След души

скачать книгу бесплатно


Но Марк уже ничего не слышал. Он сидел в кресле, прижав подбородок к коленям, которые обхватил руками, и смотрел в окно.

Урок биологии

Средняя образовательная школа №21

– Так… Кто готов отвечать. Морковин, к доске! – скрежетала учительница, ведя вниз по списку журнала указательным пальцем.

Гордой походкой Марк пошел отвечать выученное на зубок домашнее задание, одергивая свой пиджак, оставшийся от старой школьной формы.

– Морковка – дурак! – донеслось с задней парты, и в затылок Морковину полетела мокрая бумажная пулька от заядлого хулигана Васьки.

– Это ты дурак! – повернулась староста Ирка к Ваське. – А Морковин – умный.

– Умный, по горшкам дежурный! – передразнил ее Васька.

– Ба-та-а-а-ник!

– Сейчас отправлю к директору! – прикрикнула на хулигана учительница. – Марк, отвечай, – повернулась она в сторону доски.

– Клетки живых организмов, – монотонно начал он, – состоят из… – и в Морковина полетела вторая бумажная пулька.

– Родителей – в школу! Сегодня! – строго сказала учительница Ваське.

Морковин покраснел, но продолжил отвечать. «Настанет мой час», – подумал он и стал увлеченно рассказывать про мембранную оболочку, ядро и цитоплазму.

Домой он шел не спеша. Там его ждала соседка и по совместительству опекунша Зинаида Филипповна:

– Маркуша, я сварила борщ, поешь.

– Меня зовут Марк Иванович Морковин, – обиделся он.

– Поешь, мама расстроится, – начала было уговаривать мальчишку Зинаида Филипповна.

– Моя мама, – проговаривая каждое слово начал Марк, – сейчас в клинике для душевнобольных, в психушке, проще говоря. Она на каких-то «невролептиках», она не расстроится. Ей все равно. Она – овощ! Ни мыслей! Ни желаний!

– Как ты можешь так говорить про свою мать! – закричала опекунша.

– А как она могла наглотаться таблеток?! – Марк выдержал паузу. – Я, конечно, умный, но я не могу работать. На что я буду покупать продукты, и чем платить за квартиру, она не подумала! Я – один! Где мой отец? Нет у меня отца! Она не имела права так поступать! Сколько она должна? – пристально глядя в глаза опекунше, спросил Марк. Зинаида Филипповна опустила глаза. – Да ладно, я не ребенок уже. Сколько?

Опекунша села на старый стул с ободранной краской на деревянных ножках и вздохнула.

– Ясно, много, не расплатимся.

– Да расплатилась я уже, Марк, расплатилась. Гробовые свои отдала, мне уж все равно будет, если что… Ты только борщ съешь, со сметаной, я Наташе обещала, что ты не будешь ходить голодный… – заплакала она.

Марк швырнул на стол дневник, открытый на странице с оценками за полугодие.

– Молодец… – прочитала написанное красной ручкой послание родителям опекунша. – Отличник. Ох, Наташа, Наташа… – вздохнула она и услышала хлопок закрывающейся входной двери.

Марк окончил восьмой класс с отличием. Летние каникулы пролетели незаметно. Наталью Сергеевну Морковину поставили на учет в психоневрологический диспансер. Ваську оставили на второй год. Старосту переизбрали, а Марк пришел в школу уже совершенно другим. Марк организовал свой первый бизнес. Везде за собой он таскал металлический кейс. С одноклассниками не разговаривал, но и не конфликтовал. Новый костюм, купленный в дорогом магазине, отпугивал сверстников и беспокоил учителей. С учебой проблем не было, и от него отстали.

– Коллеги, сейчас я вам поведаю одну очень мудрую притчу, – начал свой эпичный ответ с серьезностью нобелевского лауреата Морковин. С задних парт доносилось хихиканье, на которое он не обращал никакого внимания.

– Это химия, а не литература или история, – остановила его учительница.

– Именно. Притча, которую я собираюсь вам поведать, имеет прямое, так сказать, отношение к химии.

– Так, Морковин, заканчивай клоунаду, – разозлилась учительница.

– Садись на место.

Марк виновато сел за парту.

– Реакция «вулкан». Помпеи и «вулкан», по-моему, вышло бы здорово, – рассуждал себе под нос он. К доске вышел Альберт Розов. Сейчас начнет умничать. – Зубрила, – продолжал ворчать Марк. – Бездарность!

– Морковин! У тебя был шанс! Теперь помолчи, не мешай Альберту. Он тебе не мешал! – прикрикнула химичка.

– Не мефай Альберту! – шепелявил Морковин, корча гримасу.

– Все! Родителей – в школу! – огрызнулась она на Марка, который ехидно ей улыбался. За этот год мама Морковина ходила в школу как минимум четыре раза. – Альбертик, продолжай, – заискивающе обратилась к Розову учительница.

Альберт Розов старательно чеканил заученный текст про окислительно-восстановительные реакции. Когда он закончил, то поправил галстук-бабочку и поклонился, как дирижер оркестра благодарной публике.

– Садись, Альберт. Отметка «отлично».

– За что ему «отлично»? А реакция? Он же не провел реакцию? – возмутился Морковин.

– Ты на уроке химии, а не в собственной лаборатории, – съязвила учительница и приступила к новой теме.

Марк сидел и что-то бубнил себе под нос: «Дилетанты, бездари, тоже мне химики, дилетанты…»

Урок закончился. Марк расстроенный вышел из класса. «Так долго готовился», – подумал он и открыл свой чемоданчик.

Морковин знал, что за ним наблюдают и что его побаиваются, но ему было глубоко наплевать на этих людей.

«Посредственность, – думал он. – Зарабатываю больше учителей, вот они и завидуют…»

Морковин достал из пачки аккуратно сложенных долларов двадцатку и спрятал в карман.

«Опять надо просить этого пьяницу…»

– Андрей Петрович, – крикнул он трудовику. – Андрей Петрович, у меня к Вам снова просьба.

Петрович подошел к Морковину.

– Давай сюда, – прошипел он и схватил двадцать долларов. – Двадцать процентов.

– Как?! – возмутился Марк.

– Такса выросла. Хочешь, чтобы про это узнали? – шантажировал его трудовик.

– Андрей Петрович, а чем это от Вас пахнет? Хм… Это не уксусный ли альдегид, продукт переработки этилового спирта. Я вчера видел, как Вы стулья продавали, похожие на те, которые мы на уроках труда делаем, дорого их берут? – ехидно улыбался Марк.

– Ой, ладно, давай сюда, как в прошлый раз, десять.

– Нет уж, давайте пять.

Трудовик уже было замахнулся на Морковина журналом, но зазвенел звонок на следующий урок.

– Завтра в моем кабинете, – просипел трудовик.

– До свидания, Андрей Петрович, – изображая послушного ученика, сказал Морковин и пошел на биологию.

Центр Реабилитации

Москва

2007 год

Четверг. День четвертый

С Марком я познакомилась в КГУ. На вечеринке первокурсников. Он сидел и смотрел на толпу пьяных танцующих девушек с каким-то отвращением. Я решила подойти к нему и поиздеваться.

– Не нравятся девушки? – спросила я.

Марк спокойно ответил:

– Не нравятся пьяные.

– Здесь же все пьяные, зачем пришел тогда? – продолжила я.

– Люблю зоопарк, особенно приматов, – улыбнулся он.

Я засмеялась, а потом подала ему руку:

– Кира, психфак.

– Марк, нейробиология.

Мы подружились. С девушками у Марка не складывалось, хотя он был, в принципе, симпатичный. На моей памяти у него было две пассии. Одна – его соседка по парте, которая у него списывала, а вторая ушла после первого курса.

Про себя Марк рассказал, что раньше всех остальных детей своего возраста пошел в школу. В двенадцать лет у него уже был небольшой бизнес, а в тринадцать лет он должен был получить Нобелевскую премию за открытие, которое он сделал случайно на факультативе по химии. Дешевый способ производства плазмы тогда никого не устроил. Марк решил быть хитрее и с тех пор сперва патентовал свои изобретения, а потом уже демонстрировал их публике.

По его рассказам, жил он за гранью бедности. Денег не всегда хватало даже на продукты. Мать работала на разваливающемся заводе, отца Марк не знал, поговаривали, что его убили в какой-то разборке. Чтобы прокормить сына, мать решила вынести с завода несколько бракованных деталей и сдать их в металлолом. На проходной ее поймали и уволили со скандалом. Когда это прошлое всплыло, молодого студента, только что продемонстрировавшего свое очередное изобретение, исключили из КГУ, дабы не марать репутацию престижного вуза. В очередной раз система взяла свое. Марк ушел в нелегальную лабораторию, продавал на аукционах свои изобретения. Покупали их и богатые люди, и диктаторы, и главы государств, и мафия, и просто обычные люди. Все технологии разошлись по миру с чужими именами, а он остался один на улицах Москвы без средств к существованию. Официально Марк считался пропавшим без вести.

Бесконечные сцены ревности с Ковровым и приставленный охранник Вадик заставляли меня сбегать в подземку. Я понимала, что дело шло к разрыву, и пыталась отвлечься от этих мыслей – посмотреть на людей и побыть в толпе. Уставшие глаза, измученные лица, серые грязные одежда и обувь.

Метро

Москва,

Май, 2007 год

Подземка. Брызги, оставшиеся после дождя на моих кроссовках, постепенно подсохли. Я смотрю, как виртуозно местный скрипач исполняет современный отстой, и решаю послушать что-нибудь приличное. Он мне играет несколько песен Цоя, ДДТ, Нирваны и «Полет шмеля», который исполняет бесплатно, по собственному желанию. Скрипач прилично богатеет сегодня за счет Коврова. Вдруг я слышу за спиной: «Подайте ветерану Афганской войны». Отвечаю: «Иди, работай, тебе лет сколько, Афганской!» Думаю: «Что за сволочь?» «Сука!» – кричат мне вслед. Я поворачиваюсь посмотреть на урода, который меня обозвал. Сквозь грязную, рваную и старую одежду, изрядно стоптанный левый ботинок, я узнаю Марка Морковина. Бомж. Как?