Судья

И снова повезло Серёге. Не стал я отказывать. Только предупредил его, что ровно через полчаса убываю в аэропорт, откуда затем в далёкие дали на белокрылой птице на целую неделю упорхну. Соответственно если успеет мой непутёвый друг за это время добраться до моего жилища, то и получит вожделенные ключи от нового убежища, где, надеюсь, не смогут его уже достать разъярённые соседи.

И ведь какое чувство самосохранения у человека! Живёт-то Сергей совсем не близко, а всё равно успел добраться! Аккурат у моих дверей оказался, когда я из квартиры выходил, как раз оповещение мне пришло, что такси в аэропорт подъехало. Пары секунд не хватило только Серёге ещё, чтобы и на звонок дверной нажать.

Вид у Сергея был одновременно замученный (видимо, из-за ремонта и злобных соседей), запыхавшийся (от невероятных попыток успеть добраться до меня) и довольный (от того, что успел). Я молча достал из кармана второй комплект ключей от квартиры, который, так-то, намеривался оставить соседям, нисколько не сомневаясь, что товарищ вовремя совершенно точно не явится. Серёга, который всё никак не мог отдышаться, лишь благодарно кивнул в ответ.

Я ещё предупредил на прощанье, что холодильник совершенно пустой, но парень только безмятежно махнул рукой. Ну, что ж. Крепко пожав другу эту самую руку и пожелав ему удачи, я двинулся по лестнице вниз. Сергей же направился в мою квартиру.

Около такси я немного замешкался. Никак не мог решиться: бросить сумку на заднее сиденье, дверь к которому я уже приоткрыл, или всё же положить её в багажник, возле которого стоял водитель и терпеливо ждал, как же я поступлю. И ровно в этот момент во двор стремительно ворвался огромный чёрный джип, с ужасным визгом оттормозился совсем недалеко от нас, почти мгновенно погасив ту скорость, с которой вообще-то обычно по дворам не ездят.

Из джипа вышли четыре, ну, просто огромных человека. Все в одинаковых нарядах – чёрных рубашках, чёрных брюках и чёрных же кроссовках. Глаза этих существ прикрывали очки, естественно тоже чёрные. Да, просто “люди в чёрном” какие-то.

Только вот восторга или хотя бы простого интереса вновь прибывшие персонажи не вызывали. Скорее наоборот. Атмосфера во дворе стала необычайно напряженной, опасность, исходящая от этих людей, буквально витала в воздухе, находиться с ними рядом совершенно точно не рекомендовалось никому.

Мы с водителем переглянулись, и тут же таксист захлопнул багажник и фактически бросился на своё место за руль, я же, в свою очередь, как мог быстро опустил свою сумку на задний ряд и устремился на переднее правое сиденье нашего авто.

Однако сесть в машину я не успел. Стоящий с краю один из пассажиров чёрного джипа вдруг повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Я застыл на месте и тут же, действуя на каком-то подсознании, принял расслабленную позу, выбросил все мысли из головы и поднял глаза вверх, залюбовавшись вдруг облаками и пытаясь определить – а на что похоже каждое из этих самых облаков, что плывут надо мной. Да, ровно так же, как пытался определить когда-то в детстве.

Чёрный человек тоже поднял было голову вверх, но тут же замотал ей в разные стороны, словно пытаясь сбросить наваждение, и вновь взглянул на меня, ещё более пристально, чем до этого. И хоть глаза его были прикрыты непроницаемыми на первый взгляд очками, мне показалось, как за ними засветились две ярко-красных точки. Эти точки, казалось, буравили меня. Мало того, они пытались проникнуть внутрь моей головы.

Я, внешне сохраняя невозмутимость, начал медленно садиться в такси, как будто не замечая столь пристального внимания к собственной персоне, но, краем глаза наблюдая при том за реакцией со стороны своего визави.

А ничего хорошего, как я быстро понял, меня не ждало. Просто потому, что “чёрный человек” сделал первый шаг в мою сторону. Тем не менее, я продолжил медленно опускаться на сиденье машины.

Неожиданно другой пассажир джипа хлопнул по плечу существо, нездоровый интерес у которого я вызвал, и показал рукой ему куда-то наверх, в сторону моего дома. Мой “чёрный человек” сразу же повернулся и взглянул в направлении вытянутой руки. Да и я, совершенно непроизвольно, посмотрел туда же.

