АВТОСТОПОМ по Америкам и Европам

Большинство домов в Чикаго построено из серого камня, а тут еще и погода выдалась пасмурная… В общем, в тот день город показался мне каким-то унылым и безрадостным.

Слева – Мичиган, справа – Луизиана

На следующий день я собрался ехать дальше. Роберт отвез меня в Южную Голландию, пригород Чикаго. Итак, последний этап пути: до Нью-Йорка, по 90-му хайвею.

За проезд по нему водители должны платить. На весь путь от Чикаго до Нью-Йорка потратишь около шестидесяти долларов. Зато на бесплатном хайвэе – в два раза больше времени.

Попасть на шоссе, окруженное двухметровым забором из колючей проволоки, можно только через турникеты (toll-point). Но, когда на повороте меня высадили, я, надеясь быстро поймать попутку, встал прямо на обочине. Мимо проносились, не снижая скорости, трейлеры.

Остановился, и то часа через полтора автомобиль… хайвэй патруля. Полицейский предложил сесть в машину и показать документы. Я достал паспорт.

– Ты знаешь, что здесь автостопить нельзя? – строго спросил офицер, после того как выяснил, что я из России. Я постарался изобразить самое искреннее удивление:

– Правда? Т.е. really?

Он стал мне популярно объяснять, что на интерстейт хайвэях и фривеях пешеходам находиться запрещено. Я сделал вид, что впервые об этом слышу.

– А как ты сюда попал?

– Ехал на попутке и меня высадили здесь.

Видимо, полицейский удовлетворился моим объяснением, потому что, ни слова не сказав о штрафе, предложил подвезти к въезду на хайвей, где голосовать разрешено.

Пришлось мне голосовать перед турникетом, через который на хайвей въезжают машины, идущие как в Нью-Йорк, так и в обратную сторону – в Чикаго (потоки транспорта разделяются уже за турникетом). Здесь стоял знак ограничения скорости, поэтому машины проезжали мимо очень медленно. Впервые у меня появилась возможность хорошенько разглядеть, как реагируют на хитч-хайкера автомобилисты.

Простояв довольно долго, я отметил в их поведении определенную закономерность. Сначала водитель бросал взгляд в мою сторону и быстро читал надпись: «Нью-Йорк» на табличке. Дальнейшее зависело от того, по пути мне с ним или нет. Практически все, кто ехал в сторону Чикаго, выражали жестами бурное сожаление, что нам не по пути. Если же водитель отводил глаза и начинал активно рыться у себя в «бардачке» или с интересом разглядывать окрестности (где, кстати, ничего примечательного не наблюдалось), то – увы! – это был явный признак того, что он едет в сторону Нью-Йорка.

День выдался пасмурный, а психологи давно установили, что в такую погоду люди помогают менее охотно, чем в ясную и солнечную. Неужели мне торчать тут, пока погода не улучшится?.. Но нет правил без исключений – один водитель все-таки остановился: солидный мужчина в темном костюме и белой рубашке с галстуком. Видимо, чиновник – все заднее сиденье занято папками с бумагами. Я обрадовался, что наконец-то поеду дальше в сторону Нью-Йорка, но, выехав на хайвей, мы повернули в сторону Чикаго.

– Мне в Нью-Йорк, – всполошился я и показал рукой в обратном направлении.

– О, пардон, виноват. Я не местный и плохо сориентировался. Он, похоже, действительно хотел мне помочь и теперь не знал, как же исправить свою ошибку:

– Что же делать? Высадить тебя на хайвее нельзя. Отвезти назад и рад бы, да не могу – тут обратных разворотов нет. Придется ехать до следующего выезда.

Да, много раз судьба меняла мой маршрут, но в обратном направлении я ехал впервые. К такому повороту я отнесся философски, а вот водитель все продолжал мучиться и при расставании достал из бумажника пятидолларовую банкноту:

– Пусть это будет компенсацией за мою ошибку.

Девяностый интерстейт хайвей проходит по границе между двумя штатами. С одной стороны Мичиган, с другой – Индиана. Вечер застал меня на пересечении с 33-м стейт хайвеем. В поисках места для ночлега, я прогулялся по Мичигану, метров пятьсот, не больше, но там мне не понравилось. Вернулся назад и зашагал в Индиану. Пройдя по хайвэю не больше километра, свернул в лес.

На хвое, под старой сосной постелил пластиковый мешок (такие в Америке обычно используют для мусора). На него положил спальник и, не раздеваясь, забрался внутрь. Температура была не выше нуля, но я довольно быстро согрелся – не наврали в рекламе! – и сразу уснул.

К утру погода не изменилась. Было все так же холодно и пасмурно. Я вернулся на то же место на пересечении 33-го хайвэя. И здесь без изменений. Машин мало, да и попадаются одни пенсионеры и женщины, а уж они-то хитч-хайкеров берут очень редко, руку можно даже не поднимать.

