Эпизоды любви

– Держи.

– Это она?

– Она, – подтвердил Юрий, начиная засовывать оставшиеся документы обратно в пакет. – Ну, что не открываешь?

– Боюсь.

– Чего?

– Ничего. – Валерия взяла себя в руки и открыла тетрадь. Она лишь едва успела взглянуть на первую страницу, как из ее глаз брызнули слезы.

Юрий озадаченно смотрел на девушку, не зная, что предпринять.

– Это она, – Валерия подняла на Юрия заплаканные глаза, затем вновь припала к тетради. Она гладила рукой страницы, прислушивалась к их шелесту, вдыхала запах бумаги, будто надеясь уловить в нем след любимого человека.

Когда она дошла до страницы со стихотворением о мишке, слезы из ее глаз полились ручьем. Юрий даже встревожился и быстро протянул ей носовой платок.

– На, возьми, а то весь пол слезами зальешь.

Валерия с благодарностью взяла платок и указала на надпись под рисунком мишки.

– Видишь? Это мамин почерк. Это она писала. Тут даже написано: «т. Саша», и подпись ее. Но почему? Как эта тетрадь оказалась у тебя?

– Отец говорил, что этот рисунок сделала его сослуживица.

– Но это значит? – Лера с надеждой посмотрела на Юрия

– Это значит, что они вместе работали.

– Это значит, что у вас дома могут быть ее фотографии.

– Юрий опрометью бросился к шкафу и, распахнув нижнюю дверцу, стал снимать с полок многочисленные фотоальбомы.

Конечно они их нашли. Не одну, не две, десятки фотографий с Лериной мамой. И Лера каждую подносила к лицу, нежно гладила, и целовала. На одних фото были запечатлены целые компании, так, что даже лица изображенных на них людей можно было разглядеть с трудом, на других т. Саша выходила боком, или вообще спиной, но были и такие, на которых она была одна, крупным планом. Иногда смотрела в объектив, а иногда будто не замечала фотографа: пила чай из металлической кружки на каком-то пикнике, и видно было насколько горячим был чай, и как она боится обжечься; жарила шашлык на углях от костра, при этом отворачиваясь от дыма; накрывала на стол, разговаривала по телефону. И именно на таких бытовых снимках она была сама собой: раскованной, или сосредоточенной, смеющейся, или задумчивой –обычной молодой девчонкой или молодой женщиной.

С разрешения хозяина Лера набрала целую кипу фотографий. Только после этого Юрию удалось усадить гостью за стол, под предлогом отметить это событие. И еще долго они сидели и делились воспоминаниями. Юрий рассказывал о том, что помнил от отца, Лера вспоминала, что ей рассказывала мама.

– А ты ведь тетрадь не сразу узнала, – заметил Юрий.

– Потому что я ее никогда и не видела. У нас не тетрадь была, а ее копия. Обычные листы формата А4 в пластмассовом переплете с прозрачной обложкой. Но как открыла, сразу поняла, что это она. – Лера немного помолчала, а потом улыбнувшись продолжила, – Так значит, это ты, тот маленький мальчик?

– Выходит, что я.

– А мне мама рассказывала, что живет в далеком городе один мальчик, у которого есть точно такой же мишка, и что его папа читает ему на ночь стихотворение про мишку, а мальчик после каждой строчки вставляет «да».

– Так оно и было, – кивнул Юрий. – Я действительно после каждой строчки говорил «да». Это даже каким-то ритуалом стало.

– Так это правда? А я всегда хотела познакомиться с этим мальчиком из далекого города.

– Правда. И город не таким далеким оказался. И с мальчиком ты познакомилась.

– Значит они делились друг с другом? Наши родители.

– Ну они же работали вместе.

– Все-таки это удивительно.

– Что именно?

– Что вот через столько лет столько событий совпали и помогли мне найти маму. Это же представляешь, сколько всего должно было сложиться? Сначала мы должны были с тобой встретиться…

– Причем не просто встретиться, а познакомиться, – вставил свое слово Юрий, – Я же мог второй раз к тебе в магазин и не заехать.

– Да, причем довольно близко познакомиться, улыбнулась Лера, – иначе бы я к тебе домой не пошла.

– И надо было тебе мишку на кровати увидеть.

– Да. А могла бы и не увидеть, или разговор о нем не завести.

– И я еще стихами ответил, – вспомнил Юрий.

