скачать книгу бесплатно
Сэндвич из Юбари, или Паноптикум трех времен. Книга первая
Ан. В. Шамани
Книга, как трехслойный коктейль Б-52: фантастика, детектив, приключения, с «горящим» закрученным сюжетом, приправленная юмором и позитивом. Читатель, открыв книгу, вы вместе с ГГ попадете в фантастический «Паноптикум», где, оказавшись в роли детектива, попытаетесь обнаружить и переиграть коварного врага, распутать клубок из интриг и предательства и уцелеть в экстремальных условиях, сохранив жизнь друзей и любимого человека. Вы до последнего будете верить в спасение, так как мы все живем надеждой
Сэндвич из Юбари, или Паноптикум трех времен
Книга первая
Ан. В. Шамани
© Ан. В. Шамани, 2022
ISBN 978-5-0055-9911-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0055-9912-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Спасибо мистеру Стивену Эдвину Кингу за созданный им ужасный
и прекрасный Мир.
Благодарю любимую супругу Жанну за поддержку при написании
книги.
Ан. В. Шамани
*****************
**************
*************
************
***********
**********
*********
********
*******
******
СТУДИЯ «ЮБАРИ»
******
*******
********
*********
**********
***********
************
*************
**************
***************
*******************
Более полная информация об авторе и книге:
https://www.instagram.com/an.shamani/
https://vk.com/id620319862
По любым вопросам и предложениям: ashamani@list.ru…
Часть первая. Паноптикум прошлого
Канада, 1955 год.
На берегу небольшой угрюмой речки, впадающей в озеро Онтарио, свернувшись спиралью на плоском, отполированном временем и непогодами камне лежит старый матерый ужак. Гад, помимо фирменного сердечка на башке, примечателен огромным размером, серой зарубцевавшейся раной на спине и пристальным осмысленным взглядом, направленным на сидящего мальчугана, одетого в рубаху из тонкой оленьей кожи и суконные штаны.
Маленький индеец Глаз Совы, именно так зовут объект наблюдения старого ужа-прохиндея, следит за бандой борзых окуней, ордой сметающих на мелководье чешуйчатую мелюзгу. Ловкий не по годам парнишка терпеливо ждет, когда в сделанную им каменную ловушку-лабиринт заскочит бесхитростная стая речных бузотеров и станет легкой добычей удачливого рыбака.
То-то старый шаман Мудрая Сова обрадуется, но вида, конечно, не подаст. Дед будет хмурить брови и недовольно ворчать на внука, мол, где шатуном шатался целый день, но в его взгляде затаится добрый лучик любви, отчего у мальчишки пробежит по телу теплая волна, а на глазах сверкнут слезинки.
Они вместе закоптят рыбу на углях и устроят роскошный ужин. Старик пригубит кленового пьянящего напитка и, раскурив древнюю, как он сам, трубку, станет неспешно вести сказ о добрых и злых духах, а также о великих индейских воинах, до последней стрелы сражавшихся за свободу с пришельцами из далеких земель.
Внук с затаенным восторгом будет слушать деда, пока не заснет у костра. Тогда шаман накроет мальчика волчьей шкурой и ласково погладит по голове, потом возьмет его правую руку и приложит к губам родимое пятно в виде совы, находящееся чуть ниже локтя. Медленно покачиваясь, старик начнет бормотать загадочные заклинания, передавая по наследству тайную силу, данную богами иных миров.
Глава 1. Усадьба на Оленьем озере, или Коктейль «Дикое искушение Мадагаскара»
Франция, 1998 год.
Сегодня ветер-разбойник постарался на славу. Бестия не схалтурил, как в предыдущие три дня, когда, словно издеваясь, пригнал с Туманного Альбиона грязно-серую пелену, заслонившую небо до горизонта и угрюмо отражавшуюся в зеркальной поверхности Оленьего озера. Сам же, оставив после себя полный штиль, улетел в Париж – смотреть финальный матч чемпионата мира по футболу, где и остался на пару дней гулять среди ликующих болельщиков, освежая возбужденную толпу легким дуновением.
