В погоне за тенью

– Милый, ты же сделаешь, как я прошу, – промяукала Светлана, положив головку на его крепкую грудь.

– Ох и стерва же ты, Светка. Значит поэтому ты сегодня так расслабилась? Чего хочешь ты от меня? Чтобы я выбросил этого ребёнка на улицу? Ты понимаешь, что это жестоко и сын мне этого никогда не простит? – поднимаясь с кровати и проходя в ванную, сказал Константин Николаевич.

– Так значит нет? Я же ради сына и стараюсь! Неужели ты не понимаешь, не пара она ему! – сев обнажённой на постель, воскликнула Светлана.

Своего тела она не стеснялась, ребёнка Светлана грудью не кормила, поэтому тело, для её возраста, а было ей сорок пять лет, было просто великолепно, упругая, пышная грудь, светлая, гладкая ещё кожа, довольно упругая, хотя, конечно, годы всё равно берут своё.

– Нет. Глеб сам должен решить это, – коротко ответил Константин Николаевич и исчез за дверью.

– Я что, зря старалась? Идиот… – пробормотала Светлана и быстро стала одеваться.

Расчесавшись, она навела макияж и внимательно посмотрела на себя в зеркало.

– Кажется, я старею… – прошептала женщина и вышла из спальни.

Она вышла на кухню и закурила. Когда тушила окурок в пепельнице, вошёл муж и тоже закурил, встав у окна.

– Ты же вроде бросила курить? – равнодушно спросил Константин Николаевич.

– Бросишь тут с вами… – недовольно пробурчала Светлана.

– Сегодня воскресенье, может сходим в ресторан? Мы давно с тобой не отдыхали, милый, – подходя к мужу и нежно поглаживая его широкую спину, проворковала Светлана.

– Что мы в ресторане не видели? Можно дома приготовить эдакое, выпить хорошего вина, а ночью… продолжить идиллию любви, – обнимая стройный стан жены, сказал Константин Николаевич.

– Всё, ничего не надо. Ты хочешь разозлить меня, да? Чтобы я не попросила – ты отказываешься, – капризно надув губки, сказала Светлана.

– Нет, что ты. Ладно, если ты так хочешь, пойдём в ресторан. Ну а сейчас, мы можем пообедать? Я у мамы едва перекусил, по твоей вине, – целуя жену в шею, сказал Константин Николаевич.

Светлана поморщилась, но мужчина этого не увидел. Вдруг зазвонил телефон, Константин Николаевич прошёл в комнату и поднял трубку. Через несколько минут он вернулся и посмотрел на Светлану.

– Что? Кто звонил? – спросила Светлана.

– Мама… ей плохо стало, просила скорую вызвать, я вызвал. Надо ехать, ты со мной? – спросил Константин Николаевич, собираясь выйти.

– Ммм… ты поезжай один, не думаю, что твоя мама сейчас будет рада меня видеть, – ответила Светлана, замявшись.

Константин Николаевич молча вышел и пройдя в спальню, быстро оделся и пошёл в прихожую.

– Я ключи от машины забираю, ты всё равно дома, не жди меня, – крикнул он и открыл входную дверь.

Когда он доехал до дома матери, скорая стояла у ворот и увидев его, из машины вышла врач, пожилая женщина в белом халате. Следом вышла молодая девушка, медсестра.

– Вы живёте в этом доме? – спросила женщина, когда Константин Николаевич открыл калитку.

– Да, это я вас вызвал, маме плохо стало. Проходите, – ответил Константин Николаевич, пропуская врача и медсестру вперёд себя.

– Мы звонили, но никто не открыл, уже минут десять стоим, хотели уже уехать, – входя в дом, сказала женщина врач.

– Спасибо, что дождались, мама, видимо, не смогла открыть Вам. Я живу отдельно, – виновато опуская голову, ответил Константин Николаевич.

– В заявке написано, Вашей маме семьдесят четыре года, не следует в таком возрасте ей оставаться одной, – сказала врач.

– Да, Вы правы, только бы всё было в порядке, – с беспокойством проходя из террасы в комнату, сказал Константин Николаевич, потом нетерпеливо позвал мать.

– Костя? Я здесь, – услышал Константин Николаевич слабый голос матери из её спальни, куда быстро зашёл.

– Мама? Что случилось? Как ты? – спросил он, нагибаясь над кроватью, на которой лежала старушка.

– Не волнуйся, уже лучше, – ответила Анастасия Павловна, пытаясь улыбнуться сыну, видя его тревожное лицо.

– Доктор, осмотрите маму, – отходя от матери, сказал Константин Николаевич.

Женщина врач прослушала сердце и пульс Анастасии Павловны, измерила ей давление и попросила медсестру набрать в шприц лекарство.

– Анальгин три куба, два куба димедрола и магнезию пять кубов, – сказала женщина, что молодая девушка и сделала. Укол, внутривенно, женщина сделала сама и повернулась в Константину Николаевичу.

– У женщины повысилось давление и ритм сердца учащенный. Инфаркта, думаю нет, но учитывая возраст, лучше поехать в больницу, сделать кардиограмму и обследоваться, сдать анализы, – сказала женщина врач.

– Может я дома отлежусь? – спросила Анастасия Павловна.

– Учитывая Ваш возраст, я бы не рисковала, – ответила доктор.

– Мамочка, всего на пару дней, прошу тебя. Я поеду с тобой, – взяв мать за руку и поглаживая её, сказал Константин Николаевич.

– Вы не принесёте из машины носилки? И водителя позовите, пожалуйста, – попросила врач.

– Не нужны носилки, я сам отнесу маму в машину, – ответил Константин Николаевич и нагнувшись, поднял Анастасию Павловну на руки.

Выйдя на улицу, женщина врач быстро открыла заднюю дверь машины скорой помощи и Константин Николаевич осторожно положил мать на кушетку.

– Вы поезжайте, я следом за Вами поеду на своей машине. Только калитку закрою, – сказал Константин Николаевич.

Светлана заскучала, она знала или предположила, что муж наверняка останется рядом со своей матерью. Не зная, чем заняться, она позвонила подруге.

– Инночка? Привет. Что делаешь? – спросила Светлана.

– Света? Да ничего не делаю. Саша меня в ресторан приглашает, вот думаю, что надеть вечером. Слушай, он же с Сергеем придёт, я сама хотела тебе позвонить, может и ты пойдёшь? Или Костя дома? – спросила Инночка.

– Его нет, матери плохо стало, он, конечно же, помчался к ней. Если и Сергей будет, тогда и я пойду, – ответила Светлана.

– Вот здорово! Сергей сказал… мне Саша сказал, что Сергей скучает по тебе. Ладно, в семь вечера, возле ресторана "Чайка". Пока, подруга, встретимся там, – сказала Инночка и положила трубку.

Светлана, улыбнувшись, подумала о Сергее. Да, он был моложе её лет на семь, но такой красавчик. Она познакомилась с ним случайно, в магазине. А потом он, узнав, где она работает, стал сначала звонить ей, потом свидание, цветы, подарки… Светлане это нравилось, сначала это её забавляло, муж вечно занят, никуда её не водит. А Сергей имел деньги, правда, Светлану не интересовало, откуда он их берёт, а он не скупился и тратил на неё щедро. Молодой человек модно одевался, был красив и силён. Светлана как-то спросила Инночку, чем же занимается Сергей и откуда у него такие шмотки и деньги, на что подруга, засмеявшись, ответила, что Сергей фарцовщик.

– Как это? Что это значит? – спросила Светлана.

– Ну… а тебе не всё равно? Тебе сейчас хорошо, а завтра, хоть потоп, – смеясь, ответила Инночка.