Взгляд мой, неожиданно, упёрся в моё же собственное окно моей же квартиры. В окно, где виднелся силуэт Серёги, толи изучающего двор и окрестности от скуки, толи решившего помахать мне рукой на прощанье.

Я мотнул головой, как только что мой визави, ровно также сбрасывая завладевшее мной наваждение, и снова перевёл взгляд на четверых амбалов. Я нисколько не сомневался, что неправильно понял направление, куда показывал один из них, и отчего-то решил уточнить, что же на самом деле там такого интересного может быть. Ну, там, куда он показывал. В доме всё-таки двенадцать этажей, восемь подъездов. То есть, как минимум, шестнадцать квартир (это если по два последних этажа брать) наверху. А ещё крыша – может туда и следовало смотреть?

Однако все четверо “чёрных” товарищей никуда не смотрели. Они, все вместе, уже куда-то шли. Куда-то в сторону моего дома. Интерес ко мне, слава богам, с их стороны тоже был потерян.

Словно очнувшись, и не дожидаясь более, чтобы “интерес потерян” быстро превратилось в “пока был потерян”, я опустился на сиденье машины, закрыл дверь и обратился к водителю: “Поехали”?!

Таксист лишь осуждающе посмотрел на меня. Видимо, его тоже нисколько не прельщала встреча и близкое знакомство с подобными господами, и вот он-то как раз ехать был готов уже давно.

Даже не предложив мне сначала пристегнуться, водитель такси нажал на газ и уже через несколько секунд мы вылетели со двора, набрав скорость не хуже того самого злополучного джипа. А еще через пару минут мы мчались по шоссе в сторону аэропорта.

До аэропорта, хвала небесам, мы добрались без приключений. К тому же за время пути я успел достаточно успокоиться. В конце концов, приехали люди в мой двор на джипе. И что? Никого не обидели ведь даже, на самом деле. Ну, посмотрел косо один из них на меня. Так убивать-то не стал. Бить тоже. Девяностые-то годы прошли давным-давно. Да и зачем я им нужен-то?! Скорее же всего, это вообще ребята из охранного агентства были. Похоже, понадобилось сопроводить кого-то важного. Или перевезти что-то важное. Опять же, утром люди приехали, не ночью тёмной. Не прятались, не угрожали никому, не сквернословили. И чего я так напрягся?!

Совсем повеселел я, когда прошёл регистрацию на рейс и добрался, наконец-то, до кафе.

Как водится во всех аэропортах мира, кафе было типа “бистро”. Потому завтрак, более, правда, уже похожий на обед, мне подали почти сразу. Я с энтузиазмом принялся за еду, что неудивительно – последние полчаса мой организм всё настойчивее напоминал об обязанности заботиться о нём, как легкими спазмами и урчанием в животе, так и всеми прочими, доступными ему способами. Всё-таки привычка плотно завтракать давала о себе знать. Я легко мог обойтись без обеда, заменив его парой-другой кружек кофе, не был требователен и к ужину, но вот мой завтрак должен быть полноценным и питательным.

Закончив трапезу, я посмотрел на время. До отлёта оставалось, конечно, более двух часов, однако следовало всё же принять во внимание необходимость прохождения ещё пограничного контроля и предполётного досмотра. Так что времени у меня было не так, чтобы и много. Тем не менее, я позволил себе спокойно допить кофе, да ещё решил перед досмотром зайти на всякий случай в туалет. Мало ли, какая там очередь будет.

Уже поднимаясь из-за стола, я случайно взглянул направо и слегка оторопел от увиденного. Недалеко от входа в аэропорт, прямо напротив табло отлета стояли два человека в чёрном и внимательно осматривали зал, методично и не спеша поворачивая головы в разные стороны. Я снова опустился на стул и задумался.