Дождливая погода не располагала к отдыху под открытым небом, и мы три дня отмечали победу сборной Франции по футболу в огромном старинном особняке, осушив по этому грандиозному поводу немалое количество веселого красного вина. От безделья играли в бильярд, плавали в бассейне и до одури парились в сауне. Приехали, называется, отдохнуть на природе…
Но сегодня к вечеру ветер осознал, что поступает по-свински по отношению к порядочным людям, озверевшим от отдыха под крышей, и всерьез приступил к делу. Для начала он сдул серый фон, освободив из плена приятную глазу небесную синеву и уходящее за линию горизонта солнце с золотисто-розовой короной. В меру накидал на небосклон пастельных красок, а поверх них набросил узорчатую сеть, сотканную из тончайших перьевых облаков. Когда же он ловко, как шустрый пастушок, сбил в стадо остатки упрямых тучек и угнал их с глаз долой, то под кроткими вечерними лучами заиграла многоцветной смальтой[1 - Смальта (цветное непрозрачное «глушёное») стекло, изготовленное по специальным технологиям для мозаичных панно.] воздушная мозаика. Красота! Загляденье!
Но на этом ветер не успокоился, решив навести порядок в своих владениях. Бродяга, насвистывая любимую мелодию из «Севильского цирюльника», пробежался легким порывом по лесу, убрав с деревьев зачахшие листочки и пригладив их ершистые кудри, потом выправил проборы в кронах кряжистых дубов и выдернул седые, засохшие иголки из мшистых веток вековых елей.
Пройдясь по верхам, он спустился к земле и причесал, словно под гребенку, душистое разнотравье, правда, забыл спросить: какие височки оставить по краю берега – прямые, косые? Напоследок ветер-стилист на полставки визажист провел косметическую операцию на безмятежном лике Оленьего озера, разогнав с поверхности пух одуванчиков и прочую дрянь.
Наконец, работяга устал, выдохся и с чувством выполненного долга решил отдохнуть, присев рядом с городскими бездельниками, комфортно устроившимися на берегу лесного озера. В качестве же гостевого презента он принес с собой терпкий аромат из букета трав, цветов, прелой листвы и умиротворение вечернего покоя…
***
Ух! Как же здесь чертовски хорошо! Мы вчетвером сидели в беседке с невероятно красивым видом на озеро и горы, наслаждаясь вкусным чистым воздухом, и заодно отмечали мой день рождения. Мне стукнуло целых тридцать пять лет. Эх, старею! Как же быстро летит время! Вроде только-только…
– Господа! – Вэл постучал вилкой по бокалу. – Я хочу напомнить вам, друзья, как появился перед нашими очами в скромной студенческой квартире в Латинском квартале на бульваре Сен-Жермен сегодняшний именинник по имени Майкл Гросс. Профессор Лурье привел к нам худого мрачного бесперспективного солдафона, в чьих растерянных глазах замерли печаль и неверие в будущее. Что сделали бы черствые негуманные люди? Они отвернулись бы от бедолаги, добив его своим невниманием, пренебрежением и высоким интеллектом. Мы, дорогие друзья, три скульптора человеческой души, вылепили из гадкого пластилинового утенка уверенную, маститую и циничную акулу пера, печатающуюся в крупнейших изданиях Франции. Одного мы, увы, не смогли сделать, так это изгнать из Майкла дрянную детскую привычку к его идиотским шуточкам-прибауточкам и порой чрезмерным фантазиям, но тут и сам Господь не смог бы помочь.
Тебе же, Майкл, не знаю, чего пожелать. Денег у тебя в достатке, карьера на взлете, женщины тебя любят, здоровье, тьфу-тьфу, как у быка. Поэтому пожелаю не забывать старых друзей, сделавших из тебя вполне приличного человека.
