Мастер облаков. Сборник рассказов

Приехали на тихую государственную дачу. Сосны, стоявшие по сторонам дороги, отряхивали с себя мелкий, сухой порох снега, птицы тревожно и настороженно перелетали туда-сюда, словно особисты со скрытыми камерами наблюдения. Глубокие сугробы поднимались над лесной дорогой, как застывшие воды расступившегося Красного моря. Так же нарочито и картинно.

Высокий конвоир, добрый молодец вежливо повел меня в двухэтажный дачный дом.

Внутри было тепло. Неяркий, альковный свет освещал уютные коридоры. Звуки мягко и коротко гасли в напольных коврах. Меня ввели в комнату на верхнем этаже. Затем молодец быстро исчез.

Царивший здесь полумрак был еще более спокойным и плотным. Прошло не больше пары минут, как вдруг из правого дивана с мягким тихим шумом отошла часть. Из проема вышел невысокий человек, широкий, даже т-образный, подвижный, со склонностью к элегантным перемещениям в светских кулуарах, намеком на пружинистую мощь в подковерных схватках и икроножный зуд взбираться по служебным лестницам, толкнул это подобие двери, возвратив ее на исходное место. Показал рукой, что можно присесть. Положил принесенную с собой папку на стол и сам за него уселся, энергично и с аппетитом придвинувшись на стуле.

Сбоку на его коротко стриженую голову падал приглушенный оранжевый свет лампы. Тень от головы вписывалась в круг от света и образовывала на стене овальный, желтый, месяцеподобный нимб.

Человек быстро глянул на меня, словно сверив описание с оригиналом. Затем, небрежно полистав бумаги, закрыл папку, вздохнул и встал.

– Меня зовут Михаил Светлов. Я сотрудник внутренней службы безопасности президента. Теперь я буду вашим проводником в новую жизнь.

Я кивнул, ожидая услышать подобное.

– Сейчас я введу вас в курс дела. Но перед этим вы должны узнать нечто важное.

Выйдя из-за стола, шагнул вдоль дивана, заложив руки за спину.

– Так уж сложилось, что вы попали в наш мир… – На слове «наш» он оттянул интонацию вниз, получилась тембрально-низкая, доверительная яма, в которой сидели некие «наши» и куда начинал скатываться и я. – Вы попали в наш мир случайно и не по своей воле. Теперь, войдя в… так сказать, предбанник нашего мира, вы должны знать, что возврата назад не будет.

Светлов сделал паузу, ожидая реакции. Я чувствовал, что надо молчать и не сопротивляться. Психологически правильным было представить этого человека, вышагивавшего не спеша, – просто одним из зрителей, перед которыми я привык выступать. Наработанные за годы сценического воплощения и паясничанья навыки двигаться под яркий свет софитов, нащупывая настроение, ожидания публики, – все это оказалось для меня хорошей школой психологической тренировки. Так что, подавив улыбку, я только кивнул этому сотруднику службы безопасности.

Светлов, получив кивок, пошел обратно к столу, зарегистрировав, что объект повел себя нестандартно.

– Владимир Иванович, – продолжил Светлов с некоторой укоризной в голосе, толкнув стул, – в ваших интересах быть сговорчивее и сотрудничать с нами. Тем более что мы относимся к вам с уважением. Вы – нужный нам человек.

Наконец, я должен был произнести нечто от меня ожидаемое и приближавшее, пока нескладными, неритмичными шагами к тому, что должно было стать сначала согласием, а потом сотрудничеством с этим новым миром.

– Простите, Михаил, чего вы от меня хотите? – Голос слегка дрожал. Так было, когда я начинал речь со сцены, робко, нескоро, нащупывая дыхание публики и собственные возможности управлять ею. – Я не знаю, где я оказался; не знаю, зачем меня сюда привезли; по какой милости или провинности. Я ничего не знаю. Я – вещь.

– Ну что вы! – Голос Светлова посветлел и приблизился к той мягкой интонации, которая называется дружеской. Светлов энергично присел напротив, едва заметно подавшись навстречу. – Вы – не вещь, далеко не вещь! Сейчас я все объясню. – Сложил ладони домиком, прикасаясь к ногтям кончиком подбородка, что должно было служить, по его психологическим меркам, признаком дружелюбия, общительности и склонности к приятной, милой беседе. – Мне очень жаль, что вы оставались все то время, которое добирались сюда с нашим… ммм… сопровождением, в неведении. Но я точно знаю, что обхождение с вами было самое приятное и предупредительное.

