скачать книгу бесплатно
–Мне говорили, что он водит в «Веранду» девушек из колледжа. На него не похоже. Я не права?
–Это было всего один раз, и то просто из скуки. Подруги той дамы сильно все раздули.
–А вы с ним давно знакомы?
–Мы росли вместе, друзья детства, как говорят. В школе не разлей вода, вместе пережили универ – ну, большую его часть. Потом рассорились, и теперь если и общаемся, то так, как тогда в «Веранде». За редким исключением.
–А из-за чего вы поссорились? Из-за Виды?
–Нет, с чего ты вообще это взяла?
–Мне это кажется очевидным.
–Вот как… А мне нет. – Похоже, он не знал, что еще сказать.
Какое-то время они молча смотрели на воду, на поверхности которой плавали ветки, бумажки, иногда можно было увидеть жестяные банки. Взгляд Генри был направлен куда-то вдаль, к горизонту, к неуловимой, может быть, не существующей границе моря.
–Похоже, ты хорошо ее знаешь. Вы часто общаетесь?
–Нет, не так уж… Просто мы давно знакомы.
–У нее какие-то проблемы, и это тебя беспокоит?
–Нет, нисколько, – сказал он, и Валери заметила, что его голос дрожал. – Хотя ей совершенно плевать, беспокоит это меня или нет.
–Это она тебе сказала?
–Нет. Она не комментировала это.
Валери решила пойти ва-банк.
–Даже в ночь взрыва? – спросила она. – Там, где она пробыла до четырех утра так, что ты можешь это подтвердить?
–Даже тогда, – ответил Генри, сжав холодную панель ограждения.
Валери прокрутила в уме все фразы, сказанные ею за последние пять минут, и поняла, насколько некоторые из них были резкими. Задавать подобные вопросы у нее не было никакого права, и ей стало неловко из-за своего поведения. Валери взглянула на Генри: он выглядел сосредоточенным, но на чем-то, чего она даже близко не могла знать. Он рассматривал свои часы и, должно быть, считал время до прибытия. Все что угодно, только не продолжать разговор с таким ужасным собеседником, как она. Ее занесло, и занесло серьезно. Повезло, что он взбунтовался только слегка. Валери поняла, что нужно срочно менять предмет разговора. Но это сделали за нее.
–Здесь есть врач? – Громкий женский голос из нижнего отсека переполошил всех на пароме. – Человеку плохо!
Она посмотрела на Генри и увидела на его лице облегчение, которое он тут же попытался скрыть.
–Извини, мне нужно посмотреть, – произнес он, отходя.
–Надеюсь, там ничего серьезного. Еще увидимся.
–Конечно. – Он уже спускался.
Она вновь встретила Генри только за десять минут до прибытия парома в порт Релампаго: все это время он просидел внизу с пожилой женщиной, у которой был приступ астмы. Когда пассажиры уже готовились к выходу, он достал чемодан Валери с верхней полки, но нести его она твердо решила сама. Стоя на палубе и вглядываясь в ветхое сооружение портового склада, она заметила на деревянной площадке человеческую фигуру, которая передвигалась из стороны в сторону в отдалении от остальных встречающих. Сначала Валери подумала, что это какой-то местный невротик, которого к пристани привела надежда успокоиться, глядя на море (живя в Линдо, она таких встречала), но, приглядевшись, она узнала в этой фигуре Виду.
Когда они с Генри сходили с парома, Валери еще сомневалась в том, что ее появление в порту связано с их приездом, но как только они вышли на площадку к встречающим, Вида направилась в их сторону. На ней был мужской пиджак, такой длинный в рукавах, что ей пришлось завернуть их почти наполовину. Ее большие черные глаза выделялись на бледном уставшем лице, еще сохранявшем следы того допроса. Почти вся правая щека была фиолетово-желтого цвета, на белке глаза было маленькое красное пятно, на лбу – несколько еще не заживших царапин.
Генри замер от удивления, увидев ее там.
–Не думал, что встречу? – Вида дернула за пуговицу на его пиджаке.
–Что это на тебе? – Он удивленно на нее посмотрел.
–Нашла в шкафу. Ему лет сто. Ты там вообще не убираешь?
–Ты с ума сошла. Моя мать вот-вот вернется.
–Остынь. Сегодня меня там больше не будет. Привез?
–Да.
Валери она в упор не видела, и та уже подумала незаметно уйти, не встревая в разговор. Она осмотрелась: фонари зажглись, воздух становился свежее – скоро пойдет дождь. Где-то рядом засквозили тени редких прохожих, и ветер хлестнул по скользким дорожкам. Подступал ночной холод.
–А она кто такая? – резко спросила Вида, уставившись на нее.
–Я думал, вы знакомы, – растерялся Генри.
–Я Валерия Астор. Вы ужинали у нас две недели назад, не помните? – Валери мысленно пыталась найти логическое объяснение подобному провалу в памяти.
–А, точно. Ты уверен, что она никому не скажет?
–Да, без проблем. Ведь так?
–Без проблем, – повторила за ним Валери, не зная, что еще сказать.
–Хорошо. Давай сюда.
Генри достал из внутреннего кармана маленький черный сверток и быстро передал Виде.
–Сколько здесь? – спросила она.
–Пятьдесят.
–Вот, держи, – она дала ему несколько смятых купюр. – А жакет?
–Продан.
–Тогда мне положена скидка.
–Это и так лишь половина. – Генри аккуратно сложил деньги. – Остатки с жакета потом. Иначе потратишь все разом.
–Ладно, ладно. Придешь в пятницу?
–Да, я буду.
–Жду с нетерпением, – сухо сказала Вида, даже на него не взглянув.
Она стала что-то искать в кармане (очевидно, сигареты), но не нашла и беззвучно выругалась. Генри и Валери все это время молча стояли и наблюдали за ее действиями. Потом она подняла голову и изумленно посмотрела на Генри.
–Ты еще здесь? Чего стоишь, она вернется через полтора часа! Ты должен успеть доехать до города, спрятать мои вещи. Давай, вперед!
Генри смущенно посмотрел на Валери, которая так и стояла рядом, слабо понимая, что происходит, и жалея, что не ушла по-тихому пять минут назад.
–А ты домой не едешь? – неуверенно спросил он у Виды.
–Мне нужно еще кое-куда зайти. Ну, давай уже, активнее! А тебе, – она посмотрела на Валери, – если хочешь успеть на первый автобус, советую пойти с ним. Иначе опоздаешь, и придется еще час здесь торчать.
–А я поеду на втором, – спокойно произнесла Валери.
Вида посмотрела на нее с нескрываемым удивлением, но тут же перевела взгляд на Генри.
–Ты. Все еще. Здесь. – Она покачала головой. Так иногда делают школьные учительницы, когда пытаются что-то втолковать отстающему.
Генри утомленно вздохнул и, ничего не сказав, зашагал в сторону автобусной станции. Вида проверила внутренний карман пиджака, о котором сначала не подумала, но тоже не нашла сигарет. Валери заметила, как тряслись ее руки. На запястьях желтели синяки.
–Извини, что раньше не сказала, – Валери открыла сумку. – Дома я не курю, но в поездке можно. Чтобы отец не узнал. – Она протянула Виде пачку.
Лицо последней на миг осветилось.
–Почти полная. Не хочу прятать дома. Вдруг найдет.
–Боишься, что разозлится? – спросила Вида, чиркая спичкой. Огонек заискрился в полутьме.
–Просто не хочу выслушивать нотации. Хотя не ему их читать.
–А он неплохой парень, твой отец, – она выдохнула дым, и он мгновенно растворился в сыром воздухе. – Добряк.
–Тюфяк.
Но ты ему нравишься. Ставлю тысячу, что ты ему снишься. Стоит это ей сказать?
Валери думала попросить сигарету, но было как-то неловко – ведь это ее пачка. Захотелось просто стоять там с ней и курить, долго, очень долго, всю ночь. Вообще не ехать домой.
–Такие нужны миру, – Вида смахнула пепел на асфальт.
Валери не могла отвести взгляд от ее синяков.
–Что у тебя с лицом? – прямо спросила она.
–Да так, с троллями поссорилась.
–Так это они «Веранду» взорвали?
–Нет, – с улыбкой ответила Вида, глядя на Валери, как на полную идиотку. – На этом наш с тобой разговор исчерпан. Спасибо за сигареты – плюс сто к твоей карме. Понимаю, что тебя пробило на беседу, но у меня нет времени.
Вида развернулась и двинулась вперед по слабоосвещенной улице, ведущей в город. Валери сделала несколько шагов в том же направлении.
–Тогда на террасе ты сказала, что можешь рассказать кое-что интересное. Что ты имела в виду? – Она сделала вид, что не слышала последнюю фразу. –Расскажи, и, может быть, я тоже смогу добавить от себя что-то занятное.
Вида неохотно обернулась.
–Ты, оказывается, не всегда делаешь так, как тебе говорят.
–Так что в итоге?
–Сейчас я правда не могу здесь торчать и болтать с тобой. Давай договоримся так: в эту пятницу в десять зайдешь ко мне, я познакомлю тебя с парой друзей, и мы поговорим. Идет?
–Прекрасно. Но до пятницы еще много чего может случиться. Может быть, ты сейчас расскажешь то интересное, что тогда собиралась? – Ей хотелось настоять.
–Ладно, – сказала Вида после небольшой паузы.
Она подошла совсем близко и положила руку на плечо Валери.
–Видишь вон того? – Она показала на парня, который стоял у фонаря. – Да, в кожаной куртке.
Валери кивнула.
–Если заглянуть ему под капот, можно найти там кое-что интересное.
Валери раздраженно дернула рукой, и Вида отошла.
–Шутка. Расслабься. Лучше утри слезы бедняге Генри, – Вида повернулась и направилась в город.
–Может быть, это сделаешь ты? – крикнула Валери ей вслед.
Вида резко остановилась и обернулась. На этот раз она смотрела на Валери, как на надоевшую букашку, какого-то недобитого комара.
–Так… – Она медленно выдохнула. –Если еще раз мне придется из-за тебя останавливаться, до дома ты целой не доберешься – огребешь по полной программе. Это ясно?
–Ясно, – сжав зубы, сказала подчиненная участница разговора.
Валери еще минуту постояла на том же месте, обдумывая ситуацию. Эти двое считали, что полностью себя обезопасили, взяв с нее слово, что она никому не скажет, как они преспокойно передавали порошок в общественном месте, вообще не прячась. Думали, что круто законспирировались, чтобы просто и весело обмануть закон. Они смотрели на нее, разговаривали с ней, отвечали на вопросы, брали ее сигареты, но ни один их них не поинтересовался, что она – человек, который полгода назад уехал из Линдо, не оставив там ничего, кроме нескольких жалких книжонок, – везла в своем непомерно большом и закрытом на кодовый замок чемодане. А везла она вовсе не книги.
Глава 4
Праздник для «своих»
Не успела она войти, как звук, похожий на выстрел, прогремел на весь дом – это пробка от шампанского ударила в потолок. Громадная хрустальная люстра слегка покачивалась, и восторженные крики находившихся в зале людей, казалось, все больше приводили ее в движение. Бьющий все рекорды громкости смех отражался от стен, пестрыми бабочками кружился по залу, переполненному кричащими людьми, кажущимися маленькими рыбами в огромной накрепко закрытой банке, которую взбалтывала чья-то огромная рука.
Кто-то опустошал бутылку вина, стоя на оконной раме, кто-то судорожно хватал канапе с блестящих подносов, кто-то пытался забыться в танце, кто-то медленно сползал по стене на пол, из бокала проливая на себя остатки алкоголя. Люди были не в себе.
На входе Валери чуть не сбила компания еле державшихся на ногах девушек. Они прошли мимо, смеясь и балансируя на шпильках, – по воздуху разлился аромат духов, смешанный с терпким сигаретным дымом. Их смех отражался в каждом зеркале, журчал в каждом бокале, становился таким громким, что сотрясал стены, поднимался тяжелыми басами от пола и спускался с потолка легкими нитями крутящейся вихрем мелодии, обволакивая все пространство первого этажа. Все это буйство было подчинено музыке, оно существовало в единстве с ней и жило по ее законам – независимо от того, чем был занят каждый в отдельности, толпа двигалась в такт мелодии, волнообразными движениями, будто все держались на одной ритмической волне.
В руках у Валери оказался глубокий бокал, в котором плескалась прозрачная жидкость. Она не видела, кто дал его ей. До дна. На вкус, как вода, но эта вода обожгла ее пищевод и мгновенно брызнула в мозг, зажигая в нем каждое нервное окончание. И тогда она почувствовала то, что не могла до конца объяснить: это было похоже на пробуждение – будто ее реальная сущность, до того времени пребывавшая в многолетнем сне, внезапно открыла глаза и увидела мир – увидела его таким, каким видит человек при рождении: шумным, чрезвычайно ярким, абсолютно новым.