– Вот я и говорю. И ведь это все само собой вышло. Я ведь специально тебя не искала.

– Но ведь ты всегда мечтала найти мамино фото.

– Да, очень мечтала. Хотя бы одно. Хоть какое-нибудь. Хоть самое маленькое. А тут сразу столько.

– Теперь ты сможешь нарисовать ее портрет.

– Я уже об этом подумала.

– Дед будет доволен.

– Ага, но тоже плакать будет.

– А что самое интересное, – продолжил Юрий, в очередной раз наполняя фужеры, – так это то, откуда вообще у нас с тобой оказались одинаковые медведи.

– Не знаю. Может твой папа с моей мамой их вместе купили.

– Но ведь это тоже случайность? Постой, не могли они их вместе купить. Ведь когда у меня медведь появился, тебя на свете еще не было. Не кому было твоей маме его покупать.

– Правда. Тогда не знаю.

– Может там и дальше случайности продолжаются?

– Ну это уж было бы чересчур.

– Но медведи-то у нас одинаковые.

– Да.

– А знаешь, что? Возьми этого мишку себе. Пусть это тебе будет подарок от маленького мальчика из далекого города. Ну, ну, только не плакать!

Глава XXII. Просто праздник

Как-то так само собой получилось, что в ту ночь Лера осталась ночевать у Юрия. Он постелил ей в своей спальне, а сам устроился в кабинете на диване. Утром он проснулся от волнующего запаха свежесваренного кофе. Аромат разносился душистыми волнами по всей квартире, щекотал ноздри и будил приятные воспоминания. Вот также бывало в детстве. Юрий просыпался в воскресный день от запаха кофе и жаренных булочек. Никто его не будил. Вернее, его будил именно запах. Дразнящий, манящий, такой домашний и желанный. Юрий потянулся и, улыбнувшись, заложил руки за голову. Он представил, что он маленький мальчик, а на кухне суетится мама, готовя ему воскресный завтрак. Вот так бы и лежал весь день. С кухни действительно слышалось шкворчание масла и стук расставляемой посуды. Затем звуки усилились и снова затихли, это открылась и снова закрылась кухонная дверь. В дверном проеме показалась голова Валерии.

– Проснулся? Ну вот и славненько. Лежи, лежи. Я тут у тебя похозяйничала немножко. Не возражаешь? – и не дождавшись ответа Лера опять метнулась на кухню.

Буквально через несколько секунд она появилась вновь с блестящим подносом, на котором были расставлены кофейные чашки с дымящимся кофе, блюдце с нарезанными колбасой и сыром и тарелка с жаренными тостами. Юрий с удивлением увидел, что Лера накинула на себя его светлую рубашку, которую она использовала вместо домашнего халата. И когда Лера встала напротив окна, лучи солнца высветили под мешковатым одеянием ее точеную фигурку.

– Кофе в постель? – Юрий сел на диване, подложив под спину смятую подушку.

– Надеюсь, ты не против? – Валерия поставила поднос прямо на одеяло, – Осторожно не переверни, – она взяла стул и присела рядом.

Юрий взял чашку и, стараясь не обжечься, отхлебнул дымящийся напиток.

– Соленый?!

Ага, – довольно подтвердила Валерия, и глядя на выражение лица Юрия, огорчилась. – Не понравился?

Юрий пожал плечами, – нет, почему не понравился? Просто вкус непривычный.

– А что он тебе напоминает?

– Трудно сказать. – Юрий погонял напиток во рту, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– А мне напоминает море. Чуть-чуть, конечно.

Юрий сделал еще один глоток. – Ты знаешь, пожалуй, в этом что-то есть.

Лера улыбнулась. – Я знала, что тебе понравится.

– А можно тебя попросить об одной вещи?

Что? – Лера откинула с глаз мешающую прядь, – бутерброд сделать?

Юрий отрицательно покачал головой. – Можно ты мне будешь делать соленый кофе каждое утро?

– Ты это серьезно?

– Очень серьезно.

– Хорошо, я подумаю.

