Судья

Сама же Катя, в отличие от меня, цели имела вполне себе определённые. Благополучно окончив институт, она устроилась на работу в престижную крупную компанию, где смогла всего за несколько лет добраться до вполне приличной должности. Следующий же шаг по карьерной лестнице должен был ввести Катю, а точнее – Екатерину Александровну, в волшебный круг топ-менеджмента. Такой далекий и недостижимый круг для большинства людей нашей страны, да, в общем-то, и всего земного шара.

Вот только делать этот шаг Катя, всё-таки – пока еще просто Катя, не спешила. Девушка абсолютно точно понимала, что жизнь крупного руководителя достаточно серьёзно отличается от жизни простого обывателя. Ведь кроме всех тех благ, которые ты начинаешь получать, ты обзаводишься еще и обязанностью тратить большую часть своего времени на работу. И приходится чем-то жертвовать. Чем-то тем, чем ранее ты и занимал это самое время. И первыми по очереди оказываются семейные отношения.

Даже сейчас, оставив меня одного думать о своём (для Кати, читай, нашем) будущем, сама девушка тут же укатила в рабочую командировку куда-то там в Европу. На месяц где-то укатила. Совместила Катя, так сказать, полезное с полезным. Карьеру, то есть, с моим воспитанием. Получалось, что уже сейчас я пал жертвой работы моей девушки, и впору было призадуматься о том, а что действительно нужно Кате от меня.

Но, на самом деле, несмотря на все свои качества твёрдого и уверенного в себе руководителя, у Кати было очень много чисто женского в характере, в том числе и огромное желание иметь семью. Семью полноценную. Не только мужчину в доме, который будет встречать её усталую после работы, но и ребёнка, который будет любить её просто за то, что она есть. И пускай, потом для общения с семьей времени будет не так и много. Зато она (эта семья) точно будет! И, главное, дочка будет. Нет, не сын. Только дочка! А ещё лучше – две сразу, но это – если повезёт.

Собственно, чтобы обрести, наконец-то, семью, Катя и решила сделать перерыв в карьере. Ну, а дальше уже, исполнив задуманное, с чистой, так сказать, совестью, она планировала снова окунуться в бизнес, дабы опять твёрдым шагом преодолевать ступеньку за ступенькой к вершинам управления.

В качестве же мужчины, терпеливо ожидающего Екатерину Александровну с работы, был избран я. По крайней мере, пока ещё я.

Я снова посмотрел на себя в зеркало и задумчиво потёр ладонью свои заметно отросшие жёсткие волосы на подбородке. Почему Катя выбрала именно меня, я до сих пор понять не мог. При её-то внешности, уверенности в себе да при её доходах она вполне могла позволить себе какого-нибудь мачо, легко поигрывающего рельефными мускулами, и, естественно, с трёхдневной щетиной на лице. Щетиной, только добавляющей ему мужественности, да к тому же обладающей волшебной способностью ласково гладить девушку по щекам, а не оставлять раздражение на коже. Для такого мужчины не встаёт вопрос, бриться ему или нет. Подобные вопросы в ведении исключительно личного имидж-мастера. Именно он каждый раз и встречает мачо в престижном спа-салоне, да сразу после того, как тот вдоволь натренирует свое драгоценное тело в спортивном зале.

А вот мне теперь приходится решать всё самому. Кати рядом нет и накануне вечером, как, собственно, и последние три дня, я бриться, соответственно, не стал. Решил оставить это дело на утро, а утро вдруг взяло, да и наступило. И гораздо быстрее, чем я ожидал. Опять же, как и было всё последнее время. И вот – снова передо мной всё та же задача, в очередной раз требующая вполне себе осознанного решения.

Я, конечно, до мачо не дотягиваю, но фигурой бог (при непосредственной помощи моих родителей) меня совсем уж не обделил. Добавив пусть не совсем систематические, но достаточно частые утренние пробежки по парку перемежающиеся с посещением раз-два в неделю спортивного зала, на выходе получилось вполне себе приличное тело. Не для подиума, правда, но и без явных недостатков. Щетина для такого тела тоже вполне себе годилась, с одним небольшим допущением – когда рядом нет Кати. Однако подобные выводы устраивали меня лишь в предыдущие дни. Сегодня же побриться было надо. Последний день на работе всё-таки.