Но тут редкий случай! Подвезти меня решилась симпатичная шатенка на джипе «Судзуки-самурай». Ее решимость объяснялась очень просто: все заднее сиденье занимал… громадный дог, который сразу же положил свою тяжелую голову мне на плечо. С таким телохранителем можно хоть десяток хитч-хайкеров взять в машину!

Девушка оказалась студенткой из Индианаполиса. Мне страшно надоело стопить на платном шоссе. Может, стоит свернуть? Я достал карту и увидел, что этот город совсем в другой стороне. Хотя у меня были еще и координаты водителя одной из попуток, который жил там же, на этот раз круто менять маршрут не захотелось.

Я остался голосовать у поворота на 69-й интерстейт хайвэй перед турникетом. Здесь машины тоже поворачивали на Нью-Йорк или Чикаго, только въехав на хайвей. Останавливаться никто не собирался. Выход один – пройти за турникет и встать на развилке. Там потоки машин разделяются, и водителям будет сложнее прикидываться, что нам не по пути.

Стою. Опять холодно и невесело… Подъезжает машина. Конечно, опять патрульная. Конечно, за рулем опять вчерашний полицейский. Он тоже меня узнал и удивленно воскликнул:

– Опять ты! Я же тебе уже говорил, на американских автострадах голосовать строго запрещено!

Я попытался оправдываться:

– Так до трассы еще метров тридцать.

– Ты неправильно понял. Здесь голосовать тоже нельзя – только перед турникетом.

– Но там неудобно.

Тяжело вздохнув, полицейский тем не менее невозмутимо и внятно попросил:

– Шел бы ты лучше голосовать за турникет.

Я нехотя подчинился. С полицейскими лучше не спорить. Тем более по пустякам.

Штат Огайо: No hitch-hiking

До границы со штатом Огайо было уже рукой подать, но тут всплыло в памяти предупреждение хитч-хайкера из Калифорнии о том, что в этом штате стопить опасно. Что же делать? В объезд не хочется, а покупать билет на автобус – не в моих принципах. Выход только один – ехать с транзитниками.

От нескольких предложений подвезти меня на несколько десятков миль я отказался, но скоро так окоченел на пронизывающем насквозь холодном ветру, что согласен был ехать с кем угодно и куда угодно, лишь бы немного погреться в машине.

Затормозил джип. Водитель, судя по штормовке и удочкам, собрался на рыбалку.

– Я еду на озера и могу подвезти тебя только до Толидо.

Когда возле Толидо (в центре Огайо) я вышел из машины, первый же взгляд, брошенный на дорогу, уперся в белую табличку с надписью: «No hitch-hiking» – первую и единственную за время всего моего путешествия. Действительно, не зря меня предупреждали. Надо срочно сматываться, Я отошел немного подальше и стал голосовать.

То ли здесь патрульных автомобилей больше, чем в других штатах, то ли я обращал на них особое внимание, но за пятнадцать минут мимо меня проехали четыре полицейских машины. К счастью, без остановки.

Место было не очень удачное – на крутом повороте эстакады, по которой машины выезжали к турникету. Решив, что грузовик здесь вряд ли рискнет затормозить, я высматривал исключительно легковые машины. И конечно, все получилось наоборот – остановился рефрижератор.

Толстяк водитель, выскочив из кабины, стал протирать тряпкой фары и радиатор. В Америке мне часто приходилось встречать толстяков, но этот потряс мое воображение.

– В какую часть Нью-Йорка тебе нужно? – спросил он. Я даже растерялся от неожиданности. Немного поколебавшись, ответил:

– Мне лишь бы до станции метро добраться.

– А! Я-то думал, что ты едешь в штат Нью-Йорк.

И водитель с явным разочарованием добавил:

– Я в Нью-Йорк-сити не еду.

– Да и Бог с ним. Мне бы хоть из Огайо выбраться.

– Тогда садись. – И он открыл мне дверцу ключом…

– Я еду на северо-запад штата, в Буффало, – пояснил толстяк, включив зажигание.

По карте я определил, что в Кливленде дорога на Буффало поворачивает налево, а нью-йоркская – направо. Но Кливленд – это еще Огайо…

Водитель болтал без умолку. Мы обсудили с ним массу проблем: от военного конфликта в зоне Персидского залива до качества гамбургеров в закусочных «Макдональдс». В кабине рефрижератора была установлена рация, и водитель ухитрялся включать в разговор других дальнобойщиков. И в конце концов нашел такого же любителя поболтать.

Я-то считал, что за два месяца в Америке уже достаточно освоил язык, иногда даже ловил себя на том, что и думаю на английском. Но в сплошном потоке речи двух водителей-дальнобойщиков я смог понять только отдельные слова.