После завтрака они разъехались, каждый по своим делам. Но уже днем Юрий заехал к ней в магазин, чтобы обсудить создание новой компании с рабочим названием «Просто праздник». И с этого дня практически все свое свободное, а иногда и рабочее время они стали проводить вместе. Еще бы, ведь рождение новой компании дело ответственное, требующее личного участия и совместного обсуждения всех вопросов. При этом Лера еще ухитрялась писать мамин портрет. Мольберт она разместила в магазине, чтобы до времени сохранить втайне от дедушки свою задумку, а заодно использовать для письма каждую свободную минуту, которых в последнее время было совсем немного. Юрий частенько присутствовал на этих сеансах, исподволь наблюдая за оживающим наброском. И по мере того, как портрет приближался к готовности, Юрий все больше и больше удивлялся, насколько Лера была внешне похожа на свою маму. При этом почти всегда разговор заходил об их родителях. Какими они были? Чем жили? Что их связывало? Однажды Юрий пригласил Валерию к себе на работу, где на расширенном заседании совета директоров планировал представить бизнес-план развития новой компании и утвердить Валерию, как ее руководителя. Сначала выступил он сам, затем его доклад дополнила Валерия, затем они вместе отвечали на, к слову сказать, немногочисленные вопросы собравшихся. Заседание носило скорее формальный характер, так как данный вопрос уже ранее прорабатывался в более узких кругах с каждым из руководителей заинтересованных подразделений. После совещания Юрий попросил задержаться Антона Сергеевича и Юлию Андреевну и еще раз представил им Валерию.

– Коллеги, вы ведь работали с Александрой Владимировной Захаровой? Так вот, Валерия – ее дочь.

Юлия Андреевна всплеснула руками, – Юрочка, как же ты ее нашел?

Антон Сергеевич встал и молча пожал протянутую ему руку.

– Сказать по правде, мы это уже обсудили в семейном кругу, – Антон оглянулся на жену.

– Уж очень Лера на маму похожа, – подхватила его супруга. – Мы, когда ее увидели на юбилее у Екатерины Сергеевны, сразу что-то такое заподозрили. Ведь одно лицо. А уж когда визитную карточку увидели, то все сразу ясно стало.

– Так вы, выходит, сразу знали, что она дочь Александры Владимировны? Что же мне не сказали?

– Да мы думали, ты знаешь, – удивился Антон, – и специально Валерии подготовку к банкету поручил. А потом еще и бизнес совместный. Поэтому мы подумали, что ты решил Валерию под крыло взять, в память о ее маме. Она все-таки не последний человек в компании была.

– Так вы что: оба не знали? – Юлия Андреевна посмотрела сначала на Юрия, затем на Валерию. Те отрицательно покачали головами.

– Нет, потом-то я узнал, а на юбилее даже не догадывался. Да я, если честно, вообще о Лериной маме мало, что знаю.

– Значит, случайность, – резюмировал Антон.

– Антон, таких случайностей не бывает, – не согласилась супруга.

– Тогда что? Рок судьбы?

– Считай как знаешь, а только, если им суждено было встретиться, значит они все равно бы встретились.

– Юля, только не начинай.

– Давайте не будем ссориться, – попытался примирить всех Юрий. – Это действительно была случайность. И как мы тут недавно выяснили с Валерией Михайловной, еще и не такие случайности бывают. Так?

– Так, – согласно кивнула Валерия.

– А теперь можно вас попросить, – обратился Юрий к Антону Сергеевичу и Юлии Андреевне, – У Валерии есть несколько вопросов личного, так сказать, плана. Не могли бы вы где-нибудь уединиться, ну вот хоть здесь, что ли, и поговорить? А я пока по отделам пробегусь.

Так Лера еще больше узнала о своей маме.

Глава XXIII. Портрет

Протянув тонкую, старческую руку, он зажигает две свечи, стоящие на столике в высоком медном подсвечнике. Рядом с подсвечником в изящной стеклянной рамке стоит фотография молодой женщины. Он кладет на стол коробок, и уже хочет откинуться на спинку кресла, когда случайный блик от горящих свечей падает на стекло. Он нагибается, берет фотографию и подносит ее ближе к огню, стараясь во всех подробностях разглядеть черты любимого человека.

Через две недели портрет был готов, и Юрий вместе с Валерией повезли готовое произведение на показ дедушке.

– Давай только сначала в магазин заедем, я чего-нибудь вкусненького куплю. Он уже привык, что я по таким событиям его балую.

– Да не вопрос, заедем, конечно. Давай я сам, – Юрий принял из Лериных рук завернутый в белое полотно портрет, и бережно положил его на заднее сиденье.

