Солдат и эльф

Сергей Свой

Солдат и эльф

Глава 1

ЧУЖОЙ СРЕДИ ЗВЕРЕЙ. ГЛАВА ПЕРВАЯ

Последнее, что помнил Егор – это гулкий удар по броне БТРа, будто гигантская кувалда врезалась в стальную бочку. Не взрыв снаружи, а именно удар. Контузия. Глухая, свинцовая. Свет погас, звуки уплыли в вату. Сознание выключилось не сразу, а проваливалось, как в густую, вонючую нефть. Ещё вспышка – крик радиста Сашки, которого выбросило через люк. Ещё – запах гари, горелой плоти и пыли. А потом – тишина. Не мёртвая тишина, а та, что внутри собственной головы после взрыва, когда уши заложено и звенит так, что аж челюсти сводит.

Очнулся он от того, что по лицу ползло что-то холодное и мокрое. Дождь? Он открыл глаза. Не дождь. Роса. Он лежал в густой траве, такой сочной и высокой, что не было ничего видно в округе. Небо над ним было не афганское – не выжженное, безжалостно-желтушное, а какое-то… акварельное. С легкими перламутровыми облаками. И воздух. Он первым делом вдохнул, инстинктивно, готовясь к запаху гари и крови. Но в грудь ударила ледяная, кристальная свежесть, с примесью хвои, влажной земли и цветов. Так не пахнет в пустыне. Никогда.

«Контузия. Галлюцинация. Шок», – пронеслась вымуштрованная, армейская мысль. Он попытался пошевелиться. Тело отозвалось тупой, разлитой болью, но не острой. Ребра целы, ноги-руки на месте. Каска съехала набок. Он снял её, ощупал голову – в затылке шишка размером с кулак, но крови вроде нет. Одежда – разорванный и пропотевший камуфляж, бронежилет где-то потерял. Но на нём всё ещё висел его верный АКС-74У, укороченный, удобный для десанта. Инстинктивно проверил магазин – почти полный. Рожки с патронами на поясе – на месте. Граната Ф-1 – в "кармашке". Нож – в ножнах.

Он заставил себя подняться на колени, затаился, прислушиваясь. Ни рёва двигателей, ни стрельбы, ни воя «грачей». Тишина была оглушительной, живой. Шелестела листва, щебетали какие-то невидимые птицы с диковинными трелями. И ни запаха войны. Совсем.

«Где колонна? Где наши? Где, чёрт возьми, дорога?»

Он был не в ущелье. Он был на полянке, в лесу. Но не в афганском чахлом редколесье. Это был лес-гигант. Сосны уходили в небо на сотню метров, стволы – в три обхвата. Папоротники были ростом с человека. И свет сюда пробивался странный, зелёный и призрачный.

Дисциплина ума, вбитая за годы службы, взяла верх над паникой. Задание: выжить. Определить местоположение. Выйти к своим. Он выбрал направление, откуда, как ему показалось, веяло более открытым пространством, и пополз, а потом, распрямившись, пошёл, крадучись, цепляясь за стволы. Голова раскалывалась, но адреналин гнал вперёд.

Шёл он, наверное, час. Лес не кончался. Он уже начал сомневаться в здравом уме, как вдруг деревья расступились. Перед ним открылось огромное поле, подёрнутое утренней дымкой. И на этом поле замерли две силы, готовые к схватке.

Слева, ближе к опушке, где прятался Егор, стояли всадники. Их было человек тридцать, не больше. Но таких он не видел даже в кино. Высокие, стройные, в доспехах, которые не сверкали грубой сталью, а отливали матовым серебром и медью, будто листья. Их шлемы были лишены геральдических перьев, обтекаемые, с узкими прорезями для глаз. Луки за спинами, длинные, изогнутые, похожие на крылья. В руках у некоторых – тонкие, почти невесомые на вид копья. Их лошади были не менее нереальными – стройные, серые в яблоках или белоснежные, с развевающимися, словно шёлковыми, гривами. Лица, видные под поднятыми забралами у некоторых, были острыми, прекрасными и абсолютно чужими. Холодными. Это были эльфы. В это слово укладывалось всё, что он о них когда-либо слышал.

А напротив них клубилась, топталась и рычала толпа. Это были не люди. Вернее, похожие, но искажённые, огрубевшие. Ростом с человека или чуть ниже, но шире в кости, с кривыми, мощными ногами. Их кожа была землистого, болотного или грязно-серого оттенка. Лица – с покатыми лбами, выступающими клыками, маленькими, свирепыми глазками. Они были облачены в клочья шкур, ржавые кольчуги, снятые, наверное, с убитых. В руках – дубины с шипами, кривые тесаки, грубые топоры. Они шумели, толкались, били оружием по щитам из досок и кожи – рождался примитивный, звериный гул.

И над этой толпой, на небольшом холмике, возвышался их предводитель. Он сидел на существе, от которого у Егорa похолодело внутри. Это был ящер. Большой, размером с крупную лошадь, но приземистый, мускулистый. Его кожа напоминала потрескавшуюся глину, цвета запёкшейся крови. Маленькая злобная голова на мощной шее поводила из стороны в сторону, из пасти капала желтоватая слюна. А на спине ящера, в неловком, высоком седле, сидел тот, кого Егор мысленно назвал колдуном.