Снимок у Ниагары

У Кливлендской развилки я мысленно попрощался (ненадолго) с дорогой на Нью-Йорк. Опять, и уже в который раз, приходится сворачивать в сторону с прямого пути. Хорошо, что хоть погода наладилась. Не так тоскливо будет голосовать.

У Кливленда мы выехали на берег озера Эри и поехали вдоль него до Буффало. И только прочитав на одном из указателей: «река Ниагара», я сообразил, что до знаменитого водопада отсюда, должно быть, рукой подать.

Туда я доехал с мужчиной лет сорока. Узнав, что я из России, он сразу перешел на достаточно приличный русский, но с явным американским акцентом. Оказалось, полковник Кремптон изучал язык потенциального противника в военной академии в Вест-Пойнте.

На островке, рассекающем Ниагару на два потока, самая удачная смотровая площадка: водопад бурлит прямо под ногами. И конечно здесь, как и у любой американской достопримечательности, – группа школьников, старушки и увешанные фотоаппаратами и видеокамерами японцы.

Я тоже непременно решил сфотографироваться. Но у меня не было фотоаппарата (я придерживаюсь правила обходиться в дороге минимумом снаряжения, в который фотоаппарат не входит) … Тогда я подошел к молодой американке с фотоаппаратом, стоявшей у парапета:

– Скажите, пожалуйста, с какой точки лучше всего сделать снимок на память о Ниагаре?

– Мне кажется, любая фотография будет удачной.

– А вы не могли бы мне помочь?

– Конечно. Давайте фотоаппарат.

Пришлось объяснить, что я прошу ее сделать снимок своим фотоаппаратом и потом прислать мне фотографию или хоть негатив. Решающим аргументом в моей просьбе, конечно, было то, что я из России и вряд ли еще раз попаду сюда…

Девушка оказалась студенткой университета штата Нью-Йорк. Лори приехала сюда на машине вместе со своим другом, Робертом. Подошел ее парень (в очках – типичный студент-отличник). Они согласились взять меня с собой до Олбани, столицы штата Нью-Йорк, но предупредили, что поедут не напрямую, поэтому скорее всего придется переночевать в мотеле и доберемся только на следующий день.

Прежде чем отправиться в путь, мы зашли в находящийся неподалеку от водопада музей, где можно узнать о жизни индейцев: с настоящими вигвамами, макетами индейских поселений, восковыми фигурами американских аборигенов в боевой раскраске с томагавками… Все знакомо с детства по книжкам и кинофильмам, но увидеть в живую довелось впервые!

Штат Нью-Йорк и Нью-Йорк сити – это две большие разницы

От Ниагарского водопада через Рочестер и Сиракузы мы добрались до озера Онтарио. Здесь у мыса Кейп Винсент – исток реки Святого Лаврентия. Это знаменитый Край тысячи островов. Место экологически чистое, и земля здесь очень дорогая, поэтому почти все эти скалистые островки принадлежат каким-нибудь миллионерам.

Мы искали, где бы нам остановиться. На мысе есть молодежное общежитие, но оно оказалось закрыто. Поехали дальше. На берегу заметили суперсовременное здание. Подъехали поближе, решив, что это дорогой отель, а оказалось – тюрьма (тоже, видимо, для миллионеров?).

Стали искать мотель. Ткнулись в один, другой, третий, но нигде не было свободных мест, хотя туристский сезон еще не наступил. Хозяйка одного из мотелей объяснила:

– Сейчас здесь много лесорубов. Вот и у нас они заняли почти все комнаты.

А я то думал, что мы едем по национальному парку. Вокруг сплошной стеной – дремучие леса, откуда время от времени на дорогу выскакивают звери. И не только мелочь вроде зайцев, но и олени, с одним из которых нам только чудом удалось избежать столкновения.

Наконец в одном из мотелей нашлась комната для Роберта и Лори, а я посчитал, что в своем спальнике могу переночевать и на открытом воздухе под ближайшей сосной.

Ранним утром по тихим лесным дорогам поехали дальше. Штат Нью-Йорк мне показался одним из самых красивых в стране – сплошной заповедник дикой природы: поросшие лесом горы, корабельные сосны, чистые реки, небольшие водопады. Города очень опрятные и дома хорошо вписываются в ландшафт.

Показав Олбани, Роберт и Лори довезли меня до станции техобслуживания, стоящей возле хайвэя на Нью-Йорк.

День выдался солнечный, но очень ветреный, и я зашел в кафе согреться и выпить чашку кофе. И тут я обратил внимание, что все, кто заезжает на станцию, обязательно заходят сюда. Поэтому решил автостопить прямо в кафе, спрашивая каждого входящего, не едет ли он в сторону Нью-Йорк-сити.

Спросил больше двух десятков посетителей. Однако никто не признавался. Наконец один мужчина подтвердил, что ему со мной по пути.

