Найти Нострадамуса

– Вот здесь – произнес охранник, открывая тяжелый замок.

К его удивлению, дверь была не заперта. Заключенный спокойно дремал на деревянной лавке, не заметив появления гостей.

– Что-то староват он для переговорщика – с сомнением пробормотал оруженосец.

– Да что вы говорите, этот кого угодно облапошит – ответил охранник, пнув ногой лежащего.

Тот со стоном зашевелился.

– А ну прекратить, иначе я вам покажу – проворчал он, так и не проснувшись.

– Э, да от него за милю разит вином – удивился оруженосец.

– Никак нет, откуда у заключенного вино? – отрапортовал охранник.

Между тем заключенный, наконец, зашевелился и начал медленно подниматься на лавке.

– Вот я вам покажу. Я служу самому его высочеству герцогу. Вот отправлю вас за решетку, там вы пожалеете, что издевались над важным лицом.

Охранник опустил факел и осветил лицо заключенного.

– О, Дидье, что ты здесь делаешь? Где Переговорщик?

– А ну, пошел к черту! Будет он мне тут допросы устраивать. Нет здесь никакого Переговорщика. Отвали от меня, я хочу спать.

Тут пришла очередь Жака.

– Послушай, жалкая псина. Сейчас от нас зависит дальнейшая судьба герцога. Если хотя бы один волосок упадет с его головы, я специально ради тебя прикажу вырыть вглубь еще один этаж темницы, чтобы ты никогда не смог увидеть ясного солнца. А-ну, вставай, и рассказывай, что случилось с Переговорщиком.

Похоже, имя герцога отрезвляюще подействовало на Дидье. Он выпрямился и сменил тон.

– Простите, месье Жак, не узнал.

– Рассказывай, почему же ты среди бела дня вдруг отправился в кабак и напился?

– Отмечал приобретение коровы.

– Какой еще коровы?

– Да, понимаете, этот заключенный пообещал мне корову, если я его отпущу.

Охранник долго стоял и смотрел на своего коллегу, не в силах подобрать слова. Наконец, он собрался с мыслями:

– А ты помнишь, приятель, за что мы арестовали этого проходимца?

– Так точно, помню. За мошенничество. Он выманивал у честных жителей города различные материальные блага в обмен на несуществующих коров.

– Вот именно. Тебя ничего не смутило, когда он и тебе предложил корову?

– Но мне-то он предложил как раз настоящую, всамделишную корову…

– С чего ты взял?

Охранник задумался. Наконец поникшим голосом произнес:

– Что, нет никакой коровы?

– Молодец, начинаешь соображать.

Дидье ничего не ответил. Он стоял, опустив голову.

– Ты ведь охранник. Твоя задача сидеть и сторожить. А не выпускать заключенных в обмен на коров.

Больше в тюрьме делать было нечего. Жак и воевода отправились в город разыскивать Переговорщика.

Первым, человеком, встретившимся им на улице, был булочник.

– Жерар? Что это ты не в своей лавке? Никак уже распродал весь свой товар?

– На что мне эта лавка – гордо ответил Жерар – я теперь не булочник, а фермер! Буду заниматься скотоводством. Ведь у меня уже есть три коровы. Продам свою лавку, на вырученные деньги куплю еще коров. Будет целое стадо.

– И откуда же у тебя взялись эти три коровы?

– Переговорщик! Я-то, дурак, думал, что он мошенник. Хотел вздернуть его на рыночной площади. А он зашел ко мне в трактир. Оказалось, что он перепутал место, где пасутся его коровы. С самого начала нужно было идти не направо, а налево. А что с него возьмешь – необразованный крестьянин. Теперь, когда все выяснилось, я дал ему целый мешок хлеба и уже отправил сына, чтобы тот забрал моих буренок.

– Ну удачи тебе, старина – улыбнулся воевода, а потом, когда булочник удалился, многозначительно посмотрел на Жака.

– Вот видишь, я ведь тебе говорил, что этот малый умеет убеждать.

Следующим им встретился кузнец. Этот обычно мрачноватый человек теперь шел, весело посвистывая. На его черном от копоти лице сияла широкая улыбка.

– Привет, кузнец, куда путь держишь? – поздоровался воевода.

– Да вот, присмотрел себе коровник на окраине города. Думаю купить.

– Будешь держать там коров, которых обещал тебе этот Переговорщик?

– А ты откуда знаешь?