Решившись, я намазал подбородок и шею гелем для бритья и взял в руки бритву. Пока руки сами автоматически выполняли свою обыденную обязанность, мысли мои вернулись к работе.

Да, сегодня был последний день моих трудовых подвигов менеджера среднего звена одной из многочисленных компаний, существующих на обширном рынке услуг. Устроился я в эту компанию сразу после университета, особых вершин не достиг, но свои непосредственные обязанности выполнял старательно, за что пользовался рядом привилегий. Изредка разрешалось припоздниться с приходом на рабочее место, иногда можно было пораньше его покинуть. Сама работа меня не напрягала, денег на жизнь хватало. Уже и квартира своя была. Правда, большую половину средств на покупку собственного жилья мне выделили родители, но я обещал им вернуть когда-нибудь. Только вот, это когда-нибудь все сдвигалось и сдвигалось по времени вправо.

В общем, и моя работа, и я устраивали друг друга. Уже порядка семи лет. Только вот после отъезда Кати на меня неожиданно вдруг что-то нашло, накрыло полностью. Мозг отключился, в голове была только одна мысль – я всем докажу, что достоин большего. Но, разве можно достичь этого большего в моей теперешней конторке? Конечно, нет! И я в тот же день написал заявление об увольнении. По собственному желанию.

Меня не слишком-то и уговаривали остаться. Зарплата у меня достаточно высокая, а затраты сокращать надо. Уволят меня, а на мое место возьмут стажера с вознаграждением, соответствующим опыту и умениям вчерашнего выпускника ВУЗа. Мою же работу раскидают по отделу, не в первый раз.

Текучка на предприятии есть всегда, и наши руководители приняли решение снижать затраты на персонал путём естественной убыли. Старые сотрудники, объем работы которых всё только увеличивался, ворчали, конечно, но понимали, что деваться им особенно-то и некуда. Ровно до того момента некуда, пока они не найдут более достойное место такого же менеджера, но в другой компании и с более интересными условиями.

Опытные сотрудники на то и опытные, чтобы понимать и ориентироваться в ситуации в целом по рынку, и принимать решения быстро, но осознанно. На меня же в этот раз озарение нашло, только когда я шёл с работы.

Шёл же я, гордо выпятив грудь вперёд, упиваясь собственным мужеством и решительностью. И пешком-то я решил пройтись, пускай идти было и не близко, средним шагом минут сорок-сорок пять, только для того, чтобы прорепетировать в уме разговор с Катей.

“– Я принял решение, – гордо заявлял я, глядя Кате прямо в глаза. – Мне нечего делать в этой конторке. Меня ждут великие дела, огромный успех, всеобщее восхищение. И я более не буду противиться своей судьбе. Я иду ей навстречу! Ты же, дорогая, будешь гордиться мной и всегда находиться рядом, поддерживая своим хрупким плечом.

– Конечно, дорогой. Я готова! Я так счастлива! – потупив глазки, нежно шептала Катя. – Я всегда буду рядом с тобой. А ты уже решил, как именно достигнешь такого умопомрачительного успеха?”.

Я просто застыл на месте. Какая-то дама, шедшая прямо за мной и никак не ожидавшая столь коварного маневра с моей стороны, врезалась мне в спину, чуть не выронив при этом сумку из рук. Не особо стесняясь в выражениях, женщина тут же довольно громко выразила своё мнение и обо мне, и, почему-то, обо всех моих ближайших родственниках. Весьма нелицеприятное мнение, надо сказать. Удовлетворившись, видимо, произведенным эффектом на окружающих, дама пошла дальше по своим делам, как, впрочем, и все окружающие. Только я так и остался стоять столбом посередине дороги. И дело было вовсе не ввергших меня в состояние грогги фразеологизмах случайной попутчицы. На самом деле до меня только теперь дошло, что такие судьбоносные решения, которые принял сегодня я, просто так, как говорится с кондачка, в абсолютном большинстве случаев не принимаются.

Похоже, что Катя оказалась для меня слишком дорога, чтобы терять её. Я готов был немедленно покорить вершину, не откладывая дело в долгий ящик, и встретить свою суженную, стоя наверху с пылающим взглядом в окружении толпы восхищенных поклонников. Показывая, понятно, что эти самые поклонники сами навязываются, а мне нужен только один человек, только она. Разве что, путь до вершины я пока выбрать не удосужился, а указателей поблизости, которые бы направили меня в нужную сторону, не наблюдалось.

