В погоне за тенью

Закончив, он огляделся и взяв сумку, пошёл к выходу. Светлана сидела на диване, опустив голову, она раздумывала. В её красивую головку приходили невероятные способы отмщения. Со злостью, она сжала края дивана и почувствовав, что сломала ноготь, посмотрела на пальцы и буквально зарычала.

– Плохо ты меня знаешь, Морошко. Ничего, я сделаю вам так больно, что сам прибежишь ко мне, на коленях умолять будешь, – шептала она сама себе.

Свои ключи от квартиры, Константин Николаевич отдавать Светлане не стал, подумав, что может забыл кое-что из вещей и придётся вернуться снова. У Глеба были свои ключи, захочет жить с матерью – он возражать не будет, хотя был уверен, что сын останется у бабушки, да и Светлана на вряд ли захочет, чтобы сын жил с ней.

С грохотом, от которого Светлана вздрогнула, Константин Николаевич захлопнул входную дверь и спустился вниз. У подъезда его ждал водитель. Когда он ушёл, Светлана вскочила на ноги и со злостью смахнула со стола хрустальную вазу, которая с грохотом упала на пол, но не разбилась. Потом она перевернула стул, разбила на кухне посуду, схватив нож, вонзила его в стол и наконец села. Вдруг она осознала, что осталась совсем одна и кажется, никому не нужна, даже родному сыну, которого у неё отобрала Ульянка. Досада и горечь разгорались у женщине в душе, она заплакала. Но тут же вытерла слёзы и пошла в спальню.

Было поздно, но уснуть у неё долго не получалось. Женщина строила коварные планы мести, она отчаянно ненавидела свекровь, ненавидела эту девчонку, неожиданно ворвавшуюся в их жизнь, ненавидела мужа, который цинично бросил её. По её мнению, всё должно было быть не так. Константин Николаевич должен был, по крайней мере, простить её или сделать вид, что ничего не видел. Сын должен был с треском выгнать эту уличную девку, неизвестно откуда взявшуюся, свекровь… гммм… должна перед ней заискивать… вот чего желала Светлана.

Константин Николаевич. сев в машину, велел ехать к дому матери.

– Надо было навестить её, чёрт… ладно, с утра пораньше поеду в больницу, сейчас уже поздно, надеюсь, Глеб с Ульянкой были у неё, – думал мужчина.

Приехав домой, он отпустил водителя до утра, велев приехать на час раньше. Открыв своим ключом калитку, он вошёл домой. Никого не было, бросив сумку на диван, он прошёл на кухню, жутко хотелось есть. Но ужина не было, он быстро поджарил сосиски и пару яиц, но не оказалось хлеба, пришлось есть без него. Вскоре приехали Глеб и Ульянка, купившие по дороге свежего хлеба.

– Вы от бабушки? Как она? – спросил Константин Николаевич.

– Добрый вечер, Константин Николаевич. Да, от бабушки. Завтра её выписывают. Я весь день была с ней. Вы наверное есть хотите? – спросила Ульянка.

– Хорошо, завтра я сам поеду за мамой, спасибо, я только что поел. Ладно, поздно уже, утром вставать рано. Я спать пошёл, – сказал Константин Николаевич и пошел с террасы в комнату.

– Что это с ним? Грустный такой, – произнёс Глеб, посмотрев на Ульянку.

Та пожала плечами.

– Может из-за бабушки расстроен? – сказала девушка.

– Так ведь ты сказала ему, завтра бабушку выписывают. Нет, здесь другое, может с мамой поругались? – с сомнением сказал Глеб.

– Я очень устала, Глеб. Вроде весь день сидела с бабушкой и устала. Можно, я спать пойду? – почему-то спросила Ульянка.

Глеб с удивлением посмотрел на неё и подошёл ближе.

– Это твой дом, ты вольна делать всё, что хочешь. Почему спрашиваешь? – спросил парень, взяв девушку за руку.

