Жуков. Танец победителя

Представление унтера на отчисление драгуна Жукова из учебной команды разбирал сам начальник курсов. Он вызвал Жукова для беседы. В разговоре выяснилось, что он москвич, из Марьиной Рощи, до войны работал краснодерёвщиком, потом служил в уланском полку вахмистром. Воевал. В бою показал себя храбрым и умелым командиром, награждён несколькими солдатскими Георгиевскими крестами и досрочно произведён в офицеры. После тяжёлого ранения, ещё не вполне оправившись, принял учебную команду. Но назначение это для него временное, потому что, как только рана перестанет беспокоить, снова уйдёт на фронт.

– Вот что, солдат, – обратился он к Жукову и указал на плотно исписанный лист. – На тебя поступила плохая характеристика. Здесь написано, что за четыре месяца обучения имеешь больше десятка взысканий, дерзишь, называешь своего взводного командира «шкурой» и прочими нехорошими словами. Так ли это?

– Да, ваше благородие, – ответил Жуков. – Но одно могу доложить, что всякий уважающий себя человек на моём месте вёл бы себя так же.

Начальник курсов начал расспрашивать о взводном командире. Жукову пришлось всё рассказать. Слова драгуна целиком совпадали с тем, что начальник успел узнать от других солдат и офицеров. Выслушав Жукова, начальник курсов коротко сказал:

– Иди во взвод, готовься к экзаменам. И постарайся быть лучшим. Не подведи меня.

Это была победа.

Экзамены Жуков сдал успешно. Но желанного звания всё же не получил.

В середине 1960-х годов Константин Симонов провёл ряд интервью с маршалами-фронтовиками. В стране «потеплело», и беседы писателя с полководцами получились на редкость откровенными, а потому интересными. Разговаривали они и о том, как начинались их солдатские пути. Все они свои первые звания и награды получили в царской армии. И о том, куда идти, когда в стране и в армии произошёл разлом. Вот что сказал Симонову Жуков: «Конечно, в душе было общее ощущение, чутьё, куда идти. Но в тот момент, в те молодые годы можно было и свернуть с верного пути. Это тоже не было исключено. И кто его знает, как бы вышло, если бы я оказался не солдатом, а офицером, получил бы уже другие офицерские чины и к этому времени разразилась бы революция. Куда бы пошёл под влиянием тех или иных обстоятельств, где бы оказался? Может быть, доживал бы где-нибудь свой век в эмиграции? Конечно, потом, через год-другой, я был уже сознательным человеком, уже определил свой путь, уже знал, куда идти и за что воевать, но тогда, в самом начале, если бы моя судьба сложилась по-другому, если бы я оказался офицером, кто знает, как было бы. Сколько искалеченных судеб оказалось в то время у таких же людей из народа, как я…»

Многие будущие полководцы Красной армии, командующие армиями и войсками фронтов, Маршалы Советского Союза начинали свою службу с унтер-офицерских званий. Маршал И. С. Конев окончил учебную команду в звании фейерверкера, что соответствовало армейскому унтер-офицеру. Унтер-офицерами на фронтах Первой мировой войны были будущие маршалы С. К. Тимошенко, С. М. Будённый, К. К. Рокоссовский.

Учебные команды старой русской армии давали неплохую военную подготовку для командиров низшего звена. Вспоминая муштру под зорким оком взводного командира, Жуков признавал, что учили всё же хорошо: «Каждый выпускник в совершенстве владел конным делом, оружием и методикой подготовки бойца. Не случайно многие унтер-офицеры старой армии после Октября стали квалифицированными военачальниками Красной армии».

Глава четвёртая. В 10-й генерала Келлера кавалерийской дивизии

1

И вот учёба позади. Впереди – фронт. Вести с запада по-прежнему поступали тревожные. Иногда, выезжая в поле на очередные занятия, драгуны видели проходящие на восток санитарные обозы. От вереницы повозок доносились стоны раненых. Никому из будущих младших командиров не хотелось такой участи – ехать в тыл изувеченным осколком или пулей, саблей или пикой врага. Но судьба многих из них будет и того горше.

Великая война, или, как её называли в Российской империи, Вторая Отечественная, шла уже два года. Война началась 28 июля 1914 года и окончится 11 ноября 1918 года. По словам историков, она «разделила всемирную историю на две эпохи, открыв совершенно новую её страницу, наполненную социальными взрывами и потрясениями».

В 1916 году шли упорные бои под Салониками в Греции и в Сербии. Особая русская бригада генерал-майора М. К. Дитерихса и французские дивизии потеснили австро-германо-болгарские войска. Продолжались бои под Верденом. Англичане в атаках на реке Сомме впервые применили невиданное оружие сокрушительной силы – танки.

Совсем скоро в тысячах километров восточнее, на другой реке, на маньчжуро-монгольской границе покуда ещё неизвестный миру полководец, комкор Жуков, подготовит и успешно проведёт операцию против японских и баргутских войск Квантунской армии, в ходе которой «впервые в мировой военной практике танковые и механизированные части использовались для решения оперативных задач в качестве основной ударной силы фланговых группировок, совершавших манёвр на окружение».

Унтер-офицер Георгий Жуков.

[Из открытых источников]

Это – напоминание тем, кто, искренне заблуждаясь, считает, что Жуков был недоучкой без академического образования и побеждал, задавливая врага «человеческим мясом».

А на Восточном фронте тоже шли упорные бои. На барановичском направлении наступали армии Северо-Западного фронта генерала Эверта. Южнее, в Восточной Галиции и на Буковине, пронёсся, сметая боевые порядки австро-венгерских войск, русский смерч мощной группировки генерала А. А. Брусилова. Командующий войсками Юго-Западного фронта Алексей Алексеевич Брусилов повёл свои армии в решительное наступление. Эта масштабная стратегическая операция была удачной и вошла в историю Первой мировой войны как Брусиловский прорыв.

2

Жуков прибыл на передовую в составе команды маршевого пополнения для 10-го драгунского Новгородского полка в район Каменец-Подольска. Здесь на стыке русской 9-й армии с союзными румынскими войсками командование сосредоточило для предстоящего дела полки 10-й кавалерийской дивизии. Вместе с драгунами из прибывшего на фронт состава выводили своих застоявшихся лошадей кавалеристы соседнего 10-го гусарского Ингерманландского полка. Выгружали амуницию. И в это время, когда шла разгрузка, над станцией появился и стал кружить аэроплан противника. Сбросил несколько небольших бомб и улетел. Одна бомба разорвалась рядом с местом выгрузки. Осколками убило драгуна и нескольких лошадей. Вокруг убитых тут же столпились солдаты и оцепенело смотрели на их кровь.

Это была первая смерть, которую увидел Жуков на первой своей войне. Нелепая. Случайная. И тем более трагичная. К действиям в таких обстоятельствах в учебной команде их не готовили. Не было ни наступления, ни обороны, ни артиллерийского обстрела. Бомба прилетела с самолёта. Вид такой смерти порой повергает человека в наибольшее смятение и страх, чем гибель товарища в бою, во время схватки, когда есть возможность, пусть и небольшая, для защиты. Должно быть, именно такие крайние чувства испытывал и Жуков, потому и запомнил на всю жизнь первого убитого своего однополчанина. Но и другое вскоре поймёт он: чем больше командиры заботятся о безопасности пребывания своих солдат вблизи передовой и непосредственно в окопах, чем требовательнее к маскировке во время маршей и в обороне, тем прочнее позиции войск и меньше потерь.

В самом начале сентября 10-я дивизия выдвинулась вперёд и сосредоточилась для наступления в Быстрицком горно-лесистом районе. После продолжительного и утомительного марша эскадроны спешились и приготовились к действиям в пехотном строю, так как «условия местности не позволяли производить конных атак».

К сожалению, биографы Маршала Победы, историки и исследователи свои усилия по изучению жизни и деятельности Жукова сосредоточили на периоде Великой Отечественной войны и 1916–1917 годы почти целиком выпали из их поля зрения. Серьёзных научных исследований по этой теме не проводилось даже к 100-летию со дня начала Первой мировой войны. И нам в таких стеснённых обстоятельствах не остаётся ничего другого, как довериться мемуарам самого Жукова.

Юго-Западный фронт готовился к новому наступлению. Генерал Брусилов, получив резервы и пополнив запасы армейских складов всем необходимым, был полон решимости продолжить наступление и после некоторой паузы развить свой летний успех в глубину австро-венгерских и германских позиций. Для этой цели привлечена была в числе прочих соединений и 10-я кавалерийская дивизия, обладавшая необходимой для таких операций мобильностью и ударной мощью.

Дивизия, с которой предстояло идти в свой первый бой Жукову, была довольно мощным соединением. Она состояла из двух кавалерийских бригад и артиллерийского дивизиона усиления.

Первая бригада: 10-й драгунский Новгородский полк; 10-й уланский Одесский полк. Вторая бригада: 10-й гусарский Ингерманландский полк; 1-й Оренбургский казачий Его Императорского Величества Наследника Цесаревича полк. Усиление: 3-й казачий артиллерийский дивизион.

За дивизией прочно закрепилась слава войска дисциплинированного, храброго, высокоманёвренного и стойкого. Его частями и подразделениями командовали бывалые офицеры, не единожды побывавшие в бою.

Под Ярославицами десять эскадронов дивизии кинулись на двадцать эскадронов австрийской кавалерийской дивизии.

Австрийцы намеренно подвели на фронт русской 10-й свою кавалерийскую дивизию и искали случая схватиться в открытом бою. И вот час настал. Экспозиция точь-в-точь напоминала лермонтовское «Бородино»: «И вот нашли большое поле…»

Драгуны и уланы 4-й кавалерийской дивизии генерала Риттера фон Зарембы перед боем облачились в парадные мундиры, заранее предвкушая победу. Началась отчаянная рубка. Австрийская конная лава, держа боевой строй, как на смотре, хлынула с холмов. Но русские, воспользовавшись данными, полученными от разведки, так смогли построить свой порядок, что первую волну австрийской кавалерии буквально подняли на пики и потом, нарушив их строй, разметали шашками. В рубке с обеих сторон одновременно участвовали две с половиной тысячи всадников. Свист сабель, треск и хруст человеческих костей и лошадиных копыт, стон, гиканье и свист стояли невообразимые. Почти никто не хватался ни за карабин, ни за револьвер, потому что ни на мгновение нельзя было выпускать из руки шашку.

Оба дивизионных начальника во время схватки находились на соседних холмах в нескольких сотнях шагов друг от друга и, как Наполеон, внимательно наблюдали за ходом боя и давали необходимые указания. Риттер фон Заремба постоянно вводил в дело резервы – то на правый фланг свежий эскадрон, то на левый, то в центр сразу два или три.

Начальник 10-й кавалерийской дивизии генерал Фёдор Артурович Келлер располагал более скромными резервами.

В разгар боя, как повествуют свидетели того эпизода, «к генералу Келлеру прискакал всадник, сообщивший о наличии у австрийских кавалеристов в бою обременительных в походе парадных металлических касок, которые затруднительно разрубить. Поэтому последовавший совет графа оказался весьма полезным. Несмотря на то что многим австрийцам каски спасали жизнь, многие всё же, как впоследствии выяснилось, были поражены именно таким способом».

– Бей их в морду и по шее! – рявкнул Келлер вестовому драгуну.

Драгун резко развернул коня и поскакал к своему полковнику с приказом от генерала о том, как надобно действовать впредь.

Генерал Келлер – легендарная личность, верный солдат империи. Среди военных имел заслуженное прозвище – Первая шашка России.

Федор Артурович Келлер.

[Из открытых источников]

Когда во встречном сабельном бою под Ярославицами наступил кризисный момент и свежий резервный эскадрон австрийских тяжёлых улан опасно проскочил через боевые порядки полков, увлечённых рубкой, и стал угрожать тылу и флангу с явным намерением их опрокинуть и решить весь ход сражения, Келлер, не видя иного варианта развития боя, вскочил на коня, выхватил шашку и скомандовал:

– Штаб и конвой – в атаку!