Когда скульптор человеческой души закончил говорить, и все выпили легкого красного вина, мне пришлось держать ответную речь:
– Спасибо, друзья, спасибо! Хорошо, что посторонние не слышали эту галиматью, иначе я вынужден был бы подать на Вэла в суд за клевету. Но я старше и умнее вас всех на целых два года и поэтому не буду ворошить прошлое, вспоминая, кто кого и из чего на самом деле вылепил. Что же касается моих, как ты назвал шуточек-прибауточек и чрезмерных фантазий, то спорить не буду, иногда случается… изредка… но что поделать, будем считать, что это мой самый главный недостаток. От этой безобидной привычки мне, очевидно, никогда не избавиться, поскольку моя покойная мама так сильно желала, чтобы я по ее поэтической стезе пошел, что шпиговала меня стихами и рифмами, можно сказать, с рождения, но в итоге вышло сплошное недоразумение. Так что, как видите, увы, не сложилось. Что тут сказать? Бесталанный поэт уродился…
Сейчас же одно могу сказать, что судьба в лице профессора Лурье жестоко наказала меня, связав мою жизнь с тремя весьма мерзкими типами, которые, чувствую, ни за что и никогда не отстанут от меня. Да, это мой тяжкий крест, но я торжественно клянусь, что буду нести его стоически, как подобает более мудрому и сильному, и терпеть вас, мои друзья, до конца дней своих. Я люблю вас, черти! Выпьем же за наше единство противоположностей!
После легких закусок я подал форель, фаршированную раковыми шейками и душистыми травами, приготовленную в фольге на углях. К блюду предложил гарнир из запеченного картофеля с розмарином и сливочный соус из голубого сыра, затем разлил белое вино по бокалам, и какое-то время вся компания вкушала плоды моего кулинарного искусства.
Насытившись и облизнув губы, неблагодарный Вэл заявил:
– Неплохо, Майкл, весьма неплохо. Но разве сравнишь французские кулинарные изыски с толстым сочным бифштексом, поданным с тонкими кольцами лука, хрустящей булочкой и жареным картофелем, плюс с ароматным соусом из томатов и пряных трав? Питательно, вкусно и полезно. Не понять вам, господа, простой американской кухни.
– Ты так долго и аппетитно расписывал примитивный гамбургер с картошкой? – съехидничал Дэвид.
– Когда мы поедем в город, то купим тебе большой пакет этой вкусной и здоровой пищи, – пообещал Чак. – Заодно снимем тебя с довольствия, и на тебя готовить больше не будут. Питайся своими булками с котлетами и картошкой.
Друзья устроили с Вэлом пикировку по поводу его примитивных кулинарных пристрастий, впрочем, не мешавших ему поглощать блюда всех кухонь мира с превеликим удовольствием и здоровым аппетитом.
Не вмешиваясь в ставший уже традиционным спор гурманов, я отошел от стола к яме с углем, где томилась обмазанная глиной баранья нога, нашпигованная чесноком, черносливом и замаринованная со вчерашнего дня в вине и специях. Рядом на травянистом холмике пригрелся на солнышке большой уж с ободранной, но уже зарубцевавшейся шкурой на спине. Гад спиралью свернулся кольцами и внимательно наблюдал за моими действиями. Надо же, любопытна и не пуглива змеюка, к тому же не агрессивна, очевидно, потому что яда в своем арсенале от рождения не имеет.
– Подползай к столу, я тебе мясом угощу, – предложил я твари ползучей, – хватит лягушек жрать.
За столом вновь раздался взрыв хохота. Как же здорово, что нам удалось вчетвером вырваться из Парижа с его рутинными проблемами и ежедневной нервотрепкой. Просто не верилось, что меня ждал двухнедельный отпуск с лучшими друзьями на берегу озера, да еще в усадьбе одного из богатейших людей Европы – магната Питера Флеминга. Именно он предложил мне съездить с товарищами на отдых в предгорье французских Пиренеев.