– Тогда я пойду? – отнимая руку, сказала Ульянка и быстро ушла.

Глеб, раздевшись, лёг на свою кровать. Положив руку под голову, он задумался.

– Ульянка… милая моя Ульянка… вот школу закончишь и мы с тобой поженимся, – прошептал парень, засыпая.

Константин Николаевич разбирать вещи не стал, он сразу лёг и почему-то подумал не о Светлана, а вспомнил лицо Виктории Викторовны и улыбнулся.

– Может у меня есть ещё шанс… – прошептал мужчина, засыпая.

Утром Ульянка поднялась рано, она хотела приготовить мужчинам завтрак, как учила её мама. Сделав тесто на оладьи, она пожарила их, заварила свежий чай, накрыла на стол, поставив сметану и варенье. Первым на кухню зашёл Константин Николаевич, думая уйти без завтрака. Но увидев на столе горячие оладушки, довольно потёр руки.

– Ммм… вкусно. Спасибо, – сказал он с полным ртом.

– Ешьте на здоровье. Что на обед приготовить? – спросила Ульянка.

– Маму мой водитель привезёт, у меня сегодня день загружен, готовьте что хотите. Я вернусь поздно, – ответил Константин Николаевич, отхлёбывая горячий чай.

– Доброе утро всем. Ммм… оладушки? Здорово! – сев за стол, сказал Глеб.

– Скоро занятия в школе начнутся, в воскресенье вместе поезжайте в магазин и купите всё необходимое для Ульянки. Деньги я дам, – сказал Константин Николаевич.

– Не надо… у меня есть форма, мне мама сшила, – смутившись, сказала Ульянка.

– Послушай, девочка, эта школа – одна из лучших в городе, в этом году ты заканчиваешь учёбу, твоя форма не подойдёт. Глеб, учебники ей в школе выдадут, остальное нужно будет купить. Что именно, ты знаешь. Всё, я опаздываю. До вечера. Да… мы с мамой подали заявление на развод, – как бы между прочим, сказал Константин Николаевич.

Глеб, от услышанного, даже есть перестал и с удивлением посмотрел на отца.

– Это шутка такая? После стольких лет брака, ты заявляешь, что хочешь расстаться с мамой? – спросил Глеб.

– Обсуждать свои отношения с твоей матерью я не намерен ни с тобой, ни с кем-либо другим. Просто, поставил тебя в известность. А ты, если хочешь, можешь жить с ней. Ладно, меня уже водитель ждёт, – встав из-за стола, сказал Константин Николаевич.

Глеб не нашёлся, что ответить и промолчал. Он растерянно посмотрел на Ульянку, которая, испуганная, сидела за столом.

– С чего это вдруг они решили развестись, не понимаю, – Глеб был растерян не меньше Ульянки.

Не доев, он встал и ушёл в свою комнату. Переодевшись, он вышел на кухню.

– Дверь никому не открывай, скоро бабушка приедет, у неё свои ключи есть. Я поехал, хочу к матери заехать. Она мне всё объяснит. Из отца слова не вытянешь. Я ушёл, калитку сам закрою, – сказал парень, выходя из кухни.

Ульянка, оставшись одна, решила к приходу Анастасии Павловны убраться в доме и принялась за дело.

Светлана поехала на работу, её угнетало, что придётся теперь экономить, ведь муж ей уже не будет давать денег, а экономить женщина не научилась, да и не хотела, потому что Константин Николаевич всегда давал ей столько денег, сколько она просила, никогда ни в чём ей не отказывая. Впрочем, Светлана и сама неплохо зарабатывала, но тратила втрое больше. Следом приехал Глеб. Увидев сына, Светлана сделала убитое горем лицо и даже получилось выдавить слезу.

– Глеб, сынок, папа тебе наверное сказал уже, да? – падая на грудь сына, произнесла Светлана.

– Мама, может ты объяснишь, почему вы решили развестись? – обняв мать, спросил Глеб.

