АВТОСТОПОМ по Америкам и Европам

Антонио Шейдхаммер медленно, с трудом подбирая слова, стал рассказывать:

– Я плотник. Три года работал в Колумбии. Теперь возвращаюсь домой, в Германию, но решил идти, нет, т.е. ехать в Штаты. Хочу учить правильный английский – в Колумбии я учил испанский. Один друг сказал, что в Калифорнии, в Сан-Франциско, есть курсы недорого. Прилетел в Майами, купил за 800 долларов подержанную машину и поехал. Уже больше недели нахожусь в пути. Я особо не спешу. Останавливаюсь где понравится. Ночую в молодежных общежитиях. Там значительно дешевле, чем в мотелях.

Это меня заинтересовало, и я попросил объяснить подробнее, что это за общежития.

– Я тоже узнал случайно. В Майами на пляже встретил немца. Он мне рассказал о них. Теперь у меня есть буклет. Там список всех молодежных общежитий Америки и их адреса. Кто там ночует? Любой. Хотя для членов «Международной ассоциации молодежных общежитий» скидка. Получить членскую карточку просто – заплати 3 доллара, а затем еще по столько же за следующие пять ночей. Теперь я всегда стараюсь к ночи добраться до очередного молодежного общежития. А сейчас я спешу в Феникс, в Аризону.

– Да. Феникс мне не по пути, – заметил я, а потом из чистого любопытства спросил:

– А после Феникса ты куда поедешь?

– В Большой каньон и Лас-Вегас.

Вот это да! При всей авантюрности моего пребывания в Америке о таком повороте событий я и мечтать не смел! Не долго думая предложил:

– Так поехали вместе.

Антонио с радостью согласился взять меня в попутчики до самой Калифорнии.

Наш путь лежал через полупустыню, мимо редкой поросли кактусов. Прямо у дороги небольшой домик, наподобие нашего поста ГАИ. Проверяют документы. Стоит несколько машин. Но мы не успели достать свои паспорта – полицейский махнул рукой, показывая, что можно проезжать. Видимо, это был пограничный контроль: ловят нелегальных эмигрантов из Мексики, а белых пропускают беспрепятственно.

Вот и граница Техаса. Начинается штат Нью-Мексико. Вдоль дороги уже настоящий лес кактусов.

Прямо посреди пустыни голосовал хитч-хайкер. Он был совсем без вещей: наверняка не дальнобойщик, а местный. Антонио, похоже, подбирал всех хитч-хайкеров подряд. Остановились. Парень попался не слишком разговорчивый и, едва мы доехали до ближайшего городка, попросил высадить его у питейного заведения.

Из Нью-Мексико попали в Аризону, но окружающий пейзаж не изменился – все та же пустыня. Вскоре показался Тулон.

– Может, ты все же здесь выходишь? – поинтересовался Антонио.

А я о Тусоне уже и забыл: Большой каньон и Лас-Вегас привлекали меня значительно больше. Поэтому не раздумывая отказался.

Вечером добрались до Феникса и долго кружили на машине по темным улицам. Молодежное общежитие мы еле нашли, хотя у Антонио в рекламном буклете и был точный адрес.

Обстановка в общежитии – спартанская. Для постояльцев две большие комнаты с двухэтажными нарами. В одной селят мужчин, а в другой – женщин. Есть и общий холл. На кухне полный набор посуды, готовят все сами. Здесь останавливается молодежь, обычно студенты, причем не только американцы. Антонио тут же встретил парочку соотечественников. А вот русского здесь увидели впервые и даже попросили показать паспорт – не поверили. Да и хитч-хайкером я оказался единственным.

Утром мы отправились во Флагстаф, а оттуда к Большому каньону. Попали в зиму – вокруг еще лежал снег. По пути подобрали еще одного хитч-хайксра, оказавшегося местным лесником.

Дорога поднималась по склону горы, поросшему соснами. Преодолев длинный подъем, мы неожиданно оказались прямо на смотровой площадке, с которой открывается вид на юго-восточную часть Большого каньона. Потом поехали по самому краю обрыва мимо многочисленных смотровых площадок, магазинчиков с сувенирами, отелей. Здесь, недалеко от старинной железнодорожной станции, тоже есть молодежное общежитие, но, увы, оно работает только летом. Туристический сезон еще не начался, поэтому посетителей каньона было немного. Но к своему большому удивлению, я услышал русскую речь: несколько эмигрантов приехали из Нью-Йорка.