– Догадался. И за что же ты получил такое богатство?

– За сущий пустяк. Меч, дюжину подков, топор и старый серп.

– Но ведь еще вчера мы выяснили, что у этого Переговорщика ни сантима за душой. Что всех этих коров он выдумал.

– То было вчера. А теперь все прояснилось.

– Успехов тебе в новом деле!

Они пошли дальше.

– Либо где-то в лесу действительно пасется стадо голов в двести, либо за этим Переговорщиком вечером снова будет гоняться весь город – заключил воевода.

– Пожалуй в его интересах, чтобы мы поймали его быстрее кузнеца. Теперь его точно не поведут в темницу. Даже не потащат на площадь. Растерзают там, где найдут.

Прошел уже почти целый час поисков. Жак страшно устал, но ему было стыдно признаться воеводе. Они шли узкой темной улочкой. Неожиданно из-за угла появился всадник.

– Посмотри, Жак, такого благородного рыцаря я здесь отродясь не встречал. Гляди, какие на нем чудесные доспехи, а какой костюм! Неужто сам король к нам пожаловал!

– Уж во всяком случае не меньше, чем герцог! И уж точно не наш горожанин. У нас таких благородных коней отродясь не было.

Между тем всадник приблизился.

– Дорогу, чернь – грозно проревел он.

Жак прижался к стене дома, но воевода и не подумал отходить. Он стоял прямо перед конем и внимательно разглядывал его.

– Посмотри, Жак, сказал он наконец, напрасно я наделил эту клячу благородством – ведь это кобыла мельника. На ней он возит мешки с мукой.

Жак подошел к лошади.

– А ведь и правда! То-то я думаю, что за странная походка у этого скакуна. А ведь он никогда не возил на себе всадника! Уж не на корову ли ты выменял этого чудесного жеребца? – обратился он к незнакомцу.

Тот попытался было развернуться и умчаться прочь, но узенькая улочка не позволила ему ретироваться. Поняв свою беспомощность, незнакомец, даже не подумав достать из ножен меч, соскочил с коня и попытался сбежать пешком.

– Не так быстро – прокричал воевода, с несвойственной своему грузному телу прытью, бросившись на противника и схватив его за шкирку.

– Господа, отпустите меня, я щедро вас вознагражу – взмолился он, поняв, что попался.

– И чем же ты нас вознаградишь? – спросил воевода.

– Каждому из вас я подарю по корове. По две коровы. По три коровы. Лучших коров из моего чудесного стада!

– Не нужны нам коровы. А вот кузнецу парочка бы пригодилась. Вдобавок к тем, что ты выменял у него на подковы и меч. Пойдем к нему, пусть он решит что с тобой делать.

– Вы что? – незнакомец так испугался, что глаза его, казалось, готовы были вылезти из орбит от страха – мне нельзя к кузнецу. Он убьет меня! Вы ведь не хотите убийства невинного человека?

– Невинного?

– Ну, почти невинного.

Воевода задумался.

– Говоришь, не вести тебя к кузнецу? А куда же тогда?

– В темницу! Отведите меня в темницу!

– И что же, кормить тебя там за счет казны, и дожидаться, пока ты не сбежишь снова?

– Не сбегу! И за еду отплачу! Все, что хотите для вас сделаю!

Воевода хитро улыбнулся.

– Ну что же, повезло тебе. Есть одно дельце.

Уже через пару часов Переговорщик, оруженосец, воевода и бондарь спускались в глухое подземелье.

– Друзья, я еще раз настаиваю, мне не нужен этот пройдоха. Я вполне смогу справиться и один – сделал очередную попытку Жак.

Ответом ему было только равнодушное молчание. Больше он не стал возражать. Он покорился судьбе и осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрых ступеньках, спускался вниз.

А вот переговорщика по мере их спуска стало потихоньку покидать самообладание. Руки его тряслись, шаги делались все неувереннее.

Последней каплей стал вид двух больших ящиков, установленных в самой глубине подземелья, и в мерцающем свете факелов до боли напоминавших гробы.

– Я никуда не пойду! – завопил он, сделав попытку убежать, но вовремя схваченный бондарем за лодыжку, свалился со ступенек и растянулся на полу.

– Приятель, мы же договорились.

– Так мы не договаривались. Вы хотите похоронить меня как покойника!