Правда, первое время были невинные прикосновения, то Сергей обнимет её за талию, то руку сожмёт. Потом, осмелев, Сергей её поцеловал, так её давно не целовали. Годы шли и очень быстро, молодость увядала, а Сергей признавался ей в любви и она, в конце концов, не устояла.

– Это было божественно, Инночка. Он такой ласковый и страстный. Давно мне не было так хорошо. Костя вечно занят, да и не тот он уже, каким был в молодости. А мне любви хочется! Жизнь-то уходит, на старости лет будет хоть что вспомнить, – говорила она подруге.

Может поэтому, она охладела к мужу и спала отдельно от него, кто знает? Но разводиться с ним, Светлана вовсе не собиралась. Кто Сергей, она и не знала, впрочем и знать не хотела, а у мужа положение, высокая должность, сын у них, опять таки… Она знала, что муж ей не изменяет, во-первых, у него на это не было времени, во-вторых, он как-то сказал ей, что отношения на стороне – это пошло и он их не приемлет.

Так рассуждала Светлана и это её удовлетворяло и что интересно, её и не тревожило, что мужу станет известно о том, что у неё молодой любовник. Будучи уверенной, что найдёт объяснение и конечно выкрутится, считая себя умной и находчивой, да и на мужа она могла влиять, так ведь всегда было, будет и на этот раз. Это продолжалось уже несколько месяцев, а муж и не догадывался, со своей работой. Она искупалась, надела красивое бельё и открытое платье. Подойдя к большому зеркалу, Светлана скрупулёзно себя оглядела, потом надушилась и улыбнувшись себе в зеркало, вышла из квартиры.

Глеб вместе с Ульянкой выехали на шоссе и поехали в сторону выезда из города. Наконец, вдали показались поле, за ним лес и широкая река.

– Как красиво! – восхищённо воскликнула Ульянка, выглядывая в открытое окошко машины.

– Скоро мы подъедем ближе, можно босиком пройтись по траве. Это будет здорово, – сказал Глеб, одной рукой держа руль, другой руку девушки.

Ульянка руки не отнимала, здесь она была спокойна и ей казалось, что Глеб её защищает. Они проехали к лесу и оставив машину возле больших деревьев, прошли к речке.

– Сегодня жарко, можно и искупаться, – предложил Глеб.

– Нет… я боюсь. Папа мой утонул в реке, давно это было, – задумчиво произнесла Ульянка.

– Как утонул? Он плавать не умел? – удивился Глеб.

– Папа хорошо плавал, он смог вытащить ребят из воды, а сам попал в круговорот реки. Она у нас широкая, крутая и быстрая, не смог он… его через несколько дней только нашли, течением унесло далеко, – опустив голову, говорила Ульянка.

– Прости, я не хотел тебя расстроить. Смелый был у тебя папа, ребят спас. – обняв девушку за плечи, сказал Глеб.

– Да… смелый… и мамы нет, – произнесла Ульянка, потом встряхнула головой, словно сбрасывала тяжёлые воспоминания и посмотрев на Глеба, улыбнулась.

– Ты говорил, можно босиком пройтись. Пошли? – сказала Ульянка.

Глеб сел и снял кроссовки и носки. Оставшись босиком, он поднялся и посмотрел на Ульянку.

Она сняла босоножки и расплела косу, распустив до стройной талии пышные волосы.

– Тяжёлые… – смутившись, сказала девушка.

Глеб взял её за руку и они медленно пошли по траве… босиком.

Глава 13

О том, что произошло той ночью, в деревне ещё долго помнили и обсуждали. Ужасающее выражение лица Ивана, лежавшего в гробу, когда его хоронили, забыть было нелегко. Между людьми шли разные пересуды, кто-то осуждал Ульянку за жестокость, говорили, молодая девушка и так смогла поступить.

– Как бы там ни было, Иван не заслужил такой ужасной смерти. Рассказала бы нам, что её беспокоит, может, мы помогли бы ей, – говорили одни.