– Да, это так.

– Это хорошо. Вас кормили, одевали, – он с умилением посмотрел на мою новую одежду (двойка костюма), – не беспокоили ни по какому поводу. Мы хотели привезти вас сюда в спокойном, уравновешенном, благостном, – это слово мне не понравилось, заронив странные подозрения, – благостном настроении. Вы здоровы, сыты, одеты, довольны. Наши сотрудники относились к вам, как добрые ангелы.

В другое время я бы крякнул, откашлялся, толкнул в бок Юру и захрипел вместе с ним от смеха. Но я сделал радостное, симпатичное лицо и с улыбкой кивнул. Неизвестно, где теперь был Юра. Может, его тоже обрабатывает подобный «добрый ангел».

– Послушайте, Владимир… – Он быстро, чуть заметным мановением двинулся назад, потом вперед, поправив складку на штанах. – Давайте на «ты»: мы с вами примерно одного возраста. – Светлов был лет на пять моложе. – Можем разговаривать на вполне по-дружески, без жеманств и прелюдий, так сказать. – Он быстренько засмеялся, делая вид, что смех ему немного неловок, но для такого приятного собеседника можно сделать исключение и, если бы не положение службы, то непременно достал бы из потайного бара, – который, наверняка, схоронен где-нибудь посреди этих диванов, – достал бы заждавшуюся пригубленную бутылочку коньяка, настоянного на грецком орехе, и за милую душу, в добром, широком настроении, вместе со мной…

Я благосклонно согласился:

– Давайте.

– Послушай, Владимир, – начал свою долгожданную миссию сотрудник особого отдела, – ты никогда не задумывался, что твоя жизнь… какая-то неправильная, неполная, ненастоящая? – И он проникновенно заглянул в глаза, стараясь подсмотреть в них слабость, раскаяние и оглядку на свою прошлую грешную жизнь. – Никогда не думал, что все, что ты делаешь, – как бы подготовка к настоящей, другой жизни?

Поворот беседы становился нелогичным. На первый взгляд. Обычно за этим следует лаконичный вопрос, выпытывающий степень вашего морального падения или, наоборот, высоты духовного уровня: «А верите ли вы в…»

Я молчал, следуя лирическому настроению, взятому моим теперешним шефом, кивая и с сопереживанием соглашаясь со всем, что он скажет.

– Да, – сказал я, – в этом что-то есть. В твоих словах есть истина, Михаил.

Тот смутился, но продолжил.

– В нашей жизни всегда есть моменты, когда мы начинаем задумываться о целях, об истинном назначении наших поступков, которые мы совершаем ежедневно. – Вдохнул носом, трагично сглотнул слюну. – И когда ты понимаешь, что за твоими поступками, как за деревьями, встает большой лес жизненной цели…

Впрочем, с точки зрения театрального жанра, его слова, конечно, форсировали достижение этой самой цели, к которой он стремился относительно меня. Но я сделал вид, что внимаю его высокому сценическому мастерству всей душой: он все-таки рассчитывал произвести впечатление на мои актерские фибры.

– … что этот лес – это бесконечная глубина, готовая принять каждого из нас, кто идет к ней, несмотря ни на какие препятствия. И что, в конце концов, этот лес есть не что иное как сад, сладчайший сад духовных наслаждений и праведности.

Светлов замолчал. Лицо его сияло здоровой спортивной краснощекостью, будто он прочитал не наставление заблудшей душе, а технично одолел стометровку.

«Пойдет, – подумал я, – в конце концов, меня ведь не пытают и не запугивают, а стараются развеселить, хотя бы таким способом».

– Да, Михаил, истинно так.

Он вздохнул и встал, просветленный. Подошел к столу, взял папку. Элегизм и мощь только что прозвучавшей кантаты играли на его щеках огромными пурпурными запятыми.

– Владимир, – полуторжественно, но уже начиная приходить в себя, произнес чекист, – твоя ситуация сейчас такова: ты оказался самым подходящим кандидатом на роль двойника президента. Наши спецслужбы уже некоторое время довольно… пристально… ищут фигуру на эту позицию. Был много кандидатов, но ты оказался самым достойным. – Подсмотрел в папку. – Мы вовремя тебя заметили и вели уже несколько месяцев. Тем более что твоя театральная карьера, – опечаленный, настороженно-недовольный взгляд мимо меня в стену, – дошла до своего логического завершения. Ты меня понимаешь? – Чекист приблизился ко мне, от него пахнуло сдержанным мужским парфюмом. – Ты меня понимаешь? – повторил он, настаивая на том, чтобы я понял: что назад дороги к дальнейшему падению у меня нет. И в острых дулах его зрачков я прочитал насмешливое безумие: «Думаешь, это ты меня пасешь? Это мы тебя пасем! Так что подбери сопли и смейся, паяц!»

Последовала протянутая ладонь. Я взял ее, сложенную лодочкой, и поднялся.

В Древнем Риме оскорбление величия цезаря каралось смертью. Подобное подразумевает и наше законодательство. Искупить преступление ценой отказа от своей личности во благо личности государственной – разве это не есть тот самый путь в «сладчайший сад духовных наслаждений и праведности»?

6. Лирическое отступление в сосны

Мое окно выходило в большой, холодный лес.

Стволы сосен, перемежаясь с опушенными снегом ветвями, представляли пространство, вероятно, более плотным и занятым, чем это было на самом деле. Поэтому лес, тропинка в нем, забор вокруг дачи – все это казалось каким-то специально запутанным, обманным, замаскированным. Изредка в спускающихся сумерках между деревьев мелькали фигуры людей. Впрочем, как-то раз, наблюдая за одной из фигур – наверняка, следит за моим окном, настойчиво, уверенно вертелось в голове, – я распознал в ней причудливую тень, собравшую в себе пригорок, пенек, пушисто заваленный снегом и часть какого-то огородного строения – вероятно, теплицы. Разглядев эти детали, когда солнце ушло, я посмеялся над своей мнительностью и возвратился к рутинному занятию нескольких последних дней: чтению «Махабхараты». Безусловно, в моей ситуации это был самый худший вариант литературного развлечения. Сейчас, чтобы успокоиться, выпрямить мысли, собрать остатки воли, самообладания, мне гораздо больше подошел бы нудный, но упорядоченный и обнадеживающий «Робинзон Крузо». Человек на острове в лесу, потерпевший крушение прежней жизни. Возврата к которой, как объяснили, быть не может. Однако заботливая рука Светлова подложила именно этот запутанный, с цветастыми сюжетами и иллюстрациями издевательски плотный фолиант, подарочное издание. Обычно сеансы чтения длились недолго и заканчивались отличным и глубоким сном.

Но, конечно, за мной все-таки наблюдали. Если в течение нескольких дней после беседы с сотрудником внутренней службы безопасности меня почти не беспокоили, то в этот раз, как только я, зевнув, прилег на диван с пресловутым эпосом, в комнату, вежливо постучавшись, заглянул Светлов.

Одет он был по-зимнему и по-загородному: шуба, валенки, мягкая ушанка, стыдливо скомканная в руках. Одна из завязок игриво замотана на мизинце.

– Владимир Иванович, не пора ли прогуляться? – Несмотря на свое прошлое дружеское достижение, общаться он почему-то решил снова на «вы». Он был с улицы, и превосходные, характерные огромные запятые краснели у него на щеках.

– Извольте…

Тут же из-за спины моего провожатого возник бодрый, стройный молодец, – вероятно, один из тех пушкинских сотоварищей Черномора, с лицом правильным и совершенно общим его выражением. Он поставил в комнату пару новеньких, угольных, чувствительных валенок, на них аккуратно примостил точно такую же, как у чекиста, ушанку, заботливо подоткнув кончики завязок, и, растопырив, словно изнанку медвежьей шкуры, развернул ватную, объемную, как одеяло, шубу.

– Извольте… – повторил я, второпях неуклюже бросив невзлюбленную книгу, и вдел руки в услужливо подготовленные рукава.

Уже сильно свечерело. Солнце давно укатило на запад, оставив среди сосен, казавшихся горными выветренными столпами, остатки своего тяжелого багрянца в замерзших, тусклых лунках. Мороз буквально наливался тяжелым, синим свинцом. Светлов указал рукой на тропинку, уводившую в сосны, и тут же на деревьях вспыхнули небольшие лампочки под треугольными козырьками. Для нашего удобства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Публиковался в журналах «Космопорт», «Edita», «Мир фантастики»

2

Повесть публиковалась в журнале «Новая Юность»