Предначертанная. Часть первая

Она была самой старшей среди подруг, ей был тридцать один год. Средней считалась Мира, а младшей – Майя, которой недавно исполнилось двадцать четыре.

Общие черты двух черноволосых девушек – Майи и Тамары – наводили на мысли, что их связывали родственные узы, и это не было ошибкой – они были двоюродными сёстрами.

– Я ужасно голодная! – воскликнула Тамара впопыхах.

– Как раз только что принесли, – улыбнулась Мира. – Садись давай! Ты прям быстро, умничка.

Тамара уселась рядом с Майей, оказавшись лицом к лицу с Мирой.

– Ты откуда, кстати? – уточнила Мира.

– Из дома, – ответила Тамара. – После вас у меня встреча с Микаэлем. Возможно, он наконец скажет то, что мне хотелось бы услышать.

– Откуда такие мысли? – удивилась Майя. – Спустя три года он не то чтобы признаться, он должен уже жениться на тебе, учитывая то, сколько вы проводите время вместе на работе!

Тамара никак не отреагировала на слова сестры, с аппетитом уплетавшей луковый суп.

– Не понимаю, сколько можно сохнуть по парню, который ни рыба, ни мясо? Видите ли, он не может понять, испытывает что-то к тебе или нет. Как вообще такое возможно?! – не унималась Майя, все больше нарываясь на предостерегающий взгляд Тамары.

– Успокойся, подруга, – Мира коснулась её руки, намекая, что не следовало Тамару выводить из себя, иначе ссоры не миновать. – Бурчишь, как старушка у подъезда.

Майя усмехнулась, Тамара обречённо вздохнула. Словам двоюродной сестры, конечно же, удалось задеть за живое. На её лице отразилась тень грусти. Как бы она ни злилась на Майю, всё же прекрасно понимала справедливость её упрёка.

– Мы три года работаем бок о бок, он хирург, я анестезиолог-реаниматолог. За это время нам удалось стать хорошими друзьями, – подтвердила Тамара, отложив вилку. Мы рядом и в хорошие, и в плохие дни. Да, он держал дистанцию, и я не нарушала её, надеясь, что настанет время, когда он всё поймёт и примет мои чувства, ответит взаимностью. И исходя из того, что я наблюдаю в последнее время, мне кажется, – Тамара слабо улыбнулась, в её глазах показался проблеск надежды, – он что-то начал испытывать. Вчера позвонил, назначил на сегодня встречу, мол надо увидеться и поговорить. Что-то мне подсказывает, это будут приятные новости.

– Если чувствуешь, значит, так и будет, – поддержала Мира, одобрительно кивнув в ответ.

Тамара немного воодушевилась, но неуверенность все же проскользнула на лице.

– Спасибо за поддержку, я очень переживаю! – она повернулась к Майе, аппетитно уплетающей после лукового супа долгожданное мясо. – Пчёлка, конечно, иногда раздражает меня, но стоит поблагодарить за правду. Говорит прямо в лицо, хоть это порой и обижает.

Мире стало не по себе от этих слов.

Майя удивлённо приподняла брови, не сказав ни слова, всё внимание было направлено на мясо. Она смаковала каждый кусочек.

Тамара безнадёжно ухмыльнулась и продолжила:

– Часто, – поправила она саму себя. – Это меня часто обижает, но как показывает жизнь, лучше правда в лицо, чем лицемерие за спиной.

– В лицо, – подтвердила Майя, довольно приподняв упрямый подбородок.

Тамара весело подмигнула подруге.

– И что бы я без вас делала, а? – спросила она, искренне улыбнувшись.

– И мы тебя любим, малышка, – ответила Мира, ощутив прилив нежности.

Что-то кольнуло в груди, она понимала, что поступала неправильно, утаивая от подруг последние события из своей жизни.

В дружбе, начавшейся ещё в далёком детстве, девочки были честны друг с другом, всегда оказывали взаимную поддержку и помощь абсолютно в любой ситуации. Они искренне радовались успехам и вместе переживали беды.

Они всегда честны.

Они всегда друг за друга.

Мира разрывалась от сомнений, понимая, что желание раскрыть душу и поделиться своей тайной могло привести к большим проблемам. Её не раз предупреждали: говорить с кем-либо о сделке ни в коем случае нельзя. Это чёрным по белому было прописано в договоре, который девушка подписала и лично передала Ибрагиму Асадовичу. Но она не выдержит и дальше держать всё это в себе, не имея ни единого шанса поделиться с близкими подругами, с которыми прошла и огонь, и воду.

То, что касалось их троих, всегда оставалось между ними.

Всё, что они обсуждали, они при себе и оставляли.

Они никогда не предавали друг друга.

Она не могла их предать…

Мира мельком оглядела их и, почувствовав внутреннюю воодушевлённость, расслабила зажатые плечи.

Она сделает это.

Она расскажет им.

Мира неосознанно посмотрела в сторону дальнего столика, но того гостя со шрамом на лице уже не было. Она и не заметила, как он ушёл.

– Мира?

– Странно…

– О чём ты? – уточнила Майя, проследив за её взглядом.

Тамара сделала то же самое.

– В последнее время произошли небольшие изменения, – Мира вздохнула, отодвинув тарелку с салатом. – Я кое-что сделала, а точнее, «натворила», и мне кажется, я наконец готова поделиться с вами. Только прошу, девочки, выслушайте спокойно и не перебивайте, хорошо? – сказала она, вспомнив Ибрагима Асадовича на их первой встрече в ресторане.

Тамара и Майя молча переглянулись, словно задавая немой вопрос: «Ты понимаешь о чём речь?» Но разглядев в глазах друг друга полное непонимание, они снова перевели внимание на Миру.

– В общем, – начала она спокойным тоном, – больше трёх недель назад мне позвонили с незнакомого номера, мужчина представился неким Ибрагимом Асадовичем и попросил встретиться. Скорее из любопытства я согласилась и пришла на встречу. Тогда он поделился трагичной историей своей семьи.

Майя открыла рот, чтобы задать вопрос, но вспомнив просьбу подруги не перебивать, терпеливо промолчала.

– Почти пять лет назад в их доме случился пожар, в результате которого умерла его младшая дочь, Лейла.

В тот момент, когда она произнесла имя покойной девушки, её голос дрогнул от волнения.

– Боже… – вырвалось у Тамары.

Майя встревоженно скрестила руки на груди.

– Одно горе привело за собой другое – у его жены, Махиры, обнаружили рак груди. Сейчас она проживает последние полгода жизни, – наступила короткая пауза, Мира сделала глоток холодного облепихового лимонада. В горле пересохло, волнение отражалось как в голосе, так и на лице. – И дело в том, – призналась она, взяв в руки чёрную маленькую сумочку, что висела на спинке кресла, – что я оказалась связанной с ней.

– Это как? – мгновенно вырвалось у Майи.

Из чёрного кошелька Мира достала фотографию и положила на стол лицевой стороной вниз, как однажды поступил и Ибрагим Асадович.

Девочки посмотрели на фото. Мира продолжила:

– На мой вопрос «Кто это?» мужчина ответил, что это его дочь, Лейла, – и с этими словами Мира перевернула фотографию.

Повисла тяжёлая пауза. Тамара удивлённо ахнула, Майя недоверчиво прищурилась.

– Это шутка?

– Тами, поверь, я так же вначале подумала, но, как оказалось, это не шутка. Я и вправду похожа на Лейлу, покойную дочь этого человека. Она умерла почти пять лет назад, ей тогда только исполнилось двадцать два.

– Подожди, – перебила напряжённая Майя, – ну, похожа ты на его дочь, и что с того? Как он вообще тебя нашёл? В чём смысл этой встречи? – посыпалась вереница вопросов. – Просто рассказать о вашей схожести?

– Вот мы и подошли к главному, – подытожила Мира, как только Майя притихла. Она мысленно поймала себя на том, что ни разу не спросила у Ибрагима Асадовича, кто именно увидел её в городе.

Прикрыв на секунду уставшие веки, она вздохнула.

Девушки переглянулись, начиная понимать, что эти несколько недель, которые они не виделись, Мира вела себя странно: избегала встреч, запоздало отвечала на многочисленные сообщения, да и элементарно забывала перезванивать на пропущенные звонки.

Но никто из них не догадывался, что за этими небольшими изменениями стояло что-то большее, чем обычные перепады настроения.

– Ибрагим Асадович предложил работу на полгода. Я должна быть рядом с Махирой. Моя обязанность находиться рядом с ней, чтобы она не чувствовала одиночества, которое ей завладело. И суметь хоть немного скрасить последние месяцы жизни больной женщины.

Мира замолчала, позволяя подругам переварить услышанное. На это понадобилось время.

– У меня нет слов… – прошептала Тамара.

Майя недоверчиво нахмурилась, задумчивость изменила черты её лица, и даже вздёрнутый подбородок слегка опустился. Подруга понимала, что Мира и вправду вляпалась во что-то очень странное.

Девочки были сбиты с толку.

– Такое же состояние было и у меня, – поддержала Мира, вспомнив роковую встречу в ресторане. – Я наотрез отказалась от сделки и сломя голову убежала прочь. Всё казалось дико абсурдным и неправдоподобным. Но…

– Ты согласилась?! – хором спросили подруги, ошарашенно уставившись на Миру. Майя с трудом удержалась, чтобы не вскочить от изумления на ноги. Тамара удивлено прикрыла ладонью рот.

– Согласилась, – подтвердила Мира, убирая упрямо выбивающуюся прядь волос за ухо. – И эти недели с девяти утра до семи-восьми вечера я провожу в стенах их коттеджа, а затем меня отвозят домой. Необычная работа, как думаете? – усмехнулась Мира, осознавая, насколько её обязанности казались необычными. – Папе, кстати, ничего не рассказала, и вас, по-хорошему, не должна была посвящать в это, потому что такой пункт прописан в договоре. Мне сильно влетит, если, не дай Бог, эта история всплывёт.

И подчеркнула ещё раз:

– Мне конкретно влетит, поэтому прошу, девочки, всё строго между нами. Как раньше хранили секреты друг друга, так и в этот раз. Никому. Ни слова. Полагаюсь на нашу дружбу, – закончив фразу, она шумно выдохнула, чувствуя неимоверную лёгкость от того, что наконец рассказала им. – И на всякий случай, девочки, по телефону эту тему не стоит поднимать. Будем обсуждать только при наших встречах.

– Прослушка? – глаза Майи округлились.

– Ми, они не обижают тебя? – уточнила Тамара тихим голосом, интуитивно оглянувшись, чтоб удостовериться, что их никто не подслушивал.

Майя придвинулась ближе, с раскрытым ртом ожидая ответа, любопытство разгоралось с невероятной силой.

– Нет, конечно! – успокоила их Мира. – Ибрагим Асадович и Махира – хорошие люди. Скорее всего, прослушки нет, но всё же стоит подстраховаться. А насчет работы, сложно вообще её так называть, учитывая мои обязанности: я просто выхожу из своей квартиры и приезжаю в их большой, красивый, но холодный дом.

Она пояснила:

– Они как будто потерялись в этом особняке, – из груди вырвался грустный вздох. – Но уверяю вас, эти люди добры и внимательны ко мне, так что не беспокойтесь, я в полном порядке. Знаете, девочки, за эти три недели я ни разу не устала от общества Махиры. Ни разу! Это удивительная женщина!

Майя нервно щёлкнула пальцами, переведя тему в более щекотливое русло.

– Тебя не смущает эта схожесть с… Забыла имя…

– Лейла, – напомнила Мира. – Конечно, смущает! – призналась она. – Мы не родственники, не сестры, мы чужие друг другу люди и притом внешне похожи! Когда они смотрят на меня, то видят её, и это вызывает смешанные чувства вот тут… – она коснулась живота, не зная, как правильно закончить начатую мысль.

– Ты проживаешь не свою жизнь, – закончила Майя, снова нервно щёлкнув пальцами.

– Перестань, Майя, – одёрнула Тамара, – не стоит волноваться, успокойся.

– Ладно, – пробурчала та, откинувшись на спинку кресла.

Мира продолжила:

– Также надо сказать, что некоторые члены семьи считают меня врагом и открыто выражают свою ненависть ко мне.

– Чего? – Тамара нахмурилась.

– Серьёзно? – прошептала Майя, удивлённо вскинув черные брови.

– Эта девушка, Лейла, была замужем за Ратмиром, – пояснила Мира. – Каждая встреча с её мужем – это эмоциональная стычка, на которой меня готовы разорвать на куски. Я что-то наподобие красной тряпки для быка. Один мой вид приводит его в бешенство. Такая же реакция у старшей сестры Лейлы, Сюзанны, которая с большим удовольствием выставила бы меня за дверь, не будь Ибрагима Асадовича. То, что я похожа на Лейлу и маячу перед глазами, вымораживает её. У них явно были не самые тёплые отношения.

– И ты уверяешь нас, что тебя не обижают? – буркнула Тамара.

– А почему? В чём прикол такой озлобленности? – уточнила Майя. – Лейла была настолько плохим человеком?

– Парадокс в том, что она как раз таки была прекрасным и добрым человеком, если верить тому, что я слышала, но факт остаётся фактом: некоторые члены семьи с радостью избавились бы от меня, и как можно скорее. А все потому, что я просто похожа на Лейлу. Или, возможно, они считают, что чужому человеку нечего делать в их доме. По-другому, честно говоря, не знаю, как объяснить их реакцию.

– Мне кажется, – задумчиво произнесла Майя, – он сильно любил свою жену, поэтому так ведёт себя.

– То есть из-за этого выражает агрессию к Мире? Звучит неправдоподобно, – выпалила Тамара, недоверчиво смотря на подругу.

– Старшая сестра Лейлы, Сюзанна, не удосуживается даже здороваться со мной и каждый раз демонстративно делает вид, что я – пустое место. В такие моменты хочется взять её за плечи и сильно встряхнуть, но меня одолевают непонятные и противоречивые чувства.

– О чём ты?

– Тами, мне жаль их, – призналась Мира. – Такие холодные, потерянные и несчастные. Конечно, три недели – маленький срок для столь громких выводов, но я чувствую, что права. Многое уже ясно.

– Да ничего не ясно! – отмахнулась Майя. – Три недели ничего не могут рассказать ни о людях, ни об их семьях. На это требуются годы! Годы, подруга, но не пара недель!

– Я в шоке, – прошептала Тамара, покачав головой. – Это какой-то… даже не знаю, как назвать эту ситуацию.

– Кринж, – подобрала слово Майя, – называй всё своими именами.

– Ой, не люблю я эти твои современные словечки!

– Тебе всего тридцать один, Тами, – усмехнулась Майя. – А мне двадцать четыре. Разница ни о чём…

– Пчёлка, понимаешь, – сказала Мира, встряв в их перепалку, – просто очень неприятно видеть откровенную ненависть к себе. С другой стороны, я чувствую себя виноватой перед ними, потому что моя же внешность и заставляет переживать их не лучшие эмоции. Я пока не понимаю, почему они плохо относились к Лейле, но постараюсь узнать. Может, тогда смогу хоть немного разобраться в их реакции.

– Меньше драматизма, – ответила Майя. – Сверкай, и пусть они ослепнут от твоего блеска.

– Лишь бы они не причинили тебе никакого вреда, – прошептала Тамара. – Надо было раньше поделиться с нами, – её голос стал твёрже. – А если бы они оказались непорядочными людьми? Если бы с тобой что-то случилось?

– Неужели ты не понимаешь, что тебе некому было бы помочь?! По факту мы даже не узнали бы, где ты и во что влезла! – отчитала подругу Майя с нескрываемой тревогой в голосе.

– Ты права, не спорю, – виновато поджала губы Мира. – Я, кстати, и к дяде Рахману не выбралась, некрасиво вышло. И Османа это явно задело, потому и притих, и не выходит на связь.

– Нет, – сказала Тамара. – Поверь, дело не в тебе, а в его новой девушке.

– Огненно-рыжей бестии, как он сам. Её, кстати, Альбина зовут, – улыбка расплылась по лицу Майи. – Не спрашивайте, откуда знаю! Просто знаю, – и она хитро улыбнулась.

Мира чихнула. Зная прирожденную способность Майи найти кого угодно, это было неудивительно.

– Будь здорова, – хором произнесли Майя и Тамара.

– Спасибо, девочки.

– Ладно, очнётся от эйфории, даст о себе знать. Не переживай, дело не в тебе, – поддержала Майя, подмигнув.

– Да и сны, – вспомнила Мира, – их то неделями нет, то они не дают покоя. Сегодня всю ночь просыпалась с чувством страха.

Тамара сделала глоток лимонада.

– Что ты видела? – спросила она.

– Будто я в каком-то помещении, и вокруг всё пылало огнём. Я чувствовала дикий ужас и желание выбраться, но у меня не получалось. А затем из огня появился силуэт мужчины, и я проснулась.

– Да уж, не люблю я твои сны, – пробурчала Майя, уплетая салат. – Вечно они тебя в какое-то дерьмо тащат.

– Они просто предупреждают о чём-то, и, как понимаю, может произойти и что-то хорошее, и что-то плохое, – напомнила Тамара. – Вспомни, сколько раз мы проверяли это? Десять из десяти. Так что им стоит довериться, возможно, это новые знаки, которые пытаются что-то подсказать.

– Ну какие знаки, Тами? – удивилась Мира. – Я в чужом доме, выполняю оговорённую «работу» и через полгода исчезну так же быстро, как и появилась – в один щелчок. По сути, больше нечего ожидать. Поэтому я абсолютно не понимаю эти кошмары. Ну, огонь я точно видела из-за раздумий о Лейле, она ведь умерла при пожаре, когда осталась одна в загородном доме. Думаю, моё подсознание через такие фантазии выражает беспокойство. Надо просто пережить эти полгода, закрыть сделку и отойти от этой семьи раз и навсегда.

– Не знаю, но пугает то, что кто-то в их доме может тебе навредить. Ведь уже есть те, кто открыто желает тебе зла, – предупредила Тамара. – А этот Ратмир и сестра покойной девушки… Пожалуйста, будь аккуратна с ними, сторонись их от греха подальше. И также приглядись к снам, может, что-то и всплывёт. Но, видит Бог, каждый раз, когда ты говоришь с нами про свои сны, у меня мурашки бегают по коже и становится не по себе.

– Думаешь, они мне по душе? – удивилась Мира. – Благо хотя бы, что я их почти не запоминаю и всплывают они только после каких-нибудь происшествий. Но последние сны настолько непонятные, что не удаётся разгадать, к чему они, собственно, ведут – отсюда и тревога. За эти годы я научилась им доверять и даже немного понимать их. Но эти разгадать не удаётся. Хочется, чтобы они оказались буйной фантазией, но чутье подсказывает, за этим что-то стоит. Это пугает.

Мира вздохнула, устало проведя рукой по лбу. Морщины, вызванные напряжением, не разгладились.

– Мы рядом, что бы ни было, – успокоила Майя. – Главное, когда вернётся дядя Фарид, а это будет месяца через три минимум, надо его хорошенько ко всему подготовить. Ну, или же хорошо всё скрыть до окончания сделки. Кстати! – она удивлённо похлопала ресницами. – Я даже не спросила, что они предложили взамен?

– Большую сумму денег, – без раздумий ответила Мира.

– Насколько большую? – уточнила с любопытством Тамара.

– Настолько, что хватит на всю жизнь, – честно призналась Мира.

– Вот это дела! – протянула Майя и затем тихо шепнула. – Надеюсь, все будет хорошо.

– Надеюсь, Пчёлка. И пусть время быстро пролетит, чтобы я начала жить как раньше.

– Что-то мне подсказывает, – призналась Тамара, – как раньше уже не будет.

Красная нить Судьбы, пронзившая нутро, развевается на ветру, зазывая за собой.

Ступай. Не бойся.

«ПРЕДНАЧЕРТАННАЯ» | ГЛАВА 9

Глава 9

Она – всё, что имеет смысл

Ратмир стоял в аэропорту в ожидании гостей из Казани. Накануне позвонил Али: он с какой-то девушкой по имени Таби планировал заехать на неделю в Санкт-Петербург, а после отправиться в Германию.

Али – двоюродный брат Ратмира по маминой линии. Хоть они и связаны родственными узами и на протяжении долгих лет проживали в одном городе, их семьи не были близки и пересекались редко.

Новость оказалась неожиданной, последний раз они общались больше года назад. Али тогда ещё находился в Санкт-Петербурге и занимался ресторанным бизнесом. Что он теперь делал в Казани и откуда возникла девушка по имени Таби, Ратмиру было неизвестно.

Он давно знал, что у Али был собственный загородный дом и просторная квартира на юге города; и несмотря на все это, он изъявил желание остановиться не в своих владениях и не в каком-нибудь отеле, а именно у него. Ощущение, что что-то неладно возникло сразу после их разговора.

Среди прибывающих Ратмир увидел высокого широкоплечего парня, одной рукой он держал за руку миловидную девушку с рюкзаком на плечах, на голову ниже его, а в другой нёс большую чёрную спортивную сумку.

Али искал глазами двоюродного брата среди толпы встречавших.

Тень улыбки проскользнула на лицах обоих, стоило им заметить друг друга.

Парень наклонился к уху девушки и что-то сказал. Её любопытный взгляд блуждал по толпе, а затем остановился на Ратмире.

Через несколько секунд они подошли вплотную к нему.

– Вот это встреча! – воскликнул Али.

Они крепко обнялись и по-дружески похлопали друг друга по плечу.

Не мешкая, Али представил спутницу:

– Это Таби, моя… – мимолётный взгляд упал на большие кукольные глаза девушки, – будущая жена, – выдохнул он с довольным видом, словно сам не до конца осознавал это.

Она смущено улыбнулась, как будто впервые слышала такое громкое заявление в свой адрес.

Ратмир, опешив, недоверчиво покосился на Али. Новость оказалась ещё более неожиданной, чем их приезд.

Близкие, да и всё окружение Али, прекрасно знали его твёрдую позицию относительно брака, и теперь его категоричное «не женюсь» воспринималось не так уж категорично.

– Рад знакомству, – Ратмир протянул ей руку.

Высокая, утончённая девушка с большими глазами, остро отточенными чертами лица, обрамлёнными светлыми локонами, расположила к себе теплотой, пробивающейся сквозь длинные ресницы.

– Взаимно, – коротко ответив, она посмотрела на Али.

Тот еле заметно кивнул, и между ними произошёл короткий немой диалог. Ратмир готов был биться об заклад, что сумел прочитать молчаливый ответ мужчины: «Я рядом, не бойся».

Выехав из аэропорта, чёрный BMW мчался на север города. Али сидел спереди и рассказывал, как обстояли его дела и что он планировал на ближайшие годы.

Таби на заднем сиденье не проронила за поездку ни единого слова, изредка переключая внимание с экрана телефона на дорогу.

Ратмир приметил, что она была взволнована, и Али, кажется, тоже, хоть и пытался замаскировать тревогу бодрым тоном и натянутой улыбкой.

– Ты надолго исчез с горизонта, где тебя носило? – осведомился Ратмир.

– Да нас немного расшатало, но мы справимся.

– Мы?

– Мы, – подтвердил Али, оглянувшись через плечо на Таби.

Их взгляды пересеклись, и губы девушки изогнулись в мягкой ободряющей улыбке. Но им не удалось скрыть затаившееся волнение. Ратмир заметил это, но сделал вид, будто его внимание было приковано исключительно к дороге.

– Как поживает тётя Саида? Чем занята Самира?

– С ними все нормально, они сейчас в Германии, мы скоро присоединимся к ним.

– Мне кажется, или там у вас не было родни? Каким ветром туда занесло?

– Верно, это спонтанная поездка как для них, так и для нас.

Ратмир призадумался, стоило ли прямо спрашивать или всё же дождаться приезда домой, но что-то подтолкнуло задать вопрос:

– Ты во что-то влип?

Али усмехнулся, и открытый взгляд с проблеском тревоги стал его ответом, однако он не спешил озвучить проблему.

Ратмир сразу понял, что он колебался между «сказать правду» или «сказать что-то, отдалённо похожее на правду».

– Пытаюсь уберечь свою семью, – признался Али. – И сделаю всё возможное для этого.

– Могу я чем-то помочь? – уточнил Ратмир вовсе не из вежливости. – Знаю, мы не особо были близки, но это не отменяет того, что нас связывают родственные узы. Ты можешь в полной мере положиться на меня.

Али благодарно кивнул, задумчиво вглядываясь в окно. Мысли к тому моменту приутихли, и ему удалось натянуть на лицо привычную маску спокойствия. Он даже старался улыбаться, но тревога не отпускала его, продолжая покалывать нутро многочисленными иглами.

Оставшуюся дорогу они лишь обсуждали дела, связанные с ресторанами, которыми владел Али, и к этой теме не возвращались.

* * *

Через сорок минут дома их встретила Светлана, няня Аиши. Она вышла в прихожую, услышав звуки открывающейся входной двери.

Строгая голубоглазая блондинка лет сорока в очках с заострёнными уголками и с тугим пучком на затылке. Больше года она присматривала за девочкой в отсутствие отца.

– Здравствуй, Светлана.

– Добрый вечер, Ратмир.

По традиции, она сразу же доложила, как обстояли дела с девочкой, в конце привычным спокойным тоном добавив:

– Минут на пятнадцать включила ей мультик, а после уложу спать.

– Значит, не сильно капризничала сегодня?

– Не сильно, но частые перепады настроения начинают беспокоить меня, хотя это и нормально в таком юном возрасте, да и учитывая сложность ситуации, но всё же… – она посмотрела ему прямо в глаза, – с ней становится сложнее.

– Я понял, спасибо, – сдержанно кивнув, он повернулся к Али и Таби. – Проходите, чувствуйте себя как дома. Справа по коридору ванная и туалет, в конце гостевая комната, можете там оставить вещи.

Светлана, оглядев прибывших гостей недоверчивым взглядом, молча удалилась на кухню, так как чайник дал о себе знать протяжным свистом.

Трёхкомнатная квартира с панорамными окнами располагалась на пятнадцатом этаже элитной новостройки и была оформлена молодым дизайнером, и, по совместительству, другом детства, которому удалось объединить в интерьере сдержанность, изысканность и уют, приняв во внимание многочисленные пожелания хозяев. Светлая квартира с высокими потолками была выполнена в нежных пастельных тонах – от спальни в мятном цвете до нежно-персиковой просторной гостиной с панорамными окнами, через которые упрямо прорывались лучи солнца по утрам. А красота закатов, особенно летом, заставляла подолгу стоять у окна и любоваться потрясающим видом.