До самой темноты мы носились от одной смотровой площадки к другой, стараясь получше рассмотреть каньон. Каждый новый вид оказывался лучше предыдущего. На вечерней заре стены каньона казались еще более красными, а снег на его склонах – розовым.

После захода солнца стало быстро темнеть и заметно похолодало. Вернулись во Флагстаф, в молодежное общежитие, занимающее один из этажей отеля в центре города.

Здесь, как и в Фениксе, комнаты с двухэтажными нарами и общая кухня. Обстановка типично общажная: Антонио поставил вечером в холодильник пакет молока, а когда собрался утром завтракать, обнаружил, что он уже наполовину пустой! Как говорили в таких случаях в нашей эмгэушной общаге: «В краю орлов не щелкай клювом!»

Ночной бизнес в Лас-Вегасе

До Лас-Вегаса оставалось только несколько часов езды, а мы хотели попасть туда вечером, поэтому на следующий день, приметив указатель «rest area» (одна из многочисленных в Америке зон отдыха), свернули с дороги и вскоре выехали на берег реки Колорадо. Там мы увидели несколько коттеджей и лодочную станцию.

Солнце светило ярко, но вода еще не прогрелась. Купаться мы не решились и пошли прицениваться к лодкам. Выбор на лодочной станции был просто невероятный – от шикарных яхт и мощных катеров до простых моторок. Взяли самую дешевую – за 10 долларов в час. Нам посоветовали плыть вверх, против течения.

– На машине тебя везу я, а здесь можешь сам сесть за штурвал, – предложил Антонио.

Оказалось, что управлять моторкой очень просто, и вскоре я уже выжимал максимальные обороты из двигателя.

Река Колорадо в этом месте не слишком широкая – метров пятьдесят. Берега крутые, ведь река течет по Большому каньону. Почти все места, где легко причалить, заняты рыбаками. Они радостно махали нам руками, как старым знакомым. За границей начинаешь привыкать к тому, что люди радуются неожиданным встречам друг с другом.

Мы спешили увидеть как можно больше, поэтому не стали останавливаться, но уже через сорок минут увидели плотину. Пришлось поворачивать назад. Погода резко изменилась. Набежали тучи, пошел проливной дождь. Мы моментально промокли до нитки. Вернулись назад на лодочную станцию.

– Вы что, перевернулись? – поинтересовался мужик, стоявший на пристани.

– Под дождь попали.

– А здесь никакого дождя не было.

Действительно, вокруг было сухо. Надо же было так неудачно попасть под случайно занесенную тучку.

У Антонио был запас одежды. А мне пришлось все сушить на себе; хорошо еще, что солнце сильно припекало…

Теперь – в Лас-Вегас. Через десять миль хайвэй вышел на ту же самую плотину, которая преградила нам путь на реке. По ней мы и переехали из Аризоны в Неваду. (Река служит границей не только штатов, но и часовых поясов: на аризонском берегу было четыре часа дня, на невадском – пять.)

Невада – это, конечно, казино. Они здесь буквально на каждом шагу: в отелях, мотелях, придорожных ресторанах, кафе…

Едва попав в Лас-Вегас, мы бросили вещи в молодежном общежитии и отправились играть.

Первым на нашем пути оказалось казино «Las Vegas World». Здесь мы и решили попытать счастья. Сначала размялись на игральных автоматах, а потом перешли на рулетку.

Антонио играл предельно осторожно. Ставил попеременно то на красное, то на черное. Я же скоро спустил все деньги и оказался среди зрителей. Вдруг услышал, как кто-то по-русски сказал:

– На красное ставь!

Пожилой мужчина и его супруга оказались бывшими москвичами. Сейчас живут в Нью-Йорке. Я уже привык к тому, что соотечественники после первых радостных возгласов начинают хвалиться своими успехами и уговаривают остаться здесь навсегда. Эта встреча не стала исключением…

Мы проиграли все, что могли, и со спокойной совестью пошли осматривать город, застроенный в основном отелями.

Самый шикарный из них – «Мираж». Прямо перед отелем – груды валунов, холмы, засаженные пальмами, величественный рукотворный водопад с красивой подсветкой, искусственный вулкан. Каждые полчаса происходит извержение. Из кратера вырывается столб пламени, освещая фасад отеля-небоскреба.