– Как бы она рассказала, Никитична, а? Случись такое с твоей внучкой, ты бы так не говорила. Видать, Иван с ней творил неладное, вот её и подпёрло, иначе бы она на такое не решилась. Можно только представить, что творилось в этом злосчастном доме. А я вот думаю, правильно она сделала, – говорили другие.

– Да ты что, Серафима, не приведи Господь такому случиться с моей внучкой. Типун тебе на язык! Сама бы удавила ирода! – ответила Никитична.

– Эх вы, люди! Всё, Ивана нет, не знаю, жалеть его или проклинать, Бог ему судья. А вот где девка, вот об чём думать надо. А вы… эээх, она же выросла на наших глазах. Вот где она сейчас? Жива ли, здорова ли. А вдруг руки от горя на себя наложила, да утопла, бедняжка, как Илья, отец её, а? Может нужно было дно реки нашей обшарить? – произнесла Дарья, жена Георгия.

– И то правда… – задумчиво произнесла Никитична.

А в доме брата Ивана, Егора, об Иване говорить боялись. Егор осторожно поглядывая на жену, вспоминал её слова о том, что Иван к ней приставал, а Евдокия так и вовсе не хотела вспоминать о непутёвом брате своего мужа. Ей искренне было жаль Ульянку, женщина могла себе только представить, что с ней творил Иван. Она помнила, каким сильным и наглым он был.

– Хорошо, Егор не похож на своего брата, – с грустью думала Евдокия.

Ну а участковый написал, что Иван утонул, его нашли сельчане, когда тело прибило к берегу, а хозяйство его, видать, щука съела. Ведь отрезанные куски так и не были найдены, может крысы полакомились, может мыши…

Услышав такие домыслы, Жора усмехнулся:

– И точно, подохла щука, отравившись.

В общем, разговоры не прекращались ещё очень долго, а дело закрыли, за отсутствием состава преступления, да и вникать не стали, легче было убрать дело в архив.

Машина, резко затормозив, остановилась и через минуту из неё выскочил молодой человек. Возле Ульянки собрались несколько человек прохожих. Наклонившись над девушкой, хотели быть может помочь.

– Тут за углом телефон-автомат, нужно скорую вызвать, – сказала пожилая женщина.

– А она жива-то? – спросила женщина помоложе.

– Не дышит. Молодой человек, бегите к телефону, скорую вызовите, – попросила пожилая женщина.

Парень, стоявший рядом, бросился за угол, а тот, который выскочил из машины, нагнувшись над Ульянкой, растерянно смотрел на неё, побледнев, потом поднял её на руки и понёс к своей машине.

– Помогите, прошу вас. Дверцу откройте, я сам её в больницу отвезу, здесь недалеко, – хриплым от волнения голосом, сказал молодой человек, парень лет двадцати пяти, крепкого тело сложения, видимо, спортом занимался, с шевелюрой светлых волос, высокий, широкоплечий, с приятным, серьёзным лицом.

– Вот и правильно. Пока скорая приедет, а так, девушке быстрее помогут, – услышал за спиной парень.

Ему открыли дверцу волги ГАЗ-24, парень осторожно положил девушку на сидение и быстро сел за руль. Больница, о которой говорил парень, находилась не так и далеко, он ехал минут двадцать и подъехав к воротам, посигналил, включив фары, время было позднее. Из сторожки вышел пожилой мужчина и открыл ворота. Волга заехали во двор.

– Где приёмный покой, не подскажете? – выглядывая из машины, спросил парень.

– Прямо поезжайте, потом сверните направо, второе здание, – ответил старик, закрывая ворота.

В приёмный покой, молодой человек вбежал.

– Прошу Вас, помогите! Там девушка в машине, она без сознания… кажется. – громко, взволнованно говорил парень.