– Я не знаю, сынок, правда не знаю. Может у отца появилась любовница моложе меня? Я уже не так молода, как была, а мужчинам всё молодых подавай, – плаксиво говорила Светлана, будучи уверенной в том, что Константин Николаевич ни в коем случае не станет говорить о ней гадости сыну.

Да и виноватой она себя не считала, обвиняя всех, но не себя.

– Глупости не говори. Ты у меня молодая и красивая. Да и у отца не может быть никого. Может всё-таки скажешь мне правду? – отстраняя мать от себя и пристально глядя ей в глаза, спросил Глеб.

Светлана растерялась было, но потом уверенно выпрямилась.

– Скорее всего, это бабушка настроила твоего отца против меня, эта старая карга всегда меня недолюбливала. Ненавидела просто, с первого дня, – вытирая сухие глаза и нос платочком, сказала Светлана.

– Бабушка не такая, не смей её так называть. Она вырастила меня, тебе же вечно было некогда. Ладно, что было, то было. Но тут что-то не то, я чувствую. Отец любил тебя, я знаю, с чего это вдруг, мне непонятно, – сказал Глеб, отходя от матери.

Светлана пожалела, что сказала так о свекрови.

– Все против меня, вот и ты нашёл себе неизвестно кого. Ну кто она такая, Глеб? Откуда появилась? Ты пойми, порядочная девушка не стала бы отрезать хозяйство своему любовнику, неужели непонятно? Она хитрая, изощрённая аферистка. Достанется ещё вам от неё. Я таких коварных девок знаю, – сказала Светлана.

– Мама! Ты хоть слышишь себя? Не смей говорить о ней плохо. Ты же не знаешь, сколько ей пришлось вынести. Сколько она настрадалась, если бы ты только знала! – воскликнул Глеб.

– Всё я знаю. Да делайте, что хотите. Меня никто не слышит, но вы сами скоро всё увидите, она вам ещё покажет кузькину мать. Да поздно будет. Ладно, иди, сынок, на работу опаздаешь. Заходи-то к матери, проведать, – сказала Светлана, увидев в окно Сергея, который шёл в сторону здания, где она работала.

– Ты права, ладно, я пойду, – сказал Глеб, целуя мать в щёчку.

Как только Глеб ушёл, зашёл Сергей.

– Светочка! Как ты, милая? Я так волновался за тебя, так внезапно всё произошло, – обнимая Светлану, говорил молодой человек.

Светлана позволила себя обнять, потом отстранилась от Сергея и велела ему сесть, что он быстро и сделал.

– Муж нас застукал, такое мне устроил, просто ужас. Он на развод подал, через неделю нас разведут, – глядя на реакцию Сергея, сказала Светлана.

– Я слышал, мне Инночка рассказала. Что делать думаешь? – спросил Сергей.

– А что делать? Ты знаешь, где работает мой муж и какие у него возможности. Чего спрашиваешь? Он и слушать меня не хочет, – выкрикнула Светлана, капризно надув губки.

– Так и разведись с ним. Мы с тобой поженимся, я давно тебя люблю и ты меня любишь. Всё складывается удачно, – встав с места и подходя к Светлане, сказал Сергей.

Светлана разочарованно фыркнула.

– Серж, я не знаю, кто ты, кем работаешь, сколько зарабатываешь и ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж? – спросила Светлана.

– Так только это тебя и интересует? А как же любовь, Светочка? – с удивлением спросил Сергей.

– Господи… ну какая, любовь, Серёжа? Я и с мужем-то жила из-за его должности и он хороших заработков, – воскликнула Светлана.

У Сергея изменилось лицо.

– Ну и стерва же ты, Светка. А я-то дурак думал, что ты любишь меня. Тебя, значит, только деньги и интересуют, шмотки, рестораны… прости, мне пора идти, – сказал Сергей, направляясь к выходу.

– А сам-то ты кто? Фарцовщик несчастный! – крикнула Светлана, хотя не очень понимала, что это значит.

– Дура! Да пошла ты… – сказав это, молодой человек ушёл.

Зазвонил телефон, это была Инночка.

– Светочка, как ты, дорогая? Сергей пришёл? Он, бедный, извёлся весь, только о тебе и спрашивал, – тараторила Инночка в трубке.

– А ты взяла и всё ему доложила, добренькая ты моя, – съязвила Светлана.

– Но он так настаивал, мне пришлось ему сказать, – ответила Инночка.

– Сергей, кажется, был так рад, что мы с Костей разводимся. Даже предложил пожениться, – сказала Светлана.

– Вот здорово! Надеюсь, ты согласилась? Он такой душка, – воскликнула Инночка.

– Я что, похожа на дуру? Выходить замуж за фарцовщика? Кто Костя и кто Сергей, соображаешь? – обиженным тоном ответила Светлана.

– Ты и правда дура, Светка. Мой вчера раскололся, сказал, что отец Сергея – атташе, дипломат, короче, он единственный сын. Закончил институт иностранных языков и институт… хм, забыла название, в общем, на дипломата выучился. Скоро уезжает в Лондон при поддержке своего влиятельного папаши. Мой сказал, что Серж безумно влюблён в тебя и хотел бы, чтобы ты уехала с ним, – сказала Инночка.

Светлана похолодела, ноги отказывались её не держать и она тяжело опустилась на стул.

– Что? Что ты сказала? – пробормотала она.

Глава 17

Светлана никак не могла сообразить, о чём говорит Инночка. Вскочив с места, она бросилась к окну, в надежде увидеть Сергея, думая, что он быть может ещё не ушёл, ждёт её, ждёт, когда она его позовёт. Но его не было, Светлана даже трубку на рычаг не положила, вернувшись, она взяла трубку в руку.

– Ты ещё здесь? – спросила она.

– Я то здесь, а ты где ходишь? – спросила Инночка.

– Ладно, позже поговорим, мне работать надо. Пока, – сказала Светочка, бросая трубку на рычаг.

– С ума сойти, что же он так долго молчал? И ведь не скажешь по нему. Лондон… Господи, о таком можно только мечтать. Дипломат, отец министр… какая же я дура. Надо поехать вечером к нему, он любит, я его очарую, – лихорадочно думала Светлана, почему-то даже не вспомнив о сыне.

Ведь если случится, что Сергей её простит и увезёт в Лондон, сына она навряд ли когда-нибудь увидит.

Константин Николаевич заехал в больницу, чтобы проведать мать, спросить, правда ли её выписывают и сказать, что тогда за ней заедет его водитель.

– Мамочка? Здравствуй. Хорошо выглядишь. Глеб сказал, что тебя сегодня выписывают, или нет? – спросил Константин Николаевич, целуя мать в морщинистую, мягкую щёку.

– Здравствуй, Костя. Да, сегодня домой уйду. Доктор сказал, что в полдень и капельницу успеют сделать, и выписка будет готова, правда не знаю, на кой она мне. Как дома? Ты же дома ночевал? – спросила Анастасия Павловна.

– Дома, где же ещё? Мамочка, ты только не волнуйся, ладно? – начал говорить Константин Николаевич.

Анастасия Павловна напряглась.

– С Глебом что-то? Или с Ульянкой? – быстро спросила она.

– Нет конечно, ну при чём тут они? Просто мы со Светланой решили пожить отдельно и я перевёз кое-что из своих вещей к тебе домой и останусь у тебя, если ты не против, – Константин Николаевич решил пока о разводе матери не говорить, видя, как она реагирует на всё.

– Это твой дом, сынок, конечно, ты можешь жить где хочешь, но… зачем вдруг понадобилось жить отдельно от жены? – спросила Анастасия Павловна.

– Неважно, я так решил. Это будет полезно нам обоим. Ладно, мамочка, у меня совещание, поеду я. За тобой Антон заедает, ровно в полдень. Отдыхай, – сказал Константин Николаевич.

Доехав до работы, он сказал Антону, чтобы тот в полдень поехал в больницу и забрал мать домой, наказав ему, чтобы он сам поднялся в палату и помог матери спуститься. Проведя совещание, Константин Николаевич вернулся в свой кабинет и сел за стол. Вызвав секретаршу, он попросил её позвонить в справочную и узнать номер телефона заведующей районным ЗАГСом. Женщина вернулась через несколько минут и положила на стол бумагу с номером телефона. Константин Николаевич долго держал в руках лист бумаги, раздумывая, стоит ли звонить и что он может ей сказать. Но всё же медленно набрал номер.

– Алло? Слушаю, – услышал Константин Николаевич приятный голос Виктории Викторовны.

– Здравствуйте, Виктория Викторовна. Это Морошко говорит, Константин Николаевич, – ответил мужчина, не понимая, почему его охватило волнение.

Такое с ним бывало крайне редко. Когда впервые поцеловал девушку, когда впервые стал мужчиной, когда сообщили о смерти отца и на своей свадьбе… пожалуй и всё. Да, когда в пионеры принимали и в комсомол, но это было так давно. Приятное чувство разлилось по его ещё крепкому телу. Константин Николаевич не то, чтобы следил за собой, он просто два раза в неделю ходил в спортивный зал и тренировался. Старался ходить ровно и подтянуто, работа того требовала. Да и потом, он привык к режиму, принимая всё, как к само собой разумеющееся.

Его мысли прервал мелодичный голос Виктории Викторовны.

– Здравствуйте, Константин Николаевич. Чем могу помочь? Если Вы о вопросе, который мы вчера обсуждали, то мы работаем над ним. Да и время ещё есть, – сказала Виктория Викторовна.

– Нет, то есть да… я знаю, что работаете, спасибо. Но… я хотел спросить о другом… – произнёс Константин Николаевич, а про себя подумал:

– И чего это я так разволновался, чёрт, не нужно было ей звонить.

– О чём же? Если я смогу Вам помочь… – Виктория Викторовна, кажется, услышала волнение в голосе Константина Николаевича и замолчала, чувствуя, что краснеет.

– Простите… я не должен был звонить. Извините, – произнёс Константин Николаевич, собираясь положить трубку, но услышал взволнованный голос молодой женщины.

– Но мне приятно, что Вы позвонили, я… ждала… – женщина замолчала, подумав, что сказала лишнее.

– Виктория Викторовна, может лучше встретимся и поговорим? Ну что по телефону говорить! Что скажете? – более уверенным голосом спросил Константин Николаевич.

– Вы правы, по телефону разговор не получится, – лишь ответила женщина, не сказав, что согласна на встречу.

– На берегу моря есть кафе "Ветерок", я буду ждать Вас в семь часов, не поздно будет? У меня работа заканчивается в шесть, – сказал Константин Николаевич.

– Хорошо, я подойду. До свидания, Константин Николаевич, – произнесла Виктория Викторовна, загадочно улыбаясь.

Глава 7

Константин Николаевич никогда не изменял Светлане. Он любил её такой, какая она была, об измене и в мыслей никогда не было, сама мысль об этом была ему неприятна. Да и работа занимала всё его время.

Он позвонил в кафе и заказал столик на двоих, зная, что в такое время там обычно бывает много людей. Домой он решил не заезжать, по утрам он каждый день менял рубашки, майку и трусы, на нём был дорогой костюм и туфли.

С трудом дождавшись вечера, он вышел с работы и подошёл к машине.

– Антон, ты сегодня свободен, машину оставь, сам поведу, – сказал он своему водителю.

– Как скажете, Константин Николаевич. А утром мне куда приехать? – спросил Антон.

– Сюда приезжай, завтра министр вызывает к десяти часам. Ты маму отвёз домой? – спросил Константин Николаевич.

– Да, в двенадцать часов я уже был в больнице. Отвёз Анастасию Павловну домой, потом документы в министерство и приехал сюда, – ответил Антон.

– Ладно, ключи где? – спросил Константин Николаевич.

– В машине. До свидания, – сказал Антон и пошёл к дороге.

Время ещё было, Константин Николаевич не спешил. Он заехал в цветочный магазин и купил букет белых роз. К кафе на берегу моря он подъехал без десяти семь, но из машины выходить не стал. Виктория Викторовна подошла ровно в семь, мужчина быстро вышел и пошёл ей навстречу.

– Здравствуйте. Рад вновь видеть Вас, Виктория Викторовна.

– Здравствуйте. Я не опоздала? – спросила молодая женщина.

– Нет, что Вы… Это Вам, – Константин Николаевич протянул ей букет.

– Спасибо. Очень красивые, – смущённо ответила Виктория Викторовна.

– Ну что, зайдём в кафе? – предложил Константин Николаевич.

Молодая женщина молча пошла рядом с ним. К ним подошла женщина, администратор кафе.

– Здравствуйте, Константин Николаевич, Ваш столик там. Проходите, – сказала она.

– Спасибо, Танечка, – ответил Константин Николаевич, взяв под руку Виктрию Викторовну и проходя с ней к столику, на котором стояла табличка с надписью "Занято".

Татьяна убрала табличку и пожелав хорошего вечера, взяла букет, сказав, что поставит его в вазу и ушла. Они сели за столик, который стоял на открытой веранде. Звучала музыка, народу было много. Подошла официантка, поставила на стол вазу с цветами и протянула меню. Константин Николаевич заказал фрукты, белое вино, коробку шоколада и на горячее мясное блюдо.

– Вы, наверное, были удивлены моему звонку? – спросил Константин Николаевич, посмотрев в красивые, карие глаза Виктория Викторовны.

– Немного. Просто не думала, что Вы позвоните так быстро. Но я ждала, – улыбнувшись, ответила молодая женщина.

– Сам не знаю, что со мной. Со вчерашнего дня только о Вас и думаю. Может без формальностей, просто по имени, без отечества? – спросил Константин Николаевич.

– Я конечно согласна, но Ваша должность… – смутившись, ответила Виктория Викторовна.

– Послушайте, Виктория… что скрывать, Вы мне очень нравитесь, ну при чём тут моя должность? Прошу Вас, мне будет приятно, – взяв молодую женщину за руку, сказал Константин Николаевич.

– Хорошо… Константин, – улыбнувшись, ответила Виктория.

Официантка принесла фрукты, вино и конфеты.

– Горячее позже принесите, – сказал Константин Николаевич.

Женщина кивнула головой и быстро ушла.

– Давайте выпьем, Виктория, хочу выпить за Вас, за эти красивые глаза, очаровательную улыбку, – сказал Константин Николаевич, сам удивляясь, откуда он берёт такие слова, которые, кажется, не произносил сто лет.

– Спасибо. Вы меня смущаете, – ответила молодая женщина, опуская глаза.

Её так и подмывало спросить, почему после стольких лет брака, он решил вдруг развестись с женой. Но она понимала, что это будет бестактно с её стороны, да и вообще, не её это дело. Они выпили вина, Константин Николаевич взял Виктрию за руку и поцеловал её.

– Вы позволите пригласить Вас, музыка звучит… правда, я давно не танцевал, – сказал Константин Николаевич.

Виктория встала из-за стола и пошла следом за ним. Он обнял её и почувствовал некое волнение от того, что её волосы касались его лица, её дыхание и аромат дорогих духов дурманили голову. С ним давно такого не было, он жил, словно несясь по течению однообразной жизни и ничего больше. Да, он привык так жить, не думая о том, что есть другая жизнь. Константин Николаевич коснулся губами её волос.

– Не понимаю, что со мной происходит, Виктория. Я не молод, жизнь за спиной. Наверное, Вы удивлены, почему это вдруг мы с женой разводимся, – начал говорить Константин Николаевич.