Внутри здания тоже хватает экзотики. В холле на первом этаже вместо одной из стен – аквариум с диковинными рыбами. Дальше, по направлению к казино, зимний сад с экзотическими растениями. Тут же столики японского ресторанчика. В коридоре за стеклом вольер с двумя белыми тиграми, а еще дальше бассейн с дельфинами.

Денег на игру у нас уже не было, но в Лас-Вегасе можно играть и на халяву. Если есть документ, подтверждающий, что вы не житель штата Невада, то практически в каждом казино дадут сыграть бесплатно: дернуть ручку игрального автомата или поставить на рулетку дармовой жетон. Кроме того, бесплатно угостят пиццей, пивом или кока-колой. А сувениры просто навязывают: где брелок, где кепку, где пивную кружку – все, естественно, с рекламой заведения.

В казино иногда буквально насильно затаскивают прямо с улицы и для затравки предлагают сыграть бесплатно. Дают талончик с номером, который будет участвовать в лотерее. Розыгрыш каждые полчаса (на один из ста таких талончиков выпадает выигрыш в 100 долларов).

Обойдя без копейки денег не меньше десятка казино, мы возвращались нагруженные кружками, брелками, перчатками для раздачи карт, ручками и другим барахлом. И вдруг…

Вообще-то в Лас-Вегасе уровень уличной преступности ниже, чем в каком-либо другом городе США: за поддержанием порядка следит мафия, контролирующая игорный бизнес.

А тут. На ночном бульваре к нам подходят три дюжих негра. У двоих руки в карманах, а у третьего в руках увесистый пластиковый пакет.

– Не хотите купить майку? – вежливо поинтересовался один из парней.

Издевается или же это местный блатной жаргон? Кто торгует сувенирными майками в такое время? Но парень действительно выудил из своего пакета несколько маек с рисунками – такие продают здесь на каждом углу. Антонио заинтересовался, стал рассматривать товар и прицениваться, а я потянул его за рукав – от греха подальше. Незадачливый продавец и его напарники быстро развернулись и скрылись в том же темном переулке, из которого появились. Так я и не понял, действительно ли это были торговцы-разносчики или нет. Может, парней спугнула появившаяся невдалеке полицейская машина?

Жизнь в Лас-Вегасе значительно дешевле, чем в других городах Америки. Обойдя в первый день все казино, мы решили заглянуть и в ресторан. Их в городе так же много, как и казино, а шведский стол везде стоит от трех до восьми долларов. Отправились в отель «Сахара». Компанию нам составил еще один немец из нашего общежития – Гюнтер. Заплатив у входа по семь долларов, мы решили не щадить себя и в результате наелись до такой степени, что встать из-за стола не смогли. Поэтому и завели неспешную беседу, рассказывая друг другу о том, где были и что видели. Говорили исключительно по-английски, чтобы и я мог включиться в общий разговор. Гюнтер похвалился, что всего за триста долларов купил месячный проездной билет, по которому может летать на внутренних американских авиалиниях всюду, за исключением Аляски и Гавайских островов. Он уже побывал в Нью-Йорке, Майами и Новом Орлеане. Из Лас-Вегаса Гюнтер собирался лететь в Большой каньон – там тоже есть аэропорт.

Мы проболтали около часа и почувствовали, что вполне можем съесть еще что-нибудь… Короче, в ресторане отеля «Сахара» мы поступили как верблюды в одноименной пустыне – наелись впрок. Два дня после этого обеда даже думать было невозможно о еде.

Дорога ведет в Долину Смерти

В Калифорнию мы въезжали через долину Смерти. Оттуда я предлагал повернуть на юг, в Сан-Диего. Однако Антонио собирался отправиться прямо на север – в Сан-Франциско. Я попытался его уговорить заехать хотя бы в Лос-Анджелес, он не соглашался. Настаивать я не стал. Да мне, по большому счету, было все равно куда ехать. В Сан-Франциско так в Сан-Франциско.

У въезда в национальный парк есть справочная, в которой любой турист может получить бесплатную карту достопримечательностей долины. И здесь же, к моей радости, случайно выяснилось, что дорога на Сан-Франциско закрыта из-за снежных заносов, и у нас остается только один путь – на Лос-Анджелес!

Долина Смерти известна как одно из самых жарких мест на земле. Здесь больше трехсот пятидесяти ясных дней в году, а максимальная температура воздуха в тени – +56 градусов по Цельсию. Земля же летом прогревается и до 80—90 градусов, поэтому местные индейцы называли это место «Горящая земля». А вот нас в долине Смерти угораздило попасть под дождь со снегом!