Сидел-то я неподалеку от выхода из кафе, прямо рядом со стеклянной перегородкой, отгораживающей кафе от общего зала аэропорта. Стекло имело светоотражающий эффект. То есть я видел всё, что происходит за пределами кафе, а меня и прочих посетителей извне видно не было. Это было сделано для того, чтобы не смущать других голодных пассажиров, не имеющих времени либо возможности зайти в сие славное заведение. Соответственно, я мог сейчас видеть тех двоих в чёрном, а они меня – нет. Ну, скорее всего, нет…

Хотя, надо сказать, что лёгкая оторопь меня взяла всё же лишь в первые секунды, когда я принял этих тёмных друзей за тех существ, что прибыли в мой двор. В голове моей, было, даже прозвучал истеричный крик: “Как они могли меня найти”?! Но, приглядевшись внимательнее, я понял, что это всё-таки совершенно другие люди. Несмотря на чёрные очки, которые эти ребята не сняли даже внутри здания аэропорта, и которые закрывали пол лица, отличия имелись. И в форме головы, и ушей, и носа имелись. И в оттенках цвета волос. Если сильно придираться, то даже в росте. Так что – да. Несомненно, это были сотрудники какой-то организации. Ведь и одеты-то они были абсолютно одинаково. Очень похоже на то, что в униформу. Скорее всего, это действительно персонал охранной фирмы, как я и предполагал уже ранее.

А заморочились руководители этой фирмы знатно. Подыскать таких похожих атлетов, внушающих уже самим своим видом трепет перед окружающими! Одеть их одинаково, натренировать, обеспечить транспортом (джип был практически новым, из категории весьма дорогих и престижных), скорее всего и оружием, может даже и боевым – услугами такой компании пользуются люди не бедные, очень даже не бедные. И сама компания, судя по всему, новая, но уже достаточно востребованная. Везде уже её сотрудники бдят.

Пока я размышлял о профессии ребят в чёрной одежде, ситуация около табло отлета несколько поменялась. Понятно, что к такому месту постоянно стекались люди. Они подходили, находили, в основном достаточно быстро, свой рейс и убегали в сторону стоек регистрации. В общем, обычная суета, достаточно привычная для любого аэропорта. Так было, пока к этому самому табло не подошла группа китайских туристов. Достаточно большая группа, заполонившая собой фактически всё пространство в зоне информации о вылете.

Китайцы громко переговаривались между собой, размахивали руками, показывали друг другу на табло и постоянно перемещались на небольшом пятачке, чтобы дать возможность и своим товарищам найти нужный рейс, но тут же пытались снова пробиться поближе к экрану. Как будто номер стойки регистрации и время вылета за эти несколько секунд коварные работники аэропорта успели бы поменять. Ну, что делать… Нация такая. Такое у них обычно поведение. Они считают, что всё, что естественно, то небезобразно. И люди во всём мире уже давно привыкли к этому. Привыкают и в России.

Вот только ребят в чёрном такая ситуация явно раздражала. Им приходилось всё время отступать назад под натиском туристов из поднебесной, которых нисколько грозный вид этих амбалов не смущал. Количество, как и всегда, побеждало качество.

Пока предполагаемые сотрудники охранной организации были вынуждены следить ни за залом аэропорта, а за морем рук китайцев, мелькающих то и дело перед их глазами, я, воспользовавшись таким удачным случаем, спешно покинул кафе и быстро направился в сторону туалетов, направление куда мне подсказал указатель, подвешенный в непосредственной близости от выхода из заведения общепита.

И опять я действовал, казалось, нелогично. Ну что я, в самом деле, в прятки играю. Причем ещё и сам с собой. Хорошо хотя бы, что не на деньги… Я усмехнулся. Однако усмешка вышла так себе, неубедительная. Всё внутри меня восставало против встречи с этими персонажами из фильмов-боевиков. Вот не хотел я встречаться с ними и всё тут! Встретился уже один раз взглядом, как-то вот хватило мне. И – да. Понимал я, что просто смешно выглядел бы со стороны, если кто-то смог бы узнать истинную причину таких моих поступков. Но, вопреки доводам разума, подчинялся я в своих действиях сегодня исключительно собственной интуиции. И пусть лучше от этого я себе, что весьма вероятно, не делал, но зато хуже не делал уж абсолютно точно.

Размышляя таким образом, я двигался в сторону туалетных комнат вдоль стены, избегая лишний раз появляться на открытом пространстве зала, куда мог в самом скором времени упасть взгляд парней, стоящих около табло отлета и избавленных уже, скорее всего, от общества китайских друзей. Именно так я и достиг заветной цели.