И вот уже две недели, положенные по законодательству на отработку при увольнении, пролетели. А никакого озарения по поводу той вершины, на которую мне предстояло начать стремительно взбираться, так и не пришло. Забрать же заявление, покаявшись перед начальством, и остаться на прежнем месте работы мне не позволила моя гордость, проснувшаяся вдруг в самый неподходящий момент.

В общем, сегодня был последний день моей старой размеренной жизни, но вот что будет дальше, я пока представлял себе весьма смутно. Хотя… Не совсем так. На ближайшую неделю планы у меня всё же были и достаточно определённые.

Да. Я рассказал родителям о своем увольнении, рассчитывая таким образом отрепетировать предстоящую беседу на ту же тему с Катей. Ну, всё-таки и тут и там родные, вроде как, люди, реакция должна быть примерно одинаковой. Однако родители повели себя совсем не так, как я ожидал. Они не стали причитать, охать, даже не стали спрашивать причины такого моего решения. Раз принял решение, значит, так оно и должно быть, уже взрослый человек, чтобы самостоятельно отвечать за собственные поступки, резюмировал общую позицию моих родичей отец. Он только поинтересовался, сразу ли я перехожу на новое место работы. Услышав отрицательный ответ, папа даже обрадовался, да тут же предложил мне слетать на недельку в Прагу. Не просто так, конечно, а по семейным делам. И не то, чтобы предложил, а скорее безапелляционно заявил об этом.

Сами, надо уточнить, родители мои пропадали целыми днями на даче. Как раз шёл самый сезон, конец лета. Хотя для них, по-моему, этот сезон вообще никогда не заканчивался. То посади урожай, то ухаживай за ним, то собирай, то храни и консервируй, то готовь дом к следующему приезду, то за рассадой следи. И так бесконечно. В общем, никак на неделю ни папе, ни маме дачу не покинуть было, тем более, сейчас, заявили мне. А тут, надо же такому случиться – необходимо за границу срочно лететь.

В общем, объявился у нас в Праге какой-то родственник. Пятая вода на киселе, как говорится. Слыхом мы о нём не слыхивали уже давным-давно. Вроде как уехал он еще лет сорок назад тогда ещё даже не в Чехию, а Чехословакию по какой-то надобности, да там и остался навсегда. И вдруг оказалось, что мы о нём не помним вовсе, а он нас не забыл. В завещании своём нашу семью упомянул. Богатства, правда, никакого нам не оставил, надо уточнить, но особую семейную реликвию решил передать отчего-то в наши руки. Что за реликвия и почему именно нам, в завещании не указывалось. Но, зато были указаны вполне себе конкретные место, время и сроки передачи нашей части наследства.

И – да. Передача реликвии, что совершенно естественно, должна была состояться в Праге. С учётом времени на оформление документов (дней пять-шесть), да чтобы немного подстраховаться, и предлагалось прилететь ровно на неделю.

Перелет и проживание в гостинице, более чем приличной, как было особо подчеркнуто, оплачивалось за счёт принимающей стороны. Принимающей стороной был, понятно, мой почивший родственник, а точнее его средства, выделенные специально и заблаговременно на эти нужды.

Связь с нами держала какая-то нотариальная контора, название которой мне ни о чём не говорило. Я думаю, не сказало бы это название ни о чём и большинству чехов. Всё-таки в основном люди не так часто пользуются услугами подобных организаций, чтобы ещё и их названия запоминать.

Понятно, я даже попыток отговориться от этой поездки делать не стал. Согласился на вояж сразу, чем крайне обрадовал своих родителей.

Отец, решив по старой русской традиции ковать железо пока горячо, тут же стребовал с меня копию заграничного паспорта и визы. Благо, в современном мире всё это хранится в виде фотографий в телефоне. Виза, к слову, у меня была шенгенская и пока ещё действующая. Так что никаких препятствий и с этой стороны для поездки не было.

Пока папа переносил фотографии паспорта и визы на компьютер, а затем отправлял всё это в чешскую нотариальную контору, я сидел и думал о том, что на новом месте, да в совершенном одиночестве у меня будет прекрасная возможность спокойно осмыслить то, чем мне предстоит заняться в ближайшем будущем. Хотя подспудно, на самом краешке подсознания, копошилась и маленькая надежда на то, что, может быть, удастся встретиться и с Катей, хотя бы на денёк. Она же в Европе, а Европа та совсем маленькая. Не то, что наша необъятная Родина. И должен же, в конце концов, быть у Кати хоть один выходной!