Владения бизнесмена располагались в лесном массиве между двумя холмами, полностью заросшими хвойными деревьями и оттого похожими на горбы позеленевшего от тоски по родным пескам исполинского верблюда, давшего себе зарок – не сдвинуться с места до тех пор, пока не вернутся те волшебные времена, когда деревья были маленькими, а правившие миром верблюды – большими, ну а Земля, как и положено – плоской пустыней.
С нашего берега в просвете за озером открывалась сказочная панорама величественных гор с белоснежными нефритовыми вершинами, играючи пускающими на закате мерцающие блики, чей цвет разнился от мягкого – золотисто-розового до гневного – кроваво-багряного, в зависимости от расположения духа, уставшего за день и переменчивого по настроению светила под названием Солнце.
– Майкл, пойдем, заплыв сделаем, – позвал Дэвид, уже стоявший в воде по колено, – надо малость калории сжечь, ты же нас здесь на убой откармливаешь, а то растолстеем, как Вэл, так на нас ни одна женщина не посмотрит, – не преминул он подколоть товарища.
Если сказать откровенно, наш друг никогда не был толстым и относился к категории людей, про которых говорят, что они предрасположены к полноте. Поэтому на протяжении всей жизни он и боролся с этой самой предрасположенностью, чем вызывал безобидные подтрунивания с нашей стороны.
Дэвид нырнул, а скоро и я последовал за ним, окунувшись в кристально-чистую воду Оленьего озера. Бр-р-р! Ух! Хороша водица, главное – не переохладиться. Вслед с мужественным индейским гиканьем в озеро с разбегу сиганули Чак и Вэл, пустив волны к возмущению балдеющих на чашечках кувшинок лягушек, о чём они хором и заявили в квакающей ноте протеста наглым двуногим пижонам.
Вдоволь наплававшись, мы вернулись и продолжили застолье. Доброе на сегодняшний вечер солнце ушло за горизонт, оставив на завтра благоприятный прогноз погоды в виде нежно-розовых тонов на темнеющем небе. Значит, завтра будет ясно и жарко, возможно, небольшой освежающий ветерок… ну, если, конечно, плут отдохнет хорошенько после сегодняшнего непосильного труда.
С неохотою стали просыпаться звёзды. Луна, позевывая, также без особого энтузиазма заступила на ненавистное триллиард-триллиардное (сбилась со счета) дежурство. На Земле тем временем у тех, кто принял изрядное количество аперитива, наступило время повышенного аппетита.
– Что там с бараниной? Скоро приготовится? Давай тащи, а то пересушишь, – скомандовал Вэл.
– Слушаюсь, сэр! Бегу доставать, сэр! – отрапортовал я.
Спустя десять минут мясо, очищенное от глиняной корки, заняло место в центре стола. Вэл, хищно созерцая сочную баранью ногу, принюхался, по-кошачьи прищурился и плотоядно облизнулся.
– Божественно пахнет! Мне кусочек побольше, вот с этого бочка, будьте добры! – попросил он, ткнув вилкой в мясо.
– Официально уведомляем, что ты снят с довольствия и отстранен от общего стола, – ответил на это Чак, – я заказал тебе гамбургеры, и скоро прибудет доставка.
Друг не отреагировал на угрозу и молча достал оружие возмездия. Что тут сказать? Определенно, зря мы сегодня над ним глумились, так как наступил час жестокой расплаты. Вэл энергично и угрожающе тряс шейкером, словно американский генерал «Першингом»[2 - «Першинг-2» – американская твердотопливная двухступенчатая баллистическая ракета средней дальности мобильного базирования.] во времена холодной войны, взбивая очередной фирменный коктейль. Так как наш товарищ целый месяц посещал курсы, то он себя возомнил весьма искусным барменом и поэтому каждый раз предлагал нам продегустировать различные коктейли, приготовленные по его собственному рецепту, и каждый раз все старались под благовидным предлогом отказаться от этой чести, но, как правило, безуспешно.