Офицеры штаба все как один и оренбургские казаки личной охраны кинулись в поле за своим генералом. Через несколько минут всё было кончено. Австрийцы дрогнули и, потеряв во встречном столкновении много тяжёлых улан, облачённых в кирасы и металлические шлемы, побежали. Как повествуют хроники, их преследовали и рубили до тех пор, пока не устали кони.

Генералу Келлеру тогда было пятьдесят девять лет. Для кавалерийского боя возраст, надо заметить, уже критический, скорее даже неподходящий. Тарас Бульба, кажется, был моложе.

Встречный бой кавалерийских лав при Ярославицах стал первым кавалерийским боем Великой войны и последним во всей истории войн, когда одновременно участвовало такое количество всадников, действовавших исключительно холодным оружием – пиками и шашками.

Характер и судьба генерала Келлера в чём-то, возможно в самом главном, схожи с характером и судьбой нашего героя. Тот же цепкий и быстрый ум, та же решительность и твёрдость, когда необходимо принимать решение, от которого зависит многое. И та же беззащитность вне поля боя, когда по фронту и на незащищённых флангах оказываются хитрые и лукавые политики и интриганы, искушённые в тонкостях тактики и стратегии войны иной.

3

В дни прибытия Жукова в дивизию шло энергичное формирование корпуса. Действовала жёсткая система отбора. Брали не всех прибывших в маршевых подразделениях. Ценз, предложенный генералом Келлером, был высок. Так что многие эту планку не одолели. Как ни странно, особенно большим отсев оказался в казачьих полках. Подводила в основном привычка к вольнице, принятой в казачьей среде.

– Молодцы мне нужны, – сказал по этому поводу генерал Келлер. – И донцы, и оренбуржцы. Но дисциплина – нужнее.

Самыми подготовленными оказались полки 10-й кавалерийской дивизии. Именно она стала костяком 3-го конного корпуса. Дивизия продолжала носить звание «10-й кавалерийской генерала Келлера…», хотя начальник в ней был уже другой – генерал-майор Василий Евгеньевич Марков. Он отличился в рубке при Ярославицах, за что был награждён офицерским орденом Святого Георгия и Георгиевским оружием.

Полком командовал полковник Сергей Дмитриевич Прохоров. А до него – полковник Александр Романович Алахвердов, обрусевший армянин.

Когда Жукову довелось командовать полком, а потом дивизией и корпусом, он часто вспоминал своих командиров и начальников, кто водил его в бой в 1916-м и в 1917-м.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Чамбул – конный отряд числом от нескольких десятков до нескольких сотен, обычно отрывавшийся от более крупного войска с целью грабежа и захвата пленных, которых потом угоняли в Крым и продавали на невольничьих рынках.

2

Ульянов А. И. Детство полководца. Малоярославец, 1996. С. 69–70.

3

В США писатели, поражённые большими продажами книг Артура Конан Дойля, создали своего, американского Шерлока Холмса по имени Ник Картер. Это был коллективный герой множества авторов детективного и приключенческого жанра. Для библиотеки Ника Картера писали такие мастера американского детектива, как Фредерик ван Дей (1861–1922), Ормонд Дж. Смит (1848–1924) и др. В России серия книг выходила под названием «Ник Картер. Американский детектив». Каждую неделю в книжных лавках Москвы появлялась новая книжка в яркой мягкой обложке, отпечатанная на дешёвой бумаге, – издание для народа.

4

Г. К. Жуков, как это часто тогда случалось, применяет в автобиографии новое, территориальное деление советского периода. Во время его учёбы в церковно-приходской школе деревня Величково относилась к Малоярославецкому уезду Калужской губернии.

5

Ковырок – дубовая палка для упаковки, слегка изогнутая на конце для того, чтобы потуже стягивать упаковочный шнур или верёвку.