Предначертанная. Часть первая

«Стой за себя и за свою семью», – слова отца эхом отдавались в каждой клетке её существа. Возможно, это и поспособствовало тому, что Мира пошла дальше – упрямство не позволило отступить.

Поток охвативших Миру мыслей прервал спокойный голос Ивана:

– Сюзанна, или Сюзи, как её называют близкие друзья, – старшая в семье. Дженк – средний, а Лейла была младшенькой. Сюзанна – мадемуазель с тяжёлым характером из разряда стерв, которым глубоко наплевать на других. Ей тридцать, и думает она исключительно о себе. Эффектная девушка с холодным сердцем, она до сих пор не вышла замуж: отказывает всем ухажёрам, а их, я тебе скажу по секрету, не так уж и мало. Может быть, когда-то ей сделали больно или она ни разу по-настоящему не влюблялась, но ни одно знакомство до брака не дошло. Сюзанна непробиваемая. Не знаю, родился ли вообще такой человек, которому она окажется по зубам. Ибрагиму Асадовичу нелегко приходится с ней, она часто устраивает истерики в офисе и разносит бедных сотрудников в хлам. Её красота не перекрывает острые коготки. Средний в семье – это Дженк. Неплохой паренёк, явно не такой озлобленный на мир, как его старшая сестра, да и, надо сказать, ему нет дела до компании отца. Вечно на своей волне, где-то чем-то занят, но чем именно, никому не известно. Со своими тараканами в голове, но кто без них?

– А сколько ему? – спросила Мира.

– Двадцать восемь, он на два года младше Сюзанны. И кстати, один из немногих, кому удаётся неплохо ладить с сестрой. Но они оба несправедливы к родителям, особенно к Махире. Ну, а Ратмир… – Иван задумчиво потёр лоб. – Его сложно понять. Он и раньше был таким, но сейчас особенно нестерпимый. На первый взгляд кажется бездушным и грубым, но… – Иван хмыкнул над явным желанием оправдать его. – Ты сама поймёшь. Чаще всего первое впечатление обманчиво.

Мира удивлённо покачала головой, не имея никакого желания ни понимать, ни, тем более, узнавать такого жестокого человека. Первой встречи оказалось вполне достаточно, и им лучше держаться на расстоянии и не подходить друг к другу. Иначе столкновение обернётся бедой, если не катастрофой.

– Мира, – загадочно потянул Иван.

Поймав взгляд девушки, он вдруг произнёс:

– Ты крепкий орешек, не сомневаюсь в этом.

– Ценю твою откровенность, но к чему это? – изумление сменило мягкие черты лица девушки, Иван как будто пытался к чему-то подвести разговор, но прямо сказать не решался.

Внимательно следя за дорогой, он не торопился продолжить разговор. Но долго раздумывать над вопросом не пришлось, Мира наконец получила ответ.

– Хочу, чтобы ты была готова к встрече с этими людьми, и они не застали тебя врасплох.

Прокашлявшись, он продолжил низким тоном:

– Держись стойко и не давай себя в обиду. Я и Ибрагим Асадович рядом, считай нас своими рыцарями, как бы глупо это ни звучало. Мы защитим тебя, мы стоим за тобой. Это мой долг перед Лейлой.

Аккуратные губы Ивана изогнулись в улыбке, взгляд заметно потеплел. При этом он выглядел слегка напряжённым, жалея о минутном откровении с утра пораньше. Поймав в зеркале взгляд тёмно-карих глаз, он с нежностью в голосе пояснил:

– Лейла была мне как сестра. Она по-доброму относилась ко мне и к матери. И… – сглотнув ком в горле, закончил мысль, – я не хочу, чтобы и тебе причиняли зло.

Вздохнув, парень тряхнул головой. Что на него нашло? Беседа неожиданно приняла иное направление, вызвав волну холодка по спине. Руки, лежащие на руле, сжались.

Демонстративно сделав музыку громче, он дал понять, что разговор на этом окончен. Всю оставшуюся дорогу они проехали молча.

Машина въехала в коттеджный посёлок, и внимание Миры поглотили двух– и трёхэтажные дома, словно соревнующиеся друг с другом по красоте архитектуры и размаха. Один краше другого. Снег, мягким одеялом укутал их и прилегающие дворы, создавая настоящее ощущение сказки.

Они подъехали к дому Ибрагима Асадовича. Даже через высокие стальные чёрные ворота виднелся небывалой красоты трёхэтажный коттедж, одним своим видом крича о состоянии и власти своего хозяина.