Владимир Викторович – Лерин дедушка встретил их на крыльце, куда вышел, опираясь на тросточку, увидев в окно подъехавшую машину. Он не спеша разглядывал из-под седых бровей прибывших гостей, наблюдая, как симпатичный молодой человек сначала помог внучке достать с заднего сиденья запеленатый в белую холстину прямоугольный сверток, а затем, вынув из багажника два объемных пакета, проследовал за ней к дому.

– Никак очередной шедевр на просмотр привезла, – дед поцеловал внучку в губы и посторонившись пропустил в дом.

– Дедуля, знакомься, это Юрий.

– Здравствуйте, я Юрий, друг Валерии, – переложив пакеты в одну руку, гость протянул освободившуюся ладонь для рукопожатия.

– Владимир Викторович, дедушка Леры, – представился хозяин дома и крепко пожал протянутую ему руку.

Юрий с каким-то благоговением переступил порог дома, хотя понимал, что от того дома, в котором жила Лерина мама, кроме фундамента, ничего не осталось. Здесь все было новым: новые стены, новая планировка, новые вещи. Даже яблони во дворе были молодыми, так как старые погибли при пожаре. А все равно в душе был какой-то трепет. Все равно казалось, что ее душа живет здесь. С чем это было связано, Юрий так и не сумел разобраться. Есть такое понятие, «намоленное место», вот ощущения от этого дома были точно такими же.

Лера быстро скинула в прихожей туфли и растворилась в полумраке короткого коридора.

– Давай за мной, – обернулась она к Юрию. – и пакеты тоже бери. Разувшись, Юрий проследовал за хозяйкой по неосвещенному коридору в просторную гостиную.

Старинный темный диван с высокой спинкой, такое же кресло, пошарпанный сервант с раздвижными стеклами и небольшой откидной дверцей сбоку, круглый стол с белоснежной салфеткой и стоящей на ней вазой из темно-красного стекла, тумбочка с телевизором и несколько картин по стенам, вот, пожалуй, и все незатейливое убранство комнаты.

– Давай стол подвинем на середину, – Лера поставила завернутый портрет на диван и указала рукой на стоявший в углу массивный круглый стол с толстыми квадратными ножками. Ухватившись за края, ребята выволокли стол из угла и поставили на середину комнаты, прямо под хрустальной люстрой.

– Ты пока продукты доставай, я сейчас мигом, Лера метнулась в соседнюю комнату и появилась с деревянным мольбертом в одной руке и скатертью в другой. Дедушка молча наблюдал за суетой, стоя в дверях гостиной. Лера водрузила по-прежнему завернутую картину на мольберт, ловко застелила стол темно-зеленой скатертью и полезла в сервант за тарелками.

– Дедуля, не стой на ходу, садись, посиди.

Владимир Викторович, тяжело опираясь на трость, направился к высокому мягкому креслу, чтобы не мешать активным приготовлениям.

– У нас уж с ней традиция, – обратился он к Юрию. – Как что напишет, несет мне на просмотр. Только сразу не показывает. Говорит, сначала нужно посидеть за столом, подкрепиться и поговорить о чем-то отвлеченном, чтобы, значит, всю суету от себя откинуть, ну а уж потом разворачивает. И мы смотрим и чай пьем и опять говорим.

Юрий кивнул, выкладывая, между тем, на стол содержимое пакетов.

– Вот это картина ее, – Владимир Викторович указал тростью на висевшую на стене картину с изображением старого города. – И вот эта с цветами…

– Ну все, садимся, – прервала Лера импровизированную экскурсию, – все готово. Она подала всем пример и присела на лакированный деревянный стул, который при этом жалобно скрипнул.

Юрий открыл бутылку сухого красного вина и разлил по бокалам.

– Ну, за тебя, внучка, – Владимир Викторович поднял бокал и чуть пригубил его содержимое, – за твое дело. За твою удачу.

– И за тебя, Дедуля. Спасибо, что ты у меня есть.

– Это тебе спасибо, – возразил Дед. – Может благодаря тебе и живу до сих пор. А для кого мне еще жить? – обратился он к Юрию. – Одна она у меня, отрада.

– Дедуля!

– Все, все.

Дальше ели молча.

Затем Лера унесла грязную посуду и приготовила все к чаю. Все ждали главного действия – показа картины. Владимир Викторович откинулся на спинку стула и указал рукой как-бы подталкивая внучку, по направлению к мольберту, – Давай, не томи уже.

