Смерть – только начало

– Чокнутый, – совершенно нормальным тоном проговорил он.

– Не больше, чем ты, – Дюк с легкостью парировал. – Такого вообще быть не может.

– Я не могу ее отпустить, Дюк, – Скай вцепился в свои волосы так, словно планировал выдрать их начисто. – Как ты не понимаешь? Вдруг с ней что-то случится, а меня не будет рядом…

– С ней уже случился ты, – безжалостно подчеркнул друг. – Оставь теперь девушку в покое и дай ей привыкнуть к мысли, что ты не опасен. Сейчас она начинает трястись, услышав только твое имя.

Скай помолчал.

– Хорошо, – было заметно, что он преодолел огромное внутреннее сопротивление. – Пусть будет по-твоему. Что я должен сделать?

– Для начала – снять все объявления о розыске. Они тебе больше ни к чему. Ты готов предоставить вертолет для отлета мисс Керри?

– Вертолет? – Скай Уидден задумался, а после пожал плечами. – Ну ладно. И куда же она собралась?

– Снова включен режим контроля? Она хотела бы попасть на Таити. Ты собираешься за ней следить?

– Я подумаю. И у меня есть условие.

Дюк вопросительно изогнул брови.

– Я хочу с ней увидеться.

– Скай, я же говорил тебе!..

– Нет. Не будет этого – ничего не будет, – по спокойному выражению глаз Ская было понятно – его решение окончательное.

Дюк засопел, сдавая позиции.

– Хорошо. Я переговорю с нею. Если смогу, то привезу ее завтра с утра. Не смогу… – он развел руками.

Скай зло, невесело улыбнулся, не разжимая губ.

– На этот случай я тоже предусмотрю свои варианты.

– Э, нет, давай уговор – за мной не следить, «жучков» не ставить. Иначе я просто не буду участвовать в новом этапе охоты.

– Ладно, – нехотя отозвался Скай. – А теперь вали отсюда. Вертолет будет готов завтра к одиннадцати.

Глава 11

Прощания бывшей служанки с Катрин вовсе не было, мадам не появилась как на разговоре Дюка с Керри, так и потом. Возможно, они не спали всю ночь после короткого звонка Дюка, обсуждая все пути развития событий, либо же Керри решила это сама. Она не скрывала своего испуга перед встречей со Скаем, дрожала в машине и повторяла без конца, как молитву:

– Только не оставляйте меня с ним одну, Дюк, только не оставляйте, только не оставляйте…

Мельком коснувшись ее руки, Дюк поразился, до чего же она ледяная. Да и вообще Керри выглядела хуже, чем в прошлый их разговор, темные круги под глазами свидетельствовали о недосыпании, бледные губы – о беспокойстве, не отпускающем женщину.

Скай не солгал – вертолет стоял на своей площадке, метрах в пятистах от дома и был хорошо различим. Лопасти винтов вращались, пилот прогревал мотор. Мелькнула мысль – и у Керри тоже – увильнуть от неприятного разговора, залезть в кабину вертолета и улететь. Но пилот явно ожидал сигнала босса для взлета, так что Дюк доехал на джипе до ворот поместья и припарковал его во дворе. Он открыл дверь пассажира, обеими руками заботливо поддержал Керри, чтобы она не упала, вылезая.

Керстен Уидден коротко судорожно вздохнула, вновь напугав его холодом своих рук – а температура воздуха уже поднялась выше тридцати градусов по Цельсию.

– Мы не можем поговорить здесь? – слабым голосом пробормотала она. – У меня развилось что-то вроде клаустрофобии.

– Я не знаю, – Дюк озадаченно пожал плечами. Во дворе не было ни единого человека, никто не смотрел на них. – Давайте всё же пройдем в гостиную.

– Я боюсь, – просто призналась Керри. – Всё кажется, что двери закроют за мной и больше меня не выпустят. Дюк, вы знаете, что он угрожал вырезать мне сердце?

Орнунг уставился на нее.

– Что за чушь? Когда?

– В Шотландии, – Керстен неопределенно мотнула головой.

– Не верю. Значит, это был не Скай. Или он принимал вас за другого человека… Да нет, однозначно не верю!

– Керстен? – тихий звук, выдох. В дверях дома стоял Скай.

Женщина жадно пожрала его глазами и сразу зажмурилась. Какой красивый! От таких сильных, ласковых рук и умереть не противно. Что она несет? Холод-жар, счастье, боль, ненависть… нет уж, много чести – плакать у него на глазах.

– Керстен! – Скай стремительно бросился вперед.

Сейчас убьет, наплевав на свидетелей! Завизжав от ужаса, Керри спряталась за спину Дюка, вцепилась в него обеими руками, всеми десятью пальцами.

Враг резко остановился, наткнувшись на невидимое препятствие; оторопелое выражение появилось на лице.

– Керстен, ты что? Я никогда бы не причинил тебе вреда. Ни за что и никогда.

Керри тряслась так, что даже могучий Дюк с трудом удерживался на месте.

– Отлично, – с укором пробормотал он. – Умнее ты ничего не мог придумать, чем бросаться на нее.

Скай помрачнел.

– Я не собирался… не справился с эмоциями. Керри! – он обратился к жене через плечо друга. – Пожалуйста, умоляю тебя! Выйди из-за него, поговори со мной. Неужели ты готова забыть всё, что прекрасного было между нами? Как мы вдвоем смотрели на Мори-Ферт, как, обнявшись, засыпали под шум океана… Всё это – глупое, чудовищное недоразумение, я просто был не в своем уме…

– Она трясет головой, – сообщил Скаю Дюк то, что чувствовал своей спиной.

– Керстен! – Скай обошел Дюка, и женщина тут же переместилась на другую сторону, под правую руку великана.

– Э! – возмущенно запротестовал Дюк. – Вы будете водить вокруг меня хороводы? Нашли, тоже мне, рождественское дерево!

Никто не засмеялся. Противники настороженно разглядывали друг друга. Керри, Дюк чувствовал, готова была удариться в бегство при первом неосторожном движении Скайлера. И дрожала по-прежнему под его рукой.

Повернув голову влево, Дюк проговорил одними губами:

– Отпусти ее…

– Керри, я дам тебе целый мир, брошу его к твоим ногам, только не уходи!

Смотреть на умоляющего Ская было невыносимо. Керри зажмурилась.

– Отвяжитесь все от меня! – страдающим голосом пробормотала она. – Ненавижу тебя, не хочу видеть…

– Скайлер…

Уидден сдался. Махнул рукой.

– Уезжайте. Проводишь ее до аэропорта Фааа на Таити, Орнунг. И, если понадобится, купишь дальше билет. Куда – я не хочу знать. Отойди-ка со мной на два слова.

Не оглядываясь, Скай зашагал к дому, Дюк нерешительно последовал за ним, то и дело оглядываясь на дрожащую посреди двора Керри. Она обхватила себя за плечи обеими руками, но от нервного тика это помогало, как видно, плохо.

Они отошли шагов на тридцать, и Керри совсем не слышала их, когда Скай повернулся.

– Возьми это, – он сунул в ладонь Дюка твердый пластиковый прямоугольник размером с визитку. – Не рассматривай. Это кредитка на твое имя, пароль семь-три-семь-девять. Скажешь, что заказал карту специально для нее, чтобы не оказалась в безвыходной ситуации. Там восемь тысяч – бóльшую сумму трудно было бы выдать за твои накопления, с которыми ты готов расстаться ради нее. И заставь ее – как угодно, хоть в виде татуировки – записать твой номер телефона. Скажи – пусть звонит в любой день, в любое время, откуда угодно, когда ей потребуется помощь. А она ей потребуется, я не сомневаюсь, – мрачно закончил Скай. Постоял в раздумье минуту, резко кивнул и скрылся в доме.

Когда загрохотал винт вертолета, он сидел в кабинете, держась за голову, и изо всех сил запрещал себе прислушиваться к меняющейся тональности звука. Вертолет улетел – Скайлер Уидден сидел еще очень, очень долго. Все рано или поздно покидали его: отец, мать, Палома… теперь и Керстен. Они никогда вновь не встретятся? Неизвестно. Обычно он такие события не оставлял на волю Судьбы, она чрезвычайно ненадежная дама. У пилота были соответствующие распоряжения, а кроме них – приняты другие перестраховочные меры.

Дюк Орнунг вернулся к вечеру, и оказалось, что вся хитроумно спланированная система слежки не сработала. Керри не стала скрываться в аэропорту, не сбежала в Папеэте, меняя такси одно за другим. Она купила на деньги Ская авиабилет эконом-класса до Мексики и улетела в Гвадалахару, где и был сразу потерян ее след.

Картой воспользовались почти два месяца спустя, в Сан-Антонио; еще через полгода – в одном из банкоматов Колумбуса, штат Огайо; а после она вернулась по почте в выдавший ее банк с просьбой об аннулировании и возврате денежных средств на счет Дюка Орнунга. Керри использовала с карты три тысячи семьсот двадцать долларов.

Нанятые Скаем детективы несколько месяцев прочесывали Огайо от края до края. Безрезультатно. Казалось, след Керстен потерян навсегда. Она могла уехать в соседние штаты, а если бы захотела – и на другой конец Земли. Владелец детективного агентства сколотил себе маленькое состояние и «посадил» нервную систему на розысках Керстен Уидден.

Четыре года спустя Дюк получил из Канады, из Пемброука, почтовый перевод на когда-то потраченную Керри сумму. И семь слов в открытке к нему: «Всё хорошо. Жизнь устроена. Благодарю. Ваш друг». Те деньги изначально не были его, а дружба со Скаем стала лишь крепче за годы рядом, и Дюк не решился утаивать это событие от Уиддена.

Глава 12

Зрители эксклюзивного показа моделей от Керри Лайт аплодировали выходу главного дизайнера стоя. Собственно говоря, это не было традиционной демонстрацией одежды «от кутюр», а только предварительным показом осенней коллекции. Но представителей прессы эта маленькая оговорка не останавливала, и скромный по размерам зал был переполнен амбициозными дамами с диктофонами и фотокамерами. Камеры повсюду, вспышки магния слепили глаза…

Глава дома моделей расположилась на подиуме в окружении своих «девочек». Точнее, мальчиков – только мужчины-кутюрье хорошо смотрятся на фоне манекенщиц; для женщины подобное соперничество опасно. Окружение должно быть мужским, более того, мускулистым и загорелым, как Тарзан, и восхищённым – как любовник после первой ночи. Двое рослых белых парней и один негр бережно поддерживали Керри Лайт во всех сторон. Девочки были оттеснены на периферию.

Сама Керри Лайт не носила сконструированной ею одежды. Она говорила, что эти вещи успевают ей порядочно надоесть ещё на бумаге. Оригинальный дизайнер, Лайт вполне могла появиться в обществе, одетая в модели других кутюрье. Или вообще в элегантную, но простую одежду «без ярлычка».

С её появлением на подиуме камеры защёлкали ещё быстрее. Керри Лайт не была красива, но оставалась такой привлекательной, как только может быть стильная ухоженная жительница Монреаля тридцати с небольшим лет. Приняв несколько букетов, посылая во все стороны воздушные поцелуи, Керри Лайт благодарила пришедших за внимание к её коллекции. Ей следует насладиться своим триумфом полностью, Керри знала, потому что проблемы навалятся на неё, как только она пройдет за кулисы.

Последние зрители неохотно покидали зал, а в примерочной уже царил ад кромешный. Кто-то из девушек жаловался на порванные колготки, двое скандалили из-за того, что одна умышленно заслонила другую во время групповой фотографии, ещё кто-то отчитывал молоденькую одевальщицу, недостаточно быстро отыскавшую туфли к демонстрируемой модели. В примерочной у парней было не лучше. Хотя на Керри Лайт работало всего три манекенщика, они спорили и ругались между собой постоянно, выясняя, кто из них мускулистее, красивее, фотогеничнее и кто стырил позолоченную зажигалку с монограммой.

Мисс Лайт прошла по всем помещениям, благодаря демонстраторов, помощников, закройщиц за проделанную работу. Одновременно она пыталась докладывать по сотовому телефону своему жениху, с которым всего неделю как обручилась, о прошедшем показе.

– Да, Филипп, все было великолепно… да, пресса хорошо принимала… кое-кто даже разорился на цветы… нет, не думаю, чтобы это был мужчина, мужчины обычно не ходят на показы одежды… Сегодня вечером? О, Филипп, я так чертовски устала!.. Конечно, когда мы поженимся, я буду полностью принадлежать тебе… и я тебя целую, милый. Пока!

Набрав код, Лайт открыла дверь в свой кабинет. Проходя мимо, швырнула на банкетку роскошное меховое боа с плеч и тут же занялась смешиванием коктейля.

– О, Боже, как я устала от всего этого!

– Зато завтра все канадские газеты снова будут распевать осанну тебе, – раздался позади неё глубокий женский голос, неизгладимо испорченный пороком.

Керри даже не вздрогнула. Она была почти уверена, что после показа Анна-Мэй так или иначе окажется здесь. Компаньонка обожала тайком пробираться в её кабинет и рыться в бумагах. Менять код на входе против Анны-Мэй было бесполезно; кроме того, это показало бы, что она, Керри, не доверяет совладелице своего дома моделей.

Громко стуча каблуками по лакированному полу, Анна-Мэй Трэйси-Витторио подошла к письменному столу, заваленному эскизами.

– Ты говоришь так, Анна-Мэй, словно недовольна нашим успехом.

– Твоим успехом! – злобно проговорила компаньонка. – Про меня в газетах опять не будет ни слова.

– Но прибыль мы делим пополам. Хотя это несправедливо – ведь коллекции создаю я.

– А я создала тебя! Тебя, Керри Лайт, из никому не известной швеи с огромным животом!

– Ну, не таким уж он был и огромным, – примиряющим тоном проговорила Керри. – Если ты хочешь, чтобы вся Канада узнала, что ты вкладываешь деньги в меня…

– Не хочу! – зарычала миссис Трэйси-Витторио. У полиции моментально возникли бы подозрения, откуда она взяла такие средства на финансирование мисс Лайт, если в тот же год её муж погиб от несчастного случая сразу после объявления себя банкротом.

– Тогда чего ты хочешь? – у Керри Лайт оставалась ещё слабая надежда, что Анна-Мэй скоро уйдет и позволит ей лечь и ни о чем не думать.

– Руководить, – Анна-Мэй хитро посмотрела на неё. – Хочу быть назначенной ведущим дизайнером Дома Керри Лайт. И выходить на подиум вместе с этими проститутками. И чтобы меня фотографировали, и мною восхищались. Желали меня…

Керри осторожно отставила в сторону бокал с коктейлем, чтобы не поперхнуться, и только после этого расхохоталась.

– Хочешь попробовать себя в роли манекенщицы, Ан? Ради Бога. Только для этого тебе с самого начала придётся сбросить пятнадцать фунтов и перестать объедаться пирожными с утра и перед сном.

Компаньонка мгновенно насупилась. Она ненавидела, когда над нею смеялись, и у неё совершенно отсутствовало чувство юмора.

– Ладно, всё это – романтическая чушь, – буркнула она, с кипой бумаг в руках плюхаясь обратно в кресло. – Но пока я ещё твой финансовый директор…

Керри мысленно застонала.

– …и как человек, знающий цену долларам, должна сказать: ты тратишь слишком много денег на свои коллекции.

Прощаясь с надеждой на спокойный вечер, Керри уселась напротив Анны-Мэй.

– Ан, мы называем нашу одежду «haute couture» – высокая мода. Она и должна стоить дорого.

Дом моделей Керри Лайт не был таким большим и знаменитым, как Сен-Лорана, Лагерфельда или Живанши. Керри и не надеялась соревноваться с этими мэтрами. Но все же её модели приобретали признание и известность, а она потихоньку карабкалась по лестнице «высокой моды» вверх. Пожалуй, в следующем году можно попробовать перевести главный офис из Монреаля в Париж. Керри Лайт становится тесно в благопристойной Канаде; да и Джой не мешало бы французский подучить…

– Перестань смотреть на меня так, будто меня здесь нету! Я запрещаю тебе тратить так много, слышишь!

Мисс Лайт вздохнула.

– Анна, цена нашей одежды такова, что окупает все расходы на её создание. И эта коллекция уже закуплена на корню, ещё до показа.

– Можно использовать более дешёвые ткани. Шерсть для этого пальто ты заказывала в Шотландии. Что, ближе нестриженых овец не нашлось?

– Анна-Мэй, мы уже обсуждали такую возможность и отказались от неё! Любому человеку понятно, что одежда, сшитая из дешёвой ткани, и выглядит дешёвкой!

– Не смей разговаривать со мной, как с тупицей! По-твоему, я ничего не понимаю в моде, да?

Керри Лайт долго не могла простить себе совершенного поступка. Она видела истерическое состояние Анны-Мэй – и сделала это. Бездумно брякнула:

– Да. Ты ничего не понимаешь в моде, и у тебя абсолютно отсутствует вкус. Побойся Бога, Анна-Мэй, ты же до сих пор надеваешь спортивные туфли с вечерним платьем и жемчугами!

На лицо её компаньонки, перекошенное ненавистью, было страшно смотреть. И Керри содрогнулась. Она потянулась к рукам сидящей перед ней женщины:

– Анна-Мэй, я…

– Отсутствует вкус! – шипящие звуки вперемежку с брызгами слюны вырывались из искажённого рта миссис Трэйси-Витторио. – У меня! Я уже недостойна великой Керри Лайт, да? Если бы они все знали, кем ты была, из какой грязи я тебя вытащила, они бы освистали тебя! Ты такая же проститутка, как и все твои девки-«вешалки»!

Дверь кабинета захлопнулась за взбешённой компаньонкой. Керри Лайт глубоко вздохнула, с ногами забираясь в просторное кресло. Со стороны Анны было нетактично напоминать об обстоятельствах их первой встречи, но и она тоже хороша! Знала ведь, что у Анны совершенно никудышные нервы. К тому же она принимает лекарства в абсолютно безумных количествах. Но Анна-Мэй и вправду стояла у истоков их предприятия. Она предложила Керри денег, когда та ползала у ног богатой миссис Трэйси-Витторио, подкалывая платье на ней. Анна-Мэй была первой, кто поверил в талант Керри Лайт. Но после, долгие семь лет, Керри, и только Керри, отдавала все силы этому Дому, прежде чем её одежду начали покупать. Столько было получено жестоких уроков, столько принесено жертв. А Анна-Мэй говорит – глупая проститутка…

На письменном столе зазвонил телефон в виде головы Микки-Мауса. Керри приобрела его года три назад, когда они с Джой съездили в Диснейленд и дочка просто помешалась на этих персонажах. Протянув руку, Керри сняла трубку в виде лапы с ушами знаменитой мыши.

– Керри Лайт слушает… О, это ты, моё солнышко! Как ты себя чувствуешь?.. Правда? А чем вы сегодня занимались с миссис Уинтерс? Неужели? Даже я там никогда не была… Да, ты права, моя сладкая, твоя мама с утра до вечера занята. Зато, если ты когда-нибудь захочешь заняться производством одежды, тебе уже будет готова дорожка. Мама проложит её для тебя…

Глава 13

В чем Анна-Мэй Трэйси-Витторио преуспела в своей жизни, так это в злости. Обиды она помнила долго и очень хорошо, по много раз прокручивая в голове все детали нанесённого оскорбления. А о том, чтобы оставить их без возмездия, и речи быть не могло.

Третий день компаньонка Керри Лайт не появлялась в Доме моделей. Она была занята. Времени не оставалось даже на то, чтобы умыться или сделать приличный макияж. В компании с коробкой эклеров Анна-Мэй планировала отмщение возомнившей о себе нахалке. У неё нет вкуса, у неё? У неё, Анны-Мэй Трэйси-Витторио, швейцарский муж которой, богатый банкир, постоянно восхищался телом своей молодой жены? Правду сказать, старик не очень-то разбирался в моде, ему просто нравилось изобилие белой молодой плоти, её вскрики экстаза, как только внимание Витторио обращалось на жену. Но их совместная жизнь, на вкус Анны-Мэй, была невыносимо скучной. Витторио мог разговаривать только о деньгах, векселях и акциях. Хотя Анне-Мэй нравились все эти слова, за которыми она слышала шуршание наличных, но они никуда не выходили и не принимали гостей у себя. У Анны не было ни малейшего шанса одеться так, как ей хотелось. Старик Витторио ревниво относился к жене, везде подозревая измену. А ещё он боялся за свои деньги. Они были припрятаны в доме повсюду, вилла была буквально нашпигована сейфами с валютой всех стран. И Витторио постоянно их открывал, любуясь своими сокровищами, пересчитывая их. Наличными он молодую жену не баловал, утверждая, что женщине, сидящей дома, модные тряпки не нужны. С любовником Анне-Мэй приходилось встречаться с такими предосторожностями, так долго заметать следы, что всё удовольствие от встречи пропадало без следа. Один раз ей показалось, что она почти попалась, когда муж вытащил из-за сидения машины её собственные трусики с подозрительными следами на них. Вот уж Анна-Мэй тогда перепсиховала! Ей удалось убедить старикашку, что трусики просто натёрли ей между ног, и она сняла их прямо в машине, а потом забыла про них. Но приступ ревности Витторио стал для неё последней каплей. Муж должен был умереть.

Как раз в это время Витторио, намереваясь обжулить своих коллег, перевёл все деньги от крупной сделки в один из банков на девичью фамилию Анны-Мэй. И объявил себя банкротом. По странному совпадению, в тот же вечер он погиб в результате несчастного случая, уронив включённую электробритву в ванну с водой, которую принимал перед ужином. Вдова на похоронах смотрелась просто великолепно, мешало лишь изобилие золотых украшений на её груди и руках. Деньги со счёта она сняла через неделю.

Как ни легкомысленна была Анна-Мэй, даже она понимала, что ей следует подготовить подходящую легенду происхождения денег на тот случай, если полиция или бывшие компаньоны Витторио заинтересуются тем, откуда у неё появилась такая сумма. И тут девчонка, обшивавшая её, упомянула о желании создать собственную коллекцию одежды. А почему бы и нет? – подумала Анна-Мэй Трэйси-Витторио и предложила Керри Лайт первоначальный вклад.

Семь лет они проработали бок о бок, и Керри Лайт никогда не осмелилась бы сказать ей такой лживой гадости, если бы не подумала, что теперь она лучше неё. Она ещё пожалеет… Пусть у Анны-Мэй нет совершенного вкуса, зато у неё есть другие, не менее впечатляющие достоинства.

Решение пришло к ней вечером, когда женщина уже собиралась ложиться спать, и было таким простым, таким приятным… В деле отмщения ей поможет другой человек. Да, да, ей нужен Сальвадор! Бывший любовник, который надоел ей пару месяцев назад, и она, несмотря на протесты мужика, велела ему больше не показываться возле её дома. Самая подходящая кандидатура – частный сыщик из числа тех низкопробных типов, которые специализируются на сборе компромата для разводов. Ей нужен именно Сальвадор.

Анна-Мэй, не глядя на часы, подняла телефонную трубку.

– Алло, Сэлли! Это я, твой пупсик. Узнаёшь меня? Я тут подумала, Сэлли, и теперь уверена, что я тогда поторопилась. Ты сможешь подъехать ко мне прямо сейчас?.. И не вздумай брать с собой пижаму!

Потянувшись через податливое тело Анны-Мэй, Сальвадор Трок включил свет на прикроватном столике. Взял дорогие сигары, подаренные ему любовницей, и закурил, пуская дым ей прямо в лицо. О, Сальвадор хорошо знал, когда женщине что-то от него нужно! Ясное дело, что сучке Витторио не только перепихнуться захотелось…

Он звучно шлёпнул Анну-Мэй по голому белому заду:

– Давай, вылезай из постельки, красотка, и приготовь мне кофе. Да положи побольше сливок и сахару, как я люблю!

Женщина недовольно заворчала.

– А то я сейчас уйду, – с угрозой добавил детектив.

Анна-Мэй зашевелилась.

– Уже иду, мой ненаглядный. Дай мне пять минут, чтобы одеться.

– Не стоит, лапуля, ты нравишься мне и так. Твои пышные сиськи трясутся так соблазнительно… Шевелись, красотка!

Любовница прошлёпала на кухню босиком. Она перешла к делу, как только Сальвадор сделал первый глоток сладкого капуччино и зажмурился от удовольствия.

– Ну, выкладывай, что тебе надо от меня!

– Какой ты, право же, подозрительный, Сэлли, – проворковала женщина, поглаживая под одеялом его вялый член. – Не можешь представить, что я по тебе соскучилась?

– Это, конечно, здорово, детка, потрахаться с тобой и всё такое. Но актрисой ты всегда была плохой. Так что тебе от меня нужно?

Анна-Мэй уставилась на ковёр в собственной спальне.

– Разыщи для меня одного человека.

– О, это ближе к делу! И по моей части. Кто такой?

– В этом вся и проблема, – Анна-Мэй сердито вздохнула. – Я не знаю.

– Что значит «не знаешь», лапушка? Кого я должен искать?

– Мне нужен человек, который больше всего на свете ненавидит Керри Лайт. Который хотел бы отомстить этой заносчивой сучке. Мне даже не важно, кто это будет – мужчина или женщина, сколько у него денег. Способ я подскажу. Ты только пусти слух среди своих информаторов, что я такого ищу. Главное, чтобы его ненависть была достаточно сильна.

Глава 14

Осень в Канаде была тем временем года, которое Керри Лайт полюбила больше всего. Восьми лет жизни в одном городе достаточно для того, чтобы начать считать его родным. Тропический остров, похожий на рай, и Хелмсдейл остались где-то далеко, на той странице памяти, которую она старалась не открывать. В Монреале она наконец узнала покой, любовь людей и признание. В этом году Джой пойдет в школу. Керри уже посетила для собеседования директрису дорогой школы-пансиона и записала туда Джой. Девочка будет присмотрена и ухожена, а на выходные Керри станет забирать её домой. За исключением короткого медового месяца, который они с Филиппом позволят себе после показа её осенне-зимней коллекции. Две недели на всё – венчание и свадебное путешествие по Америке. На больший срок ни она, ни Филипп не могут оставить свои дела в Монреале. У неё – дом моделей, у него – преуспевающий адвокатский бизнес и взыскательные клиенты.