– Вася! Каталку неси! Что с девушкой? – поднимаясь из-за письменного стола, на котором лежали истории болезни, журналы и бланки, спросила женщина в белом халате, дежурный врач приёмного отделения, выходя в фойе.

– Её машина сбила… я сбил… – виновато ответил молодой человек.

Глава 5

Женщина странно на него посмотрела и выбежала во двор, куда подвезли каталку. Когда Ульянку перенесли из салона машины на каталку и завезли в приёмный покой, женщина-врач, нагнувшись над ней, тщательно осмотрела её.

– Везите в гинекологию, у девушки выкидыш, быстрее, – приказным тоном сказала доктор.

Молодой человек, стоя в фойе, слышал эти слова. Он сел на один из стульев, стоявших у стены и прикреплённых друг к другу и схватившись за голову, застонал.

– Что же я наделал, чёрт! Я убил её ребёнка… а вдруг и она умрёт… – с отчаянием произнёс парень.

Потом он резко поднялся и вошёл в приёмный покой, где сидела молодая медсестра, врача не было, она ушла в след за каталкой, ведь записать данные пострадавшей не представлялось возможным, так как Ульянка была без сознания.

– Девушка, можно от Вас позвонить? Это очень срочно, пожалуйста… – попросил парень.

– Да, только недолго. Могут позвонить, – ответила девушка.

Парень набрал номер и заметно нервничая, ждал, когда ему ответят.

– Алло! Папа? Срочно приезжай в центральную больницу, да ничего со мной не случилось. Просто послушай меня, ладно? Девушка, это какая больница? – обратился парень к медсестре.

– Семнадцатая, городская, – ответила девушка.

– Пап, ты слышишь меня? Семнадцатая, городская. Да ничего! Просто я сбил девушку, а она, как оказалось, была беременна, – раздражаясь, ответил молодой человек.

Через полчаса в приёмный покой вошёл мужчина, лет под пятьдесят, представительный, подтянутый, в строгом, дорогом костюме и при галстуке, было видно, что мужчина занимает высокий пост. Он подошёл к сыну, который быстро встал со стула и посмотрел на отца.

– Где девушка? Она жива? – тихо спросил мужчина.

– Её в гинекологию увезли и жива ли она, я не знаю, – ответил парень.

– На какой скорости ты ехал? Ты сегодня пил? Что случилось, рассказывай. – совершенно спокойно, будто речь шла о чём-то обыденном, спросил мужчина.

– Ты же знаешь, я больше восьмидесяти, никогда не езжу. И за рулём не пью. Сумерки, понимаешь… я не увидел её, это произошло неожиданно. Сам ничего не понял, – ответил парень.

– Девушка, где отделение гинекологии? – заглядывая в открытую дверь светлого помещения приёмного покоя, спросил мужчина.

– Следующее здание, – ответила девушка.

Здания стояли в ряд и их соединяли коридоры, с большими, сплошными окнами, через которые можно было проходить из здания в здание. Но мужчина вместе с сыном вышли во двор и обогнув этот корпус, подошли к отделению гинекологии.

– Это здесь, пошли, – сказал мужчина, посмотрев на вывеску, где было написано "Гинекология".

Перед лестничной площадкой сидела женщина, видимо, дежурная, к ней и подошёл мужчина.

– Недавно девушку привезли… с выкидышем, может подскажете, где нам её найти? – показывая удостоверение женщине, спросил мужчина.

– Это девушка, которую машина сбила? – спросила женщина, приглядываясь с книжечке.

– Ну да, так где она? – нетерпеливо спросил мужчина, убирая удостоверение во внутренний карман дорогого пиджака.

– Её в операционную увезли, товарищ Морошко, потом в послеоперационную палату переведут. Это на втором этаже, поднимитесь вот по этой лестнице, – сказала женщина, указывая рукой на лестничную площадку, за дверью, в коридоре.