– Покойники лежат в своих гробах вечно, а ты в этом ящике пролежишь всего пятьсот с лишним лет. И не заметишь, как быстро пролетит время.

– Да отпустите вы его, пусть идет – сделал очередную попытку Жак, но снова не был услышан.

– Вот, вот, отпустите меня. Я там буду только мешать.

– Полезай в ящик, я тебе сказал.

– Постойте, отпустите меня, и я дам вам по корове. Клянусь, что это будут лучшие коровы во всей Франции.

– Полезай.

– Нет. Я отменяю договор. Хочу к кузнецу. Пусть он мне кишки наружу выпустит, только чтобы подальше отсюда.

– Полезай, иначе я тебе так наваляю, что все пятьсот лет будет болеть.

В конце концов переговорщика связали и, несмотря на его яростное сопротивление, запихнули в ящик. После этого, Жак, тяжко вздохнув, залез в свой. В подземелье стало тихо.

– Еще один момент – сказал воевода бондарю, который уже начал подниматься на поверхность – не доверяю я этому плуту. Давай-ка положим ему на ящик этот камень, валяющийся в углу.

И воевода указал на внушительных размеров валун.

– Пожалуй, ты прав. Лучше подстраховаться – ответил бондарь.

Вместе они водрузили огромный камень на сохранительный ящик, так что тот затрещал.

– Давай уж и этому положим надгробье, а то больно умный – улыбнулся бондарь, указывая на ящик Жака.

– И то верно – усмехнулся воевода, и они с огромным трудом оторвали от пола и положили на ящик оруженосца камень еще больших размеров, чем первый.

Но и на этом друзья не остановились. Уходя, воевода изо всех сил пнул деревянную балку, служившую для укрепления потолка. Старая подгнившая балка с треском разлетелась, вызвав обвал. Друзья еле еле смогли выбраться из-под груды камней. Дело было сделано.

Через полчаса воевода и бондарь уже сидели в трактире и с удовольствием попивали пиво, отдыхая от проделанной работы.

– Послушай дружище – сказал вдруг бондарь, отхлебывая из здоровенного бокала – я тут подумал, если мы, два здоровых мужика, с таким трудом положили каменные глыбы на ящики, то как эти два задохлика смогут выбраться самостоятельно?

– Действительно, об этом я как-то не подумал. А мы еще и вход завалили. Надобно пойти их откопать…

– Точно. Идем немедленно. Только захватим кирки и лопаты.

– Подожди, приятель, не так быстро. У нас ведь впереди еще пятьсот двадцать лет – улыбнулся воевода и сделал большой глоток.

Глава 16

Следователь сидел в своем кабинете и читал газету. Затем, когда читать надоело, он встал и подошел к окну. В общем-то смотреть было не на что: асфальтовая дорога, каменный дом напротив, вот и весь пейзаж. Ни одного деревца, кустика или хотя бы травинки. Только камни и изредка проезжающие автомобили. В дверь постучали.

– Месье Мерло, к вам посетитель.

– Кто такой?

– Говорит, что он адвокат. Будет защищать дебошира, который разгромил кафе и побил американцев.

– А, это того, который называет себя герцогом? Зови.

Вошел молодой человек в строгом сером костюме с дипломатом.

– Приветствую вас. Я акробат герцога.

– Я полагаю, вы хотели сказать – адвокат?

– Да, совершенно точно, акробат. Так вот, я хотел бы поговорить о судьбе моего господина.

– А что тут говорить. Погром в кафе. Драка. Оскорбления, нанесенные иностранцам, а также сотрудникам полиции. Все это потянет на пять лет тюрьмы и штраф… – следователь взглянул на монитор компьютера – … примерно в десять тысяч евро.

Адвокат мягко улыбнулся.

– Но мы ведь с вами понимаем, что герцог – милейший человек. И мухи не обидит. Знаете, в юности он даже собирался стать монахом, чтобы замаливать у господа Бога наши с вами грехи. Скорее всего, все вами сказанное – просто наветы недоброжелателей.

– Да какие еще наветы? Есть десятки свидетельских показаний, записи с видеокамеры – нахмурился следователь.

– Свидетелей и видеокамеру подкупили. Или они сами напали на нашего дорогого герцога, разгромили таверну, а потом, чтобы не понести наказания, оклеветали этого беззащитного молодого человека.