Машина заехала во двор. Два парковочных места из трёх уже были заняты тёмно-вишнёвым Mercedes-Benz и серебристым Lexus.

Выйдя из машины и вдохнув полной грудью морозный воздух, Мира почувствовала, что напряжение в теле начало спадать. От сказочной атмосферы во дворе слова восхищения застыли на губах.

Её внимание привлёк балкон на третьем этаже. На долю секунды ей показалось, что там мелькнула чья-то тень. Но она явно ошиблась – он пустовал. Взгляд перешёл на террасу с правой стороны дома, где в тёплое время года семья, видимо, часто собиралась за ужином.

На верхней ступеньке широкой лестницы с массивными перилами возник Ибрагим Асадович в сером костюме. Мягкие хлопья снега падали на седые волосы и не торопились таять. Его уставшее осунувшееся лицо озарилось неожиданной улыбкой. Слегка поникшие плечи, на которых будто лежала непосильная ноша, расправились.

– Скользко, будь аккуратна, – произнёс он, наблюдая, как Мира поднимается по ступенькам.

Иван остался у машины и ждал дальнейших указаний.

То, что девушка не испугалась вчерашнего инцидента, давало призрачную надежду если не на позитивный исход всей сделки, то хотя бы на начало её осуществления.

Ибрагим Асадович немного щурился под лучами утреннего морозного солнца. Тревожные мысли притихли.

Как только Мира подошла к нему, он распахнул массивную дверь.

– Добро пожаловать, – мягко произнёс Ибрагим Асадович, а затем неожиданно для себя заключил девушку в объятия. Мира интуитивно сжалась в комок, но не отстранилась.

– Спасибо, – смущённо пролепетала она, чувствуя неловкость.

– Иван, – твёрдый голос разлетелся по двору, – возьми мои вещи и закинь в машину. Через полчаса выезжаем в офис.

– Хорошо, босс! – прокричал Иван и направился в заднюю часть дома.

Мира вошла в прихожую и столкнулась лицом к лицу с Ниной. Женщина в белом фартуке с собранными в тугой пучок седыми волосами и с покрасневшими от волнения щеками вышла из кухни поприветствовать гостью, о которой накануне ей рассказал Иван. С присущей ей доброжелательной улыбкой она держала тарелку с шоколадными кексами. Женщина восхищённо оглядела девушку с ног до головы, на пару секунду потеряв дар речи. Поджав нижнюю губу, она шумно вздохнула, чувствуя, как в носу защипало и к глазам подступили нежданные слёзы.

Из-за спины Миры показался хозяин дома.

– Ибрагим Асадович, не удержалась, – пролепетала Нина, и её внимание вновь захватила гостья, в которой она разглядела Лейлу.

Слезы побежали по щекам Нины, губы задрожали, ощущая, как невероятное тепло окутало грудь. Боль вперемешку с радостью захватила нутро. Похожие чувства испытал и Ибрагим Асадович, когда заключил Миру в объятия, поэтому он прекрасно понимал столь эмоциональную реакцию женщины, что любила Лейлу не меньше его.

Сняв обувь и повесив зимнее пальто на вешалку, Мира представилась.

Манящий аромат шоколадных кексов захватил пространство прихожей, в животе у Миры заурчало, что вызвало у неё смущённую улыбку.

– Меня зовут Нина, – в ответ представилась женщина, переведя дыхание и по-прежнему не отрывая от Миры восхищённого взгляда. – Держи, моя девочка, – она протянула тарелку с кексами. – Хочу, чтобы ты попробовала сладкое. Пусть первый день в этом доме начнётся с приятных эмоций.

Мира благодарно кивнула и не раздумывая потянулась за шоколадным кексом.

– Боже, как вкусно…

Женщина довольно кивнула, смахнув с щеки радостные слезы.

– Проходи, и не забудь надеть тапочки. Хоть полы и с подогревом, но лучше не расхаживать босиком. Ибрагим Асадович, – она обратилась к мужчине, что не отрывал от них проницательного взгляда.

Если бы у него спросили, что он почувствовал в тот момент, когда Мира впервые вошла в дом, то честно признался бы в искренней радости. Казалось, время остановилось, и он полностью наслаждался одним из самых прекрасных моментов последних лет.

– Вы не позавтракали, может, хотя бы чашку кофе принести перед отъездом? А Мире… – Нина посмотрела на девушку.

– Чай, пожалуйста.

Походкой грациозного хомяка Нина направилась обратно в сторону кухни.