Мужчина с сыном, не поблагодарив, прошёл, куда ему указали. Они поднялись на второй этаж и пошли по коридору в сторону операционной. Пришлось ждать, мужчина явно нервничал, парень, сложив руки на груди и прислонившись к стене, стоял в ожидании.

– Что теперь будет, папа? – спросил парень, посмотрев на отца.

– Если девушка не напишет заявления, ничего не будет. Нужно с ней поговорить, может деньги предложить… – неуверенно произнёс мужчина.

Вдруг, в конце коридора, они увидели молодого мужчину в милицейской форме, он шёл по направлению к операционной.

– Наверное, она всё-таки написала заявление. Меня посадят… – испуганно посмотрев на представителя власти, тяжело вздохнув, сказал парень.

– Не посадят, ты, Глеб, молчи, я сам буду говорить, – тихо произнёс мужчина.

– Капитан Павлов. Поступил сигнал, что сбили девушку, мне сказали, она в операционной. Это здесь? Вы ведь имеете отношение к этому, верно? – взяв под козырёк, сказал капитан.

– Да, мы ждём, когда её вывезут, – коротко ответил отец Глеба.

– Внизу, во дворе, Волга стоит и на ней вмятина спереди. Это ведь ваша машина, верно? – с подозрением посматривая на Глеба и его отца, спросил капитан.

– Послушай, капитан… я Морошко Константин Николаевич , слышал о таком? – тихо спросил мужчина, из-за высокого роста наклонившись к лицу капитана.

– Товарищ Морошко? Да… конечно слышал, но… какое отношение это имеет к данному делу? Перед законом все отвечают одинаково, – ответил капитан, нерешительно взглянув на Константина Николаевича.

– Дело в том, что девушка выскочила неожиданно, сумерки, понимаешь, Павлов, ты ведь знаешь, что в такое время, человек на дороге неприметен, – пытаясь убедить капитана, взяв его под руку и тихо сжав, говорил Константин Николаевич.

– Разберёмся, товарищ Морошко. Вот девушка благополучно выйдет из операционной и поговорим с ней, – статус Морошко давил на капитана, но он был человек принципиальный, коммунист и на компромисс с виновными не шёл. Его и в отделении шутливо называли "зануда". Любое дело доводил до конца, кропотливо работая над ним. Договариваться не умел, убеждения были правильными, что ли? Константин Николаевич недовольно отпустил его руку.

– Ты, кажется, не совсем понимаешь, с кем говоришь, капитан, – произнёс мужчина.

Капитан хотел ответить, но открылись двери операционной и на каталке вывезли Ульянку. Она лежала под действием наркоза, с бледным лицом, накрытая простынью. Следом за санитаром и медсестрой, шел врач, пожилой мужчина. Глеб с испугом смотрел на Ульянку, капитан подошёл к врачу.

– Доктор, как состояние девушки? – спросил молодой человек.

– Сейчас она спит, удар, видимо, пришёлся на живот, девушка потеряла ребёнка, но состояние стабильное. Угрозы для жизни нет. Мы переводим её в послеоперационную палату, думаю, завтра днём можно будет перевести и в общую. Если у Вас всё, мне нужно идти. Привезли тяжелобольную, у меня операция, – сказал доктор и прошёл по коридору в свой кабинет.

– Что ж, значит приду завтра днём и поговорю с потерпевшей, – сказал капитан и не глядя на отца и сына, быстро ушёл.

– Поехали домой, нам пока здесь делать нечего. Приедем утром, когда она придёт в себя, – сказал Константин Николаевич.

Глеб молча пошёл за отцом. Константин Николаевич, приехал на такси, поэтому, выйдя во двор, отец и сын сели в Волгу и поехали домой.

– Утром машину в мастерскую отвези, нужно исправить то, что ты сделал. Я видел, вмятина небольшая, много времени не займёт. Сюда приедем на такси, не нужно мозолить глаза Волгой, – сказал Константин Николаевич.