– Во-первых, не такого уж беззащитного. Он один дрался с пятнадцатью взрослыми мужчинами и вышел победителем. Если бы у полицейской бригады не было с собой электрошокера, им тоже пришлось бы несладко. К тому же, этот ваш герцог сам признался.

– Признания, совершенные в тюрьме… вы ведь сами понимаете, что под пытками человек может сказать что угодно.

Следователь побагровел от злости.

– Да как вы смеете? Я сейчас вас самого упеку за клевету.

Адвокат снова улыбнулся и продолжил

– Простите, я не хотел вас оскорбить. Разумеется, ваша тюрьма – самая гуманная тюрьма в мире. И, конечно, заключенных там и пальцем не трогают. Но я хотел поговорить с вами о другом. Ведь вы, как я вижу, добрый человек.

– Следователь прежде всего должен быть объективным. Но гуманность – это обязательное качество каждого порядочного гражданина, и, разумеется моя тоже.

– Ведь вы понимаете, что наш герцог – просто заблудшая овца. Внешний вид ничего не говорит о его душе. А внутри он самый добрый человек, которого я знаю. Даже когда он казнил своих врагов, на его глазах выступали слезы в тот момент, когда их шей касался топор палача.

– Что вы говорите? Кого он казнил?

– Ах, что это я говорю. Это были не просто враги. Это были лютые бесчеловечные негодяи. К тому же, нехристи.

– Да он – маньяк? У следствия до сих пор не было никакой информации об этом. Вы должны дать свидетельские показания.

– Что вы говорите, какой маньяк? Добрейшая душа. Все что он делал всего лишь вызвано суровой необходимостью.

– Вы задержаны до выяснения всех обстоятельств.

Следователь нажал кнопку, и в кабинет вошел полицейский.

– Уведите его для выяснения личности. Он может оказаться соучастником.

– Но, подождите. У меня есть еще кое-что, что я должен сказать вам с глазу на глаз.

Следователь подумал немного, а потом кивнул полицейскому головой. Тот вышел.

– Что вы хотите мне сказать?

– Корова.

– Что корова?

– Если вы выпустите меня и герцога, получите корову!

– Вы что, шутите?

– Две коровы. Хороших, с фермы самого герцога!

Но следователь ему уже не отвечал. Он неистово молотил красную кнопку на своем столе. Снова вошел полицейский.

– В камеру его! – вскричал следователь.

– Три коровы! Четыре коровы! – продолжал повторять адвокат, пока полицейский пытался вывести его из кабинета.

Когда шум в коридоре закончился, и в кабинете снова стало тихо, следователь встал из-за стола и вновь подошел к окну. Картина не изменилась. Тот же каменный дом, та же асфальтовая дорога. Он вернулся к столу и достал из ящика старую выцветшую фотографию. Он сам – маленький ребенок, его бабушка и его лучшая подруга того времени – большая пятнистая корова.

– Эх, Муму, как я по тебе скучаю – произнес следователь в пустоту – как было бы хорошо бросить все и уехать туда, в деревню. Где трава, зеленые деревья, а на полях пасутся стада славных коров.

Двери отдела полиции открылись и два дюжих жандарма вывели оттуда Переговорщика. Тот шел, побрякивая стальными наручниками, понуро опустив голову. Ох, сколько раз Переговорщик ходил так в сопровождении рыцарей, мирных горожан, лютых бандитов, связанный веревками или скованный кандалами! Жак стоял на тротуаре и смотрел на проходящую мимо него процессию. Конечно, он сразу догадался, что все пропало. И мозг его понимал, что ничего не остается, как впасть в панику, бежать, куда глаза глядят, до тех пор, пока ноги не откажутся держать его, и, когда это произойдет, упасть на землю и покорно ждать конца света. Но на сердце было легко. Жак вдруг ощутил сладкий вкус злорадства. Ведь Переговорщик – это не его идея. Значит, он переиграл воеводу, пусть ценой жизни всей вселенной!

Но дальше надо было что-то делать. Жак вспомнил слова воеводы: если не получится, возвращайся, придумаем что-нибудь другое. Пожалуй, как верный слуга герцога, именно так он и должен поступить. Но с другой стороны, как верный друг герцога, всей душой желающий ему счастья, он ни в коем случае не вернется. Он должен сделать все сам.