Мира с неподдельным интересом рассмотрела светлый холл, ведущий в разные комнаты.

Если бы её попросили тремя словами описать то, что открылось её взору, достаточно было бы сказать: «Дорого, со вкусом».

Идеально подобранная мебель под общий классический стиль интерьера, живые растения и неповторимый уют, который удалось сохранить в довольно просторном помещении – Мира пребывала в полном восторге, и это невозможно было скрыть.

– Пройдём в гостиную? – Ибрагим Асадович прошёл в коридор. – Нас ждут.

У большого камина в мягком кресле сидела Махира, её глаза поглядывали в сторону приоткрытой двери, из-за которой доносились голоса. Сердце в ожидании затрепетало в груди.

Привычная утренняя тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине, приобрела новые оттенки. Что-то изменилось в воздухе, даже сама душа отозвалась волнением в ожидании удивительной встречи. Несмотря на слабость и сильную боль во всём теле, новые ощущения коснулись израненного сердца Махиры, подарив ей давно забытое воодушевление.

Махира сидела на диване, укутавшись в тёплую шаль из овечьей шерсти с бежевой косынкой на голове. Бледность лица, тонкие сухие губы и полупрозрачная кожа говорили о её плохом самочувствии, но в тот момент, впервые за последние годы, ей удалось на пару минут забыть о своём тяжёлом состоянии.

Махира испытывала чувство приятного томления в груди.

Дверь открылась, и в комнату наконец вошёл Ибрагим Асадович. Следом показался хрупкий силуэт девушки, смущённо смотревшей в её сторону из-за плеча мужа.

Сердце сжалось, руки задрожали, а в груди вихрем всколыхнулась буря чувств, вытеснив боль и необъятную тоску.

Эмоции на тусклом лице женщины быстро сменяли друг друга.

Удивление.

Восхищение.

Любовь.

Они пронизывали Махиру насквозь. Ей не сразу удалось выйти из оцепенения и что-то произнести. Прикрыв уставшие тусклые глаза, она мысленно помолилась, поблагодарив Всевышнего за эту встречу.

Рука слабо сжала подлокотник дивана.

Красота Миры восхитила женщину. И дело было не только во внешности, которая напоминала погибшую дочь.

Утончённая фигура в платье цвета хаки с удлинёнными рукавами и кожаным поясом, идеально подчёркивавшим тонкую талию, шелковистые волнистые волосы, мягко спадавшие на плечи, отдавали янтарным оттенком на свету. А эти знакомые черты лица… Как-будто Лейла никуда не уходила и всегда была где-то поблизости, ожидая нужного момента для долгожданной встречи.

Ибрагим Асадович ринулся к жене, заметив, как та откинулась на спинку дивана, опустив лицо на грудь.

Попытка совладать с эмоциями не удалась, глаза Махиры налились слезами, а материнская грудь взорвалась рыданиями.

Этим утром, полчаса тому назад, Ибрагим сообщил ей, что взял на работу девушку по имени Мира, внешность которой «отдалено напоминала Лейлу». Но он утаил важную деталь – девушки были поразительно похожи.

Проглотив давящий комок в горле и уже не пытаясь остановить поток слёз, Махира уткнулась головой в плечо мужа, который сел рядом с ней, и сделала глубокий вдох, пытаясь заставить лёгкие работать в привычном ритме.

Ибрагим Асадович обхватил жену за плечи. Она коснулась его руки, и их пальцы переплелись воедино. То, что не удалось выразить словами, Махира передала через этот маленький жест.

Он всё понял.

Эмоции всполошили увядающий внутренний мир больной раком женщины, она рыдала в голос, высвобождая бездонное горе, годами копившееся в глубинах её сознания.

Мира растерянно смотрела на Ибрагима Асадовича. Он, обняв жену, молча выжидал, когда та успокоится.

Его лицо стало сдержаннее, глаза неестественно стеклянными. Он боролся с собой: видеть Махиру в таком состоянии было особенно невыносимо.

Не раздумывая, Мира подошла и присела по другую сторону от женщины. Ничего не сказав, она аккуратно коснулась холодных дрожащих рук женщины.

Раскрыв рот, Махира попыталась что-то сказать, но слова застыли на треснувших губах.

Этот момент объединил трёх человек, в воздухе застыло что-то необъяснимо прекрасное и глубокое, как будто свершилось то, что должно было произойти – Мира появилась в доме, в котором её ждали.

Лицо девушки украсила тень понимающей улыбки. Махира потянулась дрожащими пальцами к щеке девушки.

– Красивая, – выдохнула она, улыбнувшись сквозь пелену слёз. – Ангел пришёл успокоить мою душу. Тебя Мира зовут?

Девушка молча кивнула в ответ, слова застряли в горле.

Махира провела рукой по её макушке, коснувшись мягких тёмно-каштановых волос. Жест, полный доброты и нежности, окатил Миру волной мурашек.

– Спасибо, что приняла столь странное предложение мужа, – голос Махиры дрожал. – Спасибо, что пришла. Уверена, это решение далось тебе нелегко.

– Нелегко, – призналась Мира, подняв глаза на Ибрагима Асадовича. Он стойко встретил взгляд девушки, не проронив ни слова. – Но я должна была прийти.

– Спасибо, – вновь послышался шёпот женщины, адресованный больше мужу, нежели ей.

В этот момент на лестнице появилась фигура Сюзанны в чёрном брючном костюме – она собиралась ехать в офис. Прямые до плеч пепельного цвета волосы оттеняли белоснежную кожу, прямая челка подчёркивала неестественно большие глаза, острые черты лица, изящная шея. От её ауры веяло властью, расчётливостью и лютым холодом.

Она неподвижно стояла, как статуя, пристально изучая лицо незнакомой девушки, что держала в своих руках руки Махиры.

Или почти незнакомой…

Её передёрнуло.

Пальцы, судорожно вцепившиеся в дубовые перила, готовы были треснуть от напряжения. То, что происходило в гостиной, было настолько необъяснимо и странно, что это можно было смело назвать полнейшим абсурдом.

Сюзанна была одного роста с Мирой, такого же хрупкого телосложения, но с хитрыми от природы миндалевидными глазами, в которых сквозило высокомерие.

Настенные часы пробили девять утра.

Сюзанне следовало как можно скорее отправляться в офис, а после ещё успеть на встречу с Дилей, подругой детства, но сейчас тело отказывалось подчиняться.

– Что здесь, чёрт возьми, происходит?! – твёрдый голос, полный непонимания и шока, ледяной водой окатил сидящих.

Все посмотрели в её сторону.

– Не может быть… – ахнула Сюзанна, схватившись обеими руками за перила.

Лестница, казалось, начала ходить ходуном. Непонимающе заморгав, не веря собственным глазам, она громко вздохнула.

В пяти метрах от неё на диване сидела Лейла?..

Медленно спускаясь, ступенька за ступенькой, Сюзанна не отрывала глаз от сидящей на диване троицы, но больше всего её интересовала Мира.

Тревога, промелькнувшая в глазах, сменилась необъяснимой ненавистью, миндалевидные глаза вспыхнули негодованием. А затем и удивлением.

«Нет, этого не может быть! Лейла?! – в панике подумала она. – Хотя вроде и не она… Но что за дьявольская схожесть?!. Что происходит?!»

– Кто ты? – спросила Сюзанна.

Вопрос прозвучал достаточно грубо, резко и некрасиво, но это меньше всего волновало Сюзанну. Почему человек, которого она терпеть не могла, вновь как ни в чём не бывало находился рядом с ней, живой и невредимый?

Мира не спешила отвечать. Она смотрела на роскошную девушку, поражаясь той агрессии, что от неё исходила. Точно такой же, что ей довелось увидеть и в Ратмире.

– Это Мира, – спокойно произнёс Ибрагим Асадович. С утра пораньше меньше всего хотелось выслушивать старшую дочь, но эта встреча должна была состояться, поэтому он знал, что истерики не миновать. – Теперь она работает у нас и будет находиться рядом с Махирой.

– Как это? – брови Сюзанны сомкнулись на переносице, в глазах вспыхнула осторожность, а следом и недоверие. – Что она здесь делает?

– Всё просто, моя дорогая. – Ибрагим Асадович устало протёр глаза и тихо вздохнул. В висках стучало, усталость давала о себе знать. Только сейчас он заметил чашку кофе, хотя и не понял, когда это Нина успела незаметно пробраться в гостиную и поставить поднос с чаем и кофе на стеклянный журнальный столик. – Мира будет находиться с Махирой, – произнёс он спокойным тоном.

Повисла мёртвая тишина. Ибрагим Асадович смотрел в глаза дочери, отмечая в них откровенный ужас и негодование. Она потеряла дар речи. Губы сложились в тонкую неровную линию.

Ибрагим Асадович тем же непоколебимым тоном добавил:

– Это не надо понимать. Это надо принять.

Он положил руку на плечо жены. Она в ответ коснулась его пальцев, поддержав мужа. За годы брака они научились понимать друг друга без лишних слов.

Сюзанна, с больши́м усилием взяв себя в руки, театрально фыркнула и к огромному удивлению родителей безо всякого спектакля, какие любила обычно устраивать, вышла из гостиной.

Махира вздрогнула.

Ибрагим Асадович обречённо вздохнул, понимая, что это это лишь затишье перед бурей и расслабляться не стоит.

Мира смотрела на дверь, за которой исчез хрупкий силуэт Сюзанны. Она заметила красный плетёный браслет с синим глазом на левой руке скрывшейся девушки. Подобное украшение приснилось Мире перед первой встречей с Ибрагимом Асадовичем.

Надежда, теплящаяся в груди, способна исцелять.

«ПРЕДНАЧЕРТАННАЯ» | ГЛАВА 7

Глава 7

Я не чувствую боли, я чувствую надежду

Ежедневно в половину девятого утра у подъезда Миру поджидала чёрная машина.

Соседка, часто выходившая ранним утром посидеть на скамейке, осуждающим взглядом провожала проходящую мимо Миру, которая затем скрывалась в чёрной машине. Непроизнесённые слова кричали девушке вслед: «Вот вернётся твой отец! Вот расскажу ему всё!»

Это раздражало, но нисколько не удивляло. Соседи по натуре своей – народ любопытный, и личная жизнь других их интересует куда сильнее, нежели их собственная. А что принято думать о своей жизни? Правильно, она идеальна и неприкосновенна. Зато в делах других людей можно вдоволь покопаться.

Вечером на этой же скамейке встретятся три подружки-старушки и в ярких красках обсудят всё и вся. Особенно тех, кому, к большому несчастью, довелось попасть в поле их зоркого зрения.

Проходя мимо Василисы Николаевны, сидевший у подъезда с невозмутимым видом, Мира поздоровалась и под её прищуренный взгляд села в так называемую «бандитскую машину», про которую старушка обязательно расскажет соседке этажом выше.

После того как Иван доставлял Миру в коттедж, он сразу же отвозил Ибрагима Асадовича в офис.

Мире понадобилось не так много времени, чтобы разобраться: Махира – женщина образованная и начитанная, к своим годам повидавшая мир с его бесконечными сложностями и бедами. С ней было интересно, спокойно и тепло. Она никоим образом не пыталась дать понять, что времяпрепровождения в их доме являлось частью работы.

В то утро, когда Иван привёз Миру знакомиться с Махирой, он был прав по поводу неё: хозяйка дома действительно оказалась удивительным человеком, с которым, к сожалению, случилось много плохого.

Рак груди сжирал все силы, не оставляя шансов на улучшение самочувствия. Время безвозвратно утекало сквозь пальцы. При этом Махира не пугалась, не забивалась в угол, не уходила в себя и не тряслась от страха. Эта природная стойкость наряду с непоколебимым спокойствием невольно восхищала окружающих: смерть подходила к порогу, а она открывала ей дверь.

Первая неделя в доме Ибрагима Асадовича и Махиры пролетела незаметно.

Нина всячески пыталась окружить Миру заботой. Поначалу девушка как можно мягче старалась донести до Нины с вечно красными щеками и добрейшими глазами, что не привыкла к столу, ломящемуся от различных блюд, и такими темпами лишний вес скоро радостно скажет: «Привет!». Но обижать милейшую женщину совсем не хотелось. Её тёплое отношение, добрая улыбка и нежная искренность делали попытки накормить гостью досыта терпимыми. Забота прекрасна в любом проявлении.

К сожалению, силы Махиры иссякали быстро.

Бо́льшую часть времени она проводила в постели. Мало ела и с трудом вставала на ноги, чтобы посидеть в гостиной или на кухне, попивая любимый фруктовый чай в окружении Нины и Миры. Но несмотря на это, Ибрагим Асадович заметил, что за дни присутствия Миры в их доме ей удалось положительно повлиять на моральное состояние жены, она стала чаще улыбаться. И если раньше вызвать мимолётную улыбку могла лишь внучка, то теперь в доме появился ещё один человек, которому это было под силу.

С Сюзанной они пересекались редко, и та демонстративно показывала своё пренебрежение – Миры для неё не существовало. Эта открытая неприязнь вводила в состояние полного недоумения. В сторону Сюзанны не было сказано ни единого плохого слова, никакого намёка даже на злость, но откровенный негатив сплошным потоком лился из неё.

К вечеру возвращался Ибрагим Асадович, и они собирались в гостиной за ужином.

Сюзанна ни разу не присоединилась к общей трапезе, а Дженк всё ещё не вернулся из поездки.

Если в первый день во время ужина за одним столом беседа казалась скованной и осторожной, а паузы напрягающими, то в последующие вечерние посиделки беседы становились более оживлёнными и интересными.

То, что Махира желала выходить на ужин и сидела в окружении близких, насколько это позволяли силы, грело сердце её мужа. Он чувствовал мельчайшие перемены не только в жене, но и в застоявшейся атмосфере, царившей в доме. И это разжигало давно забытые угольки радости.

Ратмир за неделю ни разу не привёз Аишу к бабушке с дедушкой.

Ибрагиму Асадовичу это не пришлось по душе, но он не стал давить на зятя, посчитав, что тому требовалось время свыкнуться с мыслью о присутствии в доме нового человека. Тем более, когда этот человек как две капли воды похож на его погибшую жену.

Но долго ждать не пришлось, встреча с маленькой Аишей состоялась в начале второй недели пребывания Миры в доме. Иван, ведя девочку за руку, вошёл в гостиную. Мира и Махира, сидели перед большим плазменным телевизором и смотрели обзор кругосветного путешествия. Впервые за долгое время кто-то вообще включил телевизор.

Махира, укутанная в тёплую овечью шаль с тёмно-синей косынкой на голове, расплылась в улыбке, стоило ей боковым зрением заметить внучку.

– Моя девочка пришла, – произнесла она. – Иди ко мне.

Иван отпустил пухлую ручку, и малышка подошла к Махире и села рядом. Её глазки, напоминавшие притаившиеся звёздочки, устремились на Миру. Аиша инстинктивно сжалась в комок, как жвачка, прилипнув к бабушке. Присутствие незнакомого человека отразилось на её состоянии, она мгновенно замкнулась в себе. Махира нежно приобняла внучку и поцеловала в макушку.

Невероятно длинные ресницы и вьющиеся волосы светло-каштанового цвета придавали схожесть с живой куклой, которой не хватало лишь большого атласного банта в пышных волосах. Розовая юбочка, белая водолазка и любимый рюкзачок с розовым единорогом на плечиках – так выглядела девочка, которую днём собрала няня, посчитав, что холодной Эльзы слишком много в крошечной жизни девочки.

Серо-зелёные глазки не улыбались.

В голове у Миры проскользнула мысль, что, возможно, улыбка Аиши неописуемо красива, а детский звонкий смех растопил бы любое каменное сердце. Но смеялась ли она вообще – большой вопрос. Как-то ей довелось услышать от Махиры про проблемы единственной внучки, с которыми им до сих пор не удалось справиться. Малышка походила на испуганного притаившегося зверька.

Недоверчиво глядя из-под ресниц на Миру, Аиша вспомнила настенную фотографию в спальне отца. Та девушка с маленьким свёртком в руках – её мать Лейла, которая живёт на мягких облачках. Но почему тогда эта девушка настолько похожа на маму?

Мира протянула девочке руку, сжатую в кулак, и выжидающе посмотрела на неё. Как только удалось поймать молчаливый детский взгляд, она медленно разжала пальцы. На ладони лежала конфета. И тогда Мира с лёгкой улыбкой произнесла:

– Привет.

Аиша посмотрела на конфету, а затем прижалась к бабушке ещё сильнее, уткнувшись носиком в мягкий бок.

– Моё солнышко, – она поцеловала внучку в макушку. – Это Мира, наш друг, – и погладила девочку по спине. – У меня прекрасная идея! Может, покажешь самые красивые рисунки? Я уверена, они ей понравятся!

Мира тихонько ахнула, как будто услышала это впервые, хотя не раз видела рисунки, что лежали на маленьком розовом столе в комнате Махиры.

– Ты рисуешь?

Ответа не последовало.

– А я всегда хотела научиться рисовать, но так этим и не занялась. Поэтому, как и ты, рисую только для себя. Может, – произнесла Мира интригующим тоном, – порисуем вместе?

Аиша похлопала длинными ресничками и, на удивление Махиры, в знак согласия неуверенно кивнула.

Мира уловила искорку в глазах девочки. Приподняв личико, Аиша посмотрела на бабушку, и между ними произошёл молчаливый диалог, понятный только им двоим. Хоть губы малышки и не шевелились, глаза что-то сказали, на что бабушка ответила: