скачать книгу бесплатно
Обошёл здание Благородного собрания. Возле подъезда стояли санитарные фуры. Меж деревьев натянуты верёвки, на которых сушились бинты. Тут же два дальнобойных орудия и пирамиды ядер.
Александра качало, но он старался идти ровно. Шёл по светлой стороне улице с белостенными красивыми домами. Добрел до собора Архангела Михаила, смотревшего главным фасадом на бухту. За храмом, прямо поперёк улицы возвышалась баррикада из камней. Двое часовых у небольшой корабельной пушки.
Наконец он нашёл гостиницу Шнайдера. Дом в три этажа с ажурными балкончиками. Александру показали, как пройти наверх. На втором этаже он обнаружил нужную комнату. Дверь, впрочем, была открыта. Из неё тянулся по коридору шлейф табачного дыма. В комнатке находились три узкие кровати, стол посредине и резной покосившийся шкаф в углу. Занавески на окне когда-то белые, нынче порыжевшие. Человек пять офицеров сидели за столом, играли в карты, попыхивая папиросками. Тут же на столе бутыль водки и непритязательная закуска из пикулей, сала и чёрного хлеба. Один из них, молодой, но уже поседевший артиллерист. Двое пехотных. Остальные двое из инженеров.
– Прошу прощения, господа, – поздоровался Александр. – Я ищу своего брата, поручика Кречена.
– Спит, – указали ему на дальнюю кровать у самого окна. – Не желаете к нам присоединиться?
– Нет, спасибо.
Александр подошёл к Павлу. Тот лежал на боку, отвернувшись к стенке, в сапогах прямо на матраце, укрывшись шинелью. Александр присел на край.
– Павел? – осторожно тронул он брата за плечо.
– Я не спою, – подал голос Павел.
– Просто так лежишь? Почему? У тебя все хорошо?
– Нет! Я – ненормальный! – с отчаяньем и злобой ответил Павел из-под шинели.
– Да что же такое?
– Я – другой, Саша! Что я напишу маме? Как я вообще смогу что-то писать?
– Объясни толком, – попросил Александр, не поняв ни единой фразы.
– Кругом все падали, умирали, их разрывало ядрами, они истекали кровью, кричали от боли, а во мне ничто не дрогнуло. Я ко всему был равнодушен. Как будто это происходило не со мной. Я просто где-то рядом сидел и читал книжку про себя, – с отчаяньем высказал Павел.
– Такое бывает, – сказал один из пехотных офицеров, видимо уже бывавший в подобных сражениях. – Кажется, что все вокруг понарошку, какая-то непонятная игра. Все ждёшь, что в мгновение она прекратится, но никак не можешь дождаться.
– Это точно, – подтвердил другой. – А главное, наступает момент, когда тебе все безразлично. Устаёшь от страха, будто сходишь с ума.
– Ему водки надо выпить, – предложил седой артиллерист.
Павел стянул с головы шинель.
– Жернов погиб, – тихо сказал он. – Хотел меня с собой забрать. – Он закатал рукав и показал черные кровоподтёки на предплечье. – Так сильно вцепился в меня…. А я остался здесь.
– Прости, но я ничего не понимаю, – сказал Александр.
– Ваш брат на третьем бастионе был, – нехотя объяснил ему инженер-поручик. – Там из двадцати орудий только два уцелело. Из прислуги пятеро матросов в живых остались. Погреб пороховой рвануло. Тело лейтенанта Лесли искали, да так и не нашли. Хорошо трёх человек ещё живых откопать успели. Вашего брата Бог уберёг.
– Господи, Павел! – ужаснулся Александр.
– Представляешь, Саша, я лежал и не мог пошевелиться, а мне кто-то бил в бок ногой со всей силы. Я попросил Бога, чтобы он поскорее умер, и Бог выполнил мою просьбу. Это грех, Саша?
– Да не виноват ты, – успокаивал его седой артиллерист.
Павел наконец взглянул на брата. Увидел повязку на голове.
– Сашка! – испуганно закричал он и резко поднялся. – Что с тобой?
– Ерунда. Камнем припечатало, – махнул рукой Александр.
– Каким камнем? Откуда камни на пароходе?
– Не на пароходе. Я на десятой батарее был.
Офицеры разом обернулись на Александра, забыв о картах.
– Как, на десятой? – спросил один из инженеров. – Так, мы вас всех уже похоронили. Там же на мыс столько чугуна скинули – подъехать невозможно. Дорога к десятой ядрами покрыта, что заводь жабьей икрой.
– У нас всего пятерых убило и человек двадцать ранило. Вот, меня задело, – грустно улыбнулся Александр.
В коридоре раздался нарастающий топот. Вбежал пехотный поручик в расстёгнутой шинели. Фуражка лихо сдвинута на затылок, открывая непослушный, жёсткий, русый чуб.
– Господа, что вы тут, как крысы в норе? Ну-ка марш на улицу! Праздник в полном разгаре! Живо! Живо поднялись и – на улицу!
Уже совсем стемнело. У Графской пристани играл духовой оркестр. Ярко пылали костры, освещая площадь. Народу собралось видимо-невидимо. Кружились пары. Шустрые торговцы продавали сбитень и пироги.
– Что празднуем? – спросил Александр у какого-то лейтенанта.
– Победу! – ответил тот. – Бомбардировку выстояли!
У лейтенанта были перебинтованы обе кисти рук, только на правой оставлен свободным большой палец. Им он придерживал папироску.
Александр с Павлом нашли укромное место за углом небольшого дома. Присели на каменную скамью. Отсюда открывался вид на бухту. Светились корабельные огни. Где-то ещё разговаривали пушки. «У-ух!» – говорила одна. «Бу-ум!» – отвечала другая. Доносился запах гари.
– Ну, что, отошёл? – спросил Александр.
Павел кивнул.
– А тебе было страшно? – Павел передёрнул плечами, как от холода.
– Конечно, – вздохнул Александр. – Первый раз в таком деле. Много слышал о баталиях, но не думал, что так жутко бывает. Капитан-лейтенант Андреев меня отругал. Да и верно отругал. Я, оказывается, ни на что не способен. С двумя орудиями справиться не мог, не то, что с батареей. Стыдно как-то….
– Мне тут пришла мысль, – произнес тихо Павел. – Я не смогу больше приехать в Петербург.
– Почему?
– Не знаю. Я стал какой-то другой в один миг.
– А как же матушка?
Павел неопределённо пожал плечами.
– Нет, брат, это хандра. Это пройдёт, – погрозил ему пальцем Александр.
Павел хмыкнул.
– Я же тебе говорил, что молил о смерти ближнего. Страшный грех на мне. А потом я пытался откупиться.
– Откупиться? От чего? От греха? Это как?
– Встретил ангела. Не смейся! – Павел говорил серьёзно. Губы его слегка дрожали. – Настоящего ангела. Я предложил ему денег.
– И что ангел?
– Он их не взял. А предлагать деньги ангелу – тоже грех.
– И сколько ты предложил в обмен за грехи?
– Пятак.
– Пятак? – засмеялся Александр. – Не пойму тебя: ты в шутку говоришь или всерьёз?
Павел промолчал. Нет, он не шутил. С ним творилось что-то непонятное. Каким-то глупым мелочам он стал придавать огромное значение.
– А как же твой лягушонок? Ты же дал слово Лили: приехать и жениться, – напомнил Александр.
– А что, лягушонок? – Павел глядел себе под ноги. – Помнишь, как сильно любили друг друга Виктор и Ирина? Когда он был в походе, она чуть ли не каждую неделю приезжала ко мне в училище и спрашивала хоть какую-нибудь весточку о Викторе. Переживала. Узнала, что он ранен, плакала. И вот он вернулся, сделал ей предложение, а она его отвергла.
– Ну, не отвергла, а попросила подождать, – поправил Александр.
– А ты почему не сказал, что обручён? – Павел пристально посмотрел Александру в глаза.
– Что? – Александр насторожился. – Ты письмо получил от Виктора?
– С чего ты взял?
– Я только ему говорил. Что он написал? Я же просил его пока молчать! Вот же, брат называется.
– Я не получал письма от Виктора.
– Как….? Постой….. А откуда ты знаешь?
– Мне Артур сказал. Я в плену у него был после сражение на Альме.
– Артур! Он здесь? – в ужасе воскликнул Александр, вскочив на ноги. В голову ударила горячая боль. Он чуть не потерял сознание.
– Да. – Павел поднялся вслед за братом. – В лёгкой бригаде кавалерии.
– Этого ещё не хватало! – Александр печально взглянул на бухту, сверкающую корабельными огоньками. Обречённо произнес: – Что ж, знать – судьба.
– Не переживай, Саша! Может все образумится.
– Образумится? Ты видел, что сегодня творилось?
– Кречен? Вы что ли? Живой!
Мимо них шли офицеры во главе с капитаном Бутаковым. Бутаков остановился, подошёл к Александру, внимательно оглядел его и сердито сказал:
– Ух, Карчук, чёрт старый, сказал, что вам полголовы снесло. Я всё переживаю, что опять без механика остался. Думаю: и дёрнул меня леший вас отправить на батарею…
– Ерунда, – усмехнулся Александр. – Завтра буду на корабле.
– Нет, уж, давайте так, Кречен: отдохните, подлечитесь. Мне на корабле нужен инженер со здоровой головой. Хотя бы денька два.
– Слушаюсь, – согласился Александр. Затем спросил: – А вы куда спешите?
Бутаков помрачнел.
– В морской госпиталь. Адмирал Корнилов ранен. Надо навестить его.
– Корнилова? – испугано воскликнул Александр. – Сильно ранен?
– Сам толком не знаю.
– Можно с вами?
***
Чтобы подойти к дверям морского госпиталя, сперва пришлось продираться сквозь плотную толпу матросов. У самих дверей столпились офицеры. Их сдерживал капитан Жандр, адъютант Корнилова:
– Нельзя к нему, господа. Доктора не велели.
– Ну, хоть скажите, как он? – попросил Бутаков.
– Что же я вам могу сказать, Григорий Иванович? – развёл руками Жандр. – Я не доктор. Надеемся на Бога.
– Можете ему передать, что мы сбили английские пушки, – попросил лейтенант Львов, только что пришедший с линии, весь в пыли, с опалёнными усами.
– Передам, – пообещал Жандр. – Обязательно сообщу вашу новость. Но, господа, не тревожьте адмирала.
В дверях появился Нахимов, капитан-лейтенант Попов и Тотлебен. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.
– Как он? – обступили их офицеры.
Повисла напряжённая тишина. Нахимов снял фуражку и перекрестился.
– Завещал нам не сдавать Севастополь, – горестно объявил он.
***
Корнилова похоронили на следующий день. В шестом часу вечера гроб с телом адмирала вынесли из морского госпиталя. Шестеро матросов подняли его на плечи и тронулись по Екатерининской улице. Следом медленно шествовали морские офицеры с непокрытыми головами. Лица скорбные. Многие беззвучно плакали. За офицерами шагали два батальона солдат. Оркестра не было. Никто не смел проронить ни слова. Сумерки спустились в город. Громыхали пушки. Разрывы бомб озаряли молчаливую процессию. Гроб пронесли мимо Петропавловского собора к библиотеке. На подъёме двое солдат запалили факела и шли перед гробом, освещая последний путь великого адмирала.
– Решили все-таки во Владимирском захоронить? – тихо спросил адмирал Истомин у Нахимова.