С этими противоречивыми мыслями, Жак отправился к ближайшему кафе, уселся за столик и заказал себе бокал бордо. В кармане его лежала кредитная карточка с внушительной суммой. Что же, если ему и суждено оставаться здесь в ожидании апокалипсиса, то лучше делать это, получая удовольствие от жизни. Жак посмотрел на небо. Небо было голубое и чистое. Жак улыбнулся. Теперь он свободен от всех обетов. Герцог отправился разыскивать Нострадамуса, и по собственной вине попал в ловушку. Воевода попытался помочь, но его план не сработал. Мерлин… что о нем говорить, ведь сейчас он не может вспомнить даже своего имени. Остается делать то, о чем он всегда мечтал, но не мог решиться – остается действовать самому.

Жак заказал еще вина. Теперь все зависело от него, и нужно было не спеша обдумать дальнейший план действий. Он наймет хорошего адвоката. Скорее всего тот договорится, о том, что всю компанию выпустят под залог, и тогда они сбегут. В худшем случае, если дело дойдет до суда, адвокат выторгует им самые небольшие сроки, а, может быть, они вообще отделаются штрафом. И тогда все благополучно вернутся домой. Вот только, замок к тому времени вполне может быть захвачен герцогиней. Что же, значит, нужно привлечь на свою сторону епископа. Убедить его, что герцог – никакой не злодей. И уж тогда епископ быстро встанет на сторону мужчины, хвала средневековью! А еще неплохо было бы найти Нострадамуса. И Йорика… Последнюю, неприятную мысль, Жак от себя отогнал. В конце концов, конца света пока не случилось, а значит, все еще можно исправить. Сейчас надо заняться более простыми делами. Он заплатил за вино, встал и отправился на городскую площадь, где проповедовал епископ.

Число людей, окруживших священника, заметно выросло. В прошлый раз оруженосцу было не до наблюдений, но теперь он не мог не заметить, что толпа эта была не совсем обычной. Конечно, он и раньше, в прошлые свои путешествия, видел на улицах странных граждан, но, как правило, это были единичные экземпляры, здесь же концентрация таких персонажей доходила до ста процентов.

Жак попытался пробиться к епископу, но, протискиваясь через толпу, неудачно толкнул огромных размеров женщину, из массивной сумки которой выглядывала худая и облезлая кошка. Женщина гневно посмотрела на Жака, и тот понял, что лучше отступить. Отступая, он отдавил ногу ангелу (во всяком случае, тот был одет в белый балахон, на спине которого была пришита пара небольших крыльев). Ангел пронзительно завизжал, десяток человек обернулись, чтобы посмотреть, в чем дело. Жак поспешил ретироваться. Ничего, поговорю с епископом в следующий раз – решил он.

Глава 17

Прошло несколько дней. Жак снял комнату в маленькой гостинице. Найти подходящего адвоката оказалось нелегко. Нужен был человек, готовый работать с таким непростым клиентом как герцог, и, кроме того, не задающий лишних вопросов. В конце концов, такой адвокат нашелся. Он уже повидался с герцогом и Переговорщиком в арестном доме, и сказал, что ситуация, конечно, сложная, но он приложит все усилия, чтобы клиенты как можно скорее оказались на свободе.

В первый раз за много дней, у Жака появилась возможность расслабиться. Он ходил в кино, на аттракционы, и много гулял по городу. Более всего ему нравилось бродить по городским улочкам, и вспоминать, что было там пятьсот лет назад. Гулял он просто так, ради отдыха, но где-то в глубине души все же пытался встретить того самого человека, с которым говорил всего один раз, но запомнил на всю жизнь – Нострадамуса. Его нигде не было.

Спокойная жизнь закончилась через неделю. Утром Жак как обычно сидел в маленьком кафе напротив гостиницы и пил кофе. Посетителей в столь ранний час еще не было, и хозяйка уселась за его столиком, желая развлечься разговором.

– Ох, месье Жак, вы так много ходите по городу совсем один. Будьте осторожнее.

– А что случилось?

– Разве вы не читали газет? В городе появилась банда грабителей. Уже совершено несколько нападений. Все пострадавшие отмечают, что грабители весьма грязны и очень странно одеты. Уверена, что это мигранты. Французы не способны на такую наглость. Вы ведь знаете, наш славный городок находится вдалеке от больших магистралей. У нас даже железной дороги нет. Откуда они только берутся?

– Спасибо, мадам, я буду осторожнее.

В десять утра у Жака была встреча с адвокатом. Тот сидел за своим столом, о чем-то задумавшись.

– Вы чем-то встревожены? – спросил Жак.