– Это меня вовсе не касается, Константин. Мы встретились с Вами по воле обстоятельств, не скрою, Вы мне сразу понравились, но и в мыслях не было, вот так… сидеть с Вами в кафе, танцевать… чувствовать Вас так близко, – ответила Виктория.

– А Вы замужем? – неожиданно спросил Константин Николаевич, подумав, что может и Виктория, как и Светлана, изменяет мужу.

Ему стало не по себе, он ослабил объятия.

– Я была замужем. Муж погиб в Афганистане, он воевал там, в звании полковника. У нас дочь, она в этом году в институт поступила, в Москве. Там родители мужа живут, – ответила Виктория.

– Простите меня, Виктория, я не должен был спрашивать… У Вас такая взрослая дочь? Но Вы ещё сами так молоды, – искренне удивился Константин Николаевич.

– Спасибо. Мне сорок скоро. Так что, не так я и молода, – улыбнувшись, ответила Виктория.

– Я бы никогда не подумал, если бы Вы не сказали, – сказал Константин Николаевич.

Через полчаса принесли горячее.

– Приятного аппетита, мы с работы, я ужасно голоден. Здесь это блюдо вкусно готовят, – сказал Константин Николаевич.

– Я смотрю, Вас здесь знают, Вы здесь часто бываете? – спросила Виктория.

– Мы с друзьями сюда приходим, редко это удаётся, все мы люди занятые, но выбираемся в два – три месяца раз, – ответил Константин Николаевич.

Они сидели в кафе более двух часов, танцевали, ели и разговаривали. Так Константин Николаевич узнал, что родители мужа живут в Москве, а она родилась в Новороссийске.

– Мы с мужем познакомились здесь, мы с подругами пришли в клуб на вечер, а муж служил тут. Потом через год поженились, ещё через год родилась Катюша, наша дочь.

Всё закончилось, когда тело моего мужа привезли в цинковом гробу. Но родители добились, чтобы его перевезли в Москву и похоронили там. Я не была против, ездила с дочерью на похороны. Школу она здесь закончила, а вот поступать в институт решила в Москве, да и родители мужа просили. Живу я одна, папа умер в лагерях, его арестовали в сорок девятом, мне всего три года было, он воевал, но несмотря на это, его арестовали. Правда, после смерти Сталина его оправдали, но что это меняет? Через год умерла мама, меня определили в детский дом. Квартиру отняли, но осталась квартира, в которой я жила с мужем и дочерью, – рассказывала Виктория.

По мере того, как она говорила, не смея смотреть в глаза Константину Николаевичу, он менялся в лице, проникаясь уважением и восхищением к этой красивой женщине.

– Простите, что заставил Вас вспомнить столь грустные события Вашей жизни, дорогая, – сказал Константин Николаевич, целуя руку молодой женщине.

Они вышли из кафе в десятом часу и подошли к машине.

– Вы выпили, как же за руль сядете? – спросила Виктория.

– Вино лёгкое, да и в городе мою машину знают, – ответил Константин Николаевич, открывая дверцу машины.

Они доехали до дома Виктории, но ему не хотелось расставаться с ней.

– Поздно уже. Я наверное пойду, – тихо сказала Виктория.

– Не уходи, не хочу расставаться с тобой, – обнимая женщину за плечи, называя её на "ты", сказал Константин Николаевич.

– Вечер был приятным, но мне пора, – ответила Виктория.

– Но тебя никто не ждёт, не знаю, что со мной… давно такого не было… Можно, я тебя поцелую? – почему-то смущаясь, спросил Константин Николаевич.

– Не знала, что нужно спрашивать разрешения, чтобы поцеловать женщину, – улыбнулась Виктория.

– У тебя очаровательная улыбка… – приподнимая подбородок Виктории, обнимая её другой рукой за плечи и целуя в губы, прошептал Константин Николаевич.