Не успели мы с родителями и чаю попить, как на электронный адрес отца пришли билеты на самолёт в Чехию, оформленные на моё имя, и подтверждение брони на комнату в отеле в самом центре Праги, также выписанное на меня. Очень, надо признать, оперативно. Не знаю, в каких уж там отношениях был мой чешский родственник с этой нотариальной конторой, но даже после смерти распоряжения его выполнялись немедленно и беспрекословно. А может быть так и должны работать все подобные заведения? А может и вообще все заведения? Хотя, это уже утопия, несомненно.

Я, наконец-то, закончил бриться. Всполоснув ещё раз лицо и побрызгавшись одеколоном, я скептически оглядел себя в зеркале. Результатом был удовлетворен, чего нельзя сказать о времени, затраченном на водные процедуры. Все эти мысли, копошившиеся в моей голове во время пребывания в ванной комнате, привели в итоге к тому, что я потратил здесь времени, как минимум, в два раза больше, чем обычно. Да, уж. Будет всё-таки некрасиво опоздать на работу в последний день перед увольнением.

Пришлось пожертвовать завтраком. Точнее, полноценным завтраком. Кофе в кофемашине я себе, конечно, сварил. Но выпил его уже практически на ходу, пока одевался. Большего позволить себе не решился. И только выйдя на улицу и взглянув на часы, я успокоился. На работу я всё же не опаздывал, времени спокойно доехать до моей (пока еще моей) конторы было, вроде как, ещё вполне достаточно. Однако и медлить особо не следовало.

Я направился в сторону остановки общественного транспорта, где, увидев остановившуюся маршрутку, обречённо пожал плечами и втиснулся в эту сумасшедшую повозку.

Сегодня намечалась небольшая вечеринка с моими старыми коллегами. Коллеги, для уточнения, старые были не в плане возраста – кто-то чуть старше меня, кто-то примерно моего возраста – просто я с ними проработал уже достаточно долго для нынешнего времени – от пяти до семи лет. Так вот сегодня я планировал посетить с моими старыми коллегами один уютный бар, неподалеку от работы, куда мы, уточню, и раньше частенько заглядывали по разным, чаще действительно имеющимся, как, например, сегодня, поводам.

Был понедельник, неделя только начиналась, завтра моим сослуживцам на работу, поэтому серьезной попойки не предвиделось. Да и у меня самого билеты на самолет на Прагу были забронированы на завтра на четырнадцать часов. Так что тоже следовало держать себя в приличной форме. Особенно учитывая тот факт, что сразу по прибытию в Прагу мне предписано было незамедлительно явиться в нотариальную контору, дабы подтвердить документально и физически факт своего существования.

В общем, серьёзной вечеринки не предвиделось, тем не менее, по паре бокалов чего-нибудь крепкого с коллегами мы всё одно выпьем непременно. Вспоминая только хорошее. А оно ведь, и правда, было это хорошее, пережитое нами совместно за последние годы.

Так что на машине ехать я себе позволить не мог. Пешком же идти – времени не хватало. Соответственно, в моём распоряжении оставался только общественный транспорт. И хотя обычно я предпочитаю в подобных ситуациях дождаться троллейбуса, как самого безопасного с моей точки зрения средства массовой перевозки, где диких водителей обычно не водится, сегодня было не до понтов. Пунктик на счёт “не опаздывать в последний день работы” прочно обосновался в моей голове, и я решительно сел на тот транспорт, который подошёл первым.

Стараясь, насколько это было возможно, не обращать внимания на безумные маневры водителя маршрутки в плотном утреннем потоке машин, я думал о каких-то пустяках, когда громкий крик заставил меня вздрогнуть.

– Не виновен я, не виновен! – кричал молодой парень в телефон, прижимая его щекой к плечу, одной рукой уже держась за ручку двери маршрутки, и одновременно активно махая второй водителю, призывая того остановиться. – Меня подставили, толкнули на это! Не виновен я!

Микроавтобус, наконец-то, остановился, и юноша быстро выпрыгнул в открытую дверь, тут же смешавшись с толпой.

“Ты виновен!”, – злорадно подумал я, недовольный тем, что мой покой был потревожен таким вот беспардонным образом. Судя по раздражённым лицам большинства других пассажиров маршрутки, они поддерживались точно такого же мнения. Хотя может, конечно, это было и их обычное состояние. Состояние людей, недовольных самой жизнью, да ещё и начинающих новую тяжёлую трудовую неделю. Впрочем, мне это было не особо интересно. “Виновен”! – злорадно повторил я про себя и тут, неожиданно, перед моими глазами встал мой сегодняшний сон.

Я взглянул на свой наряд и усмехнулся. Костюм я сегодня, в связи с предстоящим походом в бар, одевать не стал. Джинсы, светлая рубашка, клубный пиджак, туфли. Как-то неправильно. Чего-то сегодня я без обычных черных бридж и высоких гольф, что в такой славный день да для разнообразия – жёлтого цвета. Я снова усмехнулся. И приснится же такое! Хотя, надо признать, ощущение превосходства над обитателями неведомой квартиры, да чудесные способности, которые я (правда, я ли?) обрёл во сне – всё это было так естественно и так удобно. Хотелось бы, конечно, и в настоящей жизни быть таким же…

– Виновен, – снова про себя повторил я и опять усмехнулся. Вот ведь. И что такое сегодня на меня нашло? То в ванной комнате, сам с собой мысленно разговаривая, чуть не час провел, то сны какие-то странные снятся…

И тут меня осенило. Снятся странные сны! Уже не первый раз. Я вздрогнул.

А ведь и действительно – не первый раз похожий сон мне приснился. Только вот так вот ярко, жизненно и запоминающе – такого точно ещё ни разу не было. Вспоминались из прежних снов сейчас лишь какие-то “огрызки”. И дома, и комнаты разные и залы, и жуткие узкие зрачки, и шёпот и крики за спиной. Ещё какие-то пещеры, утёсы, гроты, какие-то монстры, каждый раз новые. И в каждом сне обязательно главный герой – весь из себя крутой, непобедимый. И толи я, толи не я это был, непонятно. Да, впрочем, не так то и важно. А, вот ещё! Всегда тот герой куда-то спешил. И, вроде как, ещё не успел ни разу.

С другой стороны, может и так статься, что и до этого полноценные сны мне снились. Такие, как сегодня ночью. Только я не запоминал их. Так ведь вообще часто у людей бывает. А тут вдруг, раз и – кино полнометражное, каждый эпизод которого в памяти остался. Хотя ведь, вполне возможно и такое, – это просто поездка в Прагу всё спровоцировала. Многие же этот город мистическим признают. А я фантастику и мистику люблю. Вот и сложилось как-то всё вместе.

Случайно взглянув в окно, я тут же буквально подскочил со своего места. Совершенно незаметно пролетело время в пути, и я оказался как раз напротив своего офиса. Пробираясь к выходной двери, я на ходу крикнул водителю: “Остановите”, и уже через минуту находился около здания своей конторы, здороваясь на ходу с коллегами, точно так же как и я спешащими на работу.

глава 3

Рабочий день прошёл, в общем-то, как обычно. Я постарался максимально закрыть все свои “хвосты”, которые успел накопить за последние две недели. Ну, а те, что не закрыл, передал сослуживцам. Уж пусть не обессудят. Не так много их и осталось (хвостов, само собой, а не сослуживцев).

Уже в самом конце дня в актовом зале собрался весь наш коллектив, причём почти в полном составе. Пришёл и Генеральный директор, который произнёс проникновенную речь о том, какой я был ценный сотрудник, как им будет меня не хватать, ну, и пожелал мне удачи на дальнейшем трудовом пути. Где, правда, продолжать мне мой трудовой путь не уточнил, да и обратно возвращаться в любой момент такому ценному сотруднику, как я, тоже предлагать, почему-то, не стал. Зато вместо стандартного сувенира с символикой компании вручил запечатанный конверт с хрустящими бумажками внутри, что явилось весьма неожиданным, но очень приятным сюрпризом.

