скачать книгу бесплатно
– А вы …кто? – прошептал Митя.
– Я-то? – старуха вновь улыбнулась, обнаруживая во рту недостающие зубы, – А пусть Григорий Петрович расскажет. Он-то уж знает.
Хозяин дома застрелял глазками, засмущался.
– Обязательно расскажу, Марфа Авдеишна, только чуть позже. Давайте-ка отобедаем, пока самовар-то горячий.
Григорий соскочил со своего места и побежал искать дражайшую половину.
– Спужался, – довольно произнесла женщина, – Но ты, касатик, не бойся. Ничего я тебе плохого не сделаю. Скорее, сам каких-нибудь глупостей натворишь, – лет-то тебе ешшо мало.
Старуха весело подмигнула Данилову. Тот раскраснелся.
– А я что, – продолжала она, – божья невеста, какие от меня неприятности. Правда, Машенька?
Стоявшая все это время подле старухи Мария, скромно кивнула.
– Вот видишь. Даже слов никаких в мое подтверждение не требуется.
– Ваша внучка немая? – спросил Дмитрий, чуточку осмелев.
– Что ты! – отмахнулась старуха, – Просто стесняется. Застенчивая она у меня, малознакомых людей сторониться. Да это и к лучшему. Искусителей нынче мно-о-ого…
В комнате появилась запыхавшаяся хозяйка с тяжелым подносом в руках. За ней следом хозяин.
– Извольте, Марфа Авдеешна. Шестой час от полудня, а мы еще не садились. Вас ждали.
– Ну, правильно, – кивнула старушка, – чего по два раза кишку натруждать.
– Ха-ха-ха, – притворно хихикнул Григорий.
– И ты садись, внученька, – сказала старуха.
Только теперь девушка села. На её бледном лице читалась усталость.
Странное дело, но находясь от Машеньки на довольно почтительном расстоянии, а именно – на противоположном конце стола, Данилов явственно чувствовал, как волосы на его коленях зашевелились, словно подверглись влиянию животного электричества или магнетических волн, а руки, от плеч до кончиков пальцев, покрылись мурашками. Не сказать, что подобные ощущения были ему не приятны, но в большей степени – не привычны. Старуха не прекращала свои странные разговоры, но Дмитрию не было до них дела. Он смотрел на Марию, лишь изредка отводя глаза в сторону. Девушка, в свою очередь, молча вкушала скромную пищу, и ни разу не оторвала глаз от тарелки. На ее шее, в качестве скромного украшения, только сейчас Дмитрий заметил маленькое хрустальное зеркальце. При каждом движении Машеньки оно слегка трепыхалось и чуть заметно поблескивало.
В какой-то момент старуха Авдеешна прервала свои речи, и щелкнула сухощавыми пальцами.
– Очнись, милый, – сказала она, – Все уж простыло давно, а ты так и сидишь. Святым духом питаешься?
Данилов повернулся к старухе.
– Что вы сказали?
– Кушай, говорю. А то силенок для будущих подвигов не останется.
Данилов зарделся, и поддел вилкой кусок отварного картофеля.
– Просто задумался, – парировал он.
– Вижу-вижу, – усмехнулась старуха, переводя взгляд маленьких глаз на притихшую Машеньку.
***
Когда старуха ушла, Митя стал расспрашивать о ней дядьку. Кто такая; да где живет; а что делает в городе. А пуще того, студента интересовала скромная девушка. Было в ней что-то такое, чему нельзя дать с первого раза понятное объяснение.
Григорий, немного помявшись, рассказал кое-что. Вполне возможно, что он рассказал бы и больше, но из комнаты в кухню то и дело сновала недовольного вида супруга, ловя каждое слово рассказчика.
Марфа Авдеишна, – говорил в пол-голоса он, – живет отшельницей в дальнем лесу, в самой густой его части. Лет сорок, наверное, а может и больше (дядька не мог сказать точно). Там у нее стоит дом, имеется небольшое хозяйство. Внучка, которую ты сейчас видел, скорее всего не родная, приемная. А может и сирота. Почему? Да уж больно не похожа она на Авдеишну. Как в поведении своем, так и во внешности. Скромная, молчаливая. Может статься, что и вовсе, отдали ее на воспитание старухе бедные люди, ведь репутация у Фезалихи очень даже серьезная. Она и в городской управе связи имеет, и в полиции. А еще, держит старуха небольшой капиталец, о размере которого ходят разные слухи. Кто говорит, что Марфа Фезалева миллионщица, а кто-то и на пару-тройку тыщ согласился бы. Откуда у Авдеишнеы такие деньжищи? Хороший вопрос. Но отвечать на него нужно шепотом. Дело в том, что все считают Марфу Авдеишну ведьмой.