Сегодня пересечь долину по отличному шоссе, конечно, проще, чем в 1849 году, когда здесь появились первые белые поселенцы. (Из пятидесяти золотоискателей, забредших сюда, выжило меньше десятка. Они-то и назвали это место долиной Смерти.)

Дорога вела нас от одной достопримечательности к другой. Со смотровых площадок открывался вид на старый соляной завод, небольшой каньон, выход лавовых пород самых невероятных расцветок. Антонио с поистине немецкой педантичностью старался не пропустить ни одного отмеченного на карте пункта.

И вот мы подъехали к скромной автостоянке. От нее вглубь пустыни вели многочисленные следы, отпечатавшиеся на мокрой глине, как на еще не застывшем бетоне. Вместе с несколькими туристами мы пошли по этим следам, гадая, куда же они ведут. Метров через триста тропа неожиданно оборвалась. Мы огляделись, но вокруг ничего интересного не было. Один из туристов, весь обвешанный фотоаппаратурой и с подробной картой долины Смерти в руках, объяснил:

– Вы не там ищете. Посмотрите назад. Видите, там, наверху, на горе, белый прямоугольный щит? Он обозначает уровень моря. А мы сейчас находимся на 86 метров ниже – это самая низкая в США точка.

Выехав из долины Смерти, мы пересекли пустыню Махаве (и здесь, в одной из самых безводных пустынь мира, шел дождь со снегом!). А на перевале в горах Сьерра-Невады попали в сильнейший снегопад. В машине сломалась печка, и в кабине стало гак же холодно, как и снаружи… Только в Лос-Анджелесе, в молодежном общежитии, мы наконец отогрелись.

Как похмеляются в Лос-Анджелесе

Лос-Анджелес скорее не город, а конгломерат отдельных жилых районов, соединенных скоростными автострадами. Здесь нет ни метро, ни троллейбусов, ни трамваев; только редкие автобусы. Без собственной машины здесь жить невозможно – это я понял, целый день гуляя по улицам, авеню и бульварам.

Ходил по городу, как водится, наобум: то забредал в застроенный шикарными особняками район, вроде Беверли Хиллз, то неожиданно оказывался в негритянских гетто – и все это на разных концах одной улицы. Я обратил внимание на такую закономерность: чем богаче район, тем меньше народу на тротуарах.

Заглянул в случайно попавшийся на моем пути музей современного изобразительного искусства. Вход 5 долларов, но можно пройти и бесплатно: дело в том, что всем посетителям вместе с билетом выдают небольшие значки, которые и служат пропуском. Поэтому билет можно и не покупать, а стрельнуть у кого-нибудь из выходящих значок и, нацепив его себе на грудь, смело входить.

Я так и поступил. Из того, что в этот день экспонировалось в музее, мне особенно запомнилась выставка искусства Третьего рейха: картины, речи фюрера, военные марши…

На следующее утро я отправился к океану, до которого от общежития было меньше километра.

Вдоль всего берега Сайта-Моники тянутся шикарные песчаные пляжи. Навстречу попалась компания молодежи – несколько парней и две девушки шли по тротуару, с интересом заглядывая в каждую попадавшуюся по пути урну. Я заинтересовался и тоже мельком посмотрел в несколько урн, но ничего достойного внимания не заметил – обычный мусор. Когда между нами оставалось всего несколько метров, ребята с радостными возгласами извлекли из очередной урны почти полную бутылку вина. Я понял, что, судя по методичности поисков, они занимаются этим не впервые и знают, на какой улов можно рассчитывать.

В Сан-Диего лучше, чем в Швейцарии

Добраться на окраину Лос-Анджелеса пешком невозможно – город растянулся вдоль побережья на десятки миль, поэтому я начал голосовать прямо в центре. Встал у 5-го интерстейт хайвэя с табличкой: «Сан-Диего», приготовившись к тому, что торчать здесь придется довольно долго – в городах автостопить значительно труднее, чем на трассе. Но к счастью, уехать удалось довольно быстро.

Меня подобрал Брайан, специалист по компьютерам. Он раньше жил в Сан-Диего, а теперь перебрался в Лос-Анджелес – там легче найти работу по специальности.

