процент с выручки имел.
Став «первой леди» района, Ангелина Львовна отошла от магазинных дел. Ими было кому заниматься. Она лишь проверяла бухгалтерские документы. Тут у нее не забалуешь. В остальное время помогала мужу рулить районом, став его негласным советником. В экономических делах, хозяйственных, кадровых Тимофей не принимал ни одного серьезного решения без консультации с женой. Вскоре к торговому бизнесу добавился новый доходный ручеек. Ангелина Львовна стала протежировать местным предпринимателям. Одному требовалось открыть торговую точку, другому кафешку, третьему нужно было помещение под игровой клуб – все шли к Лине (так для краткости называли ее в городе). Знали, что все решает она. Конечно, не за спасибо. И шли к ней, и оставляли «барашка в бумажке», потому что только после этого получали подпись главы на нужном документе.
Поднял этот бизнес на новую высоту тесть главы. Однажды генерал, приехав в очередной раз в Зареченск и расспросив дочку с зятем о делах, посмеялся:
– Крысятничаете да копейки собираете… Помасштабнее надо работать! Вот вам мой совет.
– Так давайте его сюда, чего ждете!? Мы таки скоро умрем от любопытства! – Лина продолжала разговор с отцом в одесско-еврейском тоне. Она знала, что ему это нравится.
И генерал предложил прибрать к рукам мясокомбинат, чтобы он работал не на государство, а на них.
– Как!? – изумился Трёхин. – Это же прибыльное предприятие, оно акционировалось. Недавно…
– Не важно, – хмыкнул генерал, не давая зятю договорить. – Мясокомби-нат надо обанкротить, затем конкурсное управление и выкуп за гроши.
– Но как?! – Спросил зять. – Это же сложно!
– Да, папа, – опять подала голос дочка. – Не мы же с Тимофеем будем этим заниматься. Нужны надежные грамотные люди. – Лина заговорила уже деловым, а не одесским тоном.
– Все есть! – успокоил тесть. – Мои друзья все сделают в лучшем виде. Когда комбинат снова заработает, всю продукцию – в Москву. Вам десять процентов с чистой прибыли. Поверьте, это будут хорошие деньги. Весь бизнес-план проработан от и до.
Лина, как никак выпускница «Плехановки», прокрутила ситуацию в голове, как в компьютере, за две секунды, и, видя, что муженек приподнял руку, желая что-то сказать, мягко, но твердо взяла его ладонь в свои обе и прижала к столу:
– Мы согласны…
Все произошло точно по генеральскому сценарию. Мясокомбинат обанкротили, затем его купили москвичи. Слегка поменяв ассортимент, снова запустили производство. Основную продукцию везли в столицу. В Зареченске сбывали сардельки, сосиски да еще кое-какую мелочь. Раз в три месяца глава с супругой получали «квартальную премию». Лина радовалась: надо же, ничего не делаешь, а, бабки, летят. Да еще какие! Не чета магазинным доходам.
Она живо смекнула, что подобные операции можно прокручивать и самим. Теперь, когда к ней подкатывали с просьбами посодействовать в бизнесе, ставила условие: за решение проблемы двадцать процентов с прибыли. Она увеличила отцовскую таксу вдвое.
Кто артачился, тому перекрывали «кислород». Намертво! Ни одно согласование, никакую чиновничью закорючку невозможно было получить без разрешения главной районной советницы. Не хочешь платить? Значит, никакого бизнеса в Зареченском районе у тебя не будет!
Однажды предприниматель из областного центра подрулил напрямую к Трёхину. Минуя Лину! Он слышал, что без благословления супружницы главы у него в Зареченске ничего не выгорит, но самонадеянно полагал, что уже протоптал дорожку. Его приятель из облдепартамента по развитию предпринимательства позвонил Трёхину и попросил «принять и посодействовать».
– Пусть приезжает, – нехотя, как бы между прочим, проговорил Тимофей Григорьевич. – Встретимся, отчего же. Поговорим.
Предприниматель приехал и предложил на окраине Зареченска построить автозаправочную станцию с минимаркетом, шиномонтажом и мелкими ремонтными услугами. Под шиномонтаж наметил использовать бывшее помещение стационарного поста ГАИ, которое пустовало уже лет пять. Предприниматель увлеченно рассказывал, какое удобство АЗС сулит не только жителям Зареченска, но и транзитному транспорту. Но, видя, что глава не проявляет ни малейшего интереса к его проекту, бизнесмен умолк.
Трёхин поднялся с кресла, подошел к окну и посмотрел на зеленеющие деревья в сквере около райадминистрации. Его внимание привлекли два воробья, которые дрались из-за хлебной корки около весенней лужицы. Сначала победил было тот, что покрупнее, но только он отвлекся на секунду, чтобы попить воды из лужи, как маленький воробышек юркнул с яблоневой ветки вниз и, на лету схватив корку, упорхнул из сквера.
«Кто смел – тот и съел», – усмехнулся про себя Тимофей Григорьевич и, подойдя к столу, опустился в кресло. Он пристально посмотрел в глаза губернскому визитеру и тихо, как бы нехотя, спросил:
– А что я буду иметь от этого вашего проекта?
Бизнесмен решил, что глава проявляет живейший интерес к предстоящей стройке и принимает его предложение. Он стал говорить о будущих налоговых поступлениях в районную казну, о дополнительных рабочих местах, об эстетическом облике Зареченска. Но Трёхин перебил его:
– Вот что, господин хороший. У нас по генплану на этом месте будет гостиничный комплекс. Ваша АЗС, к сожалению, сюда не вписывается.
– Но ведь план можно скорректировать! – встрепенулся гость.
– Все! Разговор окончен!
Бизнесмен опешил:
– Тимофей Григорьевич, я хотел…
– Я сказал вам свое мнение. До свидания!..
А месяц спустя, проезжая Зареченск, предприниматель остолбенел. Там, где он хотел «приткнуть» свой автозаправочный комплекс, вовсю строили небольшую газозаправочную станцию. Без минимаркета и шиномонтажа. Он навел справки и с удивлением узнал, что место под строительство получил бизнесмен из соседнего региона.
Они были знакомы, не раз встречались по делам. Только тот занимался газовыми АЗС.
Он позвонил удачливому сопернику:
– Как тебе удалось уломать «хозяина»?
– А я сначала – к хозяйке. Она потребовала двадцать процентов!
– Но ведь это грабеж!
– А куда деваться? Лучше синица в руках, чем утка под кроватью. Да и вообще: главное – ввязаться в драку, а там видно будет. Может, эмир помрет, или ишак сдохнет…
По пятницам Трёхин пристрастился ходить в ресторан. Иногда вместе с супругой, но чаще один. После окончания рабочего дня шофер отвозил его в одно и то же место – «Оазис». Так назывался ресторан в центре города. Хозяин, азербайджанец Рустам, один из первых проторил дорожку к новоиспеченному главе района. По дешевке выкупил добротное здание бывшего райпотребсоюза. Конечно, не без помощи Трёхина, за что платил ему десять процентов с прибыли. Кроме того, глава приходил сюда как домой: пил и ел на халяву.
В пятницу в ресторане бардачный день. Играет оркестр, чернявый паренек с жидкой бородкой и вертлявая девица под «минусовку» поют, развлекая публику. Репертуар у них отработан: сначала медленные песни, без куража, а потом добавляют азарта, особенно под заказ, расходятся вовсю. Если приходит Трёхин – не обходится без «конфеток-бараночек». Музыканты уже знают пристрастия районного босса. Они запевают, а когда доходит до припева, Тимофей Григорьевич, изрядно приняв на грудь, вскакивает с места, берет микрофон и поет сам. Публика в восторге от поющего райглавы, который также рад «оторваться»…
Чаще всего загул начинается в пятницу, продолжается в субботу и заканчивается в воскресенье ночью. В понедельник Трёхин идет на работу с великого бодуна. Проведя планерку, запирается в кабинете, «поправляет» здоровье коньячком. Так и проходит рабочий день: за телефонными разговорами, приемом редких посетителей, подходами к мини-бару.
Как-то, придя из ресторана поздно вечером в пятницу, он застал супругу на кухне, где она в одиночестве лениво потягивала «текилку». Вообще-то Ангелина Львовна была равнодушна к выпивке. Правда, в хорошей компании под настроение могла выпить рюмку-другую водки или коньяку. Вино не признавала и, когда кто-нибудь потчевал ее испанским или аргентинским вином, отнекивалась:
– За сто пятьдесят рублей купить в Аргентине, привезти сюда, перепродать три раза с хорошей наценкой. Не верю! Размешали где-нибудь в Подмосковье в подвале спирт с водой, добавили красителя и ароматизатора – и вперед! – И, чуть помедлив, добавляла с сарказмом классическое: – Бургундское, ярославского разлива! Так что мне лучше водочки!
Но последнее время пристрастилась к «текилке». Тем более что, бросив торговлю, Лина заскучала, у нее появилось много свободного времени. Сын – студент, живет в Москве (ему купили «однушку») учится в престижном институте. Тимоха пропадает на работе. А что остается делать ей, энергичной еще не старой женщине? Не к прилавку же вставать! И она, когда одна, когда с подругами, позволяла себе рюмку-другую мексиканской кактусовки.
Сегодня у Лины было неважное настроение, и она устроилась на кухне. Трёхин, пройдя из коридора «на огонек» и моментально оценив сервировку стола, широко и притворно улыбнулся:
– По какому поводу переводим капиталистическое пойло? Да еще в одиночестве?
Супруга сделала глоток и медленно, тягуче взглянула на благоверного:
– Не всем же в ресторанах веселиться! С Лариской на пару, наверное, песни пел? Смотри, узнаю – выгоню ее без выходного пособия. А тебе оторву одно место…
Тимоха взял стул, присел к столу и плеснул себе «текилы» в чайную кружку:
– Господь с тобой, Лина! Какая Лариса? Всегда один хожу… Когда без тебя, конечно, – путано закончил он.
Трёхин выпил, зажевал лимоном и снова взглянул на жену:
– Ты чего такая смурная?
– А с чего веселиться?! Мне здесь оркестры песен не играют!.. Не то что некоторым… – с подначкой добавила уже спокойно.
– Да ладно тебе, Линусь! Ну, выпил немного в «Оазисе». От этого турка…
– Азербайджанца – поправила жена.
– Да все одно… От этого Рустама не убудет. И так всего десять процентов платит.
Тимофей плеснул в чашку, хотел было поднять, но Ангелина перехватила руку:
