Фото с обложки

Надя как-то неожиданно встрепенулась, легким движением коснулась его руки и вновь ее лицо просияло неотразимой улыбкой, которую Алексей запомнил на всю жизнь, увидя ее в первый раз на обложке журнала. Это легкое движение произвольно заставило озорную прядку волос занять свое место в прическе. Чистый и красивый лоб вновь открылся, синева глаз блеснула новой вспышкой.

– Или мне так кажется, или я в некоторой степени права. Вы любите философствовать. И если это не является секретом, то могу я спросить: на занимаетесь ли вы философией профессионально? Это мое заключение исходит из тех вопросов и ответов, которые исходят от вас. Уж слишком как-то они обоснованы, материальны. Признаться, я немного люблю пофилософствовать. Когда начинаешь рассматривать явления в природе, обществе с точки зрения философии, то многое становится на свои места. Это уж не так маловажно в жизни человека.

– Примерно такое же заключение я уже слышал недавно от одного человека. Философией я занимался только в рамках ВУЗа, но, видите ли, наш век как-то невольно заставляет заниматься этой наукой, кто бы ни был этот человек по профессии. В решении многих проблем производства, общения с людьми и общественного развития мы тесно связаны с этой наукой. Раньше мы не замечали этого, я имею в виду наших предков. В связи с развитием образования философия как наука невольно смогла, если можно так выразиться, постоянным блюдом на нашем столе общения. И мы не замечаем, точнее это стало определенной привычкой, как стали употреблять философские положения как нечто обязательное. Это наш интеллектуальный уровень развития.

Но нужно и подчеркнуть другое. Некоторые из нас пользуются этой наукой правильно, без рисков, другие – для того, чтобы «пустить пыль в глаза» собеседнику. Простите, это выглядит немного грубо, зато правдиво. Иногда становится неприятно, когда собеседник, стараясь показать себя с наилучшей, образованной стороны, пользуется верхушками философских понятий. В таких случаях чаще бывает, что использует он эту науку невпопад. Я считаю, что надо быть осторожным, осмотрительным на отсылку к философским положениям. Эта наука довольно просторная, но и настолько же точная. Толкование же ее в неправильном ключе ведет к смешному.

– Слушая вас я заключила, что не ошиблась в своем выводе о том, что вы с философией на «короткой ноге»

– Об этом говорить, видимо, рано. И я бы вам не советовал так скоропалительно делать вывод обо мне. Да и ваше мнение обо мне в этом вопросе выглядит преувеличенным. Хотя и звучит как комплемент. – Ответил Алексей смущенно.

– Вы что же, обиделись?

– Что вы! Нисколько! Просто мне хочется иметь более скромную характеристику. Как-то спокойнее.

– Ну о спокойной характеристике вам, пожалуй, говорить не следует. Уже само по себе ваше появление в нашем городе говорит о многом, причем совершенно в противоположном смысле.

– В данном случае просто ситуация такая

– Но мы забываем, что человек постоянно находится в той или иной ситуации, и насколько он реагирует на то или иное явление, как он понимает не только окружающие его предметы, но и общество, в этом, по-моему, и является закон определения характеристики человека.

– В какой-то степени вы правы, но не надо сбрасывать со счетов и другое, что на поведение человека можно влиять искусственно, создавая ему определенные условия. И этот объект, человек, может не в рамках своего обычного поведения, совершенно по-другому, даже по чуждому, отвечать на ваши действия, на обстановку.

В соседней комнате пустили в ход радиолу. Любители танца поспешили туда. Вечеринка вступила в тот период, когда кажется, что никто никем не занимается. Но это только ее внешняя сторона. На самом деле в это время определенные личности еще больше уделяют друг другу внимание.

– Вы танцуете? – спросила Надя

– Теперь все танцуют. Не танцы, а хождение. Школ не требуется.

– Вы против их?

– Почему же. Только как-то измельчали они.

– Может быть меня пригласите на один круг? Простите, я все время вам что-то навязываю. Вы можете обо мне плохо подумать. Это я сегодня какая-то возбужденная. На самом же деле себе такого не позволяю. Да и не особенно люблю пустое времяпрепровождение. Конечно, отдыхать надо, но не так. Быть в настроении и общительной тоже надо. Но столько, сколько сегодня позволила я себе – явно излишне. Не осуждайте меня.

– Мне кажется, что вы напрасно так бичуете себя. Гораздо в худшем положении я. Вы у своих друзей. А вот я всем чужой. Да ведь и в городе вашем несколько дней. И вот уже на вечеринке. И этим обязан только вам и никому более. Поэтому как же я буду вас осуждать.

– Подойдемте танцевать. Мы здесь остались почти одни среди пожилых.

Прикосновение к Наде во время танца Алексею показалось верхом блаженства. Еще вчера он только мог любоваться той журнальной фотографией, а вот сейчас, здесь, держит ее руку, ведет в незамысловатом ритме танца, разговаривает с ней. Иногда ему казалось, что это просто сон. Но многое говорило задействительность. Да и он уже пробует поместить себя в рамки, которые не позволили бы выбить его из нормальной жизненной колеи. Как он сам делал вывод, что дело приняло реальный оборот и теперь все зависело от его личного самообладания, которое нужно поддерживать в себе всеми силами.

Вечер очень затянулся. Уже была полночь, когда появились первые желающие покинуть общество. В таких случаях всегда вслед за первыми постепенно редеют ряды присутствующих. По логике веще Алексею пора было ретироваться, хотя хозяин рекомендовал ему остаться, однако, без какого-либо повторного и окончательного приглашения, остаться было бы крайне непристойно. С этой целью он подошел к Наде.

– Разрешите мне откланяться. Время уже позднее и, наверное, пора дать покой обитателям этого дома.

– О, теперь я вижу, вы меня покидаете, а не я вас. Вы же заметили, что здесь нет моего рыцаря. Да и я уже говорила, что у меня его вообще нет. Не в ладах я с мужским полом. Если не секрет, то куда же вы?

– Ну, наверное, на свое стойбище. Погода очень хорошая и будет вполне приятно на лоне природы, особенно после такого впечатлительного дня.

– Вы же немного выпили спиртного, это же опасно, как водителю?

– Думаю, что нет. Да и движение сейчас очень маленькое.

– Тогда у меня просьба. Может быть, вы меня подвезете до дома?

– Сомнений быть не может! Да и надо еще Таню с Николаем прихватить. Я им очень многим обязан.

– За такой короткий срок вы так сумели попасть в кабалу? Всем обязаны, всем должны! – рассмеялась Надя.

– Что поделаешь – ситуация такая. Ну что, едем?

– Да.

Сначала, по просьбе Николая, поехали к нему. Это стоило каких-то десяти минут, хотя Алексей вел машину не быстро, даже осторожно. Он видел, как внимательно за его действия следила Надя. Старался делать все уверенно.

– Мы выйдем здесь вместе с Таней. До ее дома пройдемся, – объяснил Николай.

Да и было понятно, что им надо побыть наедине.

– Теперь очередь за вами, Надя. Куда прикажете?

Они еще ехали минут пятнадцать по каким-то тихим улочкам и переулкам, чаще не имеющим даже асфальтового покрытия. Наконец около одного небольшого домика Надя попросила остановиться.

– Ну вот я и дома, – скорее с ноткой разочарования, чем торжества, сказала она. – Действительно, какая чудесная ночь.

– Вообще прекрасный вечер. Кажется, так бы и остался навечно под этой луной. Романтично, правда?

– Я не романтик и поэтому, наверное, многое в природе не замечаю. Простите, вы ведь откуда-то с Урала? Как там у вас с погодой, с климатом?

– Мне кажется, не хуже, чем у вас, на сколько я знаю географию. Зима действительно морознее, и горы. Не такие большие, но горы.

– Да, север Европейской части страны не назовешь райским уголком. Таких ночей, как эта, не так уж и много. Может поэтому я их и не замечаю. И все же, у меня к вам еще один вопрос, и серьезный: куда же вы теперь?

– Я уже сказал

– Но ведь это черт знает что!

– Ну если я еще останусь в городе хотя бы на неделю, то завтра же обязательно решу это дело. Если же еще день-два, то этим вопросом не стоит и заниматься. Я долго ехал, спал в машине, поэтому у меня есть для этого все необходимые принадлежности. Уж поэтому вам не стоит об этом беспокоиться. Мы же с вами случайно сегодня встретились, и эта встреча может быть последней в нашей жизни и вообще…

– Вы всегда так скоропалительно расстаетесь со своими знакомыми? – с досадой перебила Надя рассуждения Алексея. – Ну что ж, мне пора. Вы найдете свое место ночлега?

– Постараюсь.

– Ну, а если завтра днем сумеете, предположим, найти этот домик?

– Это, пожалуй, трудно.

– Запомните адрес, Луговая 43. И жду вас завтра в десять утра. Дайте же руку. До свидания.

Она словно бабочка выпорхнула из машины и не успел Алексей опомниться, как захлопнулась за нею калитка. В окнах дома не появлялся свет. Может ее комната на противоположной стороне?

Между тем Надя стояла у окна и смотрела на машину. «Довольно странный, – думала она, – но вполне приличный молодой человек». Но куда же ему ехать? Ее очень интересовала цель приезда Алексея в Североволжск. И как-то странно произошло знакомство. Как и все люди женской половины мира, Надя не была лишена любопытства. «А что-то в этом человеке есть… Он еще молод и уж если в эти году сумел приобрести личную машину, то, наверное, человек с твердым характером. Попробуй попадись такому. Зажмет в железных тисках, потеряешь всякую самостоятельность». Мысли Нади прервал звук взревевшего мотора, и машина как будто от чего-то оторвалась. Надя даже подалась вперед, вслед за нею. Он же слегка выпивши. Мужчин в таком состоянии оставлять совершенно бесконтрольно нельзя.

Она стала мысленно перебирать возможные эпизоды, которые, по его мнению, могут произойти. Может быть надо его было оставить у себя? Но это же так неудобно. Хотя он и не мог сделать ничего непорядочного, но мог о ней подумать плохо. Она и так почти весь вечер посвятила ему. Еще подумает, что я бросаюсь на шею первому встречному. Надя легла не раздеваясь, но уснуть было трудно. Мысли путались в голове. Вспоминала как все происходило, и поймала себя на том, что благосклонность к нему была неспроста. «Видимо, что-то привлекало меня к этому человеку. А вот что? Слышала о любви с первого взгляда. На что же она, эта любовь, похожа? Как определить это понятие в жизни человека?» И только на рассвете она забылась тревожным сном.

Глава 2

Утром ровно в десят