Содержимого запечатанного конверта, кстати, как раз хватило на то, чтобы оплатить чек по окончании прощальной вечеринки в баре с коллегами. Достаточно приличный чек. В этот вечер жадничать я не стал и заказывал всё, что выбирали мои бывшие сослуживцы. Правда, и они при том, надо признать, держались в рамках приличия – напитки и закуску употребляли качественные, но в разумном ценовом диапазоне. Что меня, несомненно, порадовало. Всё-таки я, по сути, остался безработным. И хотя какие-то накопления у меня и имелись, да добавим сюда ещё последнюю зарплату и компенсацию при увольнении, но всё одно вопрос, когда я смогу пополнить свои денежные запасы, оставался открытым и достаточно актуальным.

Около одиннадцати вечера я уже был дома. Переоделся, принял лёгкий душ и лёг в постель с намерением немного почитать, но почти сразу уснул, так и не взяв книгу в руки. Вроде и выпил немного совсем, и усталости особой не чувствовал, а вот взял да и уснул. И открыл глаза уже только в восемь часов утра. Абсолютно бодрый и в прекрасном настроении. Ничего мне не снилось, ни разу за ночь не проснулся я даже, ничто и никто не потревожили мой сон. Чудо, да и только.

Я сделал зарядку и принял контрастный душ, хотя и без этого чувствовал себя отлично. Однако решил не пренебрегать своим здоровьем и, словно в награду, всё это действо только доставило мне удовольствие. Почистил зубы, побрился (сегодня вопрос – бриться или нет, не стоял – не хватало еще перед европейскими нотариусами невоспитанным русским дикарем выглядеть) и направился на кухню.

Запустив кофемашину, я открыл холодильник и задумался, глядя на его содержимое. Хотя о чём тут особо думать, когда кроме пустых полок в холодильнике ничего нет. Сам же я за один воскресный вечер целенаправленно уничтожил, не жалея живота своего, все ещё остававшиеся, немногочисленные продукты, чтобы к отъезду ничего не пришлось выкидывать. И, надо признать, весьма преуспел в том. Вздохнув, я направился в комнату, осознавая по пути, что второй день подряд завтрак мой будет состоять исключительно из одного только кофе, пусть и свежесваренного, а не растворимого.

Понимая, что мой желудок не особо будет рад такому питанию и быстро поспособствует тому, чтобы весь организм восстал против своего хозяина, да тем самым испортил ему его чудесное настроение, я начал активно собирать дорожную сумку.

Сборы много времени не заняли. Всего на неделю ведь поездка. Десять минут – и я готов. Только-только призывно запищала кофемашина, оповещая меня о том, что кофе сварилось, а я уже натягивал на себя вчерашний наряд, заменив лишь рубашку на свежую, справедливо рассудив, что раз в этой одежде вчера в баре удобно было, то и сегодня в самолете хорошо будет. Да и в нотариальную контору так заявиться не стыдно.

Не успел я сесть за стол, дабы выпить ту самую свою кружку свежесваренного горячего кофе, да намереваясь во время сего скудного завтрака вызвать такси в аэропорт (где и подкрепиться уже основательно в каком-нибудь кафе в ожидании полёта), как раздался телефонный звонок, а на экране моего сотового высветилось «Серёга».

Надо пояснить. Сергей – это мой университетский товарищ. Мы и сейчас поддерживаем достаточно тесные отношения, даже встречаемся по праздникам (да и не только по праздникам) в общих компаниях, но вот сказать о том, что мы не разлей вода, всё-таки нельзя. Есть у Серёги друзья и поближе, но вот при возникновении каких-либо проблем обращается он сначала ко мне почему-то. Не сказать, что я такой уж добрый и безотказный – совсем наоборот скорее, думаю в первую очередь о себе – а вот Серёге ни разу не отказал. Так вот сложилось, что не в тягость мне ни разу помощь ему оказать было. Наверное, поэтому я и стою первым в списке друзей у Сергея, готовых выручить его в любую минуту.

Вот и опять. Сергей сбивчиво объяснил, что жена его уехала в отпуск на две недели куда-то в Турцию, в квартире он на это время затеял ремонт – трубы начали менять, да что-то пошло не так, ремонтники весь дом без воды оставили. И теперь на то, чтобы работнички его порядок заново навели, да вода обратно из кранов потекла, время нужно. Только соседи ждать так долго отчего-то не хотят и активно пытаются Серёге суд Линча устроить. Так что нельзя ли, пока всё снова не устаканится, ему три-четыре денька у меня перекантоваться? Ведь всё равно я один, Катя в командировку уехала, добавил столь хорошо осведомлённый о моих личных делах товарищ.