С давних пор тянулись к ней люди за помощью. Бабы – со своими бабским горестям; мужики по своим делам. И особым спросом пользуются ее знаменитые снадобья. Из чего она их готовит, из лягушек или летучих мышей, – одному черту известно, но помогают они безотказно. Даже я, изредка, правда, да обращался к Авдеишне, когда случались, прости Господи, по мужской части осечки. Стоят её снадобья дорого.
– И как найти их избушку? – спрашивал Митя.
– А тебе-то зачем? …А-а-а, понимаю. Девка понравилась.
И дядька Григорий рассказал племяннику в двух словах, как найти старую ведьму.
– Как войдешь в лес, никуда не сворачивай, – говорил он в самое ухо племяннику, – Там тропинка имеется, по которой все наши туда и сюда к Авдеишне шастают. Потом, версты через две, поворот будет. Там еще елка такая растет, с кручёным стволом, сам увидишь. От нее еще сколько-то. На полянке, за зарослями орешника, избушка стоит. Вот в ней-то и обитает старуха Фезалиха…
Запомнив едва половину из сказанного, Митя попросил родственника разбудить его завтра пораньше.
– Хорошо, – ответил Григорий, и повел Дмитрия в отведенную комнату.
– Только ты, это, – добавил он, – Если к бабке пойдешь, то деньги с собой не носи, дома оставь. Мало ли.
– Деньги в банке.
– Ну, – почесал макушку Григорий, – тогда все понятно.
Устроившись на скрипучей кровати, Митя долго не мог уснуть, и ворочался с боку на бок. Как только он смыкал веки, так виделась ему старая ведьма, колдующая над большим кипящим котлом; и зеленоглазая скромница-внучка, помогающая бабуле в ее темных делишках. Мария, по приказу старухи, бесстрашно бросала в кипящее варево то огромную серую жабу, то пищащую и трепыхающуюся летучую мышь. А в какой-то момент, Дмитрий даже увидел себя, участвующим в этом безобразнейшем действе. Вот он сидит на полу, связанный, с кляпом во рту, и ждет своей участи. К нему подходит Мария, отсекает ножом левое ухо, и бросает в котел. Вот тебе, бабушка, недостающая часть, – говорит она ведьме. Старуха смеется, и кричит ей в ответ: Нет, этого мало! А поддай-ка еще!
Тогда девушка наклоняется, и отрезает ему и второе…
***
Проснувшись ни свет, ни заря, и быстро одевшись, Дмитрий поспешил выйти из дома. Все домочадцы, кажется, спали, а дядька Григорий – тем более. Даже пес у ворот, лениво похрапывал и подергивал лапами. Осторожно прокравшись к калитке, студент выскочил на мирно спящую улицу. Собака лишь нехотя тявкнула.
Дмитрий направился в сторону леса. В какой стороне располагался сей лес, он видел еще вчера, с верхней палубы парохода.
Итак, город Михайловское был не велик. Две сотни дворов, две церкви, да пароходная пристань. Чего было много, так это мелочных лавок. Располагались они почти в каждом доме. С цветастыми вывесками, обещавшими покупателю то «хорошия ткани», то «скобяныя изделия». Но задержался Митя только возле одной, с надписью «чай булки с маком», потому что не завтракал. Жаль, что открывалась она только в девять.
Через пятнадцать минут студент вышел за черту города, которая была обозначена полосатым почтовым столбом с номером «112». Где-то на горизонте, на расстоянии полутора верст, маячила ему зеленой полоской окраина далекого леса. Митя сунул руку в карман, и достал аккуратно сложенную записку. Развернул, и прочел еще раз. Ровным девичьим почерком в ней значились два странных слова: ПОМОГИ МНЕ!
Увы, как не хотел Дмитрий идти в темный лес, а придется. Не сказать, чтобы он с первого взгляда влюбился в девчонку, просто редко кому отказывал в помощи.
***
Ближе к полудню Митя вышел к заветной полянке. Найти ее оказалось не таким простым делом. Он чуть было не заблудился, петляя по той самой тропе, подсказанной ему добрым дядюшкой. Да и само расстояние от города до избушки оказалось намного больше, чем он вначале предполагал.