– Прости меня, папа, на такой скорости, такого не должно было случиться, хорошо, я резко затормозил, удар был не сильный. Подумать страшно, чем всё это могло закончиться, – ведя машину, сказал Глеб.

– Всё обойдётся, не переживай, сынок. Главное, девушка жива. Я очень устал, хочу просто искупаться и лечь спать. Мама, наверное, волнуется. Ни тебя, ни меня нет, – устало произнёс Константин Николаевич.

Ульянка, открыв глаза, поморщилась от боли внизу живота, на котором от удара образовался синяк черно-синего цвета.

– Пришла в себя? Вот и хорошо. Тебя капитан с утра дожидается. Хочет поговорить с тобой. Ты как, сможешь или сказать, чтобы вечером пришёл? – спросила миловидная, проворная, невысокого роста, с озорными глазами, молодая девушка, дежурная медсестра.

– Смогу, наверное. Пусть заходит, – испуганно, тихим голосом, ответила Ульянка.

Она не знала, чего ожидать от милиции, а вдруг они пришли вовсе не из-за аварии, а по её душу, из-за Ивана.

– Ты чего? Не волнуйся ты так, он задаст тебе несколько вопросов по поводу аварии. Представляешь, парень, который на тебя наехал, оказался сынком какого-то высокопоставленного начальника. Может и отвертеться. Так что, расскажи всё, как было, ничего не скрывай, поняла? – нагнувшись к Ульянке, сказала медсестра.

– Тебя как зовут? – поморщившись, спросила Ульянка.

– Таня, а тебя Ульяна, верно? При тебе паспорт был, я твои данные записывала в журнал. В паспорте билет на поезд лежал, ты из деревни приехала и тут сразу под машину попала? – спросила Таня.

– Больно очень, что со мной было? – не ответив девушке, спросила Ульяна.

Таня с удивлением посмотрела на неё.

– Так это… беременная ты была, у тебя случился выкидыш от удара. Тебе только шестнадцать лет исполнилось, чего с ребёнком торопилась-то? – спросила Таня, набирая в шприц анальгин.

Ульянка не ответила, повернув голову к стене, она закрыла глаза. В дверь постучали, Ульянка испуганно посмотрела на Таню.

Глава 14

– Костя? Открой дверь! Прошу тебя, выслушай меня. Ну не будь идиотом, я всё могу тебе объяснить, – кричала за дверью Светлана.

– Я был идиотом, что верил тебе, права была мама, а я не слышал её, – пробормотал Константин Николаевич, уходя в спальню.

Светлана ещё долго тарабанила в дверь, пока не вышел сосед.

– Ночь-полночь, что же Вам не спится? Ну нельзя же так, – сказал пожилой мужчина.

– Простите, Виктор Самуилович. Домой зайти не могу, – ответила Светлана, спускаясь вниз.

Женщина поняла, муж ей дверь не откроет и конечно, не простит её. Выйдя на улицу, она посмотрела на свою машину.

– Чёрт, не нужно было ключи ему отдавать, – со злостью пробормотала она и пошла на дорогу, решив поймать такси и поехать к свекрови.

О том, что Анастасия Павловна была в больнице, женщина, конечно, не знала. И почему-то винила Ульянку в том, что оказалась ночью на улице.

– Эта тварь сейчас спит в тёплой постели, а я должна оставаться на улице. Вот уж нет, – бормотала Светлана, голосуя проезжающим машинам.

Домой к свекрови она приехала во втором часу ночи, ключа от калитки у неё не было и она позвонила, не зная, что Глеб здесь. Светлана была готова выместить всю злобу на Ульянке, а если понадобится и на свекрови, которую она терпеть не могла. Впрочем, эта женщина никого не любила, ну только сына, потому что родила его, хотя и этого не хотела, но Константин Николаевич очень хотел ребёнка, да и брак нужно было укрепить. Долго не открывали, от злости Светлана стала пинать калитку, но боль остановила её.

– Кто? – наконец услышала она голос сына.