Эпизоды любви

Саша на секунду замешкалась. – Нет. Свадьба у нас.

– Тоже хороший повод, – одобрил Андрей Владимирович. – Кто женится?

– Я замуж выхожу. В следующую субботу у нас с Мишей свадьба, но, сами понимаете, надо подготовиться. Так что с четверга меня не будет.

Углов как был, так и застыл с ручкой в руке, глядя широко раскрытыми глазами на свою подчиненную. Видя, что директор временно потерял способность шевелиться, Саша аккуратно вытащила из-под его руки подписанный листок с заявлением, чтобы отнести его бухгалтеру, – Ну я пойду?

Подожди, подожди, – начал выходить из ступора Андрей Владимирович, – Дай я хоть тебя поздравлю. Он пожал протянутую ему руку, а затем, переполняемый нахлынувшими теплыми чувствами, искренне обнял свою молодую сотрудницу.

– Я очень, очень за тебя рад! Достойный выбор.

– Спасибо, я знаю. Вы извините, что я вас не приглашаю. У нас все по скромному, только свидетели, да самые близкие родственники.

– Да ты что, я и не претендую, – успокоил Сашу Андрей Владимирович. – И все-таки, выходит я плохой начальник, – погрустнел вдруг Углов. – Ничего не знаю о своих подчиненных.

– Ну что вы, – возразила Саша. – Вы даже очень хороший начальник. Спасибо вам за все большое, – влекомая внезапным порывом она сделала движение в сторону расстроенного директора и, чмокнув его в щеку, выпорхнула с заявлением из комнаты.

Глава IX. Время перемен

Наверное, в жизни каждого человека бывают отрезки времени, когда все идет более или менее ровно. Дети растут, дела идут, и жизнь не подбрасывает никаких неприятных сюрпризов. Отрезки эти могут быть длиннее или короче, но пока все идет размеренно и стабильно, человек даже начинает строить некие планы на будущее: планирует свой отпуск, покупку нового автомобиля, или поступление любимого чада в институт. Жизнь становится настолько предсказуемой, что поневоле человек расслабляется и обрастает жирком лени и неторопливости. Кажется, что не надо никуда спешить, кого-то догонять. Все и так сделается само, или с минимальным твоим участием. Не сегодня, так завтра, и от этого лишнего дня абсолютно ничего не изменится. А не сделается, так и в этом случае ничего страшного не произойдет. Завтра это уже будет не столь актуальным, ну а там, глядишь, еще недавно кажущаяся неразрешимой, проблема и рассосется вовсе сама по себе каким-то чудесным образом, как будто никогда ее и не было. Казалось, что в жизни Андрея Владимировича наступил именно такой период. Рекламное агентство, в котором он работал директором и типография, коей он являлся владельцем, работали как часы, принося довольно существенные доходы. Жена перестала его корить низкой зарплатой и даже жалобами на то, что ей нечего надеть. Сын Юра рос здоровым и развитым ребенком, радуя своим поведением и родителей, и окружающих. Все, слава Богу, были живы и здоровы. Однако в таком размеренном течении жизни Андрей Владимирович усматривал некий подвох. Ему все время казалось, что за плавной текучестью дней он теряет нечто важное. И это важное – потраченное на праздные развлечения время и нереализованные возможности. Он интуитивно чувствовал, что это не ниспосланное свыше благо, а коварное испытание, и что судьба обязательно предъявит счет всем не прошедшим такого испытания. И счет немалый. Поэтому он всячески стремился выкинуть из своей жизни размеренность и предсказуемость, и даже тогда, когда, казалось бы, незачем было особенно упираться, он строил новые амбициозные планы, выполнение которых требовало от него новых существенных усилий. И в этой борьбе с самим собой, со своей леностью и праздностью он находил некоторое удовлетворение. Он знал, что жизнь обязательно надумает взять реванш за спокойно прожитое время. И он не сидел без дела, и, в отличие от других, подготовил себе оборонительные рубежи перед возможной атакой. И упирался Андрей Владимирович не от жажды наживы, и не от врожденного тщеславия, а лишь от ежедневной потребности трудиться, которую он выработал в себе за долгие годы, когда жизнь его не была столь налаженной и плавной, как сейчас.

Прошло чуть больше двух лет с тех пор, как была запущена первая очередь мини типографии, и вот теперь вошла в строй следующая очередь. Теперь помимо широкоформатной печати появилась возможность печати полноцветных афиш и листовок; рекламных буклетов и брошюр; перекидных календарей и блокнотов; фирменных бланков и даже глянцевых журналов. Все это, конечно, потребовало немалых финансовых вложений и новых кредитов, но Углов был уверен в успехе. У него уже был неоценимый опыт работы в этой области, а надежный фундамент в виде успешно действующего производства делал новое начинание и новые кредиты не столь рискованными. К тому же положительная кредитная история оказала свое влияние на решение банка выдать кредит в гораздо большей сумме и под более низкие проценты. Презентация нового цеха прошла с большим размахом, благо Углов сам работал в рекламном бизнесе, и понимал в этом толк. Помимо серии псевдо-новостных репортажей по местным телевизионным и радиоканалам, а также целого ряда рекламных материалов в печатных средствах массовой информации была произведена адресная рассылка потенциальным клиентам с приглашением посетить в день официального открытия новый печатный цех, чтобы иметь возможность лично ознакомиться с возможностями нового производства и оценить качество выпускаемой продукции. При этом Андрей Владимирович в силу известных причин старался как можно меньше афишировать свое участие в данном проекте. Все отношения между рекламным агентством Сенина и типографией Углова были сугубо официальными и оформлялись соответствующими договорами, не исключая и нынешнюю рекламную кампанию, разрабатывала и курировала которую Александра Захарова. Так что к обоюдному удовольствию сторон выгода от сотрудничества двух предприятий была взаимная. Естественно, что в таких обстоятельствах приглашение на торжественное открытие нового цеха пришло и на имя Углова, который, улыбнувшись, положил свежеотпечатанную в его же цехе красочную открытку на край стола, где ее и увидел зачем-то зашедший в их комнату Николай Сергеевич.

– Посмотреть можно? – не дожидаясь разрешения, Романов взял со стола приглашение и раскрыв, ознакомился с его содержанием. – Неплохо сделано, – Николай Сергеевич провел пальцем по глубокому тиснению рисунка. – И дизайн приличный. Идти думаешь? – поинтересовался он у Углова. Андрей Владимирович неопределенно пожал плечами. – Слушай, если не пойдешь, давай я схожу. Это же по моей части.

– Да иди, конечно.

– Нет, в самом деле, это может быть полезно. Я что-то о них слышал. По телевизору о них говорили. Может получится контакты наладить.

– Николай Сергеевич, да мы с ними, уже полтора года сотрудничаем. Мы у них широкоформатную печать заказываем, они у нас рекламную кампанию своих услуг. Кстати, дизайн приглашения Антон разрабатывал, а всю их рекламную кампанию – Захарова курирует.

– Да? Ну, все равно. Может, скидки какие-нибудь выбью. Ты же меня знаешь.

– Да я не против. Сходи, ознакомься с процессом, может, они что-нибудь интересное смогут нам предложить и в плане цен, и в плане технологии.

Таким образом, Углов сам сподвигнул Николая Сергеевича поближе познакомиться с его предприятием, чем последний и не преминул воспользоваться.

Вернувшись с презентации, Николай Сергеевич в самых радужных красках описал директору и саму типографию, и предполагаемые перспективы сотрудничества.

– Ты не представляешь, какие у нас теперь открываются возможности, – докладывал он Углову. А о ценах я договорился. Директор там молодой, но очень хваткий. Он, кстати, очень доволен нашей работой, ну, я под это дело скидочки и выбил. Так, что мы теперь у них ВИП клиенты, – Николай Сергеевич был явно доволен достигнутыми успехами.

– Ну, вообще-то это и Захаровой заслуга, – попытался восстановить справедливость Андрей Владимирович.

– А причем тут Захарова? Рекламную кампанию она для них провела, я ничего не говорю, а вот ее результатами в полной мере воспользоваться не смогла. Кругозора не хватило.

– Ну, это, наверное, не ее дело о скидках договариваться. Это скорее уж в мой огород камень.

– Да ладно. Я ведь не для того говорю, чтобы кого-нибудь обидеть. Она не догадалась, у тебя – руки не дошли. Но ведь все равно продавили, – Николай Сергеевич возбужденно потер руки. – Слушай, я что хотел тебя попросить. Мы будем у них полиграфию заказывать для одного нашего клиента, так вот договор с ними…, – Романов замешкался.

– Ну, что договор? Договаривай.

– Ну как бы, о скидках я договаривался. Директор меня знает. В общем, мне кажется, будет лучше, чтобы от нашего имени я договор подписал.

Андрей Владимирович оценивающе посмотрел на Романова. Признаться, он и сам хотел ему предложить, чтобы от имени агентства все договоры с «Профи-Т» подписывал Николай Сергеевич (Углову так было бы удобнее), только не знал, как к этому подступиться. Саша – та давно подписывала по доверенности все договоры, касающиеся ее отдела, однако, Николай Сергеевич всегда старался лишний раз не ставить свою подпись под финансовыми документами. А тут вот те раз! Сам напрашивается. Конечно, это не просто так, наверняка хочет пустить пыль в глаза Сенину, ну да в этот раз это к лучшему.

– Я думаю, это будет справедливым, – согласился с Романовым Андрей Владимирович. – Действительно, переговоры ты проводил, о скидках ты договаривался, значит и договор тебе подписывать. Выпишу тебе доверенность. Только знаешь, что? Чтобы доверенности не плодить, давай отныне все договоры, которые касаются твоего отдела, и по которым ты готов нести персональную ответственность будешь сам и подписывать. Идет?

Николай Сергеевич так и просиял. – Я и сам давно хотел тебя просить.

– «Ага, хотел», – подумал Углов. – «Еще полгода назад тебя под дулом нельзя было заставить ни под одним документом подписаться. Похоже, что-то изменилось за это время, а я и не заметил». – Ну, значит договорились.

– Договорились. Только…

– Что, только? – Углов удивленно посмотрел на Николая Сергеевича.

– Ну, ответственность повышается.

– Да. Так ты же сам этого хотел.

– Хотел, – подтвердил Романов. – Ну и хотелось бы соответствующей оценки своего труда.

– «Ах, вот ты о чем», – Андрей Владимирович внутренне усмехнулся. – «А он-то думал, что это с Николаем Сергеевичем случилось»? – Ну, это само собой, по всем заключенным договорам будешь получать бонус в зависимости от экономической выгоды. Над механизмом мы с тобой подумаем на досуге. Все?

– Все, – Николай Сергеевич не мог скрыть своей радости.

Когда Углов пересказал весь разговор Саше, чтобы спросить ее, что это случилось с Николаем Сергеевичем, ведь не из-за одних же денег он решил взять на себя дополнительную ответственность, во всяком случае, раньше за ним этого не наблюдалось, та невинно осведомилась, а почему, собственно, ей не начисляются бонусы по заключенным договорам.

– Ну, знаешь, – поперхнулся Углов. – От тебя я этого не ожидал. Поверь, что при распределении премий я объективно учитываю вклад каждого сотрудника. И хотя формально никаких бонусов за заключенные договоры у тебя нет, но премия у тебя не как у других.

– Андрей Владимирович, да я же шучу, – улыбнулась Александра. – Я же прекрасно вижу, как вы ко мне относитесь, и, поверьте, очень это ценю. А что касается Романова, так я в этой инициативе ничего хорошего не вижу. И думаю, что это он не из-за денег делает.

– Да и я так думаю, кивнул Углов. – Тогда из-за чего?

– По-моему, он сам хочет агентство возглавить, – как бы размышляя вслух, высказала свою мысль Саша. – А то, что он теперь будет подписывать договоры – дополнительный плюс в его пользу. Вы же знаете, как он может сказать? Скажет так вскользь, что теперь он подписывает практически все договоры. А то, что это лишь договоры, касающиеся его отдела, умолчит.

– Да, – потер подбородок Углов, – На Сенина это может произвести впечатление. Но зачем Евгению Ивановичу менять директора? Я что, его не устраиваю?

Саша лишь пожала плечами. – Еще неизвестно, что там Романов про Вас говорит. Вот ведь программу развития вашу зарубили.

– Зарубили, – согласился Углов. – Но он тогда говорил, что денег не было.

– Ага. И в следующем году тоже не было? – снисходительно посмотрев на Углова, осведомилась Саша.

Андрей Владимирович только пожал плечами.

– Да ладно. Не расстраивайтесь раньше времени. Может это только наши домыслы.

– Да я, собственно, и не расстраиваюсь. Мне просто интересно, что это Романов такую активность развил.

Первые два месяца после получения доверенности на заключение договоров Романов летал как на крыльях. Выбивал с поставщиков скидки, считал свои бонусы, радовался увеличившейся премии, но, однажды, настроение его резко изменилось. Зайдя как-то в конце рабочего дня к Углову в кабинет, он, вопреки обыкновению сохранять субординацию, и обращаться в присутствии подчиненных на Вы, присел на свободный стул и, обращаясь к директору, произнес, – Слушай, есть разговор. Может объяснишь мне, что происходит? – Голос его заметно дрожал. Было видно, что Николай Сергеевич сильно волнуется, хотя, и старается выглядеть раскованным. Все его движения были какими-то нервными и резкими, словно кто-то невидимый дергал его за ниточки, заставляя беспрестанно менять позу и нелепо и не к месту жестикулировать руками.

– Да, слушаю, Вас, Николай Сергеевич, – сделав упор на слове «Вас», Углов не спеша отложил ручку и спокойно посмотрел на Романова. Его размеренные движения, казалось, отозвались в собеседнике полной противоположностью. Сделав очередной резкий рывок, Николай Сергеевич, качнувшись вперед, оперся локтями на директорский стол и как бы обращаясь ко всем присутствующим произнес хриплым голосом, – Представляете, сегодня прихожу в «Профи-Т», – чувствовалось, что ему не хватает воздуха. Углов уже догадался, о чем будет разговор. Он расслабленно откинулся на спинку стула, и успокаивающе произнес, – Да Вы не волнуйтесь так. Итак, вы пришли в «Профи-Т», и, что же дальше?

Романов с трудом унял, начавшую его бить дрожь. – Что дальше? Вы прекрасно знаете, что дальше.

Все присутствующие в комнате, доселе занимавшиеся каждый своими делами, теперь обернулись и с интересом следили за происходящим. Николай Сергеевич предпринял очередную попытку успокоиться, и, кажется, ему это отчасти удалось.

– Так вот, – продолжил он размеренным голосом, явно сдерживая себя, чтобы вновь не сорваться на эмоции, – Пришел я сегодня в «Профи-Т», чтобы переговорить с директором насчет скидок, а он говорит, что сделал для нас все, что мог, и дальнейшее снижение невозможно. Ну так вот, – Николай Сергеевич перевел дух. Видно столь длинная фраза далась ему с большим трудом. Затем он продолжил. – Тогда я решил действовать через владельцев. Если, говорю, Вы не можете мне сделать скидку, дайте мне контакты владельцев, я попробую договориться с ними.

– И что же Вам ответили? – невинно поинтересовался Углов.

Николай Сергеевич сверкнул на него глазами, – Постарайтесь меня не перебивать. Так вот. Он мне, конечно, ничего не сказал. Но, вы меня знаете. Я обратился к своему знакомому, который работает в налоговой, и он мне продиктовал данные учредителя. Кстати, он там единственный владелец, – Николай Сергеевич обвел глазами комнату, явно предвкушая какой эффект произведут его дальнейшие слова.

– Ну, ну, продолжайте, – подтолкнул Романова Андрей Владимирович, – Нам всем очень интересно.

Николай Сергеевич бросил на своего директора уничтожающий взгляд. – А зовут этого владельца, – для большего эффекта Романов сделал небольшую паузу, – Зовут его Углов Андрей Владимирович, – он обвел взглядом окружающих: Юля от удивления раскрыла рот, и переводила свой взгляд поочередно, то на одного, то на другого начальника; Антон во все глаза смотрел на Углова, видимо ожидая его объяснений; Саша ничем не выдавала своих эмоций, сидя неподвижно, и глядя прямо перед собой в светящийся экран монитора.

– Ну и что? – спросила, вдруг Александра, вставая, и выключая монитор. Она начала неспешно собираться домой.

– Что значит «Ну и что»? – не понял Николай Сергеевич.

– Ну, допустим, Андрей Владимирович открыл свое дело. Так что же тут криминального.

– Что значит, «допустим»? – закипятился опять Романов, – Когда это установленный факт. И потом, вы что действительно не понимаете, что здесь криминального? – Он сверлил Захарову испытующим взглядом.

– Не понимаю, – искренне ответила Саша. – Может, объясните?

– Вам другие объяснят. – Николай Сергеевич окинул злобным взглядом присутствующих сотрудников и вышел из комнаты. Уже стоя на пороге, он оглянулся к Углову, – И Вам тоже, Андрей Владимирович, объяснят, – выходя он хлопнул дверью.

– Хватит вам сидеть, рабочий день уже закончился, – обратилась Саша к застывшим ребятам. – Давайте домой собираться. Андрей Владимирович, Вы меня проводите?

Углов кивнул. Антон с Юлей начали молча прибирать свои рабочие места.

– Ну, вот, кажется, и все, – Андрей Владимирович окинул взором уже начавшие редеть кроны деревьев.

– Да, осень, – согласилась, уловив его взгляд, шедшая рядом Александра.

– Да я не об этом, – с досады Углов пнул попавшуюся под ноги жестяную банку, и та, блямкая и подпрыгивая, покатилась вдоль усыпанной желтыми листьями дорожки.

– А о чем?

– Теперь все поэту нашему доложит, – Андрей Владимирович еще раз пнул ту же банку.

– Это уж к бабке не ходи, – подтвердила Александра. Видя, что директор намеревается в третий раз пнуть ни в чем не повинную банку, она потянула его за рукав, и заставила сменить траекторию. – Оставьте ее в покое.

– И что же теперь делать? – теперь Андрей Владимирович нашел развлечение в том, чтобы шуршать опавшей листвой.

– Как что делать? Работать, – Саша неодобрительно посмотрела на запылившиеся ботинки своего директора, и тот, поняв ее выразительный взгляд, перестал ворошить шуршащий под ногами желто-оранжевый ковер.

– Ты думаешь, меня Сенин оставит?

– Думаю, нет. Думаю, что вам теперь придется открывать свое рекламное агентство, – она посмотрела на него, а он, остановившись, – на нее.

– Ты это серьезно?

– Более, чем.

Андрей Владимирович задумался. Некоторое время они шли молча.

– О чем вы думаете? – она взяла его под руку, и заглянула в глаза.

– Думаю, что еще один раз в жизни все приходится начинать с начала.

– Прямо так и с начала?

– А нет?

– Конечно нет, – Саша начала загибать пальцы на руке, которой она под руку держала Углова. – Опыт работы у вас в этой области есть?

– Есть, – Углов кивнул головой. Саша загнула палец.

– Клиентская база есть? – Саша приготовилась загнуть еще один палец.

– Какая база, если я буду все заново начинать?

– Во-первых, не вы, а мы, – поправила его Саша. А во-вторых, Вы что же думаете, мы без клиентской базы останемся? Клиенты они же по большому счету с конкретными людьми договоры заключают, а не с абстрактным рекламным агентством. Так, что все мои клиенты со мной и останутся. Уж на этот счет можете не волноваться.

– Так ты что же? Со мной хочешь уйти?

– Думаю, что не я одна. Думаю, что Юля с Антоном под Романовым тоже не останутся.

– Не скажи. Если ты уйдешь, там же рост карьерный откроется.

– А у нас не откроется? Мы что же новых начальников будем нанимать, а тех людей, которые себя зарекомендовали на их нынешних должностях оставлять? Я, думаю, это неправильно. Короче, – Саша загнула еще два пальца, – Клиентская база и персонал у нас тоже есть.

– Остается помещение, – Андрей Владимирович начал вспоминать какие объявления о сдаче площадей он видел в последней газете.

– Думаю, что с этим тоже проблем не возникнет, – Саша загнула еще один палец. – А вот мебель и оргтехнику придется покупать.

– Да это не вопрос. Деньги я найду.

– Только учтите, что Романов, скорее всего, откажется от сотрудничества с вашей типографией, так, что доходы упадут.

– Теперь это не страшно, – успокоил ее Углов. – Это на первых порах мы сами у себя единственным клиентом были, а теперь их доля в выручке, думаю, не больше двух процентов будет.

– Так, значит, мы договорились? – Саша дернула Углова за руку, так как они уже подошли к ее дому, а он чуть не прошел мимо.

– О чем?

– Как о чем? Что мы вместе начинаем новое дело, – Саша удивленно посмотрела на своего начальника.

– Договорились. А о долях поговорим потом.

– О каких еще долях? Андрей Владимирович, у меня нет лишних денег, чтобы вложить их в проект.

– Это я вложу деньги, а ты – свои знания и своих клиентов. Ну, все пока. Спасибо тебе большое.

– За что?

– За понимание. А о долях поговорим потом, – крикнул он ей уже издали, и помахал рукой. Она помахала в ответ.

Дома он был молчалив и сосредоточен.

– Проблемы?– поинтересовалась Катя, как только он открыл дверь, – Какой-то сам не свой.

Отпираться было бессмысленно. Катя всегда нутром чуяла все его неприятности, и как бы он не отнекивался, всегда заставляла его все рассказать. Поэтому он не стал особенно препираться и выложил ей за ужином всю ситуацию.

– Ну, что молчишь? – Он глядел на свою жену, ожидая услышать ее мнение.

– А что говорить? Ты уже все решил, – Катя посмотрела на мужа. – Ведь так?

– Ну, в общем, так, – подтвердил Углов.

– Ну, тогда, как решил, так и поступай.

– Но, вы ведь тоже заинтересованная сторона, – Андрей еще надеялся услышать ее мнение.

– Кто вы?

– Вы с Юркой.

– Ага, давай его еще спроси. Он тебе много чего посоветует, – выйдя из-за стола, Катя принялась мыть посуду. И хотя, в общем-то, она была не против нового начинания своего мужа, но какого-то доверительного разговора, на который надеялся Андрей, не получилось.

На следующее утро Андрей Владимирович, как это обычно бывает по утрам, занимался текучкой. С кем-то поговорить, кому-то позвонить, кого-то проконтролировать. Проходя через фойе, он обратил внимание на тетю Машу, с потерянным видом сидящую в кресле.

– Мария Ивановна, что у Вас случилось? – Он наклонился и тронул за плечо пожилую женщину.

– Да Васька мой.

– Что Васька?

– Вечор его Николай Сергеич какими-то консервами старыми накормил. Я ему говорю не жри ты эту гадость, а он знай свое, уплетает за обе щеки, да урчит еще. Говорю, потом ко мне не подходи, не жалуйся, да где там. А потом заболел. Ходит за мной и орет. Я говорю: «Что, паразит, налопался? Неча теперь орать». А потом мне его жалко стало, говорю: «Ляг, полежи». А он только ходит и мяучит. Ага, – тетя Маша достала откуда-то из рукава кофты выцветший носовой платок и обтерла им края рта. – А потом я значит полы стала мыть, а он разлегся тут посреди, – тетя Маша показала рукой на центр комнаты, – и лежит. Я ему, уйди, а он не уходит. Я уж его шваброй туды-сюды шпыняла, чтоб полы-то помыть, а ему хоть бы что. Ага, ну а потом я села кроссворды разгадывать, он все лежал. Говорю: «Хватит на мокром полу валяться, подь сюды», – она наклонилась, и похлопала себя по голеням, показывая, как подзывала Ваську, – не идет, зараза. А потом уж я пригляделась: «Да ты, никак, сдох»? Вот ведь паразит эдакий, – тетя Маша помакнула глаза и убрала платок обратно в рукав кофты, – ну я ужо ему устрою.

– Кому устроите? – не понял Углов, – Ваське?

– Да причем тут Васька-то? Николай Сергеичу со своей хрычовкой. Загубили животину, паразиты.

– Да ведь он не нарочно. И причем тут Галина Петровна?

– Ну и я не нарочно.

Андрей Владимирович хотел возразить разгневанной женщине, но тут выглянувшая из кабинета Юля позвала его к телефону.

Он только что положил телефонную трубку, как аппарат снова позвал его к себе настойчивой трелью.

– Да?

– Андрей Владимирович, зайди в кабинет к Романову, – не поздоровавшись, потребовал голос Сенина.

– Иду, Евгений Иванович.

Александра удивленно оглянулась на Углова, – Уже? Быстро же у нас люди работают, когда хотят.

Открыв дверь комнаты, в которой располагался Николай Сергеевич, Углов столкнулся в дверях с выходящими сотрудниками. Очевидно, их попросили на время разговора покинуть помещение. В комнате оставались лишь Сенин и Романов. Поздоровавшись, Андрей Владимирович поискал глазами свободный стул, и найдя, выдвинул его из-под стола и поставил на середину комнаты. Развернув стул лицом к собеседникам, он уселся, и приготовился слушать. Все это время присутствующие молча наблюдали за его действиями. Он тоже молчал.

– Ну, – наконец прервал паузу Сенин, – Рассказывай.

– О чем? – осведомился Углов.

– Ты Ваньку-то не валяй, – повысил голос владелец фирмы. – Сам-то не знаешь, о чем? Ничего не хочешь поведать?

Андрей Владимирович пожал плечами. Романов молчал, выполняя пока роль стороннего наблюдателя.

– Ну, расскажи, тогда, как ты меня обокрал, – разошелся тем временем Сенин. – Расскажи, как ты мои деньги к себе в карман перекладывал.