Мы разговорились, и, узнав, что у меня денег в обрез, он предложил мне подработать в ресторане. Прикинув, что спешить мне особенно некуда, я согласился… Пропетляв по центру Сан-Диего, мы подъехали к угловому ресторанчику на перекрестке. Район на вид достаточно приличный: рядом современный супермаркет, автозаправка, большой книжный магазин.

Зайдя с черного входа, мы с Брайаном сразу попали к владельцу ресторана. Узнав, в чем дело, тот с ходу предложил:

– Буду платить 4 доллара в час.

Когда устраиваешься работать без официального разрешения, ждать справедливости нечего (официальный минимум оплаты $4,25 в час), поэтому я тут же согласился. Мои обязанности заключались в том, чтобы, очистив от остатков пищи тарелки, стаканы и столовые приборы, загружать их в посудомоечную машину. Занятие для человека с двумя высшими образованиями вполне по силам. И я сразу засучил рукава…

Коллектив на кухне подобрался интернациональный, причем многие, как и я, работали нелегально. Кроме мексиканцев и негров, здесь оказалось несколько европейцев. Мой напарник, который вынимал чистую посуду из машины, молодой парень лет двадцати, оказался швейцарцем.

– Как тебя сюда занесло? – удивился я.

– Два года назад приехал в Америку и решил не возвращаться.

– У тебя есть разрешение на работу?

– Нет, конечно. У меня даже срок визы давно истек.

– Послушай, чего тебе в Швейцарии не хватало? У вас что, мало платят? Или работы нет?

– Я на заводе неплохо зарабатывал, но скука заела. Жизнь спокойная, сытая. Захотелось романтики. Так и кочую по Америке, а скоро, может, и из Штатов уеду – в Южную Америку. У моего отца была работа, связанная с частыми переездами, по этому я в детстве побывал во многих странах. Такая жизнь мне по душе… В конце рабочего дня ко мне подошел хозяин ресторана:

– Тебе есть где ночевать?

– Нет, – признался я честно. —

Идем, покажу место, где ты можешь спать бесплатно, если захочешь.

Мы вышли из служебного входа на улицу и свернули за угол. Там была дверь, ведущая в комнатку два на три метра. На полу лежали два матраца, рядом два комплекта чистого постельного белья. Условия, конечно, не ахти какие, но бесплатно, и идти далеко не надо. В этой каморке я и ночевал две недели, пока работал в ресторане. Кстати, выяснилось, что район, в котором находился ресторан, вовсе не такой и тихий: постоянно происходили стычки между молодежными бандами, со стрельбой и поножовщиной. Одного бедолагу зарезали прямо недалеко от входа в ресторан.

По вечерам я старался на улицу не выходить, а днем гулять было безопасно. Вместе с Томэ (так звали моего напарника-швейцарца) мы обошли весь центр Сан-Диего, побывали в дворцовом комплексе, оставшемся здесь еще с тех пор, когда город принадлежал Мексике; несколько раз купались в океане.

Три обеда в день на Пасифик хайвэй!

В Лос-Анджелес я вернулся тем же путем – по 5-му интерстейт хайвэю, а там перебрался на Пасифик Коуст хайвэй (Pacific Coast highway). Он проходит вдоль всего тихоокеанского побережья США, то удаляясь на несколько километров, то опять возвращаясь к самой кромке воды. У американских автостопщиков 60-х годов это была очень популярная трасса – в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе тогда находились самые известные общины хиппи. Вот сюда и стекалась хиппующая молодежь со всей страны. Сейчас времена уже не те, и я на своем пути к Сан-Франциско ни одного хитч-хайкера на дороге не встретил (возможно, потому, что летний сезон еще не наступил).

Зато мне попался хитч-хайкер за рулем. Где-то на полпути от Лос-Анджелеса до Санта-Барбары я расстался с очередной попуткой и опять вышел на дорогу. Возле меня остановился небольшой пикап. Кузов завален хламом, в кабине двое – парень и девушка. Я стоял в нерешительности, но водитель подозвал меня и попросил свою подружку потесниться, чтобы освободить мне краешек сиденья.

Я не понял, зачем нужно было идти на такие жертвы, но парень объяснил:

– Мне тоже приходилось стопить и для нашего брата хитч-хайкера у меня в машине всегда найдется место.

– А по каким местам ты путешествовал?

– Я пересек всю Америку от Западного до Восточного побережья.