Это было худое, почти сухопарое существо в тёмных, обвислых лохмотьях. Его лицо скрывал капюшон, но оттуда, из темноты, слабо светились две точки – не зелёные, как у эльфов или животных, а тускло-жёлтые, как у гнилого дерева. В его длинных, костлявых пальцах был посох, увенчанный каким-то мутным, мерцающим кристаллом. Вокруг него воздух словно дрожал и струился, как над раскалённым асфальтом. От всей его фигуры веяло не силой, а гнилой, старой, и сосредоточенной злобой.

Егор замер, припав к земле, затаив дыхание. Его мозг, отбросив шок, работал чётко, аналитически. Две враждебные группировки. Техническое и дисциплинарное превосходство – на стороне эльфов. Численный перевес, дикость и наличие «тяжёлой артиллерии» в виде колдуна и ящера – у другой стороны. Он был нейтральным наблюдателем. Чужим для обеих сторон. Его задача – не вмешиваться, выжить, наблюдать.

Сигнала к атаке не было. Только тишина, натянутая, как струна. И вдруг колдун на ящере медленно поднял свой посох. Кристалл на его конце вспыхнул ярким жёлтым светом. Он что-то проскрипел, звук был похож на скрежет камней. И толпа оркоподобных существ взревела и ринулась вперёд. Не строем, а лавиной, бессмысленной и страшной.

Эльфы не дрогнули. Их командир, сидевший на белом коне, коротко скомандовал. Половина всадников мгновенно растворилась в лесной тени у края поля – спешилась, укрылась среди деревьев. Другая половина, с копьями наперевес, тронулась с места. Не в карьер, а ровным, неумолимым шагом, набирая скорость. Расстояние между строем и ордой стремительно сокращалось.

Егор видел, как эльфийские лучники, оставшиеся в укрытии, выпустили первый залп. Стрелы взвились почти бесшумно и впились в передние ряды нападающих с ужасающей точностью. Падали десятки. Но толпа была слишком велика, и её безумие лишь подогревалось потерями.

А потом сошлась конница. Тонкие эльфийские копья на полном скалу прошивали грубые тела, как иголки – мешки с соломой. Лошади эльфов, идеально управляемые, били копытами, крутились на месте, не давая окружить себя. Это была не битва, а избиение… но лишь на первых порах.

Колдун наблюдал. И снова поднял посох. На этот раз он направил его не на эльфов, а в землю перед своей бегущей ордой. Из наконечника вырвался сгусток того же жёлтого света и врезался в грунт. И земля… вздыбилась. Не взрывом, а словно чудовищный крот прорыл ход. Из разлома повалил едкий, жёлтый дым. И из этого дыма, ковыляя, стали вылезать фигуры. Не живые существа, а какие-то слепленные из грязи, камней и костей големы. Их было штук пять. Медленных, неуклюжих, но огромных.

Эльфы дрогнули. Их идеальный строй нарушился. Големы, не обращая внимания на стрелы, которые отскакивали от их каменной шкуры, принялись крушить всё подряд. Один из них схватил эльфийского коня вместе с всадником и швырнул в сторону с чудовищной силой.

Егор смотрел, сжав кулаки. Его солдатское естество кричало, что нужно помогать тем, кто против этой мерзости, против этого колдуна, нарушающего все законы войны. Но разум холодно твердил: ты один. Слишком мало патронов. Одна граната. Это не твоя война. Это другой мир. Выживай.

Именно в этот момент один из големов, разметав несколько эльфов, развернулся и его пустые глазницы, светящиеся тем же жёлтым светом, уставились прямо в чащу, где прятался Егор. Колдун, словно почувствовав чужое присутствие, резко повернул голову в его сторону.

Взгляд тех гнилых глаз, даже на расстоянии, ощущался как физический удар, как ползучая грязь по коже. Колдун что-то скрипнул, и голем, отвалив кусок скалы от своего плеча, грубо швырнул его в сторону деревьев.

Камень, размером с арбуз, просвистел в метре от головы Егора, снёс молодую сосну и с грохотом вкатился в чащу.

Прикрытие было раскрыто.

«Всё, конец нейтралитету», – мелькнуло у него в голове. Он откатился в сторону, вскочил на ноги. Голем, тяжело ступая, начал двигаться к лесу. Несколько орков, заметив движение, с рыками ринулись следом.

Егор отбежал глубже в лес, за ствол огромного дуба. Сердце колотилось, но руки были твёрдыми. Он снял автомат с предохранителя. Перед ним был выбор: бежать или ввязываться. Бежать – значит быть загнанным, эти твари явно умеют идти по следу. Ввязываться – раскрывать свою позицию и свою главную тайну.

Он выглянул из-за дерева. Голем был уже в двадцати метрах, за ним бежали трое орков с топорами. Эльфы, видя, что давление на них ослабло, перегруппировывались, отстреливаясь от остальных.

Егор прицелился. Не в голема – бесполезно. Он выбрал самого крупного орка. Вспомнил Сашку радиста. Вспомнил грохот БТРа. Вспомнил этот чёртов жёлтый свет.

Палец лёг на спуск.

Конец первой главы.

Глава 2

СВОЙ СРЕДИ ЭЛ