– Может, возьмете меня в попутчики? – тут же предложил я. Он засмущался и извинился:

– К сожалению, нет. Со мной едет ребенок.

Наверное, он прав. Каждый водитель, подбирающий хитч-хайкера, рискует.

Когда в кафе вошли три парня, я спросил и у них. Они-то и согласились меня подвезти, но только миль тридцать, потому что ехали на горное озеро Махон лейк. До дороги на Нью-Йорк оттуда, по их словам, недалеко, и я поехал вместе с ними.

Озеро находится в невысоких, поросших лесом горах. Оно оказалось небольшим, но очень красивым. Рекламный проспект, который каждому выдают при въезде, я сразу прочитать не успел, а потом, конечно, потерял; помню только, что Махон лейк входит в число пятнадцати самых известных исторических мест США.

Это туристы заранее выбирают себе интересное место, куда хотели бы съездить, а хитч-хайкеры чаще всего понятия не имеют, куда их занесет.

Вода в озере была ледяная и такая прозрачная, что, кажется, можно разглядеть каждую песчинку на дне. Когда потеплеет, здесь, наверное, будет отлично. Вокруг – ни души, только сосны поскрипывали. На другом берегу – необычный отель, будто слепленный из множества домов: одна секция в псевдовосточном стиле, с башенками и лепным орнаментом, другая – деревянная, под старину, третья – кирпичная, суперсовременная… В одном из домиков и облюбовали себе номер трое студентов, с которыми я приехал. А я, все-таки искупавшись в озере, по тихой лесной дороге отправился назад, на трассу.

Шел недолго – меня подобрал местный житель на старом «Форде» и довез прямо до хайвэя, идущего на Нью-Йорк.

До Нью-Йорк-сити оставалось около пятидесяти километров – час езды. Проходивший мимо солдат в камуфляжной форме, глянув на мою табличку: «Нью-Йорк», остановился:

– Тебя здесь никто не подберет – просто побоятся. У Нью-Йорка слишком дурная слава. Ты бы лучше ехал на автобусе…

Никаких автобусов! Все штаты проехал автостопом и на финише сдаваться?! И потом, разве в Майами или Чикаго меньше бандитов? В конце концов пешком дойду.

Через пару минут рядом затормозила спортивная машина. Ее владелец, араб, по-английски говорил с сильным акцентом, и оказался… дипломатом. Он как раз ехал на работу в представительство Алжира и с ходу предложил устроить мне экскурсию по зданию штаб-квартиры ООН.

Проехав по огромному мосту через Гудзон, мы попали в Нью-Йорк-сити, сначала в Квинс, а затем по подземному туннелю в Манхэттен.

В здание ООН пропустили без проблем – алжирец показал пропуск и представил меня как своего знакомого. В центральном зале, где проходят генеральные ассамблеи, шла лекция для студентов Колумбийского университета. Можно спокойно зайти и послушать. А дверь в зал Совета Безопасности закрыта – туда любопытных не пускают.

После небольшой экскурсии я немного прогулялся по авеню и стритам Манхэттена и отправился в аэропорт Кеннеди. Туда можно доехать на городском автобусе от станции метро «Джамайка-центр».

Обратный билет у меня был с открытой датой, поэтому опять пришлось идти на подсадку. Правда, здесь шансов улететь было значительно больше. В Москву самолеты возвращались полупустыми: народ всякими правдами и неправдами старался задержаться в Америке. Поэтому я смог улететь с первой же попытки.

Два с лишним месяца от меня не было никаких вестей. Я тоже не знал, как обстоят дела дома, но в Москву вернулся как раз вовремя – прямо на защиту диплома. Правда, выяснилось, что красный диплом получить не удастся: в начале апреля нужно было пересдать два экзамена, а я в это время находился где-то между Калифорнией и Индианой.

Поездка в Париж

Минское шоссе

После путешествия по Америке я решил, что пора открывать для себя и Европу. Случай представился, когда мне нужно было две недели ждать результатов приемных экзаменов в аспирантуру, а приятель предложил оформить туристическую визу в Германию (правда, только на 10 дней). Из-за того, что я нигде не работал, а в аспирантуру зачислен еще не был, возникли проблемы с заполнением анкеты. Время поджимало. Тогда я написал, что работаю в университете на должности аспиранта-абитуриента (звучит, по-моему, почти как генерал-лейтенант). Этого оказалось достаточно для получения выездной визы, и я стал собираться в путь.

Европа мне всегда была симпатична тем, что туда в отличие от Америки можно добраться хоть пешком. Правда, осень – не совсем подходящее время для автостопа, но климат в Западной Европе мягче, чем у нас.

На этот раз я готовился к поездке основательнее: взял с собой купленный в Сан-Франциско спальный мешок, надувной матрац, большой кусок полиэтилена, чтобы накрываться от дождя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.