Ну, наконец-то мне попался опытный хитч-хайкер! Я поинтересовался:

– Я слышал, что раньше в некоторых штатах голосовать на дорогах было запрещено. А сейчас как?

– По-моему, это сейчас можно делать везде. Правда, в некоторых штатах, полиция очень плохо относится к хитч-хайкерам. Хуже всего в Огайо. Там нашего брата не штрафуют, а по поводу и без сажают в тюрьму. Когда я со своим другом добирался автостопом из Сан-Франциско в Нью-Йорк, мы не стали рисковать и через Огайо проехали на автобусе.

Я тогда имел довольно смутные представления о том, где находится этот штат, и тем более не знал, попаду ли сам в него, но совет на всякий случай запомнил.

В Калифорнии стопить оказалось легко: водители подбирали меня охотно, а когда узнавали, что я русский, тут же предлагали заехать в ресторан. Я, естественно, соглашался, но выдержал подряд только три обеда. Потом пришлось скрепя сердце отвечать отказом.

На «Пасифик Коуст хайвэе» редко встретишь машину, идущую на большое расстояние (для тех, кто спешит, есть 5-й интерстейт хайвэй, идущий почти параллельно). Поэтому приходилось радоваться любым предложениям подвезти, пусть даже и на пять-десять километров.

За день я успел познакомиться с поляком, недавно приехавшим в Штаты, но уже ставшим здесь на ноги; евреем-коммивояжером из магазина готовой одежды; безработным актером-статистом; владельцем закусочной; сборщиком клубники…

Ловя попутку на хайвэе возле Санта-Барбары, я в очередной раз убедился, что голосовать с табличкой эффективнее, чем просто с вытянутым большим пальцем. Водитель машины, несшейся во втором ряду, затормозил чисто автоматически, лишь потому, что увидел у меня в руках табличку: «Сан-Франциско» (он сам туда спешил).

Дэвид оказался дипломированным философом: окончил в Германии Гейдельбергский университет. Теперь работает в представительстве немецкой авиакомпании «Люфтганза». Он предложил остановиться в доме, где снимает квартиру с двумя коллегами по работе (один из них – немец, а другой – филиппинец). Я, честно говоря, уже привык, что если в Америке попадешь в машину на ночь глядя, то водитель скорее всего предложит переночевать у него в гостях.

«Халявщики» в Сан-Франциско

В центре Сан-Франциско – громадный парк с вековыми деревьями, озерами и даже водопадами. Здесь же находятся многие городские музеи. Когда я проходил через парк в первый раз, навстречу мне попалось всего несколько человек. А на следующий день там буквально яблоку негде было упасть. Причина этого столпотворения оказалась весьма прозаической – в этот день все музеи работали бесплатно. И ведь нельзя сказать, что билеты очень дорогие. Видимо, важен сам принцип – на халяву. Мест для парковки всем не хватило, поэтому машины ставили куда попало. Конный полицейский, довольно улыбаясь, ездил по парку с толстой пачкой квитанций на штраф за стоянку в неположенном месте, которые прикреплял к лобовым стеклам – урожайным выдался этот день не только для работников музеев.

В Америке мне уже все вокруг стало привычно: хайвэи, закусочные Макдональдс, громадные города, трущобы… Но в Сан-Франциско я вдруг почувствовал себя интуристом – здесь, особенно на набережной, среди туристов изо всех стран мира оказываешься и сам одним из них. Я слонялся по сувенирным магазинчикам, катался на старинном городском трамвае, карабкался по крутым холмам, гулял по Чайна-тауну.

В китайском квартале я зашел в вегетарианский ресторан – пагоду, где, кроме того, находится даосский храм, и оказался за одним столиком с дизайнером из Лос-Анджелеса. Мы разговорились, и выяснилось, что дизайнера зовут Игорь Смирнов и еще три года назад он жил и работал в Ленинграде. Я подумал, что он мой ровесник, но Игорь оказался старше ровно на… двадцать лет. Вот что значит быть вегетарианцем!

В воскресенье Дэвид, в доме которого я остановился, предложил покатать меня по Сан-Франциско на своей машине. Поскольку я уже успел обойти почти весь город, мы, проехав по мосту Золотые Ворота, отправились в предместье. Здесь живут исключительно местные миллионеры. А рядом находятся уединенный дзен-буддистский монастырь и национальный парк «Red Wood», где сохранились гигантские реликтовые секвойи.