Лера подошла к картине, чтобы развернуть холст и словно спохватившись, порывисто обернулась, – Дедуля, ты только не волнуйся. Хорошо?

– Давай, давай. Чай не впервой, – подбодрил ее Владимир Викторович нетерпеливым жестом. – Разворачивай.

Пока Лера разворачивала картину, Юрий наблюдал за дедушкой. Тот тоже старался до срока не смотреть на творение внучки, собирая со стола крошки, и переставляя с места на место чайную чашку.

– Вот, смотрите, – Лера шагнула в сторону, открывая взорам свое произведение.

Несколько секунд Владимир Викторович взирал на портрет просто вбирая в себя общие впечатления: цвет, позу, выразительность силуэта, композицию, не особенно задумываясь, кто изображен на портрете. Но когда он взглянул в голубые, чуть с грустинкой, глаза своей дочери, он сначала подался вперед, пытаясь привстать, а затем вновь откинулся на спинку стула. Его старческая рука вытянулась по направлению к портрету, словно желая прикоснуться к таким знакомым, таким дорогим чертам, но затем тяжелая ладонь прикрыла глаза, и Юрий увидел, как из-под нее выкатилась блестящая слеза.

– Дедуля, тебе плохо? – Лера отбросила скомканную в комок белую ткань, которой была укрыта картина, и которую она до сих пор теребила в руках, и бросилась к старику.

Тот отрицательно покачал головой, не отнимая ладони от лица. Затем он нашел в себе силы и вновь взглянул на портрет.

– Как же так? Откуда? Как ты смогла? – Владимир Викторович, забыв про трость, поднялся со стула и опершись на локоть внучки, тяжело ступая, направился к картине.

Сашенька. Моя Сашенька. Он нежно провел двумя пальцами по щеке дочери. Затем поднес пальцы к своим губам, и, поцеловав, приложил к губам дочери.

– Дедуля, тебе правда хорошо?

Тот, не отрывая взгляда от портрета, кивнул, но затем устремил заплаканные глаза к Саше, – Но как? Как такое возможно? Ведь столько лет…

Саша кивнула Юрию, и они вдвоем усадили Владимира Викторовича в кресло.

Затем она села рядом с креслом прямо на пол и прижалась к ногам деда, а тот машинально гладил ее по голове, не сводя взгляда от лица давно ушедшей дочери.

– Это Юрию спасибо нужно сказать. Юра, что же ты сидишь, доставай фотографии.

Юрий рванулся к пакету и достал из него пачку снимков, которые они скопировали специально для этого случая.

Владимир Викторович брал каждую фотографию в руки, внимательно рассматривал, а затем аккуратно клал ее вниз стопки.

– Этих я знаю, – он показал пальцем на знакомые лица, –это Антон, а это Юлия. Они работали вместе с Сашенькой.

Он переложил просмотренную фотографию вниз и взял следующую.

– А это начальник ее, Андрей Владимирович. –Владимир Викторович как-то особенно внимательно разглядывал данное фото, а затем, перекладывая его вниз, добавил, – любила она его.

– Дедуля, ты ничего не путаешь? –встревоженно вскинулась Валерия. Ребята переглянулись.

Глава XXIV. Бесконечность

– Нет, ты только это себе представь, БЕСКОНЕЧНОСТЬ! Это же просто невозможно себе представить.

– Ну вот поэтому я и не пытаюсь, – Юрий прикрыл глаза и попытался откинуться на спинку самолетного кресла, но Валерия не дала ему этого сделать.

– Не спи.

– Почему?

– Поговори со мной.

– О чем?

– Ну давай о бесконечности вселенной поговорим.

– Не хочу

– Почему?

– Потому что ты сама говоришь, что это невозможно представить. Чего же тогда об этом говорить?

Лера несколько минут смотрела в иллюминатор, за которым под серебристым крылом самолета причудливо извивалась полоса морского берега. Они возвращались из мягкой бесснежной зимы Европы в морозы и метели средней полосы России. Плюс восемь в середине февраля это одно, а минус двадцать пять, совсем другое. Представив, как они будут сходить по обледенелому трапу, Лера поежилась.

– Замерзла? – поинтересовался Юрий.

– Нет, представила себе, как мы из самолета будем выходить.

– Да, приятного мало. Но зато настоящая зима. Со снегом, с санками, с русской банькой, – Юрий вновь попытался закрыть глаза.

– Не спи, – опять толкнула его в бок Валерия.