– С этого дня, друзья, – сказал он, показывая диплом об окончании курсов, – вы будете воспринимать жизнь по-другому, ибо испив моих изумительных коктейлей, вы взлетите в космическую невесомость, а потом, спустившись на облако, сотканное из ваших фантазий, понесетесь к своей мечте, поскольку мое искусство смешивания напитков раздвинет границы вашего сознания и снесет все преграды на вашем пути…
Его короткая, но емкая по смыслу речь, врать не буду, нас сильно смутила, так как мы слишком хорошо знали нашего товарища. Что тут сказать? Интуиция нас не подвела…
Спорить не буду, иногда после приема космического пойла мы взлетали до небес, но как же нам порой было плохо по утрам от фантазий нашего друга. Не знаю, кто и как ему преподавал искусство смешивания напитков, но ученик постиг всего две истины: крепость должна превалировать над вкусом, и за каждым коктейлем должна стоять красивая легенда.
– Сегодня предлагаю вам уникальный по составу напиток, смешанный по старинному рецепту мадагаскарских ковбоев, – сказал он интригующим голосом гида в музее ужасов, после чего у нас побежали мурашки по телу. – Сделан он на основе белого рома «Туака грас», самого популярного на острове. Мадагаскарские ковбои, отдыхающие у костра под звёздным небом с прекрасными нагими наложницами, запивали им жаренное на углях мясо лемуров. А потом они занимались неистовой любовью до восхода солнца, так как этот коктейль дает мужчине силу, которой позавидовал бы сам бог любви Эрос. Сей божественный напиток называется «Дикое искушение Мадагаскара», именно им мы станем запивать это великолепное блюдо.
После короткой, но достаточно информативной предтостовой преамбулы бармен разлил по бокалам «Искушение». Чак и Дэвид с испугом смотрели на ядовито-зелёный, слегка пенящийся напиток, при виде которого казалось, что в белый ром добавили и хорошенько взбили радиационные отходы международные террористы, пытающиеся изготовить оружие массового поражения.
– А разве на Мадагаскаре бывают ковбои и наложницы? – уточнил недоверчивый Чак, пытаясь завязать дискуссию и оттянуть час дегустации и расплаты. – Они что, лемуров пасут, а потом их едят?
– Где есть коровы, там есть ковбои, где есть ковбои, там есть женщины, – парировал невозмутимый Вэл. – К тому же они свободные люди и могут заниматься по ночам, чем им заблагорассудится, – поставил точку в дискуссии друг.
– Я, наверное, выпью красного вина, – решил взбунтоваться Дэвид, – оно отлично подойдет к баранине. Плюс мне жалко бедных лемуров.
– И ковбоев, – добавил Чак.
– И нас, – поддержал я протест.
Вэл поднял бокал и, игнорируя наши вопросы и доводы, сказал:
– Я хочу выпить этот благородный нектар под названием «Дикое искушение Мадагаскара» за нашу дружбу, проверенную временем и браками, дружбу, сохранившуюся вопреки интригам коварных жен и злопыхателей. Друзья, пьем до дна!
Тяжело отказаться после такого тоста, как-то по-свински и не по-дружески, что ли. На удивление, крепкий на вкус напиток оказался вполне приятным, по крайней мере, от него не воротило, как от некоторых творений великого бармена. Мясо получилось восхитительным, и все уплетали его с большим аппетитом, пытаясь заодно нейтрализовать ядерную реакцию в желудках.
Вэла понесло, и он снова наполнил бокалы.
– Давайте выпьем за лучшего кулинара в мире, нашего друга Майкла Гросса! На него можно положиться всегда и везде. Ты самый сильный и мудрый среди нас и всегда направишь на путь истинный. За тебя, наш Майкл!
Ну, разве откажешь себе в удовольствии выпить после таких искренних слов?!