Широкий проход к туалетным комнатам находился чуть в стороне, однако я заметил почти рядом с собой узкий коридорчик в стене, ведущий, несомненно, ровно в том же направлении. Я прошел сквозь него буквально несколько метров, и тут же передо мной оказалась искомая дверь с большой буквой «М» на самом видном месте. Прозвучал резкий звук открывающейся защелки изнутри нужного мне помещения и эта самая дверь, как по заказу, распахнулась точно передо мной. Пропустив выходящего из туалетной комнаты грузного мужчину, я буквально юркнул в освободившуюся уборную и закрыл за собой дверь на замок.

Не успела ещё захлопнуться дверь уборной, как один из трёх мускулистых парней, стоящих на втором этаже, достал из кармана своих чёрных брюк небольшую рацию и нажал кнопку вызова. Двое у табло отлёта в этот же момент достали точно такие же трубки и, выслушав короткое сообщение, немедленно покинули свой пост и направились в сторону туалетных комнат. Люди в чёрном со второго этажа, убедившись, что их коллеги поняли всё правильно, и сами двинулись к эскалатору, ведущему вниз, с очевидным намерением присоединиться как можно быстрее к своим товарищам.

Много времени мне не понадобилось, да и когда сомнительная чистота туалетных комнат аэровокзалов могла удержать человека на время хотя бы чуть большее, чем это необходимо. Осторожно, двумя пальцами вымытых и ещё мокрых рук я открыл замок, плечом толкнул дверь и, сделав шаг наружу, обомлел. Прямо на меня смотрел я. Именно так. Рубашка, пиджак, джинсы, туфли, волосы – всё было моё. Разве только, верхнюю часть лица моего второго я закрывали непомерно большие роговые очки.

Сойти с ума я, слава богам, не успел. Двойник мой медленным движением снял очки, и меня тут же отпустило – глаза человека напротив были не моими. Какие-то блеклые они были, с огромными мешками и редкими ресницами. Присмотревшись внимательнее, я понял, что и одежда наша, хотя и весьма похожая на первый взгляд, всё-таки имела определённые различия – как в оттенках, так и в других мелочах, таких как количество пуговиц на пиджаке, например.

Я изобразил на лице свою самую располагающую к себе улыбку, но сказать ничего не успел. Взгляд мой уперся в отнюдь не дружелюбное лицо моего визави и презрительно перекошенный рот.

– Ну что? Самым хитрым и ловким себя считаешь? – произнес мой двойник сквозь зубы.

Я несколько растерялся, отведя глаза от лица моего несостоявшегося товарища и неловко переминулся с ноги на ногу. Мне было совершенно непонятно, что имеет в виду этот человек, к которому я уже даже начал тянуться всей душой. Взгляд мой случайно упал за его плечо, и я обомлел во второй раз. Чего, надо сказать, за столь короткий промежуток времени со мной вообще никогда не случалось.

А за спиной моего весьма раздражённого двойника, как оказалось, стояла не менее раздражённая очередь людей, также страждущих попасть да именно в ту комнату, куда я проник, как теперь стало понятно, абсолютно нелегальным образом. Ну, или весьма хитрым и ловким, как только что было произнесено. Да, мне просто повезло, что эти люди в очереди, явно ждавшие меня и отнюдь не с самыми добрыми намерениями, просто несколько растерялись от того, что из туалетной комнаты вдруг вышел тот, кто вообще-то должен был зайти туда следующим.

– Извините, – негромко произнес я и тут же шмыгнул обратно всё в тот же, теперь ещё и ставший спасительным для меня, узкий коридорчик в стене, причём шмыгнул не дожидаясь, пока очередь разберётся что к чему, и на меня обрушится праведный народный гнев.

– Извините его! Никакого стыда нет, а с виду приличный человек, – раздался вдогонку мне скрипучий голос моего двойника, вновь водрузившего себе на нос роговые очки и гордо двинувшегося в комнату, которую я только что покинул.

– А вы куда?! Куда?! Да что же это творится! Все без очереди лезут! Совсем люди совесть потеряли! – неожиданно раздались возмущенные крики вновь ожившей очереди.

Я непроизвольно оглянулся назад и успел заметить, как трое товарищей в чёрных одеждах придержали дверь в туалет, не дав её закрыть, зашли внутрь и только после этого защёлкнули за собой замок.

– Ничто человеческое им не чуждо, – усмехнулся я, живо представив, как мой двойник жмётся сейчас к стенке в уголке, оказавшись вновь далеко не первым в очереди. И совершенно понятно ведь, что наедине с этими ребятками не поспоришь. Ни к чему это умному и, что самое главное, смертному человеку.