Адвокат вздрогнул, словно до этого момента не видел, что перед ним сидит человек.

– Странное происшествие произошло со мной сегодня утром. На меня напали двое, вооруженных ножами. Сами оборванцы, каких поискать. Но самое странное, что они не забрали ни телефона, ни бумажных денег. Взяли только несколько металлических монет. И говорили они как-то странно. Вроде по-французски, но я почти ничего не понял.

– Должно быть мигранты. Утром я слышал, что в городе орудует банда.

– Я тоже сначала решил, что это мигранты, но потом вспомнил, что почти так же говорят и наши с вами общие знакомые – месье Форш и месье Негоциант.

Что-то кольнуло Жака изнутри. Но он отогнал от себя дурные сомнения.

– Мы с вами договаривались – продолжал адвокат – что я не буду задавать лишних вопросов. Но мне кажется, что наши подопечные и эти головорезы из одних краев.

– Возможно. Я не знаю, откуда они родом. Но давайте поговорим о деле. Есть какие-нибудь новости?

– Вчера я снова был в арестном доме. Говорил с арестованными. Месье Негоциант снова предложил мне корову, чтобы я добился его освобождения, и я полчаса объяснял ему, что во Франции так делать не принято. Месье Форш на этот раз был значительно спокойнее. Он уже не грозился сравнять арестный дом с землей и перерезать надзирателей, когда выйдет на свободу. Думаю, все идет по плану. А вот с месье Мерлином встретиться опять не удалось. Начальник тюрьмы разгневан на него за то, что тот никак не хочет назвать своего имени и поэтому месье Мерлин все еще содержится в карцере. Думаю, завтра мне все же удастся пробиться к нему.

– Но ведь вы говорили, что он назвался Мерлином.

– Да, вот именно. Начальник тюрьмы тогда сказал, что так звали старого волшебника, и Мерлин ответил, что он и есть тот самый волшебник, и что родился он пять тысяч лет назад в Месопотамии. А на вопрос, совершал ли он ранее какие-либо серьезные преступления, он ответил, что прогневался однажды на жителя Помпей, и вызвал извержение Везувия, который погубил в результате не только его обидчика, но и все Помпеи. Начальник пришел в бешенство от таких историй. Решил, что над ним издеваются.

– Ну да. Думаю, извержение Везувия было простым совпадением.

Адвокат вопросительно посмотрел на Жака, но, видимо решив, что это была неудачная шутка, промолчал.

После обеда оруженосец снова решил навестить епископа. К главной площади вело несколько улиц, но Жак предпочитал только одну из них. Это была узенькая улочка, ведущая через бедный район. Местные дворники почему-то старались обходить ее стороной, поэтому на тротуарах обычно валялось несметное количество пустых бутылок, пакетов и картонных коробок от фастфуда, а переполненные мусорные баки источали смрад. Дома здесь были серы и невзрачны, и примыкали друг к другу настолько тесно, что солнце крайне редко заглядывало сюда. Тем не менее Жак любил эту улицу. Она до боли напоминала ему о его родных временах, когда мусорных баков не было и в помине, а помои выливали из окон прямо на улицы. Вот и теперь он шел по ней не спеша, наслаждаясь пустым пространством перед тем, как нырнуть в бурный людской поток.

Неожиданно сзади он услышал грубый голос:

–Месье, не найдется монетки на еду?

Жак обернулся. Перед ним стоял бродяга в грязной одежде. Жак любил бродяг по той же причине, что и улицу: они напоминали ему его современников.

Пошарив в кармане, он нашел монетку в один евро и отдал нищему.

– Немного ты соберешь на этой улице, приятель.

– Не беспокойтесь. Я сейчас иду на площадь, и наверняка насобираю себе на обед и на бутылочку забористого пойла. Здесь же я с некоторых пор живу.

– Не лучшее место для жизни.

– Это уж точно. Еще вчера я ночевал в роще Сан-Мишель. Вот это была жизнь. Свежий воздух, деревья. Жандармы туда редко заходят. А какое общество там собиралось! Все наши ночевали там. Но вдруг пришли эти варвары и разогнали старожилов. Кого-то как я слышал, даже порезали ножом. К нашему брату можно относиться по разному. Но мы живем честно. У нас свой закон, своя этика. Там, в роще полно места. Мы всех пускаем. Приходи и живи. Чем мы могли им помешать?