скачать книгу бесплатно
– Во Владимирском, – кивнул тот. – Рядом с нашим дорогим учителем Лазаревым.
– Но склеп ещё не готов, – напомнил Истомин.
– Ничего. Закончится осада, тогда захороним, как следует, – успокоил его Нахимов. – Наш Михаил Петрович спит, и Владимира Алексеевича рядом положим. Может и нам с вами предстоит там же уснуть. Кто знает?
Процессия прошла мимо здания морской библиотеки. Справа от Башни ветров, шагах в пятидесяти над землёй едва возвышался фундамент будущего Владимирского собора. В центре котлована находился склеп, накрытый толстой деревянной крышкой. Крышку подняли. В склепе покоился гроб. На гробе Андреевский стяг. Сюда же после прощания опустили гроб с Корниловым.
– Видите, как хорошо, – сказал Нахимов Истомину, указывая на чрево склепа, – и для меня место осталось.
– Почему же для вас?
– Я живым Севастополь не отдам. Даже если наступит необходимость сдать город, не хочу быть свидетелем этого позора.
– Владимир Алексеевич попросил меня объявить супруге, Елизавете Васильевне, о его гибели. – Истомин натужно вздохнул. – Вот, как-то надо написать…. Сыновьям просил передать наказ, дабы служили честно царю и Отечеству.
– Не о том думаете, Владимир Иванович, – возразил ему Нахимов. – Нечего вздыхать. Теперь нам с вами надо оборону держать. Корнилов погиб, но враг ещё под стенами. Не скорбеть – сражаться надо. Матросы должны знать, что у них есть адмиралы, готовые бесстрашно стоять под ядрами и, если Богу будет угодно, погибнуть, но не отступить ни на шаг. А сыновья Владимира Алексеевича сами всё поймут.
– Как же он погиб? – спрашивал капитан Бутаков у флаг-офицера Жандра, когда они возвращались с похорон.
– Владимир Алексеевич весь кипел в тот день. Я еле поспевал за ним, – рассказывал адъютант. – Все бастионы объехал. Вечно матросов подбадривал. К стрелкам на банкету вскочит и стоит в полный рост, в трубу вражеские позиции осматривает. Ему офицеры говорили: Не смейте, мол, спуститесь! А он им отвечал: Не мешайте! Я выполняю свой долг. На Малахов курган подъехали. Там раненых – уже полная башня. Орудия почти все сбиты. Корнилов хотел на башню подняться, но адмирал Истомин всеми правдами и неправдами отговорил его. Тогда он намеревался осмотреть батареи впереди. Истомин и туда его не пустил: дескать, нечего там делать. Все орудия сбиты. Он сам разберётся. Я уж говорю: Владимир Алексеевич, давайте в штаб отправимся. Вы уже всю линию осмотрели. К вам будут посыльные со сведениями прибывать с бастионов. Иначе вас не найти. Он согласился, но сказал, что должен ещё поздороваться с Бутырским и Бородинским полками, что стоят в резерве на случай штурма. Только он направился к лошади, как тут ядро, прямо ему в живот….
– Он при шашке был? – спросил Бутаков.
– Надел эту, проклятую, которая осталась от Железнова.
– Надо было её в гроб вместе с Корниловым положить, чтобы никого больше не сгубила.
– Так этим же ядром шашку в куски переломало.
Аландские острова
Рыбацкая сойма с двумя косыми парусами, подгоняемая напористым северным ветром пробиралась по протокам мимо лесистых островов. По берегам громоздились, облизанные волнами, серые гранитные валуны. На песчаных возвышенностях росли могучие сосны.
Кутаясь в рыбацкие плащи, на носу соймы сидели два человека. Один высокий, молодой красавец с пышными черными усами, второй пожилой, полный, седовласый. У их ног стояли два больших дорожных кофра. На корме рулевым веслом правил старый финн-рыбак, покуривая при этом видавшую виды трубку. Двое его сыновей, высокие и нескладные, следили за парусами, натягивая и ослабляя шкоты.
– Аркадий Петрович, а вы раньше бывали на Бомарзунде? – спросил молодой пассажир у пожилого.