Бревенчатая изба под соломенной крышей, пара сарайчиков, высоченный журавль у колодца. Даже изгороди не наблюдалось. Постояв какое-то время на почтительном расстоянии, студент отломал от орешника веточку, и пошел в сторону дома. Хоть не с пустыми руками, – подбадривал он себя, – Будет чем отмахнуться.
Мария, одетая в простенький сарафан, сидела на лавочке возле окна, и перебирала какие-то крупы. Найдя порченное зерно, откидывала его, остальные же, осторожно пересыпала из ладошки в берестяной жбан, зажатый у неё меж коленей.
– Здравствуйте, Машенька, – поздоровался Митя.
Девушка вздрогнула. Её бледные щеки на краткий миг вспыхнули еле заметным румянцем. Неожиданный гость подошел к ней вплотную.
– Здравствуйте…
Глядя на девушку, Дмитрий, в который уж раз испытал на себе действие магнетизма. Девичье смущение неизвестно куда улетучилось, и Машенька смело смотрела ему в глаза, отчего от напускной важности Дмитрия не осталось и следа.
– Марфа Авдеишна дома? – спросил на всякий случай студент.
Он не боялся грозной старухи, однако при ее нахождении здесь, содержание записки теряло бы всякий смысл.
– Нет.
Девушка отряхнула ладони, и поставила жбан на завалинку.
– В соседнюю деревню уехала.
– Очень кстати.
– Да, уж. У бабушки много знакомых. И в окрестных деревнях, и в Михайловском. Дня не пройдет, чтобы кому-нибудь её помощь не требовалась. То одни господа бричку пришлют, то другие… А я одна, на хозяйстве.
– Понятно, – Митя стегнул тонкой веткой себе по ботинку.
Он не знал, как продолжить, поэтому Маша взяла процесс общения в свои руки.
– А давайте-ка отойдем, – девушка повела глазками в сторону, – Иначе нас со всех сторон видно. Вдруг чего.
– Ла-адно, – запнувшись на полуслове, согласился студент.
Они сидели под самодельным навесом, исполняющим роль летней кухни, где все было заставлено разной посудой. Закопченными котелками, корытами, деревянными поварешками. Очевидно, все этой утварью пользовались в хозяйстве, например, для кормежки скотины. Живя в городе, Дмитрий был мало знаком с деревенским укладом, поэтому все увиденное воспринимал с особенным интересом.
– Вы записку прочли?
– Да, конечно.
Студент высунул из кармана край уже измятой бумажки.
– Кого я должен спасти?
Девушка на секунду задумалась, тронув пальцами драгоценное зеркальце на груди.
– Не знаю, как и сказать вам…
– Если вам угрожает опасность, говорите всю правду.
– Бабушка хочет избавиться от меня, – через силу выдала Машенька.
– Выдать замуж, или продать?
– Да. Говорит, что скоро помрет, а я у нее одна на всем белом свете.
– Точно?
Митя посмотрел на девушку испытующе.
– А родители ваши где? Дали б им знать, они бы забрали.
Маша пожала худенькими плечами.
– Родителей я не знаю. Сирота я, так Авдеишна говорила.
– А сама-то как думаешь?
Студент незаметно перешел в разговоре с Марией на «ты».
– Наверное. Сколько помню себя, я всегда с бабушкой. Здесь, в лесу. С чужими людьми общаться мне запрещалось, а кроме Михайловского я нигде не бывала.
– И что ты от меня хочешь?
– …Должен приехать очередной покупатель, и если предложит хорошую цену, то заберет… себе на потеху, – Маша всплакнула, – А может в город большой увезет, заставит работать. Но я не хочу.
– Вот оно что.
И действительно, кто бы захотел, чтобы его продали в настоящее рабство.
– Да, …поэтому я написала записку. Вы, Митя, мне еще с первого раза понравились. Я хороших людей издалека вижу.
Дмитрий усмехнулся одними губами.
– Вот как?!
А еще, Митя почувствовал себя очень неловко. Вместо того, чтобы посочувствовать бедной Марии, он пытал ее злыми вопросами.
– Вы мне поможете? – спросила она.
– Хм, – произнес неопределенно студент, – По правде сказать, даже не представляю, как это сделать.
Девушка опустила голову, плечи дрогнули.
– А давайте-ка прогуляемся, – спохватился студент, – Вы покажете мне свое лесное хозяйство, а я в это время подумаю.
– Пойдем, – с готовностью согласилась Мария.