Видимо к такому же выводу пришли и люди в очереди. Крики сменились тихим недовольным бурчанием. Никто, однако, в открытую больше не выступал.

Из узкого коридорчика, конечно, совершенно не было видно, что отсутствию криков нимало поспособствовали две застывших фигуры в чёрном, что встали напротив очереди, сложив руки на груди одна на другую. И только глаза этих двух амбалов обводили постепенно каждого из людей, находившихся перед ними – слева направо и обратно. Медленно и методично. Так же, как несколько минут назад обводили зал аэропорта.

Справедливо полагая, что не стоит сейчас больше в этом месте задерживаться, все мои дела уже здесь сделаны, и более не таясь, я направился в сторону зоны вылета, пограничного контроля и предполётного досмотра.

Несмотря на смутные подозрения в том, что моему двойнику в роговых очках сейчас совсем не сладко приходится, чувствовал я себя уже значительно лучше. Напряжение спало. Всё теперь опять начало получаться быстро и ладно.

Очередь на прохождение пограничного контроля оказалась совсем небольшой, и вот я уже с печатью в своем заграничном паспорте радостно прохожу через предполетный досмотр. Проигнорировав магазины дьюти-фри (кто же в Тулу со своим самоваром ездит? в Праге местное пиво попью. Настоящее пиво!), я сел рядом с выходом на посадку и углубился в изучение собственной электронной почты да последних новостей, потрясающих, как обычно, наш бедный мир.

Время до посадки пролетело незаметно, и вскоре любезные стюардессы и бдительные пограничники сопроводили всех пассажиров нашего рейса, в том числе и меня, на борт самолета. Никто, на удивление, не потерялся, не опоздал, не буянил и не ругался.

Уже сидя в самолете в своём кресле у прохода, я прикрыл глаза. Не люблю смотреть, знаете, как самолет взлетает и садится, тем более следить за этим в иллюминатор. Поэтому и выбираю всегда, когда летаю, места у прохода. Ещё и привычка слегка упираться рукой в спинку кресла, находящегося передо мной, и прикрывать глаза, как-то вот сама собой выработалась.

Наконец, двигатели взревели, самолёт начал разгон, и через минуту мы уже были в воздухе. Всё, в общем-то, как обычно.

Вскоре стало понятно, что наш лайнер набрал высоту, что и подтвердил вежливый голос стюардессы, разрешившей, в том числе, но не рекомендовавшей отстегнуть ремни безопасности. Однако глаза мне было открывать уже лень. Так я и задремал под монотонный рассказ всё той же стюардессы о том, как долго нам лететь, какие напитки нам будут предлагать, какая погода ожидает нас всех в Праге и как хорошо нам там всем будет.

глава 4

Сам замок мне был неинтересен. Ни богатое убранство роскошных залов, ни картинные галереи, ни оружейные комнаты, ничто иное здесь мне было не нужно, кроме той двери, которая открывала бы путь к моей цели.

Я быстро проходил комнату за комнатой по широкому коридору, затем спускался по спиральным лестницам, вновь шёл мимо открытых дверей и вновь, не найдя ничего интересного для себя, двигался вниз.

Как я оказался сразу на верхнем этаже, было не важно. Скорее даже, не было никакой необходимости думать об этом. Было только желание выполнить наконец-то предназначенную мне миссию. Всё остальное сейчас не имело никакого значения.

Нижний, первый этаж (и последний для меня) был почти полностью отведён обеденному залу. Столь огромному, что собраться на банкет одновременно там могли не менее трехсот гостей. И им не было бы тесно. Отнюдь. Они могли бы и танцевать там, ничуть не упираясь друг в друга локтями.

По всему периметру зала стоял не менее впечатляющий стол. К тому же весь уставленный яствами. Изысканные деликатесы, приготовленные исключительно для настоящих ценителей и гурманов, перемежались с огромными блюдами, полностью заваленными мясом всевозможных сортов и видов. Мясом жареным, запечённым, фаршированным, вяленым, ну и, понятно, как холодным, так и горячим. Любым, каким душа пожелает, да еще и столь сочным, что даже завзятый вегетарианец готов был бы впиться зубами в первый же кусок.