– Да что такое?

– Ты как считаешь, переговоры удачно прошли?

– Нормально прошли.

– А я считаю, что удачно.

Вот уже несколько лет Юрий с Валерией развивали свою фирму «Просто праздник», и по роду своей деятельности частенько мотались по заграницам.

То договаривались о поставках цветов, которыми они снабжали добрую половину города, то ездили на пиротехническую фабрику, то выбирали маскарадные костюмы, или отсматривали развлекательные программы. Теперь они возвращались из Венеции, где насквозь пропитались духом карнавала, а также провели деловые переговоры с производителями кукол, карнавальных масок и костюмов.

– Представляешь, если вселенная действительно бесконечная, то где-то живут точно такие же люди, как мы с тобой, – Валерия совершенно неожиданно для Юрия вернулась к первоначальной теме.

– Насколько такие же? – уточнил Юрий.

– Совсем такие же. И думают также как мы, и летят сейчас в таком же самолете.

– Куда летят? – Не понял Юрий.

– Куда мы летим, туда и они летят.

Юрий на секунду задумался, – Не может такого быть.

– Почему?

– Вероятность практически нулевая. Это все равно, что обезьяна случайно на компьютере «Войну и мир» наберет. А я о таком до сих пор не слышал.

– Так я про то и говорю, что вселенная же БЕСКОНЕЧНАЯ. А это значит, что найдется хотя бы одна планета, где все точно также, как у нас.

– Ну тогда, если хотя-бы одна найдется, то таких планет тоже должно быть бесконечное множество. Вселенная ведь бесконечная.

– Ну, оценил, наконец?

Юрий сморщил лоб, – нет, здесь что-то не так.

– Что не так?

– Ну вот смотри, это же все до мельчайших деталей должно совпасть. А этих деталей столько. . .

– Ну почему до мельчайших, может быть какой-нибудь цветок будет другого цвета, или пахнуть по-другому, это ни на что не влияет.

– Как же не влияет? А если этот цветок вдохновил своим ароматом, допустим, поэта, который написал о нем стихи, а я потом через сто, или даже тысячу лет прочитал это стихотворение тебе, и ты ответила мне «да», только потому, что прочувствовала, что это стихи не о цветке, а о тебе?

Теперь задумалась Валерия. – Ну и что? Тогда действительно все должно сойтись. Но все равно таких миров будет бесконечное множество.

– Нет, что-то здесь не сходится, – Юрий чувствовал, что вот-вот докопается до истины. – Значит на Земле все должно сойтись один в один.

Валерия согласно кивнула.

– И на Солнце тоже, – продолжил Юрий.

Видя, что его спутница смотрит на него вопросительно, он решил пояснить, – Ведь если на Солнце будет другая температура, то и на Земле все будет по-другому.

Валерия согласно кивнула.

– Но так ведь можно продолжать до бесконечности, – прозрел, наконец Юрий. – Вот говорят, что динозавры вымерли, потому что метеорит упал. А откуда он прилетел? И как он вообще образовался?

– Может планета какая взорвалась, – предположила Валерия.

– Вот. А почему она взорвалась? Значит где-то в глубине вселенной что-то глобальное произошло, и потом этот метеорит еще миллион лет к нам летел. Я же говорю, что это можно продолжать до бесконечности. И поэтому получается, – Юрий на секунду задумался, пытаясь сформулировать мысль, – что наша текущая ситуация зависит от стечения бесконечного числа случайностей, расположенных на бесконечном удалении от рассматриваемой точки, то есть от этого самолета. – Он с торжеством посмотрел на своего оппонента, мол, как тебе научная формулировка?

– И что из этого следует? – не поняла его восторга Валерия.

– А то, что если бы где-нибудь была бы еще одна, точно такая же Земля, то на нее тоже бы воздействовало бесконечное количество случайностей на бесконечном расстоянии. И тогда эти случайности должны были бы непременно наложиться друг на друга, а значит изменить все течение событий и там, и тут.

– Ну может они и наложились, – не унималась Лера, и поэтому у нас все сейчас так, как есть, а не по-другому.

– Ну тогда это получается какая-то наложенная друг на друга зеркальная вселенная, причем таких наложений тоже будет бесконечное множество, – Юрий взглянул на собеседницу, которая хитро сощурив глазки, и пряча улыбку, смотрела на него. И тут до него дошло, что его нагло разыгрывают.