– Бывал, Николай Васильевич, – кивнул тот. – Остров, как остров. Ветра там злющие, особенно зимой. Так, все северные острова похожи друг на друга: камни, сосны, сырость и холодный ветер. На Бомарзунде ещё генерал Барклай де Толли предлагал министру Аракчееву крепость построить. Место удобное для стоянки небольших судов. Большим кораблям по протокам не подойти, а для пакетботов, да канонерских лодок можно было базу заложить. В те времена со Швецией люто враждовали. При Александре Благословенном деревянный редут возвели с батареями. Да, видите, какая тут сырость, – сгнил он быстро. Лет пять назад я сюда плавал, обследовать местность для проекта каменной крепости.
– Вроде бы крепость строить начали только год назад, – вспомнил молодой пассажир. – Почему так долго проект готовили?
– Кто же знал, Николай Васильевич, что война так скоро грянет, да ещё с Англией. Хотели форты из гранита возводить, – камня кругом полно. Так нет же, инженеры из морского ведомства уговорили царя из кирпича строить. Так, мол, дешевле и быстрее.
– И много успели построить?
– Оборонительная казарма почти готова, да три артиллерийские башни закончили. Первоначально башен двенадцать должно было быть, потом урезали до девяти. Сейчас сами всё увидите. Если честно, я не представляю, какую стратегическую роль может нести этот тихий уголок. Ботнический залив защищать? Так в него можно попасть, минуя остров. Для большого флота базу здесь не заложишь – сплошные отмели.
– Позвольте спросить, Аркадий Петрович: вас-то, зачем со мной направили? Я бы один справился.
– Отчего же вы меня списываете? – обиженно сказал пожилой спутник.
– Путь неблизкий и опасный. Англичане по морю шныряют. Повезло нам, что не нарвались, – как бы извиняясь, ответил молодой.
– Ох, знаете, дорогой мой, Николай Васильевич, у меня трое сыновей – и все на фронте. Старший Виктор на Кавказ уехал. Средний Александр и младший Павел нынче в Севастополе. Подумайте, как я могу сидеть спокойно дома?
– Но вы же в отставке были.
– Был. Преподавал на инженерных курсах. Не выдержал. Сыновья мои за Отчизну кровь проливают, а мне совестно в стороне стоять. Направился я в Главный штаб, надоедал всем. Павел Христофорович Граббе в отъезде был, так я к военному министру хотел на приём попасть. Ну, что ж я, совсем ни на что не годен? В итоге: меня отправили сюда – с глаз долой.
Финн, сидевший на корме, вынул трубку изо рта, показал вперёд и что-то сказал по-своему. Путники обернулись. Впереди, сквозь туманную дымку прорисовался форт. Он стоял у берега протоки, разделявшей два острова. Стена длинная, с закруглёнными углами, с двумя рядами пушечных амбразур. За фортом на возвышенности виднелась круглая артиллерийская башня в два яруса. Через пролив на другом острове – ещё одна.
– Прибыли, – сказал пожилой пассажир. – Вот он, Боразунд. – Вдруг он привстал и тревожно поглядел вдаль. – А это ещё что?
За островами в гавани показалось несколько кораблей. По высоким мачтам и дымящим трубам, по черно-белой раскраске бортов, сразу можно было определить, что эти суда – военные.
– Вижу вымпел адмирала Нейпира, – с удивлением объявил молодой пассажир, наведя подзорную трубу на гавань. – Да тут чуть ли не вся английская эскадра. И французские корабли здесь. Вот вам и тихий уголок, Аркадий Петрович.
– Мы с вами, Николай Васильевич, похоже, на славную вечеринку угодили, – с горькой усмешкой произнес пожилой пассажир.
Рыбаки спустили паруса. Сойма пристала к берегу.
– Стой! Кто такие! – выскочили из низкого густого кустарника солдаты в серых шинелях. На ружьях примкнуты штыки.
– Генерал-майор Кречен, – отрекомендовался пожилой пассажир, сходя на камни.
Солдаты тут же выстроились во фрунт.
– Здравие желаем, ваше высокоблагородие!
– Кофры наши возьмите, да к коменданту нас, – приказал генерал Кречен.
– Ваше высокоблагородие, а вы меня помните? – спросил один из солдат.
Кречен вгляделся в рябое широкое лицо с рыжими усами.
– Ярыгин? Точно – рядовой Ярыгин. Видал, память ещё не потерял. Ты же помогал мне.
– Так точно! Треногу за вами носил, когда вы остров наш чертили.
– Ну, и как тут?
– Да, все по-простому: кашу едим, чай попиваем. Вот, нежданные гости пожаловали. Пужают нас иногда, постреливают.
***
Комендант крепости, полковник Бодиско находился в штабе. Сам штаб располагался на первом этаже оборонительной казармы. Небольшая комнатка с узким окном служила ему кабинетом. Обстановка простая, даже можно сказать – суровая. Выбеленные стены. На одной из стен приколота карта побережья, на другой – портрет царя. Грубый, казённый книжный шкаф, грубый казённый письменный стол, несколько стульев и низкий комод. Комендант вполне вписывался в обстановку. Был он уже не молод, худой, слегка сутулый, с большой залысиной, и густыми баками. Усы не носил и тщательно брил подбородок. Ему доложили о прибытии двух высокопоставленных чинов из столицы. Он тут же приказал вести их к себе.
– Аркадий Петрович! Бог ты мой! – обрадовался Бодиско, увидев генерала Кречена. – Разрешите доложить!
– Что за церемонии, Яков Андреевич! Столько лет не виделись, а вы: разрешите доложить! Идите ка, я вас обниму!
Два старых друга обнялись. После генерал Кречен представил своего молодого спутника:
– Ротмистр Шеншин, Николай Васильевич, адъютант военного министра.
– Рад видеть вас! – Комендант пожал руку ротмистру. – Полковник Бодиско.
– Простите, но вы уже не полковник, а генерал-майор, – объявил Шеншин. – За отражение атаки с моря двадцать первого июня, приказом самого императора, вы возводитесь в генеральское звание.
– Благодарю, за чудесную весть, – расцвёл комендант. Затем спросил: – А где вы оставили войска?
Генерал Кречен и ротмистр Шеншин недоуменно переглянулись.
– Какие войска? – спросил Кречен.
– Ну, как, какие? Подкрепление. Нас, вон, как обложили. А у меня всего полторы тысячи под ружьём.
– Но мы прибыли только вдвоём, провести инспекцию, – ответил генерал Кречен. – Кругом английские пароходы шныряют. Мы даже в местных рыбаков переоделись и ординарцев с собой не взяли.
Радость исчезла с лица коменданта.
– Аркадий Петрович, какая инспекция? Сейчас, с той стороны, – он указал на окно. – Французы сгружают десант и осадную артиллерию.
– Но, Яков Андреевич, в Петербурге предполагали, что одним обстрелом дело и закончится. Никто не думал о десанте, – растерянно сказал Шеншин.
– Их высадилось больше двенадцати тысяч. Они разворачивают против Северной башни брешь-батареи.
Повисла напряжённая пауза.
– Я велю подать чаю, – тихо и как-то обречённо произнес комендант.
***
– Как они смогли провести сюда столько кораблей? – удивлялся генерал Кречен, разглядывая в трубу небольшой залив с множеством отмелей и подводных скал, ставший стоянкой для английской эскадры. – Адмирал Литке утверждал, что здесь и два фрегата не развернутся.
– Англичане высадились у деревни финских рыбаков, – объяснил Бодиско. – Пригрозили сжечь все дома, если те не покажут проходы.
Они стояли на крыше башни «С». Башня находилась на возвышенности в центре острова. С этой высоты просматривался весь остров: оборонительная казарма, протоки, гавань с вражескими кораблями и лесок, возле которого высаживался десант.
– Но вы же смогли отбить атаку двадцать первого июня, – напомнил Шеншин. – И сейчас отобьёте.
– Тогда на нас напало всего два фрегата со слабой артиллерией. Но с линейными кораблями гарнизону не справиться. Куда мне со своими пудовыми единорогами против бомбических пушек?
– Постойте, но вам же привозили орудия большого калибра, – вспомнил генерал Кречен.
– Привозили, – согласился комендант, – а что толку? Станки под них в Свеаборге застряли. Вон стволы, во дворе лежат, словно дрова.
– Как вы намеренны держать оборону? – осторожно поинтересовался генерал Кречен.
– Как придётся, – зло ответил генерал Бодиско. – Но без боя я сдаваться не намерен.
– Я с вами! – горячо поддержал его ротмистр Шеншин.
– И зачем им сдались эти острова? Что в них толку? – в сердцах воскликнул Кречен. – В стратегическом плане, даже шведам они не нужны.
– Адмирал Нейпир на торжественном обеде в Лондоне, в пьяном угаре пообещал за неделю взять Кронштадт, – объяснил Шеншин. – Скоро навигация закончится, а он так и не посмел приблизиться к фортам. Не сделал ни единого выстрела, а у него два парохода подорвались на минах. Чтобы не потерять лицо, ему надо хоть какую-нибудь маленькую победу. Так что, господа, адмирал Нейпир пришёл сюда с серьёзными намерениями. Взять форт – для него дело чести, иначе ему придётся покончить с собой.
***
Ранним утром все проснулись от гула канонады. Остров сотрясало взрывами. Генерал Кречен, пыхтя и ругаясь, натягивал сапоги, когда в его комнатке вышибло стекла взрывной волной.
Башню «С», стоявшую на самом высоком месте острова, долбили с двух сторон брешь-батареи. Капитан Теше отстреливался как мог из своих маломощных орудий, но снаряды не долетали до французских позиций. Генерал Бодиско попытался выслать помощь. Никак не выходило: вся местность от оборонительной казармы до башни простреливалась полевой артиллерией и стрелками, засевшими в оврагах.
Бомбардировка башни утихла только вечером, а ночью французы пошли на штурм. Тридцать, оставшихся в живых, защитников не смогли оказать сопротивления. Генерал Бодиско утром обнаружил, что к потерянной башне «С» французы подтягивают тяжёлую артиллерию. С возвышенности можно будет безнаказанно громить главный форт. Он приказал бить по башне из мортир. Однако ядра малого калибра не могли повредить гранитную облицовку. В ответ на главный форт посыпались пудовые бомбы.
– Может, перед фортом батарею поставить? – предложил Кречен. – Вон в том овражке.
– Аркадий Петрович, спрячьтесь в казарме, от греха подальше, – с раздражением потребовал Бодиско. – Я сам разберусь.
Кречен упрямо не желал уходить. Он пробрался к стене, где засели стрелки. Ротмистр Шеншин взялся командовать ротой штуцерных.
– Вылазку бы сделать, – предложил ему генерал.
– Перебьют, – не согласился ротмистр. – Ночи надо дождаться. А вы бы спрятались в казарме.
– Да не желаю я прятаться! – разозлился генерал Кречен.
– Ваше высокоблагородие, – подошёл к нему солдат и снял фуражку. – Рядовой Ярыгин. Помните меня?
– Чего хочешь?
– Мысль одну имею. В той башне прямо под пороховым погребом проход есть. Когда строить начали, под фундаментом ключ забил. Сделали отводной сток. Ежели туда бочонок с порохом закинуть….
– Но как туда добраться. Всё поле простреливается.
– Ветер, как раз в сторону башни. Сарай с сеном поджечь – дыму будет! Так в дыму и подкрадёмся. Вы только дайте приказ!
– А что Бодиско?
– Его высокоблагородие не разрешает, – пожаловался солдат. – А я точно знаю! Сам в башне заряды закладывал. Под пороховым погребом как раз этот сток.
– Давай! – разрешил Кречен. – Возьми ещё с собой двоих охотников, да я с вами.
– Куда же вам, ваше высокоблагородие? – смутился солдат. – Мы сами как-нибудь….
– Нет, я с вами! – упрямо требовал генерал.
Никто не заметил, как к пушечному дыму прибавились густые клубы от горящего сарая. Четыре человека с бочонком пороха и лопатами, низко пригибаясь к земле, пробирались под прикрытием дымной завесы к оврагу. Трое шустро бежали впереди, четвёртый, последний с трудом их догонял, путаясь в полах шинели. По неглубокой впадине диверсанты подползли к подножью башни. Снаряды с главного форта били в гранитную облицовку, осыпая их острым щебнем. Над головами бабахали в ответ французские пушки.