Дополняли эту картину вазы с фруктами, тарелки с сыром и орехами, изысканные менажницы, доверху наполненные красной и черной икрой. Ну и, конечно же, фужеры, бокалы, рюмки, стопки, также украшавшие стол и с огромным нетерпением жаждавшие скорее принять в себя стоявшие рядом красное либо белое вино, а также коньяк, виски, водку – в общем, любой напиток, который вы бы предпочли.

Чудесный аромат заполонил все помещение. Хотелось броситься за стол и полностью отдаться чревоугодию, сколь порочному, столь и желанному чувству для любого живого существа, но только не для меня. Кто вообще мог предположить, что такой смешной повод может задержать меня хотя бы на мгновение?!

Ни на секунду не замедлившись, я прошел зал насквозь, затем минул примыкавшую к залу кухню и, наконец, оказался в небольшой комнате, заваленной каким-то хламом. Всё также, особо не мешкая, я, быстро оглядевшись, направился в дальний левый угол, где вскоре обнаружил ещё одну дверь, в отличие от всех остальных, виденных мною до этого, запертую почему-то на засов.

Отодвинув запор, я дернул дверь на себя, но, вопреки моим ожиданиям, дверь не открылась. Проход был по-прежнему закрыт. Я дернул сильнее, однако результат остался всё тот же. Я нахмурился. Непредвиденная задержка начала раздражать меня. Я, правда, пока ещё не был взбешен (хотя кто-то именно этого, похоже, и добивался), но уже был очень близок к тому, чтобы отдаться на волю собственной ярости.

– Остановка не входила в мои планы, – ледяным, тем не менее, голосом произнес я. – Я мог бы, конечно, просто достать эту дверь из прохода да вместе с косяком, но тогда мне придётся вернуться. И наказать тех, кто задержал меня. Тех, кто доставил мне неудобства. Тех, кто расстроил меня. Тех, кто виновен!

И тут же я ощутил страх, тяжёлой липкой массой заполнивший всё вокруг. Тот же самый страх, который испытывает каждый из них рядом со мной, когда я готов вынести ему этот самый вердикт: “Виновен”! Тот же самый страх, который накатывает волной на каждого, кто знает с кем свела его судьба, и который я чувствую постоянно. Тот же самый страх, который столь часто окружает меня, что стал для меня уже вполне обыден.

Вот и сегодня весь мой путь проходил сквозь облако страха, нескончаемыми волнами исходящего от обитателей этого замка. Лёгкого, но навязчивого, от которого невозможно избавиться. Того, который присущ мелкому воришке, только что доставшему кошелёк из кармана зеваки в торговом центре, и забежавшему после этого в лифт, двигающийся вниз к желанному выходу. И неожиданно оказавшемуся в этом самом лифте в обществе трёх друзей полицейских, неизвестно каким образом очутившихся там. Может они за покупками зашли, а может и рейд проводят. По поимке карманников, как раз.

И теперь воришка медленно едет вниз, слушает ленивый разговор стражей порядка, судорожно сжимает в кармане украденную вещь и боится. Боится, что его поймают. Боится, что полицейские поймут, что он боится, и решат проверить его карманы.

Не первый раз вор попал в подобную ситуацию. Лицо его внешне спокойно. Но внутри живёт страх, от которого никогда, как бы ни старался, он не смог бы избавиться. Страх лёгкий, не заставляющий в ужасе отводить глаза от всех и вся либо же потеть и покрываться красными пятнами, но страх навязчивый.

Теперь же страх стал совсем другим. Он стал всеобъемлющим, липким, проникающим в каждую клетку организма, вынуждающим стынуть кровь. Он заставлял тебя то рыдать от ужаса, то заходиться в истерическом смехе, то застывать на месте в осознании того, что скрыться от этого чувства не удастся уже нигде. Этот страх, как живой, звенел в воздухе, заглушая все чувства: зрение, обоняние, слух, да и саму способность мыслить.… Он заглушал совершенно все чувства, но уж, конечно, не мои.

Наконец, я услышал лёгкое движение за той стороной двери. Настолько лёгкое, что можно было подумать – это ветер прошелестел, вырвавшись на какой-то миг на свободу. Раздался еле слышный звук отодвигаемой защёлки. И тут же ветер прошелестел обратно, толкнув на прощанье дверь, которая от этого слегка качнулась и приоткрылась.